Candy cane

Рождество в Нью-Йорке... Что может быть сказочнее, чем огромная, высотой с четырехэтажный дом красавица-ель на главной площади Центрального парка, искрящаяся мириадами разноцветных огоньков, вся в блестящих кристалликах льда? А эти традиционные рождественские распродажи, где в одной корзинке встречаются шампанское, имбирные пряники, тяжелая, толщиной с кулак, свеча, пахнущая имбирем и сосновыми шишками, гирлянды светодиодных лент и, конечно, зеленые с красными веточки остролиста. Роман Рейнс снял с транспортной ленты свой чемодан и, вытянув телескопическую ручку, повез его за собой по длинному, гудящему разноголосицей коридору аэропорта. В чемодане что-то загадочно позвякивало и шуршало, впрочем, за шумом этого все равно никто не слышал. ...Идея поехать на Рождество в Нью-Йорк в гости к давнишнему приятелю, Сету Роллинсу, пришла к нему неожиданно. Два дня назад, когда они с Сетом трепались по Skype, обсуждая текущие дела ростера, бывший командный партнер обмолвился, что снял квартирку в Нью-Йорке, планируя провести праздник в компании друзей, но не сложилось: один за другим все отказались, и вот он остался совсем один. «Хотя почему один? Со мной мои гантели и плейстейшн – как-нибудь развлекусь». Несмотря на то, что Сет произнес это ироничным тоном со своей обычной ухмылочкой, Роман почуял неладное. За наигранным весельем ему почудились досада и обида на друзей, так некстати бросивших его перед праздником. Отключив вебкамеру, Роман несколько минут просидел перед экраном компьютера, бессмысленно наблюдая за мигающей рекламой какого-то модного ресторана. «Рождество – проведи время с друзьями!» – зазывала она. Скоро ведь Рождество... Рождество с друзьями? Точно! Он устроит Сету сюрприз и приедет отмечать праздник, не предупредив. К счастью, адрес своего временного пристанища Роллинс нечаянно сболтнул, так что проблем с этим не предвиделось. Вдохнув ледяной, пахнущий стылой сыростью, нью-йоркский воздух, Роман натянул перчатки и огляделся. Рослый самоанец с внушительным багажом не мог не привлечь внимания: таксисты, по большей части латиносы с такими же смуглыми лицами и темными кудрями, как у него, оживленно затрещали, переглядываясь и жестикулируя. Наконец, одна из юрких желтых машин с буквами NYT на передней дверце притормозила возле него. – Куда, братишка? – видимо, приняв Рейнса за богатого земляка, спросил пышноусый крепыш в форменной кепке. – Моррис-стрит, девять, – склонившись к приоткрытому окну, четко произнес Роман. Адрес он вызубрил наизусть. – Окей. Садись. Чемодан давай-ка назад уложим, чтобы не мешался. С этими словами он вышел из машины, принял из рук Рейнса багаж и осторожно, так что содержимое чуть брякнуло, уложил его в багажник. Роман вытащил из кармана смартфон, чтобы убедиться, что правильно запомнил номер квартиры, но тут почувствовал, как кто-то дергает его за полу пальто. – Мистер, мистер! Светловолосый мальчишка лет десяти, до смешного похожий на героя фильма «Один дома», в забавной шапке с помпоном и кое-как завязанном, съехавшем на бок шарфе настойчиво совал ему свою коробку с леденцами под нос и ныл: – Купите сладости! Лакричные палочки, карамельные трости по доллару, мятные леденцы – три штуки на доллар! Купите в честь Рождества! – Эй, кыш отсюда, – заметив, что кто-то крутится у машины, рявкнул водитель. Он хлопнул крышкой багажника, вытер руки и, угрожающе шевеля усами, двинулся к мальчику. – На тебе доллар, – Рейнс с досадой бросил на дно коробки блестящую монетку, желая лишь, чтобы маленький продавец от него отстал. – Спасибо, мистер! Счастливого Рождества! – мальчик сунул ему в раскрытую ладонь маленькую полосатую палочку и тотчас затерялся в толпе. – Ишь, распоясались, – недовольно проворчал шофер, усаживаясь за руль. – Моррис-стрит, говорите? Домчимся быстро, не беспокойтесь. Роман поднес к лицу карамельную трость – сквозь плотный целлофан ему почудился едва уловимый тонкий аромат перечной