Моя...

      Как хорошо после долго дня путешествия сделать привал и отдохнуть у костра! Вдвойне приятно, когда вечер оказался тёплым, не жарким или холодным, а тёплым. Лишь лёгкий ветерок время от времени принимался играться с волосами небрежно выбившимся из причёски. Я вдохнул полной грудью свежий вечерний воздух, блаженно закрыл глаза, вслушиваясь в равномерный и убаюкивающий треск костра, и тут же провалился в свои мысли.       Люблю я походную жизнь, что ни говори. Спокойная, словно вековая скала, мирная жизнь в городе или в деревне не для меня. Я пробовал как-то осесть в недавно отстроенном поместье в Фолкрите, но надолго меня не хватило. Не прошло и месяца, как я собрал походный мешок, взял верное оружие и отправился навстречу очередным приключениям. И вот, я, как каджит-кочевник, в вечной дороге. И нисколько об этом не жалею.       Из глубоких раздумий меня выдернуло ощущение чьего-то внимательного взгляда. Несильно приоткрыв глаза и склонив голову так, чтобы прядь чёрных волос укрыла мой хитрый манёвр, я проследил направление чужого взгляда. Как я и думал — это Серана, устроившись на другой стороне от костра в тени векового дуба, принялась в очередной раз украдкой (по крайней мере, она так думала) рассматривать меня.       Я знаю этот взгляд — полный скрытой тоски и неумирающей надежды вперемешку с нежностью и… любовью? Да, именно любовью. Теперь я мог это точно утверждать, стоит только вспомнить необычное поведение Сераны, её поступки, слова.       Это всё так странно, не только её чувства, что она так упорно и отчаянно скрывает, но вообще моё общение с ней. Дело в том, что Серана — не совсем человек, если можно так выразиться. Вернее говоря, она — вампир, а я? А я — Страж Рассвета, охотник на таких же, как она. Никогда не думал, что так всё повернётся, пока однажды в Рифтене ко мне в таверне за мой столик не подсел орк и не спросил о моём желании бороться с кровососами. Я согласился… И тогда всё завертелось, закрутилось, словно кто-то из Богов начал бешено крутить колесо судьбы.       Изран, а именно так звали главу Стражей, отправил меня с очередным заданием на разведку в очередную пещеру. Прорубившись через орды тварей, я вскоре предстал перед странным пьедесталом с кнопкой. И дёрнуло же меня тогда положить на неё свою руку! Жгучая боль, пронзившая конечность острым шипом, и алая кровь, сбежавшая с продырявленной ладони, окропила пьедестал. Хорошо хоть не рабочую руку положил. Пока я с тихим рычанием и руганью обрабатывал рану, конструкция пришла в действие, и перед моим взором вскоре открылся саркофаг, откуда вывалилась незнакомая женщина с Древним свитком за спиной.       То, что женщина в итоге оказалась Сераной — не трудно догадаться. Она тогда сонно открыла глаза, пытаясь отогнать охватившее тело тысячелетние оцепенение, и внимательно посмотрела на меня с немым вопросом. И тогда, по одному лишь взгляду, я понял, кто стоял передо мной — вампир. Но рефлекторного, почти инстинктивного желания тут же взять и наброситься, с целью убить, у меня, как ни странно, не возникло, а лишь лёгкое удивление и любопытство. Она с таким же чувствами посмотрела на меня. Она мне в то мгновение показалось довольно беспомощной, слабой в своём незнании действительной реальности, оторванности от эпохи, но это было только тогда, ибо я теперь знаю насколько Серана сильная.       