You are the hole in my head You are the space in my bed You are the silence in between what I thought And what I said You are the night time fear You are the morning When it's clear When it's over you're the start You're my head You're my heart
Что всё будет непросто, было понятно сразу. В этом Юра убедился после того, как вечером погуглил. Он никогда не интересовался парным катанием, не смотрел выступления, не знал ни одного участника. Да и тренировки парников вживую видел раза два за всю жизнь. Случайно, в «Ледовом». И уж точно никогда не думал, что самому придется осваивать все эти элементы. Сеть подкидывала информацию, которую он не мог ни понять, ни принять. Парные вращения – это жесть. Подъемы – это жесть. Поддержки – это вообще жесть. Юра без проблем мог стоять на руках какое-то время, при хорошей растяжке без особого труда мог закинуть ногу за голову и умел делать сальто в любую сторону. Сальто он на тренировках в зале выебывался, за что пизды ему давали регулярно. Но Юра его, собственно, для того когда-то и выучил. Нет, не чтобы пизды получать, а чтобы выебываться, раз уж никто не умеет. А ему не трудно. Но вот как делать хотя бы часть из акробатических номеров на коньках, на льду, да ещё и одновременно держась на весу за кого-то, он пока не представлял. А Отабек был не просто «кто-то». И это только усложняло дело. Но отступать было уже некуда. Что будет охрененно сложно, Юра подумал следующим утром, когда они с Виктором встретились в зале спортивного комплекса. Тот настоял на том, чтобы начать с простых элементов поддержек и подъемов – считал, что на них уйдет больше всего времени. Притащил с собой ноутбук и показывал им с Отабеком добытые элементы. Выглядело жутко. Виктор говорил, что элементы простые и при должном количестве стараний всё получится. Юра считал, что это за гранью его нынешних и когда-либо имевшихся возможностей, но скорее бы дружески обнял Кацуки, чем признал это вслух. Глядя на примеры Виктора, казалось, что проще выучить и откатать на отлично три одиночные программы с четвертными за месяц, чем освоить всё это за год. Особенно его волновал один важный и животрепещущий вопрос, который пришел в голову ещё во время общения с поиском гугла. - Что будет, если я ебанусь на лед? Вопрос был риторическим. Но задать его Виктору стоило хотя бы для того, чтобы увидеть его реакцию. Все трое сидели на полу в зале. Виктор, державший на коленях ноутбук, как раз развернул его к себе и искал новое видео. Отабек предпочитал наблюдать молча и что у него на уме Юра пока не представлял. - Ну… Как тебе сказать,- Виктор на миг отвлекся от поиска элементов. – Я бы не советовал тебе об этом думать. Всё не так страшно, как кажется на первый взгляд. Я кое с кем советовался. Юра чувствовал, как нарастает тревога и это начинало раздражать. Советовался он. Кому-то придется выделывать цирковые номера на расстоянии почти двух метров над катком. Кому-то придется обеспечивать поддержку всё это время. Кому-то придется учить за месяц то, чему нормальные люди учатся годами. А он советовался. -Блять, Виктор, ты охуел?! – Сдерживаться Юра уже не хотел и не мог. – По-твоему это реально? У нас месяц! Ты забыл? Или это такой хитрый способ угробить меня до возвращения Якова?! Виктор уже собирался что-то ответить, но Отабек его опередил. - На самом деле, угробить тебя могу только я. - А, ну охуеть, это намного лучше! – Юру несло, и он уже не мог остановиться. Если он сам считает, что это чересчур, то с чего бы Отабек был так уверен в обратном.