Она меня согревает

Стук в дверь действительно начал действовать Вильде на нервы. Она ворочалась с боку на бок и, в конце концов, сдавшись, села на кровати. — Мам, я пытаюсь уснуть! — заявила она. Дверь медленно открылась. — Что ж, я не твоя мама, — фыркнула Ева, улыбнувшись Вильде. — Прости. Что ты делаешь здесь? — спросила она, протирая кожу под глазами, чтобы убрать остатки вчерашней туши. Ева просто пожала плечами и прошла к кровати. Естественно, Вильде подняла покрывало и разрешила ей проскользнуть внутрь. — Я просто должна была увидеть мою принцессу, ясное дело, — она улыбнулась, пихнув Вильде в бок. Вильде со стоном легла обратно. — Я плохо себя чувствую, Ева. У меня ужасно болит живот и голова тоже и… — Знаю, знаю, — Ева заставила её умолкнуть, нависнув над ней. – Разрешишь облегчить твои страдания? — поддразнила она. Так как Вильде промолчала, Ева прижалась губами к её мягкой коже, целуя от скул и до самой большой веснушки на её подбородке. Вильде что-то промямлила. —Ты не прощена, — сказала она уже серьёзно, но удовлетворённая улыбка выдала её с головой. Она вздохнула, прижав к себе Еву, и перекатилась на неё. – Как ты думаешь, я заслужила эту боль, Ева? — Оу, я и не знаю… Мало ли что?.. – Ева засмеялась. — Ты ничего никогда не воспринимаешь всерьёз! — разозлилась Вильде. Ева мотнула головой, опустив взгляд на Вильдины губы. — Может, я просто хотела что-то от тебя, — намекнула Ева и, без дальнейших церемоний, потянулась и поймала губы Вильде в мягком, целомудренном поцелуе. Это просто ничто по сравнению с их обычным петтингом, но у Вильде был второй день месячных и все отчасти страстные действия казались ей запрещёнными. Они вдвоём вздохнули, пальцы Евы пробрались в тонкие волосы Вильде, так как она упала на неё, прижав к кровати. Иногда Вильде задумывалась: поцелуи лучше секса. В них нет того напряжения и колебаний – есть просто обмен обещаний между розовыми, честными губами. Когда Вильде окончательно отстранилась, то их дыхание было сбившимся. — Я принесла тебе суп, — сказала ей Ева; её ресницы затрепетали, когда она приподнялась и уперлась с Вильде носами, делая неловкую попытку эскимосского поцелуя. За это Вильде любила её ещё больше. — Ты его сделала? — ответила Вильде. — Ты принесла его наверх? — спросила она, вдруг почувствовав ужасный голод. Ева виновато покачала головой, укусив себя за губу. — Твоя мама украла у меня его целиком. Сказала что-то про диету… — она умолкла, заметив, что Вильде выглядела расстроено. — Что такое, детка? — Ничего, — пробормотала Вильде. — Из чего был суп? — спросила она, говоря так же тихо, как и раньше. — Из курицы и грибов, — ответила Ева. — Наверное, — добавила она. — Наверное? Ты не знаешь? — допытывалась Вильде, загораясь улыбкой снова. — Господи, Ева! Ты его сама сделала? — Да! Сама! – Ева засмеялась. — То есть, я была по большей части сбита с толку Исаком. Он до сих пор пытается смешать всякое дерьмо вместе. Типа кардамона, — она закатила глаза. Вильде поморщила нос. — Ты гуляла сегодня с Исаком? — его имя заставляло чувствовать её неудобно по многим причинам, и одна из них — тот факт, что он был близким другом Магнуса Фоссбакена, её бывшего. — Ага, — подтвердила Ева. — Он привёл с собой Эвена, который вёл себя мило, но если честно, я хотела побыть только с Исаком. Вечно он с Эвеном, — она вздохнула. И эта была вторая причина, почему Вильде больше не нравился так сильно Исак. Эвен и Исак часто гуляли отдельно, но каждый раз, когда они вместе, то всегда держатся за руки, стоя возле шкафчиков, или же сидят вместе на ланче. Это привлекает очень много внимания студентов всех курсов. Это заставляет Вильде завидовать. Она не смогла сдержаться, и сказала вслух то, о чём думала: — Как произошло так, что все считают Эвена и Исака намного милее, чем нас? Ева озадачено улыбнулась. — Ты хочешь, чтобы люди шипперили нас тоже? — она щёлкнула подбородком Вильде, заставив её хихикнуть. — Гм-м-м-м?.. — Нет, — оправдалась Вильде. — Я просто думаю, что было бы мило, если бы люди относились к лесбийским парам так же, как и к гейским. Это всё. — Я согласна. Было бы неплохо, если бы нас приглашали почаще на вечеринки. Я не помню, как проходили вечеринки на диком втором курсе, — пожаловалась Ева с сожалением в голосе. Вильде фыркнула. — Конечно же, ты не могла запомнить, Ева. Ты вырубалась практически каждый раз, — напомнила она беззлобно. — Но не на той, где я тебя поцеловала. Я помню это очень хорошо. И, будто бы хотя возродить то особое воспоминание, они снова поцеловались. Вильде никогда не хотелось , чтобы она уходила от неё, но, вероятно, тогда она должна была идти — и позже бы они увиделись вновь. — Агх… У тебя такое утреннее дыхание, — прокомментировала Ева, легко посмеиваясь. Вильде обижено вскрикнула на это замечание, пытаясь оттолкнуть её от себя: — Заткнись, Ева! — твёрдо сказала Вильде, закрыв своё лицо руками. Ева только настойчиво убрала их, переплетая пальцы вместе. Она поцеловала каждый сустав пальцем Вильде — один за другим, — смотря на неё, с такими красивыми голубыми глазами — Как насчёт пойти поесть? Раз уж твоя злая мама-ведьма украла мою еду? — неожиданно предложила Ева, садясь на кровати и всё так же держа руки Вильде. Вильде отвела взгляд. — Я не знаю, — мама говорит, что я снова потолстела. — Я не голодна. Улыбка Евы немного спала. — Хэй, — прошептала она. — Я веду свою девушку на пиццу и неважно, любит ли она её или нет. Потому что моя девушка идеальна. И она заслуживает пиццу, — закончила Ева. Вильде медленно кивнула — сдалась. — Окей, только мне надо сначала сходить в душ, — согласилась она. Ева самодовольно улыбнулась. — Мне тоже надо. Наверное, это не должно быть чем-то запретным, в конце концов.