Тёмные повелители Старой Республики

Шёл военный совет, обсуждались планы и стратегии. Давно Экзар Кун, в прошлом предводитель бунтарей-джедаев, ныне главарь преступного сообщества не возвращался к своим мечтаниям о вожделенном всегалактическом господстве, которого он едва не достиг однажды... в прошлый раз его подвел пёс Улик, да горит он в аду! Раскаялся он, видите ли, осознал ошибки молодости, искупить свою вину решил! Искупил. На беду Экзару. Если бы не Танарис, так и остался бы рабом у Надда или у другого куратора. Увы, он не смог спасти жену, зато достойно воспитал единственного сына. Самым что не на есть ситхом. Ростом, комплекцией, цветом волос и глаз тот пошёл в отца. Несмотря, что Малак всегда сражался в первых рядах, он ни разу не получил даже мелкой царапины. Дисциплина в его отряде была беспрекословная — сын темного владыки держал своих солдат в ежовых рукавицах, жестоко карая ослушников и непрерывно демонстрируя власть кретинам, которые не воздерживались от бесконечных указок на ошибки своего юного командира. Прозорливость Малака лишь начинала оттачиваться, поэтому вели себя крайне неумно и осыпавшие этого громилу излишними восхвалениями. Своим раболепием они взращивали безграничное самолюбие в душе наследника Экзара. Тема разговора была важной. Экзар Кун планировал расширение собственных владений вплоть до самого Ядра, считая, что уже достаточно накопил мощи для продолжения старого «спора». Кун заключил военный союз с мандалорцами и профинансировал реформы, направленные на усиление их армии и флота. Воины с рождения, они быстро привыкли ко всему новому и теперь готовились к реваншу и вторжению... — Я окажу твоему храброму народу великую честь, Мандалор Наивысший, позволив вам открыть этот «бал». Упомянутый военачальник, грузный, двухметровый и весь закованный в броню таунг поднялся: — Мы готовы к выступлению против Республики... Экзар Кун снисходительно произнёс: — Вам ещё рано мериться с ней силами... ваша цель это в ближайшие пять-шесть лет завоевать территории за дальними рубежами Республики; они лежат перед вами. Захватив их, вы создадите отличный плацдарм для нападения на Республику. Заодно воспитаете их население в нужном направлении мысли. Мне нужно, чтобы вы сделали из жителей этого малоспокойного региона армию! Когда начнется война, я хочу знать о ваших успехах... буквально все. Куда вы перебросили корабли и технику; где оставили сильные гарнизоны, где вам оказали сопротивление... Теперь в разговор вмешался Кассус Фетт, советник и правая рука Мандалора: – Откуда уверенность, что Республика не втянется в этот конфликт? Если вы ошибаетесь, нужно знать об этом раньше, чем джедаи изгонят нас... — Я... не ошибаюсь. Никогда! Я подкупил сенаторов, представителей разных систем общим числом более пятидесяти. Они обработают своих коллег, чтобы те приняли правильное решение. А отказ Республики не укрепит союз с ее сателлитами. Разделяй и властвуй над побежденными! *** Первый поход мандалорцев был успешен. Менее чем за час мандалорцы под началом Кассуса Фетта практически полностью истребили катаров. Кун, ещё со школьной скамьи ненавидевший эту расу, ликовал! Сородичи и, возможно, даже родственники Сильвар получили по заслугам. Какую изощренную кару придумал Кун! Да, воистину месть это блюдо, которое следует подавать холодным! А вот за успех второго похода пришлось побороться! Не везде собирались прятаться и убегать от врагов... Мандалорцы потеряли тысячу собратьев по оружию, из которых некоторые принимали участие в битве за Ондерон. Это была невосполнимая потеря. Сам Фетт был ранен в плечо. После этого сражения он всерьез задумался над усилением маршальской брони. А еще он решил ранжировать мандо'аде по цвету доспехов: так маршалы теперь облачались в кирасы почетного золотого цвета, капитаны красного, а рядовые бойцы – синего. Другие