Лопата для мальчишника

Дом был самым что ни на есть настоящим. С деревцами на зеленом газоне, круглым прудиком на заднем дворе и латунным молоточком на входной двери. Гирлянды, оставшиеся на фасаде со Дня независимости, весело перемигивались красным и синим. — Меня сейчас стошнит, — Лэнгли яростно тряхнул головой, и очки едва не слетели с носа. — Не хватает только оркестра, играющего американский гимн. Или какую-нибудь другую сопливую ерунду. Не могу поверить, что Малдер живет здесь. — Это называется вкус. Слава богу, у его невесты он есть, — Фрохики пригладил волосы. — Байерс, давай букет сюда. Я не могу прийти к мисс Скалли с пустыми руками. — Она все равно не воспылает к тебе любовью, Мелвин. И потом, мы, кажется, договорились. Я дарю цветы, Лэнгли — вино, а ты молчишь и стараешься не пялиться на ее ноги. — Я же хотел прихватить тот пакет из «Виктория Сикрет»… — Нет! Назревающую ссору прервал звук отпирающейся двери. Мелвин громко сглотнул и еще раз пригладил волосы. Дана Скалли, в джинсах и белой маечке, была слишком серьезным ударом для визуального восприятия, а когда в игру вступило обоняние, стало совсем худо. Быть может, цветы в раю пахли именно так? Отчетливо сладко, с капелькой свежести… Помня об обещании не таращиться на ноги, Фрохики уставился на обнаженные женские плечи: бледно-золотистые, с мелкой россыпью веснушек. — Прекрасный дом, Дана, — Лэнгли радостно улыбнулся и наступил Мелвину на ногу. — Наверное, вино нужно поставить в холодильник. — Проходите на кухню, ребята. Я только накину что-нибудь. Троица резво проследовала в указанном направлении. — Прекрати! Она же не твоя подружка! — А ты соврал про дом! Байерс сунул букет розовых гортензий в раковину и открыл воду: — Надо было оставить вас дома. Лучше найдите мне вазу. Лэнгли, это же кувшинчик для масла. — Откуда мне знать? А почему у нас такого нет? — Потому что мы живем в дурацком бункере и презираем все то, что можно купить в хозяйственном отделе универмага, дороже, чем за пятьдесят баксов. — Эта склянка стоит пятьдесят долларов? — Вообще-то, шестьдесят пять, — Фрохики удобно развалился на угловом диванчике. Поймав недоумевающие взгляды друзей, он пояснил: — Я смотрю «Магазин на диване». О, мисс Скалли! — Дана, Мелвин. Прошу, называй меня по имени. Накинув на плечи легкий темно-синий кардиган, Дана Скалли уменьшила ударное излучение своего обаяния вполовину. По крайней мере, теперь Фрохики смог смотреть ей в глаза и перестал мучительно краснеть. — Чудесные цветы, Джон. Масленка? Сойдет. Надеюсь, ни у кого нет аллергии на лимонный бисквит? Блестящий чайник закипел уже во второй раз, когда Лэнгли решился: — Это из-за Малдера? Он снова во что-то влип? — Малдер? Нет, он в порядке. Ну, я так думаю, — Скалли хмыкнула. — Хотя чикагские вампиры такие непредсказуемые… Чёрт, за кого я выхожу замуж? Вопрос был риторическим, и Стрелки деликатно промолчали. — Этот его новый напарник, агент Бёркхардт, кажется хорошим парнем. По словам Малдера, у него нюх на все сверхъестественное, — Скалли фыркнула. — В любом случае, они пробудут в Чикаго еще пару дней. Тем временем, вы, ребята, поможете мне от них избавиться. — От них? — Лэнгли зачем-то снял очки и, близоруко щурясь, уставился на Скалли. — Ты уверена? — Избавиться? Они же вооруженные федеральные агенты! — Байерс нервно дернулся. — Я не хочу в тюрьму. — В принципе, это возможно, — Фрохики азартно потер ладони. — Только надо все точно рассчитать…Что? Скалли вздрагивала от смеха. Навалившись на край стола, она хохотала и била по столу ладонью, иногда попадая по чайным блюдечкам. Блюдечки жалобно звякали и крутились, стараясь увернуться от удара. — Господи, вы всё неправильно поняли! Идемте со мной. — Парни, но это же… — Да, Мелвин, это оно самое, — Байерс отвел взгляд и выдохнул. — Нет, я всегда знал, что Малдер с приветом, но чтобы в таких масштабах… — Ну? Теперь ясно? Через две недели у нас свадьба, и я не желаю видеть эту мерзость в доме, — Скалли куталась в кардиган и недовольно поджимала губы. — Да-да, и в гараже тоже. — Значит, ты отдаешь это нам? И что нам с этим делать? — Понятия не имею. Но вон там, в углу, есть перчатки и мешки для мусора. Спорить было бессмысленно. Фургон ощутимо просел под грузом. Хрустнув спиною, Фрохики набычился: — Когда он там прилетает? Через два дня? Я не собираюсь горбатиться в одиночку! *** — Какие ножки… — Ножки? Ты посмотри на попку! — Можно я оставлю её себе? — Маленький извращенец! Ты хоть представляешь, что он с ними делал? Пятна какие-то… — Завязывайте уже. Готово. — Всех в одну? Девочки, что так долго дарили тебе любовь, заслуживают уважения… — Идиоты. Сваливайте всех в кучу. Перегниют. — Можно было просто сжечь. — Они же не викинги. — Черт, какая тяжесть. Сколько тут? — Дай подумать… Первой была Бэсси Кэлхоун... Да, точно. Я снял ее за неделю до колледжа. — Двадцать три, нет, двадцать четыре. Двадцать четыре года? Господи, да это самая крутая подборка порнухи в этой стране! Малдер, ты долбанный псих. — Я почти женатый человек, Фрохики. — Именно поэтому вместо мальчишника мы копаем братскую могилу для твоих журналов и кассет? — Копаю, Лэнгли. Копаю. Лопата-то у нас одна.