Белая кошка, чёрный кот

*** Яркий свет молнии разрезал черноту ночи. Через мгновение, заглушая гром, прозвенел звонок телефона. - Хэлло. Трубка кашлянула, пробормотав извинения, густо сдобренные чертыханиями. Артур сел, спустив босые ноги на стоптанные домашние туфли. Тусклый жёлтый свет настольной лампы загнал хищные тени в углы небольшой комнаты. - Я тебя понял, Пулл. Через десять минут буду готов. К тому моменту, когда подъехала высланная за ним машина, полил дождь. Артур щелчком отправил недокуренную сигарету во тьму и нырнул в салон. - Ну и погодка. - Вместо приветствия Трэвис ухмыльнулся, выезжая на пустое шоссе. Дворники едва справлялись с разбушевавшейся стихией. Кому придёт в голову совершать преступление в такую ночь? Это предстояло выяснить. - Господи, Фрохайк, что ты читаешь? - Лэнгли проворно выхватил журнал из-под носа Мелвина. - Где ты достал эту рухлядь? - Сам ты рухлядь! - Злополучный журнал перекочевал к прежнему владельцу. – Не слушай блондинку, моя прелесть. - Проворковал Фрохайк, любовно разглаживая старую обложку. – Это же «Horror Stories» 1948 года! Коллекционеры за этот экземпляр выложили бы круглую сумму! - Тогда, может, продадим его и оплатим счета? – в дверном проёме замаячил всегда разумный и безупречный Байерс. - Шути осторожнее, - предупредил Лэнгли, – У Фрохайка, между прочим, нежная душевная организация. Если, конечно, к нему можно применять слово «организация». - Ладно, ладно, - Байерс поднял руки в примиряющем жесте. – Читай вслух. Нам тоже интересно. Фрохайк окинул друзей тяжёлым взглядом, но оба уже успели принять благопристойный вид. *** От особняка за милю несло деньгами. Артур поднял воротник пальто и поглубже надвинул на глаза шляпу, пока шёл к парадному подъезду. В такие дома полицейских обычно пускают с чёрного хода. До тех пор, пока не произойдёт что-то действительно серьёзное. Например, убийство. - Привет, Джейкоб, что тут у нас? – Вопрос относился отчасти к обстоятельствам дела, отчасти к содержимому фляги, которую сержант Джейкоб Пулл попытался незаметно убрать в карман. - Убийство, сэр. Жертва – Карло Рэтино, шестьдесят три года. Арчи говорит, его застрелили с близкого расстояния. Но вот что странно, сэр, комната была заперта изнутри. Пока они поднимались по мраморной лестнице, оставляя на ней грязные следы, Пулл успел рассказать, что полицию вызвала горничная, услышавшая выстрел. Судмедэксперт Арчибальд Пирсон подтвердил, что смерть наступила не более получаса назад. Выстрел с близкого расстояния, на рубашке остались следы пороха. - Тридцать восьмой калибр. - Арчи всегда говорил скучным голосом, словно читал лекцию. – Смерть наступила мгновенно, пуля попала в сердце. Следов борьбы нет. Если я тебе больше не нужен, то я бы с удовольствием отправился домой, меня, знаешь ли, вытащили прямо из постели. - Спасибо, Арчи. Привет Донне. Рэтино был итальянцем, и все знали, что он мафиози, но посадить его никак не удавалось. За ним тянулся целый шлейф преступлений, но Рэтино всегда выходил сухим из воды. Что ж, на этот раз ему это не удалось. Комната была роскошно обставлена, старый хрыч умел жить красиво. Поговаривали, что у него было две молодых любовницы. Артур сделал пометку в блокноте – поговорить с ними. На огромном столе красного дерева, стояла бутылка дорогого виски. Артур не отказал себе в удовольствии сделать пару хороших глотков, и продолжил осматриваться. В кабинет вела всего одна дверь, и она была заперта изнутри, когда подъехал патруль. Как же тогда убийца вышел? Камина не было, книжных шкафов, за которыми мог найтись потайной ход – тоже. В комнате было всего одно окно, но открыта была лишь форточка, в которую вряд ли смог бы протиснуться даже пятилетний мальчишка. На всякий случай Артур внимательно осмотрел подоконник. На нём были видны отпечатки грязных кошачьих лап. Несколько минут он смотрел на грозу за окном, на косые струи дождя, располосовывающие осеннюю ночь. Вероятно, кот запрыгнул в окно, чтобы спастись от непогоды, но дальше подоконника не пошёл, ведь следов лап на ковре не было. Рэтино слыл жестоким человеком, наверняка он спокойно вышвырнул кота обратно под ливень. Артур всегда любил котов и теперь с мстительным удовольствием думал, что старый хрыч получил по заслугам. *** Поспать