мяты. Запах детства. Именно так пахли леденцовые трости, которые мама дарила им с братьями на праздник. Роман вспомнил, как они дрались, чтобы заполучить самую длинную трость, а потом грызли их, роняя белые острые крошки на пол. От привкуса мяты всегда щипало язык и губы, и сейчас, вспомнив, он сглотнул слюну. Подержав карамель в кулаке, Роман хмыкнул и убрал ее в карман брюк. «Пусть у Сета будет настоящее Рождество», – подумал он. Многие события в мире происходят независимо друг от друга: поезда останавливаются в туннелях, с пальм падают созревшие кокосы, девушки лишаются невинности по своему желанию или нет, дайверы находят затонувшие сокровища и так далее. Но иногда ситуации в разных уголках мира странным образом связаны друг с другом. Например, в тот момент, когда Рейнс получил от мальчика-торговца карамельную трость, Сет Роллинс решил принять душ. Это случилось ровно за пятнадцать минут до того, как такси с Романом остановилось у дома №9. Душ Роллинсу был жизненно необходим в тот момент, потому что... Причина была весьма прозаической – у него так горело в штанах, что порция ледяной воды на загривок спасла бы его квартиру от задымления. А во всем виноват Роман Рейнс, точнее, видео того боя, где полуголого Романа отхаживал палкой для кендо Трипл Эйч, которое Сет пересматривал на волне ностальгии. При виде обнаженной, такой соблазнительно-покорной спины бывшего партнера по команде Сет вновь ощутил то самое чувство, которое много месяцев не давало ему покоя. Возбуждение. Даже видеоролики с самыми аппетитными телочками волновали его меньше, чем Роман, стонущий под ударами босса. В какой-то момент Сет напрягся, ведь стояк в штанах – явно не то, чего он ожидал от себя в такой ситуации. Но с каждым ударом ему все сильнее хотелось прижаться к этой широкой, сильной спине, провести по ней языком, ощущая на кончике все ее ложбинки и выпуклости, вдохнуть аромат кожи Романа, сжать до боли в пальцах его ягодицы и... На этом моменте вспотевший и красный от перевозбуждения Сет ринулся в ванную. Здесь, врубив воду на полную мощность, он буквально вытряхнулся из домашней одежды и залез в душевую кабинку. Раз-два-три, выдох-вдох... Пальцы обхватывают мокрый член, Сет держится за стену, упершись лбом во влажный кафель. Вода чуть теплая, но ему так жарко, что пот стекает по вискам. Он облизывает губы и прикрывает глаза, постанывая от наслаждения. Ему хочется в этот момент быть рядом с Романом, чувствовать его губы на своих губах, упругие мышцы под ладонями, запустить пальцы ему в роскошную гриву волос и прижаться, наслаждаясь этими минутами бесконечной близости. Он закусил губу, зажмурился и выпустил из себя горячую белую струю. Пытаясь отдышаться, Сет присел на корточки и расслабился, позволяя воде свободно стекать по спине, лопаткам, щекотать шею и веки. Сперма, клубясь в потоке воды, белыми хлопьями стекала в сливное отверстие. Резкий, нетерпеливый звонок в дверь вырвал его из полусонного состояния. Он накинул на плечи просторное банное полотенце, наспех вытер мокрые волосы и лицо, затем обмотался им на манер индийской юбки и вышел из душа. – Кто? – спросил он, втайне надеясь, что это какой-нибудь заблудившийся разносчик пиццы, которого можно с легкой душой послать на хрен, а не приятель, жаждущий полутора-двух часов общения. Этого ему сейчас совершенно не хотелось. – Санта Клаус, – весело произнес некто за дверью. Удивительнее всего было то, что Санта говорил голосом Романа Рейнса. Сет охнул и схватился одной рукой за полотенце, а второй – за дверной косяк. Ему пришло в голову, что его разыгрывают, но это был слишком нереальный розыгрыш, поскольку тембр голоса Романа ему был хорошо знаком. Он осторожно приоткрыл дверь, глянул в щель и убедился, что перед ним действительно стоит бывший сокомандник собственной самоанской персоной. «Мои греховные желания сбываются слишком быстро, дорогой Санта», – усмехнулся про себя Сет. – Прости за бардак – не ожидал