советники и сам Мандалор посчитали это нововведение лишь очередным доказательством тщеславия и фанфаронства Кассуса Фетта, а рангом пониже просто недоумевали. Сам Экзар Кун остался равнодушен к этим реформам Кассуса Фетта, заявив о том, что главное для него — «усиление мандо'аде». Экзар ошибался: не все чиновники Республики были продажными сволочами; остались еще неподкупные, не забывшие своего долга перед народом. Сразу разглядев новую угрозу, они забили тревогу и с усердием стали доказывать обоснованность вмешательства в дела, творившиеся за пределами Республики. Их зов не остался в одиночестве. На него ответили. Когда Мандалор, опьяненный легкими победами над двумя мирками, самоуверенно двинул свою армаду к третьему, там его ожидали не смиренные жители, не местные ополченцы, а регулярные части Республики. После нескольких неуверенных маневров, приведших лишь к упрочению позиций, занимаемых республиканскими войсками, Мандалор, не исчерпав весь запас тактических возможностей, в досаде отступил прочь. Если бы у республиканского войска было энергичное командование, мандалорцы так беспрепятственно не ушли, но Секунд Карстейн довольствовался тем, что не дал врагу увеличить оккупированную территорию. За такое упущение раньше его ждал бы трибунал, но по триумфальному возвращению на Корусант он был награжден крестом Славы и назначен заместителем министра обороны. После первой войны Куна любой малозначительный успех воспринимался гражданами Республики, как крупный. Узнав о провале мандалорских войск, Экзар пришел в бешенство, немедленно связался с подкупленными сенаторами, чтобы они не юлили, а дали объяснения случившемуся, и отчитал их, само собой. — Вы говорили мне, что у вас всё на мази! Что всё в вашем ведении! Что это вообще было? Как сенаторы могли так быстро прийти к решению? Они направили сюда целую армию! Обычно эти говоруны медлят, да бездельничают! Как вы проворонили принятия этого решения? Это же не дело двух—трёх часов! — Мы не виноваты. Есть амбициозные и напористые личности, стремящиеся занять пост канцлера... — Кто они? Назовите их имена! — Самый одаренный и влиятельный из них это сенатор Тол Кресса. — Хорошо... я запомню это имя. *** Среди преступной элиты, собранной Экзаром Кун за двадцатилетнюю разбойничью деятельность, сильно выделялись сестры-твилечки, сбежавшие от своего похотливого хозяина (как они утверждали, молодого тогда еще сенатора Тола Крессы). Прошло семь лет, и сестры, обученные как искусству обольщения, так обращению с кинжалами, стали лучшими убийцами в шайке Куна. Когда Экзар назвал имя их новой цели, они зловеще обрадовались. Настолько зловеще, что самому преступному лорду вдруг стало дурно. Экзар специально не стал им указывать, как именно нужно убить рьяного сенатора, предполагая, что сестрички сами изберут наиболее изощренный способ. Кресса любил по вечерам (переодевшись и приклеив себе накладные усы и бородку, чтобы не быть никем узнанным) заглядывать в самые грязные кабаки, где опрокидывал кружку-другую сока джумы, глазел на танцы потных твилечек, вислые бедра которых лапал за дополнительную плату... — Так говоришь, что вообще не пьешь алкоголь? — с удивлением спросил сенатор. Реван вырос и превратился в настоящего мужчину: умного, смелого и нуждающегося в бритье. Лицом был похож, как две капли воды, на родного отца. Реван лучше всех на курсе дрался на светомечах и быстрее постигал таинства Силы, но все его успехи не способствовали зарождению в нём гордыни или же тщеславия. Личный магнетизм молодого Ревана, который заключался в его беззлобии и прямодушии, притягивал к нему остальных студентов Академии, вот поэтому отбоя в желающих дружить с ним не было. При всем этом Ревану было уже восемнадцать лет, а он всё еще числился в звании падавана, хотя давно превзошёл сверстников. — Пью, только воду. — Самую