Последние моменты

POV Таша Я улыбнулась, когда меня привели к сцене, хотя и должна была встретить там свою смерть. Я взглянула на лица в толпе. Дампиры и морои. Друзья и враги. Те, с кем я была знакома и те, с кем нет. Я думаю, они не имели значения, не сейчас. Я была сконцентрирована на более важных лицах среди толпы, по крайней мере, для меня. Кристиан и Дмитрий. Кристиан, сын, матерью которого я никогда не была, старался не плакать. Мое сердце сжалось. Я не видела его слез со времен похорон его родителей. Даже тогда он ждал, когда я приведу его в свою квартиру, прежде чем начать рыдать, пока я держала его в своих объятиях. Я обещала ему, что никогда его не оставлю, и что мы всегда будем друг у друга. Но я предала свои слова. И ради чего? Я мрачно размышляла. Все причины, оправданные убийством Татьяны, казались неважными в этот момент. Василиса, милосердная, как всегда, хотела отменить мою казнь, чтобы дать мне пожизненное тюремное заключение вместо этого. Но когда я попросила свидания, чтобы увидеть ее, я сказала, что она должна выполнить это. Она не могла позволить себе выглядеть слабой в самом начале своего правления, и это то, кем она будет, если она позволит мне жить. С блеском в нефритовых глазах она утверждала, что это не необходимость, но я не согласилась. Озёра всегда были упрямы, и я не исключение. Она опустила голову в знак поражения, её глаза наполнились слезами, когда она сказала, что не может нести ответственность за мою смерть. Она никогда не простила бы себе, и я уверена, что Кристиан тоже. Я взяла ее за руку и заверила, что Кристиан должен понять безвыходность положения, и напомнила, что если она хочет успокоить мороев и дампиров, ей придется сделать это, чтобы показать своё подчинению общему закону. Если она не сделает этого, то быстро покинет престол. Морои смогут стерпеть многое, но не слабовольного лидера. Я разыскивала лицо Димитрия в толпе и вскоре нашла Роуз рядом с ним. Они оба носили одну непроницаемую маску, которая, как мне кажется, была припасена у всех дампиров, чтобы скрывать свои чувства от внешнего мира. Видимо, они оба простили меня. Я сожалела о попытке обвинить Роуз в своих действиях, и желала извиниться перед ней, но я не могла не чувствовать легкую горечь по отношению к ней. Даже сейчас, зная, что она не совершила ничего плохого и явно простила меня за мои мысли об ее убийстве. Это эгоистично, но там же и была крошечная часть меня, которая желала быть с Дмитрием прямо сейчас. Мы даже могли бы воспитывать дочь или сына. Было больно думать обо всем, что я никогда не получу, даже если не с ним, то с кем-то другим. Это были потерянные надежды, и теперь я знала, что они идут в могилу вместе со мной, так же как и дети, которые никогда не родятся. Я кивнула Роуз и Дмитрию, и они кивнули в ответ. Это являлось невысказанным извинением и прощанием одновременно. Кристиан отошел от толпы, взглянув на меня в последний раз. Я закусила губу, ненавидя свой выбор. Я сделала бы все, чтобы вернуться назад и изменить его, сделать правильным. Не из-за переживаний о своей смерти, а потому, что я отчаянно хотела стереть душевные страдания с лица Кристиана. Вместо этого я кивнула, строго взглянув на него. Он знал, что я имела в виду. Не смотреть. Я оглянулась и встала на колени, положив голову на плаху. Когда я обратила взор на толпу в последний раз, я увидела смешанные эмоции. Некоторые думали, что я заслужила это, поскольку они считали, что Татьяна была замечательной королевой. Другие восхищались моим преступлением и были рады, что она покинула престол. У них, в конце концов, есть шанс взять ее корону. И я, опальный член семьи двух стригоев, которые выбрали свою участь, буду устранена так же, как и они. Эти раздумья опечалили меня в свете того, что семья Озёра понесет новый позор; в частности, Кристиан. Это мое глубочайшее сожаление, даже больше, чем то, что я сделала с человеком, которого я любила. Я видела тень, прошедшую над толпой, словно над моей головой. Когда я дрожала, я осознавала, что это значит и была готова к этому. Я услышала свист меча палача, а потом все было кончено.