удалось едва ли часа три, но Артур чувствовал себя довольно бодро. Безусловно, убийства в Чикаго не были редкостью, но почти каждое из них можно было раскрыть за чашкой кофе. Сейчас Артур пил третью. Он успел поговорить с горничной, пугливой как глупая серна, и выяснить имена двух любовниц Рэтино. В список подозреваемых ни одна из трёх женщин не входила, поскольку его смерть лишала их источника неплохих денег. С другой стороны Рэтино ненавидела половина города: должники, конкуренты, брошенные женщины, обманутые и фактически обворованные горожане. Убийцей мог быть кто угодно. Одна из любовниц Рэтино – Барбара Коллинз – была в отъезде. Первым делом Артур убедился в том, что женщина действительно покинула город три дня назад и с тех пор пребывала в отеле где-то в Греции. Вторая, Анжела Фицуоррен, певичка, должна была выступать сегодня вечером в баре, принадлежащем Рэтино. До самого вечера Артур изучал досье, которое предоставили коллеги. За Рэтино следили уже два года, поэтому документов было много. Он успел насолить почти всем заметным фигурам в городе, а так же вызвать гнев нескольких социальных организаций. Бывший детский дом был превращён в винодельню, а детей Рэтино выселил на окраину города в захудалый домишко, в два с половиной раза меньше, чем прежний. Он разорил семью крупного бизнесмена, активно занимавшегося благотворительностью. Закрыл приют для бездомных животных. Его подозревали в четырёх убийствах и более полусотни «заказов». Его смерть не огорчила, кажется, никого в Чикаго. Артур был хорошим полицейским и он хотел найти убийцу. Найти, чтобы пожать ему руку и сказать спасибо. В десятом часу вечера Артур отправился в бар «Джаззи», где надеялся поговорить с Фицуоррен. *** Заказав двойную порцию виски, Артур сел в самый тёмный угол. Посетителей было немного, но в воздухе уже висела плотная пелена табачного дыма. Негр-пианист наигрывал замысловатую мелодию, а официантки, плавно покачивая бёдрами, разносили заказы. В целом, местечко было неплохим, но виски за такие деньги не должно продирать горло, как жидкая наждачная бумага. - Жидкая наждачная бумага? – скептично хмыкнул Лэнгли. – Король метафор снова с нами! Фрохайк встал с угрожающим видом, но должного эффекта это не произвело, слишком незначительна оказалась разница в высоте макушки над уровнем пола. Казалось, ссоры не миновать, но в это время в дверь позвонили. - Это был доставщик пиццы, - заговорщицким голосом провозгласил Байерс, ставя на стол коробки. – Ты, Мэлвин, не отвлекайся, - широко улыбнулся Лэнгли, выбирая кусок побольше. – Читай-читай. *** Наконец яркий свет софитов выхватил из глубокой тени сцены Её. Анжеле Фицуоррен на вид было не больше двадцати трёх лет. Её белокурые локоны были свободно рассыпаны по обнажённым плечам. Она стояла вполоборота, в красном платье с открытой спиной. По залу прокатился вздох. О, да, эта детка умела впечатлять. У неё оказался низкий глубокий бархатный голос, от которого по телу побежали мурашки. Карло Рэтино всегда выбирал лучшее. Артур откинулся на спинку кресла. В такие моменты он особенно любил свою работу. И всё-таки Артур был в первую очередь копом, поэтому он не мог не обратить внимания, что Анжела смотрит только на одного человека в зале. Она посвящала ему каждую ноту, каждый вздох, каждый взмах густо-накрашенных ресниц. Токи между ними ощущали, вероятно, все посетители. Зажав в кулаке шнур от микрофона, Анжела спустилась в зал, заводя публику ещё сильнее. Её томный голос будоражил сознание, её искренность сводила с ума. Она шла к Нему, плавной походкой, словно кошка. И когда, не переставая петь, она скользнула на стол перед ним, выдыхая жаркие бесстыжие слова любви, весь зал затаил дыхание. А через мгновение на её пальце засверкало тонкое золотое кольцо. - Эй! Да это же сцена из «Привычки жениться»! – возмутился Лэнгли. – Это чистой воды плагиат! Глаза Фрохайка налились кровью, а кусок пиццы задрожал в руке. - Лэнгли, ты… У тебя… Ты тупая скотина! - С трудом сформулировал мысль Мэлвин, тыча в приятеля пальцем. – Ты вообще считать умеешь? Журнал вышел в 1948 году! А твоя дурацкая Ким Бэссинджер тогда ещё не родилась даже! - А я и не уточнял кто у кого сплагиатил! – взвился Лэнгли, искренне обидевшийся за «дурацкую» Бэссинджер. – Но