Помню, как после первого знакомства и обмена взаимными колкостями, мы отправились в путешествие к её дому — в замок Волкихар. Ну, не могла моя мужская сущность отправить женщину, пусть и вампира, одну в далёкий и трудный путь. Если учесть, что она абсолютно не знала за столько тысячелетий изменившийся до неузнаваемости не только родной Скайрим, но и весь мир в целом. В замке меня встретила целая толпа вампиров, но я сдержался и не стал устраивать драки, я ведь пообещал ещё на мосту перед воротами Серане, что буду примерным мальчиком и не стану пытаться играть в героя, пытаясь в неравном бою перебить всех, кого только можно. Я спиной тогда ощущал злобные, настороженные, порою и голодные взгляды, но продолжал сохранять спокойствие и подошёл к подозвавшему меня Хозяину замка — Харкону — отцу Сераны. Помню её тихий вздох разочарования, когда я отказался от щедро предложенного дара «истинной крови». Интересно, она уже тогда начала что-то ко мне чувствовать? Ведь мы не одну неделю добирались к её дому и по пути успели даже подружиться, если это можно так назвать. Так вот, нет, я никогда не искал ни бессмертия, ни силы, по крайней мере, такой ценой, поэтому я с гордой осанкой покинул замок, думая, что никогда не увижу свою юную вампиршу.       Как я ошибался! Я несказанно удивился, когда вернувшись обратно в крепость Стражей после очередной нелёгкой миссии, меня позвал Изран на пару слов. И, поднявшись на второй этаж в самый неприметный угол крепости, я там увидел её. Она мне тогда лишь тепло улыбнулась и кивнула, словно мы с ней просто расстались на некоторое время. И начались проблемы, большие проблемы! Окончательно поехавший на туманном и загадочном пророчестве отец, ссора с матерью, заточение на множество эпох в саркофаге в пыльной, жуткой крипте, неприятие своими же сородичами, просто одиночество — всё это свалилось на хрупкие плечи сильной женщины. Слишком сильный груз для женщины, заточенной навеки в теле молодой девушки! Моё сердце разрывалось от жалости и сочувствия к этой молодой женщине, пусть и вампиру, поэтому я, плюнув на проклятия и возгласы Израна, бросился помогать Серане. Так мы стали путешествовать вместе, вдвоём, если не считать Тенегрива.       Серане было тяжело, и я это прекрасно видел, и понимал. Она на все мои расспросы только отшучивалась и улыбалась, но она не знала, что я слышал, как по ночам, когда она думала, что я крепко сплю, тихо плакала. Вернее говоря, скулила раненым животным, да так жалобно, что я однажды всё же не выдержал, и, несмотря на все её возмущённые возгласы, прижал к своей груди. Мирно поцеловал в макушку и стал укачивать на своих руках, словно маленького ребёнка. Она тогда, хлюпнув носом, уткнулась в мою ключицу и вскоре шумно засопела, успокоившись, а я всю ночь не смог сомкнуть глаз, продолжая охранять её сон. С той ночи, если между нами и осталась какая-то недомолвка или настороженность, то вскоре они исчезли, сменившись взаимным безграничным доверием и уважением.       Мне было плевать на смешки моих товарищей из Стражи, на их перешёптывания и предостережения насчёт звериной сущности моей новой знакомой. Я не обращал на них внимания, ибо давно твёрдо знал, что Серана никогда не предаст и не ударит в спину. Я перестал обращать внимания на её вампирскую сущность, на торчащие острые белоснежные клыки, когда она заразительно смеялась над моей очередной глупой шуткой. Вскоре всё было кончено — весь её клан, включая её родного отца, был уничтожен, лук Ауриэля найден, а пророчество было переписано в нашу пользу. Я помню, как она тогда подошла ко мне и спросила о том, что, не буду ли я против, если она продолжит сопровождать меня в моих странствиях. За этой невинной просьбой скрывалась отчаянная мольба не оставлять её на растерзание одиночеству. И я согласился, ведь я помню своё данное слово матери Сераны: беречь её девочку. Да и привык я к её постоянному присутствию рядом со мной за все эти месяцы.       Я не пожалел ни на секунду, ни на мгновение о своём решении. Серана ни разу не подвела меня, она всегда была рядом со мной, за моей спиной — моей тенью, готовой в любую минуту помочь мне в бою, поддержать, а я отвечал ей тем же. Мне было совершенно плевать, где она утоляла свой голод, ибо я твёрдо знал, что невинных жертв не будет. И вот, спустя некоторое время я начал с удивлением замечать изменения в поведении моей спутницы.       