– Ты думаешь, что справишься? Что потянешь вот это? А если нет? Был Плисецкий – и до свидания. - Я просто знаю, что ты очень легкий. Уронить – не уроню, если что – поймаю. А на поддержки, в которых не уверен, я не соглашусь. - Ты даже не пробовал никогда! И не таких роняли! Я сам видел. Последнюю фразу говорить не стоило, но она вырвалась ещё до того, как Юра успел подумать. Думать надо больше. И раньше. А рот открывать реже. Прошлым вечером у них был разговор о том, что лучше себя не накручивать, не искать сложностей, где их нет и начать тренировки с чистого листа. Но он не удержался. - Юра, ты ходил на Ютуб? – Проницательность Отабека иногда работала слишком хорошо. Лучше бы он ею не пользовался вовсе. - Ну, ходил. Признаваться в этом было так же стыдно, как быть пойманным на каком-то мелком, но очень унизительном поступке. Вроде пирожок с тарелки украл, а стыда, пиздец, не оберешься. - А я как это пропустил? - В душе был, - буркнул Юра. Иногда язык следует держать за зубами. Только почему-то получается это далеко не тогда, когда нужно. - А что на Ютубе? – Не понял Виктор. - Рейтинг самых жутких падений в истории парного катания, думаю, - Отабек вздохнул. – Не надо было. Сам себе хуже сделал. Отабек был настолько спокоен, что Юре на миг передалось его настроение. Показалось – и, правда, что такого-то. Подумаешь, посмотрел хуйню, его это не касается. Вон сколько одиночников падает, и что. Он-то к ним не при чем. Хотелось верить. Но уже через секунду сомнения вспыхнули с новой силой. Это не то же самое, что зависеть только от себя. Не то же, что учить прыжки или вращения. Зависеть от кого-то другого в таких вещах слишком опасно. Даже если этот кто-то – Отабек. Юра убеждал себя в том, что это не страх, это благоразумие. Что это такое он себе не очень представлял, но был уверен, что если оно и существует, то вот это – именно оно. Но Отабек ведь не сомневался. Почему тогда он сам должен. Виктор закрыл и отложил в сторону ноутбук. Этого вообще ничего не бесит. Конечно, не ему же всё это выделывать. - Во-первых, я не дам вам поддержки, которые кажутся мне слишком опасными. Чтобы уточнить свои догадки я и связывался с тренером, работающим в парных программах. Дальше - этот прокат никто не будет оценивать, поэтому можно взять любые элементы, лишь бы смотрелось хорошо. Я показал вам базовые, просто вижу в них тебя, вот и всё. Юр, я знаю, что ты мне не доверяешь, но я никоим образом не собираюсь гробить ни одного из вас. И я всё ещё в достаточно трезвом уме, чтобы отличать реальные возможности людей от фантазий. Из сложных поддержек я хочу дать всего одну. Всё остальное – сплошная видимость. Не понравится – выбросим и пятую группу, мне-то что. Но я уверен, что ты с ней справишься. Как и со всем остальным. С другой стороны, если ты боишься или не уверен в своих силах, то можешь просто отказаться. Отказаться хотелось, тут он был прав. Юра сидел по-турецки и смотрел на свои пятки. В голову лезли мысли о том, что это чмошничество – вот так взять и сдаться после того, как уже согласился. И как-то же люди учатся, значит и он сможет. И Отабек отчего-то уверен, что у них всё получится. И Виктор тоже так считает. Хотя Виктор не показатель. Виктор долбоеб. И стыдно, ох как стыдно взять и зассать на старте, отказаться, даже не попробовав. Так только лузеры делают. А он не лузер. - Я не боюсь! – Заявил Юра, решив, что подозрительная пауза слишком затянулась. – И сливаться в самом начале не собираюсь, если ты не понял. Просто хочу, чтобы ты за это время нормальную программу сделал. Так что, выбирай качественнее. - Слушаю и повинуюсь, - Виктор усмехнулся и потянулся за брошенным минуту назад ноутбуком, - начнем с основного, и ты поймешь, что и так много что из этого уже умеешь. Только ещё одно – Отабек, заблокируй ему Ютуб. С этого момента иметь к нему доступ в нашем маленьком дурдоме полагается только тренеру. Юра вскочил на ноги мгновенно. -Ну, всё! Заебал! Заканчивай с разговорами, и начнем уже что-то делать. Что пиздец неизбежен, Юра понял, когда они начали отрабатывать предложенные позиции с подъемами. В тот миг его