никого сегодня, – извиняющимся тоном произнес он, распахивая дверь и впуская Рейнса вместе с его чемоданом. Преодолевая порог, чемодан громыхнул, и Роллинс не мог не обратить на это внимания. – О, да ты с подарками? – Решил порадовать старого друга, – Роман расстегнул пальто и бросил перчатки на стол. Сет смущенно закашлялся – после того, что он нафантазировал о Романе минуту назад, слово «друг» стало звучать почти неприлично. – Тогда проходи в зал, я через пять минут к тебе присоединюсь. Мне надо... – Роллинс жестом указал на мокрое полотенце на бедрах. – Конечно, переодевайся, – Роман с понимающей улыбкой кивнул. Заперев за собой дверь спальни, Сет швырнул полотенце на пол и рухнул в кресло, фыркая в сложенные ладони, чтобы не расхохотаться в голос. Роман здесь, с ним в одной квартире! Вот уж чего он никак не ожидал, так это появления самоанца в Нью-Йорке. И ведь надо же, запомнил адрес, запомнил, что друг встретит праздничный день в одиночестве, и примчался! Сет посмотрел в окно на танец снежинок в темнеющем небе, на отсветы уличной рекламы на стеклах. Это Рождество явно стоит того, чтобы провести его с кем-то. В конце концов, плохие мальчики тоже заслуживают счастья. Романа он нашел на кухне разогревающим пиццу в микроволновке. На столе блестели отмытые тарелки, над открытыми бутылками пива поднимался легкий аромат солода. Сет, скрестив руки, остановился на пороге, с улыбкой наблюдая за тем, как Роман раскладывает пиццу на тарелки. – Я подумал, что ты захочешь подкрепиться. И в твоем холодильнике пусто – ты вообще чем питаешься, кроме чипсов? – Да ладно, перестань! Решил поиграть в заботливую мамашу? Рейнс улыбнулся краешками губ. – Давай поедим, пока горячее. Ненавижу холодную пиццу. Да, чуть не забыл – это тебе на Рождество. Он незаметно выудил из-за спины небольшую коробку, обклеенную серой бумагой в крупных белых снежинках, точно в магазине не нашлось других оттенков. Сет, словно стыдясь чего-то, протянул руку. – Смелее, – подбодрил его Рейнс. – Ты же говорил, что давно хочешь этого. Надорвав обертку, Сет вытащил большие наушники. Мягкая, точно бархат, кожа приятно щекотала пальцы, а стильные черно-красные вставки оголовника радовали глаз. Он надел их на голову, прижал ладонями – хорошо ли сидят? – и расплылся в счастливой улыбке. – Спасибо, – потрясенно выдохнул он, вертя подарок в руках. – Я как раз о таких мечтал! – Носи на здоровье, – подмигнул Роман, салютуя ему бутылкой пива. Сету не терпелось вставить наушники в плеер и насладиться чистым, совершенным звучанием. Его смущало лишь, что он не сможет отблагодарить Романа ответным презентом. Хотя... Сет вскинул глаза на Романа. Пожалуй, одна идея у него была. Немного сумасшедшая, но почему бы нет? Он аккуратно положил подарок на стол и приблизился к Роману. – Еще раз спасибо, братишка, – он раскрыл объятья и положил подбородок на плечо самоанцу. Они были почти одного роста, Роман немного повыше, но Сета это не смущало. Гораздо приятнее было то, что его ладони оказались на спине Рейнса – той самой спине, о которой он грезил каких-нибудь полчаса назад. Не думая о том, что его прикосновения мало-помалу из простых дружеских объятий перерастают в нечто большее, Сет потерся щекой о плечо Романа. Тот, к его удивлению, не отстранился, а положил ладонь ему на затылок, запустив пальцы в волосы. От ладони исходило тепло, а ласковое прикосновение к волосам вызвало вторичный прилив крови к паху. Сглотнув, Сет решительно сдвинул ладони на несколько дюймов вниз. Роман с непонимающей улыбкой посмотрел на него. Сет чуть настойчивее подался вперед, обхватил Романа за бедра и слегка прижал к себе. Не почувствовать стояк было просто невозможно, но Рейнсу, казалось, это удалось. Самоанец не дрогнул ни единым мускулом, хотя твердый член Сета недвусмысленно намекал, что его обладатель готов зайти очень далеко. – Отличный подарок, – произнес Сет, дюйм за дюймом продвигая ладони, пока они наконец не