ведь сцена то один-в-один. И вообще, фильм классный. Ты сам так говорил. - Фрохайк, у тебя кетчуп на страницу капает. Всё, брейк, парни. Давайте дочитаем. *** Артур попытался рассмотреть парня, но сделать это в полутьме было трудно. Он смог уловить лишь, что в нём было что-то странное, что-то неправильное, может, глаза разного цвета? Впрочем, он вполне может выяснить всё у Анжелы Фицуоррен после выступления. *** Анжела ждала его в гримёрной. Закинув ногу на ногу, она сидела на трюмо и курила. После приветствия и приличествующих случаю комплиментов, Артур перешёл к вопросам. Он и сам не был уверен в том, что именно ожидал услышать, но явно не то, что рассказала ему мисс Фицуоррен. Карло Рэтино всегда добивался того, чего хотел и того, кого хотел. Он покупал, угрожал, загонял в угол, применял силу. Анжела продемонстрировала синяк на половину бедра и несколько кровоподтёков на лице, умело загримированных, чтобы не шокировать публику. Ей было девятнадцать, когда она попала на глаза Карло. Он просто увёз её из родного городка, где она пела в крохотном придорожном баре. Она была фактически его рабой, не могла уйти, не могла сменить работу. Её паспорт Рэтино забрал сразу, с тех пор она держала его в руках всего пару раз, когда они выезжали вместе за границу. Рэтино оплачивал ей приличную квартиру, одежду, иногда дарил драгоценности, но денег у неё почти не было. Её зарплата в «Джаззи» была смехотворно мала. Артур записывал её слова, всё больше проникаясь пониманием, что для Анжелы Фицуоррен смерть Рэтино оказалась благом. Если бы не железное алиби – выступление, он внёс бы её в список подозреваемых. - Что это за молодой человек? – сменил тему Артур, переворачивая лист блокнота. - Том Джерс. Мы познакомились полгода назад, - взгляд Анжелы смягчился, а губы тронула улыбка. Она потушила сигарету, потянулась за следующей, но передумала. – Я хотела уйти от Карло. Синяки вы видели. Теперь, когда старый ублюдок мёртв, мы с Томом можем пожениться. Артур задал ещё несколько вопросов, но ничего интересного больше не узнал. Попрощавшись, он вышел, надеясь поговорить с Томом в зале, но его не было. *** Говорят, что преступник всегда возвращается на место преступления. Артур надвинул на глаза шляпу и поудобнее устроился в глубокой чёрной тени, напротив особняка Рэтино. Людей в полиции не хватало, поэтому установить слежку за домом начальство не позволило. Артур и сам понимал, что не смог внятно объяснить, почему считает, что этой ночью что-то произойдёт. Просто интуиция. Кофе давно остыл, виски и вовсе выветрился. Давно пробило полночь, Артур замёрз как собака, за шиворот пальто регулярно падали капли, но он всё не уходил. Хотелось спать и курить. Кажется, он всё-таки задремал, потому что когда открыл глаза по комнате Рэтино метался луч света, словно кто-то ходил там с фонарём. Артур в несколько прыжков преодолел расстояние, отделяющее его от дома. Не было времени звонить в дверь. К тому же это наверняка спугнёт ночного посетителя. Артур бросился к дереву, росшему прямо под окном. На несколько мгновений ветки заслонили ему окно и свет фонаря, а когда он добрался до уровня второго этажа, в комнате снова было темно. Там никого не было. Выругавшись под нос, Артур спрыгнул на землю. Померещилось? Неужели свет фонаря ему приснился? Что-то мелькнуло слева, и Артур резко обернулся, но это был просто кот. Чёрный, с белой манишкой и лапками и с разными глазами. В зубах кот держал какую-то маленькую книжечку. Артур не успел разглядеть, что это было, кот, сверкнув на него своими разноцветными глазами, ускользнул в тень. *** Мисс Фицуоррен и мистера Джерса после той ночи никогда не видели в Чикаго. Среди документов Карло Рэтино нашли много чужих паспортов, но паспорта Анжелы там не было. Убийца так и не был найден. Артур не написал в своём отчёте ни слова о чёрном коте с разными глазами, такими же, как у Тома Джерса. Это было бы слишком странно. Газеты ещё пару недель писали о несостоятельности чикагской полиции, но новые происшествия вскоре заставили их забыть о Карло Рэтино. Артур Дейлс положил ещё одно нераскрытое дело в ящик под литерой «Х». - Артур Дейлс? – хором вскричали все трое и бросились к телефону. Им не терпелось показать старый журнал Малдеру.