волновали даже не платтер или свеча. Его охренеть как волновало, что приходится делать это с Отабеком. Он пытался думать о соревнованиях, собирался, как мог, но тело всё равно отзывалось на прикосновения слишком бурно. Виктору не нравилось то, что он видел. Напряженно, деревянно, тяжело. Легкости нет. Да, блять, вообще легкость тут и рядом не стояла. Какая тут может быть легкость, когда Отабек поднимает за бедра, или хватает за руки, переплетая пальцы, и отрывает от пола. Одышка у Юры появилась уже через первых полчаса попыток – слишком уж старался. Бесило ещё и то, что самому Отабеку хоть бы что – работает на совесть. Видимо, поднимать ему действительно было не трудно. И с нервами всё нормально. Не то, что у некоторых. С Юры пот катился градом, он тратил всего себя не только на то, чтобы правильно стать в позицию, но и на то, чтобы при этом не отвлекаться на разглядывание Отабека, когда тот сосредотачивается на следующем элементе. Или на то, как он легко подталкивает вверх, помогая встать в эту гребанную свечу. Или как напрягаются мышцы под водолазкой. И чем больше пытался, тем больше понимал, что это всё кончится очень хреново. Виктор стоял над душой и делал это отменно. Под его надзором собрать нервы в кулак, и думать о главном было ещё возможно. Все неспортивные желания отодвигались на второй план и тлели, как угли где-то на фоне. Мешали, раздражали, отвлекали. Но не критично. А потом даже эта польза оказалась временной. - Моё время на сегодня вышло, - заявил Виктор, собирая вещи. – Можете ещё потренироваться, если есть силы. Но вечером жду на катке. - Э-эй, и что нам теперь, самим вот это всё? – Это прозвучало слишком жалко. Юра не думал, что будет так. - Увы, ничего нового я пока вам дать не могу. А старое вы и сами можете практиковать, - Виктор явно оставлял их с чувством выполненного долга. - Вверх-вниз, Отабек, ну ты понял, рассчитываю на тебя. Без этих подъемов в поддержки никак. Отабек кивнул. Юра офигевал. - Не, ну ты видел, а? – Пробурчал он. – Сами всё! А он мне тогда на кой? Надеюсь, Яков ему не заплатит. - Отдохнем? – Предложил Отабек. - Давай. Привалиться к прохладной стене, и вытянуть уставшие ноги было просто счастьем. Барановская бы не одобрила. Особенно стену. Занимались в зале без зеркал, это она бы тоже не одобрила. А Юре нравилось, что он не видит свою рожу повсюду. Несмотря на кучу потраченных усилий и минимальное количество пользы от них, он не чувствовал, что занятие было бесполезным. Юра начинал понимать, как делаются эти элементы, их выполнение оказалось вполне реальным. Особенно, если делать их на полу. Как всё будет на льду, он пока не знал и думать не хотел. - Бек, тебе не тяжело меня поднимать? Отабек как раз глотнул воды из бутылки и собирался её закрыть, но Юра опередил его и отобрал бутылку. - Нет, ты легкий. Я ведь говорил. Только очень напрягаешься. Если бы немного расслабился сначала, и тебе, и мне было бы легче. Юра непонятно с чего смутился и уставился на бутылку. Блин, да нормальный ответ, что такого-то. Совсем крыша едет уже. - Это сложно, - проговорил Юра, вспоминая ощущение жара от рук Отабека, сжимающих его бедра. Дохуя сложно. - Почему? Ты мне не доверяешь? Думаешь, уроню? Юра думал совсем о другом, но эта мысль в нём отторжения тоже не вызвала. Доверял, конечно. Осталось понять насколько. - Не то, что не доверяю, просто… - Он постучал костяшками пальцев по пластику бутылки. Что тут сказать? Просто мне из-за тебя так дрочить хочется, что сил нет. Еле держусь. - Просто раньше ни от кого не зависел, когда катался, - нашел, наконец, причину Юра. Искал долго, но как ответил, а. Это было правдой, пусть только той, которую можно говорить вслух и не самой главной. - Теперь вдруг нужно вот эти все пируэты делать. Это же дело секунды. Вдруг отпустишь и трындец… - Ты мог отказаться, когда