***
— М-Миён? — пробормотал Сехун, широко распахнув глаза от удивления, смотря на знакомую девушку, стоящую в нескольких метрах от него, рядом с его машиной. Он даже не стал спрашивать её, почему и как она здесь оказалась. Должно быть, она покинула лес раньше остальных и последовала за ним. Он сразу же заметил взгляд её глаз. Взгляд, который он хотел избежать, когда девушка узнает о новостях, которые медленно начнут распространяться с завтрашнего дня. Он не планировал сегодня сообщать ей о его отношениях с Арой. Он хотел сначала сделать кое-что, прежде чем рассказать правду, потому что он не хотел делать больно Миён. Но видя, как она смотрит на него с таким обиженным взглядом, он понял, что уже слишком поздно. — О-оппа, — прошептала Миён. Ночью её шёпот можно было отчётливо слышать даже на расстоянии между ней и Сехуном в данный момент. Перед тем, как она продолжила, была довольно длинная пауза, в которой она закрыла глаза, вспоминая первый раз, когда она встретила парня. — Вот почему ты сказал мне тогда, чтобы я не влюблялась в тебя? — Сехун сжал губы, увидев, как глаза Миён наполнились слезами. — Потому что у тебя уже есть та, кого ты любишь? Эта девушка — Ара? — продолжила она громче. О вздохнул. В любом случае выхода больше нет, особенно тогда, когда Миён назвала имя Ары. — Да. — Но я твоя невеста, — сглотнула Миён, и по её щекам потекли горячие слёзы. — Ещё нет, — ответил Сехун, но его голос звучал холоднее, чем он того хотел. О уже начинало доставать то, что Миён всё время утверждает, что она его невеста, когда на самом деле таковой не является. По крайней мере, пока ещё нет. Как бы то ни было, он не собирался причинять ей боль, но когда он увидел её слёзы, то ему самому стало не по себе. В конце концов, они были друзьями. — О-оппа, но т-ты же знаешь, как я к тебе отношусь. — Из-за этих слов у него в горле образовался ком. Да, он знал. Этого он и боялся. Вот почему он предупредил её в день их знакомства. Чтобы избежать такой ситуации. И хотя он знал, что это бессмысленно, он хотел сказать ей, что она сама виновата, что не обратила внимания на его предупреждение. Однако он не мог этого сказать. В конце концов, он сам позволил ей узнать его получше. Если бы он только был холоднее к ней… Миён приблизилась к нему: — Ты важен для меня, ты мой первый настоящий друг. Даже более того. Ты… — Миён, — прервал её Сехун, — ты тоже для меня важна. Ты отличный друг, и я благодарен за твоё дружелюбие во время нашего пребывания за границей. Я благодарен тебе за твоё рвение подружиться со мной, даже когда меня не интересовало общение. Я благодарен за твою поддержку и за смех. Но, — он остановился и сделал глубокий вдох, — я предупредил тебя ещё в самом начале, чтобы ты не влюблялась в меня. Он наблюдал, как девушка осознавала то, что он сказал. Великолепный друг. Он не зря выбрал это слово. Он знал, что это было больно, он не был глупым, но ведь это была правда. Миён была подругой, с которой он подружился в Германии. Хорошей подругой. Она была той, кто своей яркой индивидуальностью и хорошим настроем сделала его прибывание в чужой стране более терпимым. И ему бы хотелось продолжать дружить с ней. Сехун должен был догадаться, что, когда сказал ей не влюбляться в него в их первую встречу, так всё и будет. Уже тогда он заметил заинтересованность в её глазах, поэтому и предупредил её. Его предупреждение было холодным и равнодушным из-за того, что он чувствовал себя ужасно вдали от Кореи, от друзей и от Ары. У него и в мыслях не было становиться с Миён друзьями. Однако девушка, казалось, неправильно поняла его холодность, как желание сломать стену между ними. Ей Сехун казался таким загадочным со своим характером. И она попыталась. Попыталась быть с ним дружелюбной, чтобы познакомиться поближе с О и сломать его стену, когда той на самом деле уже и не было. Ведь Ара преодолела защитную стену Сехуна от этого гнилого мира, заставляя её полностью раствориться. Тем не менее, Миён всё время была рядом с ним, и вскоре он привык к ней. И, узнав о её проблеме со здоровьем, Сехун, действительно, почувствовал себя плохо из-за девушки, поэтому решил быть менее холодным с ней. Однако это заставило Миён подумать, что она разрушила его стену и заставила его открыться ей. А также, что она очень ему понравилась. — Оппа, это несправедливо: сначала ты относился ко мне холодно, а потом ты вдруг стал мил со мной. Я запуталась! — Девушка наполовину выкрикнула от разочарования и вытерла рукавом слезу на щеке. Услышав это, Сехун почувствовал себя ещё хуже. Он знал, что было подло общаться с кем-то только из жалости. Но когда он узнал о её семейных обстоятельств, он не мог ничего с собой поделать. Сехун не мог больше оставаться холодным по отношению к ней. Только не тогда, когда он узнал о её проблемах со здоровьем и об отце, который, казалось, заботился о дочери даже меньше, чем его собственный заботился о нём. Это заставило его почувствовать себя ближе к ней. Он мог представить, что она переживала. Однако, если бы он знал, к чему это приведёт, он заставил бы себя оставаться и дальше холодным с ней. — Прости, я и сам запутался! — воскликнул Сехун, проводя рукой по волосам. Он не мог заставить себя сказать ей, что общался с ней из жалости. — Миён, я не пересёк ни одной черты. Я