обычную? — Подслащённую. — Хм, на такой работе нельзя не пить... иначе быстро сломаешься. Как вы джедаи вообще расслабляетесь? — Медитируем. — Медитируете? Оу, и как помогает? — Благодаря ей мы справляемся со своими эмоциями и страхами. — Я не джедай и не умею медитировать, поэтому мне приходится пить! И в больших количествах! Ха-ха! Тут к сенатору, цокая металлическими набойками на каблуках, подошли сексуальные твилечки-двойняшки в откровенных нарядах. Одна из них сразу спросила: — Хочешь поглядеть, как мы танцуем, красавчик? Реван приметил этих рутианок давно. Как только они зашли в кантину. Что–то в их поведении сразу показалось ему странным; все странное для телохранителя такой важной персоны означает подозрительное и опасное. Своими опасениями падаван напрямую поделился с чиновником: — Сенатор, они кажутся подозрительными... давайте уйдем отсюда. У вас утром важное заседание... — Брось, давай посмотрим этот танец и уйдем. Всего один танец... — Думаю, это нелучшая идея... Сестрички двигались фантастически стремительно и изящно. Они еще не атаковали сенатора, а пока лишь танцевали вокруг него, сжимая короткие и изогнутые клинки. Парные оружия вращались в их тонких руках, заставляя Ревана напрягаться, держать свою руку на поясе. Не зря джедай был начеку: «танцовщицы» явно недобро дышали в сторону его подопечного (который утром должен был представить своим коллегам план реформы, одобренной министерством обороны) в чем убедился сам выпивоха. Одна из твилечек вытащила засапожный нож, лезвие которого резко удлинилось, и ловко набросилась на сенатора. Она поразила бы в область сердца, если Реван вовремя не среагировал бы. Коротким движением он отсёк нападавшей руку. Следом вспорол девке живот. Та свалилась под ноги сенатору. Юный джедай сразу почувствовал неладное... теперь он мог гордо бить себя кулаком в грудь, восклицая «я же вам говорил!». Какая танцовщица носит железные перчатки и обувается в такие длинные сапоги? Вторая твилечка оказалась проворнее своей сестры: Стремительно избежав шквала свирепых ударов, она контрвыпадом обезоружила джедая... но еще больше разозлила его. Мощным и полным ярости апперкотом Реван выбил твилечке три передних зуба. Настолько мощным, что горе-убийцу пришибло к полу. Парные клинки она выпустила из рук. Недолго думая, юноша навалился на неразумную девку сверху и принялся со всей яростью бить ее по лицу. Левой и правой. Захмелевший сенатор лишь протирал глаза, пытаясь понять, во сне или наяву все это творится. А джедай, тем временем, будучи разозлен не на шутку, кулаком вбивал светские манеры в пустую голову твилечки. У него это хорошо получалось — она навечно запомнит, что нельзя вломиться в кантину и убить сенатора при свидетелях, да ещё и под защитой форсюзера! Даже если вас двое, и вы обе полагаете, что подготовлены к бою против джедая, пусть еще не посвященного. Получая по физиономии со скоростью семьдесят два удара в минуту, твилечка каким-то образом смогла не только не потерять сознание, но и самой врезать в глаз парню закованным в усиленный металл кулаком. Реван обмяк и свалился назад. Вся избитая рутианка еле встала на ноги и потянулась за упавшим оружием в упорном стремлении выполнить свое задание, но её сразу отшвырнуло Силовой волной в коридор. Реван, желая любой ценой захватить твилечку, чтобы потом допросить, помчался за ней, но та, видимо, уже не в первый раз проваливала задание и знала, как нужно бегать в случае оного. Как? Очень быстро. Реван знал, что некоторые опытные джедаи-стражи умеют далеко прыгать и даже использовать Силу для ускорения собственных движений. Ревану не мешало бы этому научиться. Все же бегал юнец быстрее, чем обычный человек, но из-за физупражнений. Да, его подготовка была превосходной (одной из лучшей, по правде говоря). Обливаясь потом, джедай бежал за убийцей так, как не бежит даже