Волки ещё вернутся

Лед мурлыкает себе под нос мелодию, когда лента-сантиметр скользит по телу мальчишки-танто. Хаката послушно стоит, разглядывая черную макушку девушки, что стоит перед ним на коленях. Серебряная прядка у виска упрямо падала на лицо, и не менее упрямо ее заправляли за ухо. Кашуу, перегнувшись через низкий столик, с любопытством наблюдает как она делает записи скетчбуке. На плотной бумаге тонкая кисть быстро выписывает слова, похожие на европейские, что он видел у Хозяина в книгах оставленных на виду и распечатках, что мужчина разбрасывает повсюду, когда выползает из своей "берлоги". Меч вообще не понимает почему такая как Лед терпит Саниву. Он же настоящий (Киемицу мысленно щелкает пальцами, пытаясь вспомнить это новомодное слово) хикикомори. Его чувство прекрасного ликует и одновременно бьется в агонии. У девушки белые крепкие запястья, не лишенные изящества, и жесткие ладони в старых мозолях. Такие бывают разве что у мечников, людей что не могут выпустить клинок из рук. Ногти были срезаны под корень, явно для удобства. Она стирала, убирала, готовила для разрастающейся цитадели. Развлекала себя шитьем для новых поселенцев, пока Кёгоку (так звали нерасторопного храмового мудреца) запирался в дальней комнате, пялясь в ноутбук, играя на бирже, и выкупая с аукционов старые японские клинки. - Хатака, ты не против сорочки и укороченных брюк, вроде тех что у твоих братьев? Мне кажется это будет... мило, - она немного замялась подбирая правильное слово. - А... Да, конечно. Темноволосая встала, отряхивая обнаженные коленки на которых отпечатался узор татами. Из старинного высокого комода, стоящего в углу просторной комнаты, она извлекала все нужные инструменты, а из шкафа, где обычно хранят футоны, рулон светлой ткани с едва заметным узорным тиснением и такой же сверток черной ткани. В этом же шкафу жила швейная машинка последней модели, хотя Лед не понимала излишеств вроде программирования вышивок, предпочитая заниматься этим вручную, с любовью отмечая одежду каждого из цукумогами свойственным им камоном. Проверив шкатулку, Лед хмыкнула под нос - какой бы она не была запасливой, парные пуговицы и нитки не были бесконечны, особенно если количество непоседливых мальчишек и юношей растет в геометрической прогрессии. Да и различной ткани не помешало бы закупить. Почесав кончиком кисточки затылок, она с удивлением смотрела на разрастающийся список. Туда пошло все от материалов для шитья и продуктов, запасы которых кончались, и до бытовой химии, на вроде кондиционера для белья и посудного моющего средства. Ее брови опасно сошлись на переносице, стоило девушке что-то пролистать в своем смартфоне. Тугая черная коса хлестко ударила по плечам, когда она резко развернулась, целенаправленно двигаясь словно охотничья собака. - Он снова за свое... - Кашуу ухмыльнулся, заговорщицки склоняясь к танто, - Сейчас увидишь, кто в доме хозяин. Они едва за ней поспевали, как услышали неимоверный грохот. Воровато заглянув через приоткрытые седзи, им предстала картина: Лед нависала над Санивой неотвратимой гильотиной, скрестив руки на груди. Серые глаза обратились грозовыми тучами. Кёгоку, даром что был высоким, под стать ей, мужчиной, боязливо сгруппировался, словно щитом отгораживаясь своим ноутбуком. - В чем дело? - поинтересовался Киемицу, мысленно потешаясь над ситуацией. - Этот идиот хочет пустить нас по миру. У нас осталось на счету двадцать тысяч йен. - Зато у нас теперь есть Сёкудайкири Мицутада! - восторга Кёгоку девушка не поняла и оттаскала его за ухо, как нашкодившего мальчишку. - Да по мне хоть Экскалибур! Ты абсолютно не умеешь распределять финансы. - Двадцать тысяч это настолько мало? - в глазах у одного из Аватагучи загорелся странный огонек. Лед задумчиво вздохнула. Порыскав среди брошенных распечаток, она отыскала карандаш и лист с сегодняшним курсом валют. - Не то чтобы мало, просто учитывая наши затраты и постоянно сменяющийся курс йены, то этого все же не достаточно для комфортного проживания, - она подманила мальчишку, объясняя более подробно, - не всегда удается производить оплату аукциона в японских деньгах. Тут и появляются лишние траты при обмене валют, и сложно угадать когда курс будет более благоприятным. Допустим есть чашка чая. Ее цена сто йен. Но в другой стране произведя расчет она же будет стоить сто пятьдесят йен. Так и со всем остальным. Надеюсь мои объяснения понятны... - она удивленно вздернула брови, наблюдая как Хаката резво стал просматривать экономические сводки, чиркая на обороте листов, усиленно считая что-то в уме. - Более чем! Мне бы еще соробан сюда. - Деревянные счеты, - шепчет ей через плечо Кашуу, догадываясь, что с новым словом она не знакома. - Жди здесь, - приказала она им, хотя нужды в этом не было - Кёгоку любопытно склонился к мальчишке, рассматривая его расчеты. Искомый предмет быстро нашелся в кладовой. Лак на дереве местами облупился, но функции они своей не потеряли. - Быстро они с Мастером спелись, - в голосе Киемицу зазвучала ревность, на что Лед беззлобно улыбнулась. - Кажется он в этом разбирается. - Если не ошибусь, то раньше Хаката принадлежал зажиточному торговцу. Возможно это и наложило своеобразный отпечаток на его личность. - Что ж... Это к лучшему. Надеюсь в нем проснется маленький скряга, и тогда хоть-то, да станет экономить... - Мечтать не вредно, - хитро протянул Кашуу, подпирая голову рукой.