относился к тебе как к своему другу, — добавил он. Это было правдой. Тем не менее, для девушки ничего не менялось. — Даже если так, я люблю тебя, — пробормотала Миён и пристально посмотрела на него. Её глаза сверкали. Но не от любви, а от волнения и любопытства. Она не была влюблена в него, она просто хотела владеть им. Владеть им за стеной, которую, как она думала, он возвёл вокруг себя. Сехун видел это. И в каком-то смысле он был рад этому. Потому что, если бы она действительно была влюблена в него всем сердцем, то ей было бы слишком больно, когда он отверг её. О закрыл глаза, когда сказал: — Миён, не обманывай себя... — Я не обманываюсь! Оппа, я люблю тебя. Ещё и наши родители хотят, чтобы мы были вместе, — твёрдо сказала Миён. — Связь между больничной и аптечной линией — вот что они хотят, — поправил её Сехун, прежде чем отвернулся. — Миён, извини, но я не могу принять твои чувства. Я всё ещё придерживаюсь того, что сказал тебе в день нашего знакомства. — Как только он хотел уйти, услышал, как она спросила: — Откуда ты знаешь, любит ли эта девушка, Ара, тебя или твои деньги? — Это заставило парня внезапно остановиться. — Я знаю, что она меня любит. Ты не можешь заставить меня сомневаться, Миён, — сказал он. Его голос был настолько холоден и полон решимости, что девушка глотнула. Он говорил так уверенно, когда речь шла об этой Аре… Вот только почему? Миён покачала головой. Ей ничего не сможет помешать. — Как ты можешь быть так уверен? Ты не можешь исключать такой возможности, что она любит лишь твои деньги. Но если говорить обо мне, то ты можешь быть уверен на все сто. У меня не меньше денег, чем у тебя. И мы живём в одной среде. У нас больше общего. Сехун медленно выдохнул. Было бессмысленно пытаться заставить его усомниться в чувствах Ары к нему. Если это она, то он знал, что даже если бы мир был рухнул, если бы в кислороде перестали нуждаться, если бы люди стали бессмертными, то даже тогда Пак Ара не полюбила бы человека за деньги. Это была одна из её черт, которые так привлекали его в ней. И любая попытка заставить его сомневаться в ней бесполезна. — Нет, это невозможно, если это она, — сказал Сехун, и на его лице появилась улыбка. Даже использовав все слова в этом мире, он всё равно не сможет объяснить, почему так уверен в этом. Он не может показать другим то, что увидел собственными глазами за всё то время, проведенное с Арой. Он не может объяснить то, что чувствовал. Сколько бы Сехун не встречался с Миён, он всё больше чувствовал, что Ара понимает его лучше, чем кто-либо другой. Он был уверен в этом. Для него этот факт был неоспоримым. — Миён, я не сомневаюсь в ней и не собираюсь колебаться, — сказал он под конец. Он хотел попросить её по-дружески не говорить родителям об этом, но Сехун понимал, что было слишком жестоко просить её о такой милости в подобной ситуации. Девушка сглотнула и закрыла глаза. — Это мы ещё посмотрим, оппа. Я дам тебе время ещё раз всё обдумать и решить. Я не скажу твоим родителям об этом, я не такая подлая. В конце концов, ты важен для меня, — пробормотала она, прежде чем отвернулась. Парень в свою очередь мысленно поблагодарил её за то, что она скроет это от родителей. — Но оппа, я знаю, что ты умный. Ты и сам понимаешь, что связь между нашими компаниями важна. Для наших родителей это важнее наших чувств. Ты станешь следующим генеральным директором. Для тебя это тоже немало важно. В наших семьях мы не можем получить всё то, что хотим, — закончила Миён. Сехун глубоко вздохнул, когда девушка исчезла в темноте. Он оставался в одном положении, пока не услышал рёв автомобиля. Когда он немного поднял взгляд, он увидел машину проезжающую мимо его собственной. Это была машина Миён, а за рулём был её водитель. Когда его глаза встретились с её, он лишь уставился на Ли, которой явно натерпелось от ожидания. Она была права, когда сказала, что они не могут получить всё то, чего хотят. Он и сам прекрасно знал это, так как думал об этом в течение долгого времени. Но у него был план, ведь, как и сказала Миён, он не был глупым. Конфликт с Миён был ничем по сравнению с тем, что был у него с родителями. Миён всё ещё была его подругой. А его родители? Его родители всё также были его родителями. Разумными, холодными и отдалёнными. Однако он знал, что не может больше скрывать правду. Теперь у него не осталось на это времени. Сехун думал, что встретится с Миён завтра или послезавтра, но оказалось, что они увиделись сегодня, когда О никак не подготовился и его застали врасплох. Он не мог рисковать ещё и с родителями. Завтра, после школы, ему придётся дать им отпор. Сехун прикусил нижнюю губу: «Чёрт возьми».***
Вернувшись домой, Миён открыла конверт, который получила от своего водителя, своего личного помощника. — Пак Ара, да? — пробормотала она себе под нос, когда просматривала документы из конверта. Она не рассказала родителям Сехуна о том, что узнала, потому что он был её другом. Она не была такой подлой. Но в тоже время Пак Ара была для неё незнакомкой, а Ли никогда не говорила, что не будет трогать эту девушку. Она не обязана оставлять её в покое или бездействовать. Убрав документы обратно в конверт, Миён глубоко вздохнула, словно готовясь к завтрашнему дню. Ей нужно набраться сил. «Ох, что любовь делает с тобой».