спринтер в желании не просто прийти к финишу первым, но и побить мировой рекорд. Если у этой девушки все же есть сердце, оно должно было еще пять минут назад остановиться, но она даже и не собиралась сбавлять темп. Убийца бежала, известно куда — в космопорт, где легко смогла бы не только затеряться в толпе отбывающих, но и самой покинуть столицу. Наконец, девушка устала бегать. Она остановилась и развернулась. Реван сразу увидел наставленное дуло модифицированного бластера. На бегу включив свой светомеч, парень по неопытности отразил выстрел в саму твилечку и смертельно ранил в грудь. Рутианка вскрикнула и упала замертво. Лечить раны и тем более оживлять падаван не умел. Единственное, что ему оставалось так это дождаться полицейского и рассказать, что произошло. Тут и сам сенатор, чуть протрезвевший, подоспел к месту этого происшествия. Вдвоем они вернулись назад в паб. На этот раз уже без вляпываний в историю. Полагая, что выпивка и вправду может помочь снять ему напряжение, джедай, до этого ни разу не пивший спиртное, потянулся за бутылкой. Любимый напиток Крессы обжёг ему рот в первую же секунду, но после пришёлся по вкусу. Спаситель перед этим чокнулся со спасённым в знак солидарности и широко улыбнулся. Не к чему сейчас спорить с ним... *** Высший Совет джедаев принял решение идти войной на врага, пока он не набрал мощи, способной сломить и саму Республику, поэтому сенаторы предложили им возглавить одновременно и флот, и сухопутные силы. Главнокомандующим должен был стать определенно магистр, постигший древнейшие таинства Силы, обучивший не менее двух учеников и уже не первый год заседающий в Высшем Совете, но на сей раз джедаи решили изменить своим правилам, доверив власть молодому и перспективному джедаю. Наконец, после жесточайшего профотбора магистры выбрали (из десятка кандидатов) единственного, кто мог бы успешно завершить эту беспощадную войну и при этом не поддаться тлетворному влиянию Богана. Их выбором оказался Кавар, голубоглазый блондин-рыцарь, который ещё не прославил своё имя славным спасением Ондерона от тирании, но уже превосходно зарекомендовал себя, как очень ревностный мальчик на побегушках у руководителей Ордена. Его карьера, в будущем более полная падений, чем взлетов, находилась тогда на восходе: ему пока не доводилось вести собственную кампанию, но многие старые армейские волки вполне серьезно считали его будущей надеждой Республики в грядущих войнах. У Кавара кровь застыла в жилах, когда магистр Врук Ламар от имени всего Совета объявил ему о том, что отныне он Гонфалоньер Ордена. Это было старинная экстраординарная должность, дававшая абсолютную власть над жизнью каждого джедая. Фактически это означало, что Кавар с этой минуты стоит даже выше Высшего Совета, но лишь номинально – мастера ни за что не доверили бы командование непредсказуемому джедаю, который мог бы использовать приобретенную власть в собственных эгоистичных целях. Им нужна фигура подконтрольная, управляемая, несамостоятельная. В общем, Кавар идеально подходил к этой должности, с их точки зрения. Реван был лишен зависти, поэтому в отличие от того же Нигилуса, который еще с десятилетнего возраста мечтает возглавить Высший Совет, или Сиона, столь усердно штудирующего древние свитки об обретении физической неуязвимости, его не обуревал злой дух непримиримой конкуренции, ведь в конце концов они будут бороться во имя свободы одних и тех же народов, и враги у них были общие. Кавару было чуть меньше тридцати лет, и на его счету было несколько побед, правда, дипломатических. В свое время Кавар оказался единственным студентом, нашедшим общий язык с Вруком Ламаром, хотя неизвестно, что этакого могло быть общего между столь непохожими людьми. В самом деле Кавар был приятен в общении, вежлив, общителен, а его старший друг резок, груб, чопорен и бесцеремонен. *** — Митра, ты