Серана стала стараться быть всегда рядом со мной, как бы случайно коснуться моего тела, неважно чего — руки или щеки. Она довольно прохладно и враждебно воспринимала рядом со мной любых других женщин, даже к Эйле, к которой я относился с братской любовью, а та отвечала мне тем же. Так же, однажды ночью во время очередного привала я почувствовал сквозь сон, что моя голова лежит на чьих-то коленях, а мой лоб и волосы осторожно и нежно оглаживают чьи-то прохладные пальцы, а потом последовал не менее осторожный и нежный поцелуй в лоб. Я отлично знал, кто это был, и кому принадлежали эти прикосновения, от того и решил не пугать свою спутницу, поэтому продолжил притворяться крепко спящим. Самое трудное было — это удерживать глубокое, равномерное дыхание «спящего» и в то же время не разомлеть под ласкающими касаниями. Серана просидела со мной почти до самого утра, пока в небе не показались первые лучи солнца, окрасившие рассвет в насыщенный багровый цвет. Тогда Серана осторожно оставила меня в покое, подарив на прощание лёгкий, почти невесомый поцелуй в губы.       А потом в течение дня она пыталась вести себя со мной как обычно приветливо и дружелюбно. Она смеялась над моими шутками, прикрывала в бою спину, а после дурачилась со мной в воде, когда мы пытались наловить мне на ужин лосося. Но после этой ночи у меня просто открылись глаза. Я вспомнил все те случаи её странного поведения, приступов и удивительной подчас ревности. Я стал замечать грусть и тоску, что время от времени мелькали в искрящихся от смеха таких родных очах, жадные и в то же время нежные взгляды, что она украдкой бросала на меня, а я продолжал вести себя так же, как и прежде, ничем не выдавая своего знания и понимания. Те чудесные ночи продолжились, я молчал, принимая даруемую нежность, а Серана продолжала страдать от своих чувств.       Я тогда просто пытался разобраться в себе, своих чувствах и ощущениях, что я сам испытывал к Серане. Мне была приятна её любовь, ведь она любила искренне и не пыталась навязать как-то себя. Вероятно, просто боялась быть мной отвергнутой, ибо её столько раз предавали и бросали единственные родные люди. Меня же всю жизнь окружали толпами женщины, да, природа не обделила меня мужской красотой и обаянием, но никто из них не любил так искренне, как она — моя, моя Серана!       Со временем я начал понимать, что сам влюбляюсь: медленно, но верно. В её улыбку, заразительный и звонкий смех, в её «жалобы», во всё, что только можно влюбиться. Я отлично понимал и понимаю, что вот она — женщина моей мечты, и не стоит её упускать. С некоторым удивлением я стал замечать, что теперь и мне не нравится то, что рядом с моей, МОЕЙ женщиной крутятся другие мужчины. Но стоит отдать должное Серане: она не отвечала на ухлёстывания своих многочисленных ухажёров. С каждым мигом, проведённым рядом с ней, я влюблялся всё крепче и сильнее. Чем дальше разрасталось моё чувство внутри — ярким пламенем — тем больше крепла во мне решимость открыться Серане. И вот, подходящий момент настал!       Чем не подходящее место? Вековой, древний и от того прекрасный, раскинувшийся кронами своих деревьев над нами, лес, рядом чисто-кристальное озеро, а там, наверху, подмигивало многочисленными звёздами безоблачное небо. Даже Массер и Секунда словно подбадривали меня на решительный шаг! И вот, дождавшись пока моя ненаглядная отвернётся в другую сторону, грустно погрузившись в свои думы, я тихо поднялся со своего места и неслышно подошёл к своей любимой. Да, любимой — сейчас я это понимал всем своим сердцем и душой, и мне было глубоко плевать, что она вампир.       