накрыли сочные полушария накачанных Романовых ягодиц. – Рад, что тебе понравилось, – крайне спокойно, учитывая ситуацию, отозвался самоанец. «Так и будешь стоять столбом, дурья твоя башка?!» – захотелось рявкнуть Сету, но он сдержался, порывисто вздохнул и накрыл губами губы Романа. – Ммм... – только и произнес тот с ноткой удивления. Когда его дыхания перестало хватать, Сет отпустил Романа и еще раз вгляделся в его царственный, благородный профиль в поисках хотя бы какой-то ответной реакции. Но самоанец точно впал в анабиоз от поцелуя – как Белоснежка наоборот. – Может, еще пива достать? – невозмутимо предложил он. Этого Сет уже не стерпел. Вжав Романа спиной в стену, он нетерпеливо дернул его брючный ремень, вытаскивая из петель. Несколько секунд ему понадобилось, чтобы стащить штаны и нижнее белье с бывшего сокомандника. Роман совершенно не сопротивлялся, и Сету на мгновение показалось, что они с Рейнсом – герои какого-то странного порнофильма, с той лишь разницей, что все происходящее не было срежессировано. Поддавшись этому настроению, Сет вновь приник к губам Романа, целуя, покусывая, захватывая губами его язык, словно хотел убедиться, что партнер хоть как-то ответит на его ласки. Его собственный член уже так горел и пылал, что его бы не остудил даже весь снег Нью-Йорка. Засунув руку в штаны, он обхватил ладонью свой восставший орган и так сжал, что аж зубы свело. Как ни хотелось ему в несколько быстрых движений прекратить эту пытку, кончать было рано. Сету хотелось сначала насладиться вкусом Романа, а потом уже... Впрочем, что будет потом, его сейчас мало интересовало. Проклиная привычку Романа носить только стильные, отглаженные сорочки с маленькими, черт подери, пуговицами, Сет содрал с него рубашку и бросил через голову назад, не особо заботясь, в какой пыльный угол она попадет. Ему хотелось заполучить это прекрасное мускулистое тело целиком и полностью, без единого клочка ткани. Тяжело дыша и содрогаясь от нетерпения, Роллинс опустился на колени, так что «большой самоанец» оказался у него перед носом. Его влажная, упругая головка выглядела так соблазнительно – как те полосатые леденцы, карамельные трости, которыми усыпаны прилавки перед Рождеством, – что Сет, не раздумывая, обхватил его губами. Бархатистая кожа под языком соблазнительно пахла, а длинный полустон-полувздох, вырвавшийся из груди Романа, подсказал ему, что он на правильном пути. Осторожно, точно растягивая удовольствие, он взял в рот член Романа, заглатывая его почти до основания, до темных завитушек в паху. Торопливость сейчас была бы неуместна, поэтому Сет начал с нежных ласк, постепенно переходя к более жестким. Роман, зажатый между Роллинсом и стеной, лишь вздрагивал каждый раз, когда Сет нечаянно задевал тонкую, чувствительную кожу зубами. Когда Рейнс в очередной раз с шумом выдохнул, Сет понял, что больше не выдержит – ему срочно нужна была помощь правого кулака. Кончили они одновременно, с разрывом в несколько секунд – такой точности позавидовали бы даже опытные пары. Сет наскоро вытерся подобранной с пола бумажной салфеткой, выпавшей из какой-то упаковки фастфуда, и поднялся. Роман без слов привлек его к себе и прижал к груди, коснувшись губами лба. – Соскучился, да? Сет запустил ему пальцы в волосы, сжал в кулак и глубоко вздохнул. За обнаженным плечом Романа, в окне, он видел широкую улицу, покрытую белым ковром. По ней, точно пестрые юркие жуки, сновали машины. – Рождество – праздник, который тяжело встречать в одиночестве, – произнес он, сам не зная почему. – Ты теперь не один, – возразил Роман, не выпуская его из кольца рук. – Кстати, хочешь еще один подарок? Он засунул руку в карман и вытащил наполовину раскрошенный леденец. Кусочки полосатой карамели прилипли к целлофановой обертке изнутри. – Прости, он немного пострадал в дороге. – Разделим на двоих? – предложил Сет. Определенно, губы Романа со вкусом перечной мяты нравились ему гораздо больше.