Никифоров предлагал. И сейчас можешь. - Никифоров предлагал сдаться! - Ну, я тебе предлагаю отказаться. Я не Никифоров. Показалось? Юра бросил быстрый взгляд из-под челки на Отабека. Внешне тот был всё так же непоколебим, но что-то изменилось. Он расстроился? Они всё ещё о программе говорят? Юра явно задел что-то, что задевать не следовало. Но его врожденное чувство пофигизма не позволяло сразу оценить причиненный урон. А потом он понял. - Я не хочу отказываться. Хочу с тобой кататься. Рука Отабека была совсем рядом, Юра потянулся к ней, замешкался. Тут же отругал себя мысленно и накрыл его руку своей. Крепко сжал. Удивление отразилось на лице Отабека, но он улыбнулся уголками губ. - Я не отпущу тебя. Юра понимал, что влип по полной. Он не просто верил, он готов был с Отабеком хоть в поддержку, хоть на лед, хоть в бой, хоть куда. Это вам не шутки. Это уже серьезно. Отабек не Виктор ни в каком из смыслов. Да, и это прекрасно. Потому что доверять ему можно. И даже эти дурацкие поддержки теперь казались вполне выполнимыми. - Попробуем ещё или на сегодня хватит? – Спросил Отабек через какое-то время. Юра встал на ноги и потянулся. Спина ныла. Заебало гнуться тут. Но он знал, что нужно. Знал, что уже не слезет с этой темы. - Последние два элемента. Хочу быть уверен, что завтра вспомню, как эта хрень делается. Как оказалось, после ухода Виктора практиковать элементы с Отабеком в десять раз сложнее. Нужно было, обязательно нужно их отработать, потому что Юра всё ещё с трудом запоминал алгоритм и хваты. Чтобы не запаниковать в поддержке, двигаться надо быстро и на автомате. Он помнил всё, что говорил на тренировке Виктор и слушал подсказки Отабека. Но только это всё нихрена не работало. Мозги были слабее отклика тела. - Готов? Юра кивнул, подходя к Отабеку вплотную. Начал с упора в плечо левой рукой, правой вцепился в ладонь Отабека. Толчок вверх, и Юра чувствует, как его бедро жгут горячие пальцы. Даже сквозь ткань формы – горячие. Подъем – вскинуться вверх, вытянуть руку. Держать. Держать. Не отпускать. Он не знает, что делать с ногами, как согнуть колени. Юре кажется, что он со стороны выглядит смешно. Рука на плече Отабека дрожит, пальцы сжимаются сильнее. - Расслабься, держу. Да он пытается, честное слово, пытается, но крепкий хват Отабеком его ноги нифига не способствует этому. Юра чуть ослабляет хватку. Через миг его снова возвращают в исходное положение. - Ты мог бы убрать её совсем, - замечает Отабек, когда Юра разжимает пальцы, уже прочно стоя на дощатом полу. Да, он помнит. Мог бы. Эта рука могла бы помочь ему усложнить элемент, если бы их интересовало усложнение элементов. В примерах Виктора всё было. - Не сейчас, - выдыхает Юра, восстанавливая дыхание. - Хорошо. Второй? - Давай. Второй элемент, который было трудно запомнить, ничем не лучше. Они делают его который раз, он проще по технике, но морально – нихуя он не проще. Юра поворачивается спиной, руки Отабека оказываются теперь на его пояснице. Дыхание тут же сбивается. Нужно собраться. Нужно думать об элементах. Снова вверх, как на качелях, ощущение полета – не секунды, доли секунд. Он почти ложится на плечо Отабека, выгибает спину дугой. Вверх – раскинуть руки, запрокинуть голову. Блять, да это же форменная камасутра какая-то. Блять. Отабек опускает его медленно. Кажется – слишком медленно. Теперь будто минуты проходят, хотя на самом деле, это так же быстро, как и подъем. Дыхание Отабека у самого уха, оно обжигает, когда Юра касается ступнями пола. В ту же секунду он четко осознает, что больше не может. Пиздец котенку. Юра отворачивается и убегает, успевая бросить: - Я на пять минут! Он понимает, как себя переоценил уже в тесной кабинке туалета в спортивном комплексе. Чтобы кончить ему хватает не минут – секунд. Юра двигает рукой быстро, прикрыв веки