Осторожно опустившись рядом с ней, стараясь не напугать, я позвал её по имени:       — Серана… — язык просто присох к нёбу от волнения, потому имя было почти неслышно, но Серана услышала. Она повернулась ко мне и вопросительно взглянула, а я попытался продолжить: — Серана… я. Я хочу…       Голос упорно не хотел слушаться своего хозяина, слова путались и мешались в несвязные предложения, но внимательно взглянув в мои глаза, Серана всё поняла и радостно улыбнулась. Сколько нежности и любви в этом взгляде, в этой улыбке! Бросив попытки донести свои чувства словами, я решил действовать. Бережно проведя своей шершавой ладонью по нежной щеке Сераны, я впитывал эти чудесные мгновения, а сама женщина, тихо вздохнув, прижалась к моей ладони, и я не выдержал.       Потянув Серану к себе, заставив привстать на колени, сам приняв ту же позу, больше не теряя ни мгновения, прижался свои губами к таким желанным губам, пытаясь вложить в этот поцелуй всю свою нерастраченную нежность, Серана же со всей жадностью ответила мне. Какие у неё мягкие и сладкие на вкус губы! Почему я это раньше не замечал или не хотел замечать? Не помню, сколько мы так простояли, исступленно целуясь, пытаясь утолить свою первую жажду. Но, когда в лёгких закончился кислород, и стало трудно дышать, только тогда мы нехотя оторвались друг от друга. Прижавшись своим лбом ко лбу Сераны, тяжело дыша, я посмотрел в её горящие глаза, а она — в мои. И тогда я решил всё же высказать всё то, что сейчас разрывало мою грудь:       — Родная моя, — крепко поцеловав в лоб Серану, я продолжил: — прости меня, прости за всё.       И видя, что она хотела мне возразить, я прервал её недовольство быстрым поцелуем и снова заговорил:       — Тшш, мне есть за что просить прощения. Я, я так долго ждал этого дня. Я…       Видя, что я опять начал нести несусветную чушь, Серана заткнула меня моим же способом — всё тем же крепким и жадным поцелуем. Я почувствовал, как её пальцы запутались в моих волосах, и как она крепко прижалась ко мне, и тогда мне почти окончательно снесло крышу. С не меньшей страстью я обнял Серану, словно пытаясь выпить её всю до дна, но одних поцелуев мне было мало. Осторожно подхватив на руки такую желанную в этот момент женщину, я, не разрывая поцелуя, донёс свою драгоценную ношу на травянистый берег озера.       Опустив Серану в мягкую траву, я разорвал поцелуй и попытался осторожно улечься рядом, но моей женщине это не понравилось. Она с недовольным стоном потянула меня на себя так резко, что я, не удержав равновесия, всем своим весом навалился на неё, но ответом мне стал только довольный смешок, а после я почувствовал короткие и быстрые поцелуи в висок, скулы, лоб — всюду, куда только могла дотянуться Серана.       — Какая же ты у меня нетерпеливая, — всё, что удалось прошептать, прежде чем я окончательно и бесповоротно отдался нашей общей страсти.       Серана лишь усмехнулась на моё восклицание и, не давая мне отодвинуться и на миллиметр, принялась методично избавлять меня от одежды. Но завязки на рубахе никак не хотели поддаваться, поэтому Серана с тихим жадным рычанием просто разорвала ненужную в данный момент одежду и довольно отбросила прочь. Тут же моей разгорячённой кожи коснулся прохладный ночной ветерок, а я, вздохнув от неожиданности, снова приподнялся на колени, заставляя так же подняться и мою женщину. Серана не упустила шанс воспользоваться своим положением, не дав мне ничего предпринять, она, запечатлев на моих губах очередной быстрый поцелуй, не отрывая своих губ от моей кожи, продолжила изучать моё тело.       Почувствовав влажный поцелуй на своей шее, я приготовился к укусу, но его не последовало. Серана с тихим стоном прикусила кожу на моей шее, а потом принялась зализывать языком, словно извиняясь за свою грубость. А мне оставалось только придерживать свою женщину от падения, гладить её по мягким волосам, вдыхая их неповторимый аромат, жмуриться от наслаждения, принимая все её ласки и смиренно ждать, пока Серана насладится моим телом.       