не отправишься с нами на фронт! Это будет слишком большим воздействием для тебя, учитывая, что ты сильнее воспринимаешь смерти в Силе. Ты же можешь не только себя отрезать от Силы, но и других джедаев тоже! Девушка, выражая свое недовольство решением человека, стоявшего перед ней, встряхнула каштановыми волосами и буквально впилась в него взглядом ярко-голубых глаз. Она было твердо настроена доказать свою позицию на право присоединения к друзьям, которые отправлялись на войну. — Реван, пойми и ты меня! Я не собираюсь стоять в стороне, когда Внешний круг гибнет в объятиях огня мандалорцев! Когда жителей захваченных миров насильно заставляют воевать против Республики, угрожая жизнями их близких! — Митра… Подобный спор между двумя друзьями детства длился уже почти час. Им обоим уже изрядно надоело переливать из пустого в порожнее, говорить одно и то же разными словами. — Реван, да пойми же ты! Я всё равно отправлюсь туда, разница будет лишь в том, будешь ли ты знать об этом или нет! Они оба знали, что это правда. Митра была мастером не только светового меча, но и техник Силы, а уж про то, что отвлечение внимания неодаренных для нее и вовсе, откровенно говоря, плевое дело. — Реван, когда мы отправляемся? Состав Республиканского корпуса милосердия практически утвержден! Мы сможем помочь Республике! А тебя мы ждем уже час! — Акаади, воодушевленный и жаждущий справедливости, категорически не желал оставаться в стороне от этой войны, которую шустрые журналисты уже успели окрестить Мандалорской. — Когда-когда… когда мне удастся убедить одну не в меру упертую дамочку! — Это на тебя не похоже! Ты же обычно любого можешь уговорить максимум за 15 минут! А уговорить девушку и вовсе проще простого! — выдав сию речь, забрак позволил себе добрую усмешку. Друзей надо периодически возвращать с небес на землю, чтобы они адекватно воспринимали окружающий мир и свое место в нем. — Выходит, что и ты не всесилен. — Остаток речи молодого джедая-рыцаря потонул в хихиканье, которое постепенно становилось все громче. — Ну, если ты считаешь, что это проще простого, тогда попробуй сам убедить Митру. — Реван, посмотрев на старого друга, позволил себе легкую усмешку. Митра была все-таки слишком упрямой, иногда доходя чуть ли не до той самой крайней степени упёртости, с которой никто ничего не мог поделать. Что уж говорить о друзьях или членах Совета, например того же Врука или же Вандара. В том, что Акаади не удастся убедить Митру, Реван был уверен, настолько, что даже мог поставить на кон свое любимое творение – дроида серии HK, которому он сумел таки прошить верность, чем втайне крайне гордился, ведь это не удалось многим, кто имел дело с дроидами Черки, а на этом поприще он обошел даже создателя дроидов этой ситховой серии! — А… что?! Мне её уговаривать? — Акаади моментально прекратил хохотать и даже как-то сник. — Это вообще возможно? Возможно ли это? Ревану не был известен ответ на этот вопрос. Он вообще сомневался в подобном. Все-таки Митра была обычно весьма сговорчивой, но умудрялась поворачивать каждую уступку себе на пользу. Подобным в их компании могли похвастаться только Реван и Митра, как обладатели более спокойного и уравновешанного характера, отличных навыков анализа, тактики, стратегии и психологии различных рас. — А может вы дружно закруглите свою беседу? Знаете же, что она не отступит. — Нигилус, кто бы сомневался! Он частенько разруливал подобные споры, возникающие между самыми разными одаренными, будь они между юнлингами, падаванами, рыцарями или даже мастерами. Последнее, что странно, возникали чаще всего, особенно часто участником этих споров-скандалов был Врук Ламар, готовый отстаивать свою позицию чуть ли не с активным клинком в руке. — Ладно, нам все равно боец твоего уровня лишним точно не будет. А то крайне сложно найти среди командующего