и сцепив зубы, ещё помнит прикосновения Отабека на своей коже. И это просто невыносимо. Разрядка приходит мгновенно, сносит крышу, заставляет шумно выдохнуть и привалиться спиной к двери. Поздравляю, Плисецкий, это дно. Дрочишь, как скотина, на единственного друга в туалете родного и любимого спорткомплекса. Мышцы тут же расслабляются, всё напряжение сходит на нет. Руки и ноги становятся ватными, по ним разливается усталость – это конец тренировки, без вариантов. Ещё какое-то время Юра стоит в кабинке, пытаясь отдышаться. И только когда сердце начинает биться в нормальном ритме, выходит. Моет руки, случайно скользя взглядом по своему отражению в старом зеркале с разводами. Ну и вид. Рожа красная, мокрый, как мышь, волосы выбились из хвоста и торчат во все стороны, глаза блестят. То ли весь день четвертные прыгал, то ли с ума сошел. То ли и то, и другое сразу. - Охуеть… - Бормочет, разглядывая себя в зеркале. Вот это учудил. Юра не знает, как много времени проходит, прежде чем он приводит себя в какое-то подобие порядка и возвращается в зал. Отабек ждет его на скамье, спрашивает: - Всё нормально? Смотрит с подозрением, словно догадывается о чем-то. Но он ведь не может знать. Не может. - Вполне! Но на сегодня всё. Устал. Смотреть Отабеку в глаза стыдно. В голове только мысли о том, как бы он отреагировал, расскажи ему Юра о своём отношении. Разозлился? Расстроился? Это бы его оскорбило? Юре случалось дрочить на фантазии об Отабеке и раньше. Но это всегда были абстрактные ощущения – вспоминал, как пахнут волосы, куртка, какая на ощупь кожа, как Отабек обнимает, как произносит его имя. Маленькая мерзкая тайна из тех, которые не то, что никому не рассказывают, а и вовсе отпихивают в недра сознания. Такое обычно происходило, когда они долго не виделись. И к следующей встрече воспоминания успевали поблекнуть. Позже Юра отмахивался от этих мыслей, стараясь не вспоминать. Ничего не значит, не важно, мало ли. Таким нестерпимым желанием рядом с самим Отабеком его накрывало впервые. И он надеялся, что больше это не повторится.***
На вечернюю тренировку Виктор явился в полной боевой готовности – со списком поддержек, кучей идей и треком, закачанным в телефон. - Я искал её целый день, но нашел!– Победоносно объявил Виктор, подключая телефон к динамикам. - Перебрал столько всего, пока понял, что нам нужно.* - Нужно это «нам» или только тебе – мы ещё посмотрим, - Юра скрестил руки на груди, заранее готовый услышать какую-нибудь гадость. - В Хасецу ты так расстроился, когда я не отдал тебе «Эрос», - Виктор усмехнулся, словно вспоминая тот день. У Юры по поводу «расстроился» было своё мнение. Но он приберег его до конца трека. Чтобы отыграться сполна, если что. Заебал своими подначками. - Так вот тебе музыка, которая по спектру эмоций от «Агапэ» очень далека. Получите и распишитесь. Когда Виктор нажал на «Воспроизведение», Юра приготовился высказать всё, что накипело. Но музыка заставляла прислушаться. Тихо. Спокойно. Слишком скучно. - Медляк нам приволок? – Разве можно было рассчитывать на что-то другое? Но при чем тут тогда всё остальное, сказанное им. - Да, вступление медленное. Но дальше! Виктор многозначительно замолчал и указал на динамики, призывая прислушаться. Мелодия пошла вверх. Очень четкий, простой ритм. Трек быстрый – хорошо. Но сложно. Придется подстраиваться. Нужно вытащить, нужно успевать. Виктор притащил не минус, к музыке прилагался вполне разборчивый текст. Обычная песня. Юра вслушивался в слова и его коробило. Нельзя. Нельзя так делать, Никифоров. Можно ведь получить и в глаз. Терпение не железное. Настроение трека Юре не шло. Но ритм нравился. И хрен бы с ним, с этим ритмом. Ведь Виктор делал это специально. Так же, как и тогда, когда всучил ему «Агапэ». Он снова тянул наружу то, что не следовало. То, что Юре