Но её было уже не остановить, оставив в покое мою истерзанную шею, Серана быстрыми и короткими поцелуями спустилась к моей груди. И тут я не смог сдержать гортанного стона — Серана не просто прикусила мой сосок, она полностью вобрала его в рот и принялась жадно сосать. До этого дня я и не мог предполагать, что мужчины наравне с женщинами могут сходить с ума от подобной ласки. Уловив мою дрожь, Серана удвоила свои старания, начав помогать себе руками, не оставив без внимания и вторую половину груди. А я, я окончательно перестал контролировать свои эмоции, лишь тихо вздыхал и вскрикивал, когда терпеть сил не оставалось.       Помучив меня немного, Серана решила, что с меня хватит, и переключила своё внимание на мой живот. Ласковые, осторожные поглаживания, не менее нежные поцелуи — я был сейчас награждён сполна за своё смелое решение. Серана старалась не пропустить ни одного миллиметра моей кожи, словно пыталась проглотить меня, но, вскоре её преградой стал ремень. Я помог расстегнуть его и окончательно стянуть с меня остатки одежды. Серана продолжила вырисовывать узоры на моём животе влажным языком в том время, как её проворная ручка потянулась к моему налившемуся естеству. Крепко сжав его, она вырвала из моей груди хриплый стон. Тогда Серана, в последний раз прикусив мою кожу, оторвавшись от меня, посмотрела в мои глаза. Хитро улыбнувшись, она продолжила сжимать и поглаживать меня, внимательно наблюдая за моей реакцией.       И тогда я решил, что хватит терпеть, ведь настала моя очередь наслаждаться телом Сераны. Глухо прорычав, я впился в губы Сераны, заставив её охнуть от удивления, и тут же жадно проник языком в её рот, вдоволь нацеловавшись. Не дав опомниться, я после хрипло прошептал на ухо своей женщины:       — Так нечестно! Я уже обнажён, а ты ещё одета! — и снова приник к таким желанным и сладким устам, а мои руки в это время жили своей жизнью.       Нащупав дрожащими руками завязки корсета на спине Сераны, я не прекращая ни на минуту поцелуй, резко расшнуровал его. Всё-таки пришлось на миг оставить в покое губы своей женщины, но лишь на миг, чтоб стянуть через голову мешающую рубашку, а потом наши уста снова встретились. Я чувствовал лёгкую дрожь Сераны — она не ожидала такой страсти от меня. Ничего, милая, ты скоро привыкнешь. Я и сам задрожал, лишь почувствовал, как наши обнажённые тела соприкоснулись, кожа к коже, но — на мой взгляд — штаны и сапоги сейчас были лишними.       Серана заливисто засмеялась, когда я попытался зубами стянуть с её ног штанину, она тогда шутливо стукнула меня по плечу своим кулачком, а потом отстранилась и медленно начала раздеваться, специально, чтобы лишний раз подразнить меня. Но я не мог больше ждать, разгорячённая кровь стучала в висках, страсть требовала выхода, поэтому я резко притянул Серану к себе. Почти молниеносным движением руки стянул уже в край надоевшие штаны с бельём и сапогами, а потом заставил свою любимую снова принять горизонтальное положение, нависнув над ней всем своим телом.       Подарив короткий поцелуй Серане, ибо хватит с меня поцелуев, я хочу большего! Теперь ей предстоит узнать всю глубину и силу моей страсти, что она смогла пробудить во мне. Надеюсь, что она сейчас чувствует то же самое! Откинув мешавшие волосы с лица Сераны, моё внимание тут же привлекло её изящное ушко. Приникнув к нему губами, я жадно облизал его, услышав при этом довольный вздох моего вампира и судорожно сжавшиеся пальцы на моей спине.       — Тише, маленькая моя, это только начало, — прошептал на ушко Серане я, и продолжил свои ласки.       Вот так, медленно, нежно и осторожно! Эта ночь должна целиком и полностью принадлежать моей Серане, моей маленькой девочке, что сейчас томно вздыхала и дрожала под моим телом. И плевать, что сейчас мне трудно сдерживать свои порывы, что страсти нужен выход, а моя плоть болит и горит, требуя утолить свой голод, но, нет, моё наслаждение подождёт.       