звена толкового руководителя, способного правильно построить бой с противником и выиграть его. – Все-таки доводы разума оказались сильнее. Реван покачал головой. Митра была нужна им, но так не хотелось, чтобы она испытала все это на себе! Или чтобы пала, отрезала себя от Силы… сердце предательски сжалось. Нет, это всего лишь один из вариантов будущего, который может даже не наступить. Он же видел все слишком отчетливо! Слишком отчетливо! А это первый признак ложных видений. Он посмотрел на друзей. Это просто вариант. Худший вариант. Потому что такого просто не может случиться. Не может! Его друзья никогда не предадут! Ни его, ни друг друга! Они слишком через много прошли вместе! Были рядом с ним, когда его первого учителя изгнали из Ордена, поддержали и успокоили. Угомонили Врука. Митра радостно рассмеялась, неожиданно подскочила к нему и воскликнула: — Я знала, что ты долго не сможешь упорствовать! Наблюдающие за этим спектаклем Акаади и Нигилус переглянулись, глубоко вздохнули и рассмеялись. Спектакль, устроенный подругой снял с них напряжение. Все-таки они отлично понимали, что отправляются на войну, а не на обычное задание. И умереть они могут в любой момент. О том, что ожидает их за это решение от Совета — друзья старались не думать. От них всего можно ожидать. *** Единственный способ сокрушить врагов это поразить их в самое сердце. Республиканский флот во главе с Каваром направился в мандалорское пространство, где Мандалор Наивысший, Экзар Кун и Кассус Фетт с переменным успехом боролись против войск, некогда подчинявшихся Карстейну. Его преемник вел войну искусно, но ему катастрофически не хватало ресурсов, чтобы окончательно взять верх. Преемник Карстейна оказался коренастым, плотным старичком, еще бодрым и способным на решительные действия. Звали его Эйден Хайтман. Ондеронец и по совместительству герой последнего сражения первой Ситхской войны, он как никто другой ненавидел этих выродков, принёсших войну на его Родину. Обсуждение направления удара велось бурно. Эйден, как более опытный полководец, конечно, считал свое мнение более весомым и значимым, но именно Кавар, несмотря на свой возраст, обладал полномочиями, и именно его план военных действий был принят, хотя спорить парню пришлось много. Лишь поздней ночью он вернулся в свою кают-комнату. В итоге республиканские силы нанесли удар по Ордо. Удар получился сокрушающим. Мандалорцы даже не ожидали удара по этому миру, поэтому они оставили здесь немного бойцов. Около десяти тысяч. У Кавара было двадцатикратное численное преимущество, но все силы он не стал высаживать. Десантировались на Ордо пятая часть республиканского войска плюс две сотни джедаев. Такая сила должна была с легкостью раздавить мандалорцев. Кавар, располагая численным превосходством, сразу, не развертывая свои силы, атаковал противника. Тот тоже сглупил, покинув крепость в желании победить в открытом бою. У врага были «Василиски», самое опасное оружие мандалорцев. Около десяти единиц. Их-то вражеский маршал и послал в атаку в первую очередь. У республиканских сил подобной техники не было. Они воевали как обычно одной пехотой. На самом деле Кавар при всех своих дарованиях был человеком нерешительным, мало уверенным в себе и безынициативным. Он так и не избавился от мучений над одним-единственным вопросом: действительно ли он достоин чести возглавлять собратьев в походе или нет? Руководство такой многочисленной армией подтачивало его душевные силы. Он чувствовал себя неловко в ранге командующего, но старался, как мог, исполняя свои обязанности. Непосредственно перед этой кампанией ему довелось повоевать. Возможно, думал сам Кавар, проявленное им тогда бесстрашие стало причиной, почему Совет оказал ему доверие и назначил командующим. Надев шлем и сняв с пояса сразу два световых меча, один из которых был шото, Кавар спешно