совсем не хочется искать в себе, а тем более – брать в показательное выступление. Виктор снова заставлял его делать невозможное, идиотское, бессмысленное. Показывать то, чего у Юры, по его собственному мнению, не было и быть не могло. Чувствовать музыку. Чувствовать эмоцию. Которой нет. Значит, теперь он не может в вот это? Но ритм цеплял. Он был настолько четким и простым, оседающим в подсознании. С такого трудно сбиться, но успевать за ним тоже трудно. Хорошо, что трудностей Юра бояться не привык. Когда музыка стихла, Виктор спросил: - Ну как? Он смотрел на Отабека, словно мнение второго участника этой программы его не интересовало. Юра понимал, что нужно взять себя в руки или этому прокату не быть. Отабек никакого внимания на подначки Виктора не обращал. Он всегда принимал собственные решения. Но сейчас Юра даже не знал толком, понравился ли ему трек или нет. А решать один не мог. Виктор сдаваться не собирался. И потому решил навесить своё очень важное мнение. - Других вариантов у меня пока нет. По-моему, эта музыка вам подходит. - Да, подходит. Юра готов был поспорить на что угодно, что Отабек согласился не из-за давления Виктора. Он его игнорировал напрочь, Никифоровский авторитет тут роли не играл – не тот случай. Юра хотел бы, чтобы и он сам так мог. Но чем дальше, тем больше ему хотелось идти от противного – делать всё, что не нравилось Виктору. Вот только в тот миг одного взгляда на Отабека хватило, чтобы понять – это тот трек. Это их музыка. Виктор попал в точку. Только теперь Юре казалось, что точка оказалась болевой. Нужно было решать. Нужно было расти. Нужно делать то, что не умеешь, чтобы научиться. И подняться на ступень выше. - Меня тоже устраивает, - заключил Юра. - Прекрасно! – Дежурная радость Виктора ни о чем не говорила, но можно было не сомневаться в том, что он доволен собой. Дальнейшую часть вечера они провели, разбирая прыжки и поддержки. Юра не дал понапихивать в программу простых элементов, но что-то ему подсказывало, что и брать слишком сложные тоже не стоит. В конце концов, исправить элемент можно уже в процессе. А вот проебать месяц и не выучить толком ничего – хреновая идея. Но его всё равно бросало из одной крайности в другую – хотелось не запороть программу ошибкой, но и показать крутой прокат тоже хотелось. - Вот эту – во вторую половину! – Юра ткнул пальцем в монитор. - Почему? – Удивлению Виктора не было предела. – Ты решил сделать этот номер своим последним? - У меня получится! – Желание взять всё самое эффектное уверенно побеждало разум. Юра уже почти забыл о возможных падениях или сложностях. – Там ей с таким треком самое место. - Плохая идея, - заметил Отабек. Эта поддержка была уже третьей, которую он не хотел ставить под конец проката. – На двух вытянутых руках? Юр, давай возьмем что-нибудь более реалистичное. - Да какая разница! Зато смотри, как офигенно. - Смотрю. И вижу, что ты не удержишься. У тебя руки устанут. - Чо это они устанут?! – Мгновенно оскорбился Юра, ему было стыдно признавать, что это правда. – Мы даже не пробовали! - Пробовали утром. Отабек не стал продолжать, за что Юра был ему благодарен. Руки утром у него действительно дрожали. Это была не его сильная часть, да ему раньше и не нужно было. Но на всякий случай всё равно брякнул: - Я прокачаюсь… Виктор засмеялся, но промолчал. - Какую поддержку из пятой группы ты хотел взять? – Неожиданно поинтересовался Отабек. - Аксель Лассо. Видели? Юра не то, что не видел, даже не слышал. «Аксель» - это хорошо, это понятно. А вот ко второй части у него были вопросы. Отабек кивнул – видел. Вопросов сразу стало в два раза больше. Но Виктор уже разворачивал видео на экране ноутбука. - О, нихуя себе, - Юра облокотился на бортик, удивленно всматриваясь в повтор. - Нравится? – Расплылся Виктор. Нравится. Стопроцентно и точно