Какая же она у меня красивая и какая у неё нежная и сладкая кожа, и так чудесно пахнет. В этом я смог убедиться тогда, когда уделил внимание изящной шее Сераны. Стоило мне только жадно поцеловать, обласкав языком, слегка прикусить, вобрав кусочек кожи в свой горячий рот у основания шеи Сераны, а она уже хрипло стонет, крепко обняв и прижав меня к себе. Да, родная — это только начало! У нас впереди целая ночь.       Мягкими, успокаивающими поцелуями я проложил себе путь чуть ниже к ключицам, не оставив без внимания восхитительную впадинку, а потом спустился к груди, что сейчас тяжко вздымалась и опускалась, выдавая с головой состояние Сераны. И я не смог сдержать своего восхищённого вздоха. Идеальная, не маленькая и не большая грудь, она так удобно поместилась в моей ладони, словно была изначально предназначена для меня! Жадно припав к ней, я вырвал ещё один громкий стон из уст Сераны, но я не собирался останавливаться. Полностью вобрав сосок в свой рот, я начал с не меньшей страстью облизывать его, нежно прикусывать, перекатывая на языке, параллельно лаская другую грудь рукой. Достаточно насладившись своей лаской, я выпустил горошинку соска из плена своего рта и тихо подул на него. Пришла очередь насладиться и второй грудью.       До этой восхитительной ночи, я и не мог предположить, что Серана такая чувствительная. Вот её нежные руки на моей крепкой спине, царапающие и ласкающие одновременно, тихие вздохи и томные стоны говорили мне, что моей девочке нравятся мои ласки.       Оставив в покое так волнующую часть тела Сераны, я продолжил своё увлекательное путешествие — оставив влажную дорожку на судорожно сжатом животе моей женщины — я наконец-то опустился к самому волнующему и чувственному — женскому естеству. Серана почувствовала моё горячее дыхание на своей нежной и чувствительной коже, она поняла, что я хочу сделать дальше и тут же попыталась оттолкнуть меня, крепкой сжав колени. Но я не позволил ей это сделать, осторожно поцеловав во внутреннюю часть бедра, я попытался успокоить Серану:       — Не бойся, родная моя, я обещаю, что тебе понравится, — продолжил я говорить, поглаживая живот, колени и бёдра моей строптивой вампирши: — Пожалуйста, доверься мне! Позволь мне любить тебя сегодня так, как хочу я!       Неуверенный всхлип, расслабившееся тело любимой мне подсказало, что я могу продолжить. Медленно, стараясь не напугать ещё больше, я широко развёл ноги Сераны и опустился к её женской плоти своим горячим ртом. Какая же она сладкая — я не перестану это повторять! Влажная и сладкая. Осознание того, что моя девочка, моя Серана так хочет меня, именно меня, накрыло меня жаркой волной. Осторожно раздвинув скользкие от влаги складочки, я принялся лизать, сосать своим шершавым и голодным языком, пытаясь выплеснуть всю переполнявшую меня нежность. А Серана уже не сдерживала свои эмоции, она громко стонала, выгибаясь. Её пальцы судорожно то гладили мои волосы, то запутывались в них, а то крепко прижимали мою голову к себе, не давая отвернуться, а я и не собирался. Я просто наслаждался теплотой и отзывчивостью тела моей возлюбленной. Почувствовав приближение близкой разрядки моей девочки, я утроил свои старания, начав помогать себе руками. Вот так, круговыми движениями, верх-вниз — и Серана не выдержала. Она задрожала всем телом, с громким вскриком взорвавшись от нахлынувшего удовольствия, крепкой обняв меня ногами, а я успокаивающими поглаживаниями и поцелуями дарил покой и нежность её утомлённому телу.       Серана не заставила меня долго ждать, она потянула меня к себе и припала к моим устам. Целовались мы долго, прерываясь лишь на то, чтобы вдохнуть воздух. Моя женщина впитывала свой собственный вкус, который перемешался с моим вкусом, с моих губ и ерошила волосы на моем затылке. Вдоволь нацеловавшись, я после прижался лбом к её лбу. Серана всё ещё не могла прийти в себя после нахлынувшего и оглушительного удовольствия. Я усмехнулся про себя: «Ничего, маленькая моя, я ещё заставлю кричать тебя в эту ночь».       — Я так люблю тебя! — ласково зашептала мне на ухо Серана: — Родной мой, хороший! Сделай меня окончательно своей!       — Ты уверена? — хрипло переспросил у своей любимой я. Ответом мне стал уверенный кивок, а мне не надо было повторять дважды.       И снова я укрыл теплом своего тела Серану, а её ловкие пальцы уже устремились к моему давно жаждавшему разрядки естеству. Я застонал, когда нежная ладошка моей вампирессы сжала мою горячую плоть и направила к своей. Припав к таким желанным устам, я уверенно погрузился в жаркое тело моей любимой и замер, прислушиваясь к ощущениям, что заполнили моё тело. Такая горячая, такая узкая! Я чувствовал, как пленительная теснота охватила меня в свои объятия, но долго мне в таком состоянии пробыть не дали. Недовольно прорычав и прикусив кожу на моём плече, Серана пятками сжала мои ягодицы, давая понять, что она хочет большего.       Я не заставил её долго ждать, начав медленно раскачиваться, я постепенно набирал и наращивал темп, пока наши души не слились в едином порыве безграничной любви и в её чарующем танце. Я сдерживал себя из последних сил, ибо эта ночь принадлежит по праву моей любимой. И вот, когда стенки естества Сераны начали сжиматься, давая знать, что она недалеко от новой волны наслаждения, я отдался во власть своих ощущений. Когда я был уже на грани, Серана оглушительно закричала и крепко меня обняла, пытаясь найти выход своей страсти, она крепко укусила меня. Почувствовав свою же горячую кровь, что тонкими струйками стекала с моего прокушенного плеча, и жадный рот Сераны, пившую кровь, я не выдержал и тоже взорвался.       Ни с одной женщиной я не чувствовал себя так прекрасно и превосходно! Чувствуя, как моё горячее семя заполняет естество Сераны, я пытался успокоиться и отдышаться, да и моё тяжёлое тело придавило мою возлюбленную. Но Серана не позволила мне подняться и откатиться в сторону, она продолжила меня крепко обнимать, успокаивающе поглаживать по взмокшим от пота волосам и виновато зализывать укушенное плечо.       Я лишь ласково засмеялся и поцеловал темноволосую макушку моей возлюбленной. Насытившись моим теплом и нежностью, Серана успокоилась и разомкнула свои объятия, позволив мне откатиться в сторону, чтобы она потом могла удобно примоститься на моей груди, и я мог уже её обнять сам. Мы лежали в полном молчании, крепко обнявшись. Да и слова нам не нужны, мы всё так понимали сами. Но через некоторое время Серана обратилась ко мне, при этом выводя своим пальчиком на моей груди только ей понятные узоры:       — Ингвар, спасибо тебе за эту чудесную ночь. Я…       Но я не дал ей закончить свою мысль, ибо понимал, куда она сейчас будет клонить. Родная моя, любимая моя, как же мне доказать тебе, что-то, что произошло сегодня — это не моя одноразовая прихоть? Я тихо вздохнул, поймал её маленькую ладошку своей широкой рукой, поднёс к своим губам и нежно поцеловал, а после обратился к Серане:       — Серана я не менее крепко люблю тебя. И я тебе не менее благодарен за то, что сегодня произошло. Это не моя одноразовая прихоть, нет, совсем нет. Тебя я никогда не стану унижать ролью дешёвой подстилки. Если ты захочешь, то таких ночей, а может и дней будет множество. И где ты захочешь, и когда ты захочешь. Позволь мне любить тебя, наслаждаться твоей любовью!       Ответом мне стал полный благодарности взгляд и ленивый, нежный поцелуй, а после, примостившись снова на моей груди, Серана ровно задышала, провалившись в приятный и тёплый сон. А я не сомкнул своих глаз до самого утра, охраняя сон своей любимой, всматриваясь в ясные небеса, где нам улыбались звёзды.