Страшные сказки

He says, "Oh, baby girl, you know we're gonna be legends I'm a king and you're a queen and we will stumble through heaven If there's a light at the end, it's just the sun in your eyes I know you wanna go to heaven but you're human tonight (c)

Естественно, Джеймс Мориарти не верил в любовь. Это понятие всегда казалось ему пустым и лишенным хоть какого бы то ни было смысла, выдуманным глупыми людишками для оправдания своих мелких страстишек и лишённого мало-мальской осознанности существования. У Джеймса Мориарти конечно же был секс. Вопреки подозрениям большинства людей, имевшими несчастье быть с ним знакомыми, Джим не был извращенцем и насильником. Он, безусловно, пробовал многое в сексе, но каждая его пассия была счастлива выполнить любые грязные пожелания Джеймса, которые он озвучивал не ради удовольствия, а, скорее, для веселья и из любопытства, насколько низко готовы пасть перед ним эти никчёмные создания. Добровольно. Сами. Но принуждать – никогда. Допустить даже мысль о том, что его не хотят, было бы унизительно. В любом случае, физическая близость уже давно наскучила Мориарти, поскольку не приносила и капельки того драйва, что он испытывал, реализуя очередной криминальный план. Очевидно, что спускаясь на последний этаж Шеррингфорда, Джим не думал ни о первом, ни о втором. Тем не менее он, несомненно, был возбуждён и предвосхищал что-то поистине «улётное». Первое, что привлекло внимание преступного гения, как только двери в комнату, освещенную лишь флуоресцентными лампами, открылись - это глаза пленницы. Серые, слегка отсутствующие, в которых не прочтёшь ни одной эмоции. Они напомнили Джиму… Они напомнили Джиму свои собственные. Не точная копия, но что-то очень знакомое, исключительное, что-то, что было так привычно и маняще, плескалось в их глубине, заставило завороженно смотреть на хрупкую фигуру, стоящую в центре помещения. - Я твой рождественский подарок, - развёл руками Джим, подойдя ближе к стеклу, разделяющему его и Эвор, - а что мне? - Брат, - коротко ответила младшая Холмс, приблизившись вплотную к прозрачной преграде и бросив быстрый взгляд на отключившуюся камеру наблюдения. И ровно секунду спустя, отвечая на её движения, целуя, не прикасаясь, Джим понял, что такое любовь. Эти несколько секунд были лучше всего, что он когда-либо чувствовал по отношению к противоположному полу. Хотя, лучше – не то слово, способное описать всю палитру эмоций, которые он испытывал. Это было интимнее, феноменальнее, возвышеннее. Тем, что заставляет «оставаться живым» здесь и сейчас. Бесконтактный секс с кем-то равным. Тем, чего у него не было никогда. Впрочем, и эти тривиальные словечки, вроде «любви» и «секса» не могли бы описать происходящее. - Приезжай через неделю. Майкрофт уедет. У нас будет много времени. Подготовь для меня несколько видео. Для игры, - отрывистые звуки её голоса, такие близкие и, в то же время далёкие из-за стекла, заставили с неудовольствием вынырнуть из своих ощущений. - Скучай по мне, - улыбнувшись своей фирменной улыбкой, ответил Джим, отступая к лифту. *** Джеймсу Мориарти всегда нравились сказки. Страшные сказки с кровавым финалом. А ещё ему нравилось быть одновременно режиссером и главным злодеем своих собственных сказок, которые он воплощал в реальность. Но сегодня он будет играть роль рыцаря, спасающего прекрасную принцессу из заточения. Какая патетика, однако, он был уверен, что это будет одна из его лучших ролей. -Пойдем. Ну, же, я пришёл спасти Вас из лап Вашего дракона-братца, миледи, - почти приказывает Джим, театрально расшаркиваясь и галантно подавая руку Эвор, стоящей в середине пространства, ещё недавно окруженного стеклом. Кажется, на долю секунды леди Холмс колеблется, но уже в следующее мгновение кидается в объятья Джеймса. *** Они не спешат. Вновь изучают друг друга, двигаясь телами в унисон, но уже без стекла. Джим не помнит, кто прерывает эту сладкую пытку и впивается губами в партнера. Они целуются страстно, властно, нетерпимо, до боли прикусывая губы друг друга. Джеймс нежен. Он осторожно кладет Эвор на кровать, покрывает поцелуями её тело, раззадоривает, стараясь максимально продлить удовольствие. Сделать всё, чтобы ей понравилось. Чтобы она запомнила, навсегда запомнила этот момент. Ни для кого больше и ни для кого раньше он не дарил и не будет дарить свои ласки, свою любовь. Только для неё. Для сестры заклятого врага. Для единственной женщины, заставившей почувствовать себя живым. А когда она вскрикивает после того, как он резко входит в неё, разрывая девственную плевру, он впервые чувствует жалость. Ему жаль, что в их первую и единственную ночь Эвор чувствует боль. Хотя, чего он ждал? Он же терпеть не мог сказки со счастливым концом. Эта тоже не может стать исключением. Он смотрит в её глаза, в которых плещутся безумные огни и, смазанно целуя, продолжает движения. - Ты скоро умрёшь, – спокойно говорит Холмс, в последний раз касаясь своими губами его и откидываясь на подушки. - Я знаю, - весело отвечает Мориарти, зарываясь рукой в её волосы. – Но грядёт восточный ветер. В конце концов, он ненавидел слезливые истории, а эта будет самой фееричной и живой за всю его жизнь. И смерть.