нравится. - Ну, так… - нехотя оценил Юра. - А не перебор? – Отабек, похоже, общего энтузиазма не разделял. Виктор со страдальческим видом покачал головой. Подход Отабека его не радовал. Никакого риска. Шампанское им не пить. Но Отабек его и не любил. Обычно Юре эти несостыковки доставляли какое-то мстительное удовольствие. Но не в данном случае. Он хотел этот Аксель. - Будете тренироваться до упора. В зале. Я поставлю её в первой части. Согласен? - Попробуем. - Класс! – Юра даже забыл о своих слабых руках. Ради такой крутизны можно и постараться. Весь остаток тренировки ушел на выбор и отработку отдельных элементов, которые Виктор точно хотел видеть в программе. Он клятвенно обещал уже на следующий день быть с готовым планом, потому что время поджимало. Юра очень сомневался в том, что это окажется правдой. Если этот придурок даже одиночный прокат мусолил так долго, что необходимость в нем отпала сама собой. Но теперь, по крайней мере, было, что требовать. О появившихся к Отабеку вопросах Юра вспомнил только вечером, когда они готовили обед, который был уже почти ужин. - Бе-е-ека, откуда ты столько о парном катании знаешь? – Юра делал бутерброды, сидя за столом, но только в голову пришли мысли об акселях, о сыре он сразу забыл. – Вот эти все тодесы, лассо. - Когда-то давно, когда я тренировался в Алма-Аты, перед нашей группой занимались пары. Я приходил минут на двадцать раньше, чтобы посмотреть на них. Там и нахватался, - Отабек как раз делал чай. – Тебе одну ложку сахара, как обычно? - Ага, - Юра закончил с бутербродами и отодвинул от себя тарелку. – А зачем ты приходил на них посмотреть? Хотел как они, да? Отабек пожал плечами: - Нет, наверное. Просто это красиво. - Красиво? – Зачем-то повторил Юра. Он никогда не думал о парном катании, как о чем-то красивом. Ну, катаются и ладно. Для него это был свой мир, со своими законами, в которые он раньше и не думал вникать. Ему просто было не интересно. До недавнего времени. Отабек взял с полки глубокую тарелку, поставил на стол, выдал зелень и нож. - Порежь, пожалуйста. Юра взял доску и принялся выполнять задание, когда Отабек добавил: - Меня в детстве на парное сначала отдать хотели. Маме нравилось. Юра тут же замер, шокированный заявлением. - Нихрена себе! А почему не отдали? - В моём городе трудно было партнершу по возрасту найти. Отдали в одиночное, а когда нашли – я сам уже не захотел переходить. Отабек пододвинул стул и сел напротив. Юра вспомнил о зелени, занялся делом. Вот это подробности. Отдали бы Отабека туда – и они бы не встретились в лагере. И в Барселоне потом. И не было бы ничего. Ни сообщений. Ни поездок. Ни вот этого парного теперь. Ни зелени в тарелке с синей каемкой. - Хорошо, что не отдали, - пробормотал Юра. - И я так думаю. Мысли о том, что Отабек катался бы с какой-то бабой, Юру совсем не радовали. Это был его Отабек, и он не собирался делить его ни с кем. И ни в какое другое парное. Всё сам. - А почему ты теперь согласился? – Юра в душе опасался отказа, поэтому старался лишний раз тему не поднимать. Однако любопытство было сильнее него. – Потому что красиво? - И потому что красиво. И чтобы тебе помочь. Всё сразу, - Отабек говорил об этом так просто, словно всё сказанное было само собой разумеющимся. - Есть большая вероятность, что Никифоров нас наебал, - Юра вздохнул, сметая с доски остатки зелени. - Я знаю, - Отабек улыбнулся, - значит, у нас с тобой просто будет общая показательная. Это уже неплохо, правда? - Это просто офигенно. Желание выйти на лед вместе с Отабеком становилось всё отчетливее. Оно захватывало, волновало, заставляло одновременно радоваться и тревожиться. Это было больше, чем желание хорошо откатать. Юре казалось, что теперь он просто обязан выучить и отработать программу на максимуме. Она становилась для него слишком личной.