занял свое место в этом сражении, которое он сам себе определил. С благочестивым намерением собственноручно разить неприятеля, с которым его свела Сила, он встал, как доблестный рыцарь из далекого прошлого, на острие собственного войска. Держа мечи наготове, он повёл своих воинов вперед в атаку. Святая аура, обняв его броню, сделала её сияющей. Так сильно верил Кавар в победу джедаев. И он воспользовался этой мощью для многократного усиления самого себя. Призвав к себе Светлую Сторону, Кавар влил ее в свое оружие, и самыми обычными ударами светоклинка он стал не просто убивать врагов, а отшвыривать далеко назад и разламывать их оборонный строй, словно тараном. Хотя Реван не был столь набожен, как Кавар, а его молитвы Светлой Стороне Силы не шли от сердца, он умело рубился. Волны эмоций хлынули на юнца. Отчаянно стараясь сдержать их, Реван думал, что плотина, которую он поставил на пути наводнения, выдержит, но потоки зла с необычайной легкостью прорвали и уничтожили ее. Юношеский запал взял верх над хладнокровием. Сжигаемый яростью, с желанием убить врага Реван углубился во вражеские ряды, по неопытности забыв об осторожности. Первая битва чуть не стала его последней. Реван сшибся с одним из мандалорских капитанов, который, следуя проведенной реформе, был облачён в красную кирасу. Молодого капитана звали Кандерус из клана Ордо. Не справившись с управлением своего подбитого «Василиска», он спрыгнул на землю, дабы продолжить бороться, как простой солдат. Оказавшись ловким малым, Кандерус пронзил плечо джедая и сбил его с ног подсечкой. Мандалорец мог растереть его в кровавое месиво, если к Ревану, наконец, не пришло долгожданное озарение, что это не учёбный спарринг, и что здесь разрешены нечестные приёмчики. Завидев бластер, случайно выроненный Кандерусом в начале их противостояния, при помощи Силы дотянувшийся до него юнец выстрелил. Упав с дырой в животе, верзила издал хрип и растянулся во весь рост. Его сапоги вздыбили грязь. Пошатываясь, Реван поднялся и призвал отлетевший меч в раскрытую ладонь. Тот послушно вернулся в его руку. Джедай глянул на тело и легонько пнул ногой. Быть убийцей он не хотел, но пришлось. Для спасения собственной жизни. «Удивительно, я помнил абсолютно все обманные движения и увёртки перед боём, однако напрочь забыл, когда этот здоровяк, как бешеный, налетел на меня. Если все воины Мандалора такие же могучие, то у Ордена большие проблемы». Снеся голову вместе с шлемом еще одному капитану, вынужденному тоже бороться внизу, деля опасности рядовых, а не сверху посылать смерть, Реван совсем неожиданно приметил на его поясе и забрал себе меч какого-то павшего джедая, чтобы теперь сражаться двумя клинками. Успешно практикуя Ниман, шестую форму боя, Реван напал сразу на двух вражеских бойцов. После первых же выстрелов поняв, что имеют дело не с падаваном, мандалорцы бросили винтовки, обнажили вибромечи, синхронно разошлись в стороны и атаковали джедая. Реван красиво располовинил врагов, стремительным рывком проскочив между и мимо них. Затем он переключил свое внимание на другую пару, которая с энтузиазмом отстреливалась, используя переносную мини-турель. Их тоже настигло возмездие джедая. *** К концу дня лязг виброклинков, шипение световых мечей и свист выстрелов прекратились. Абсолютно все мандалорцы пали в этой битве. Никто из них не покрыл свое имя позором. — Они предпочли смерть плену. Их храбрость просто удивительна, Гонфалоньер, — сообщил свои наблюдения Реван, валясь с ног от усталости. Весь перепачканный Кавар с презрением и в гневе отозвался: — Все мандалорцы безумцы. Они не устояли перед нашей мощью! Мы остановим и отбросим их, как и предписал нам Совет джедаев. Ты храбро дрался и спас наш правый фланг. Я отмечу твою доблесть в своём рапорте. Магистры должны узнать обо всем, что здесь произошло. Они... волнуются.