"здравствуй дрогой Дедушка Мороз!!! поздравляю тебя с новым годом! Я хоть и вел себя хорошо в этом году но все же ничего для себя не прошу. прошу для мамы. дорогой дедушка мороз сделай пожалуйста так чтобы мама не умерла."
Но уже через пару месяцев маленький Виктор разочаровался в Дедушке Морозе и его чудесах. Мама умерла. Его следующие письмо он писал со слезами на глазах, которые усердно сдерживал. Он будет сильным, он так решил. Он вкладывал в это письмо всю свою веру в справедливость. — Ваша объяснительная готова, Никифоров? — ледяным тоном спрашивает директриса, глядя на юношу сверху вниз. — Да, Марина Сергеевна, — таким же тоном отвечает он, поднимаясь со своего места и придвигает листок ближе к женщине. — Очень хорошо. Прежде чем позвать твоего дедушку я хочу спросить у тебя, понимаешь ли, что ты натворил? — В полной мере. Я не считаю себя виноватым, Марина Сергеевна. — Да... — женщина устало кивает. — Как и в прошлый раз, и в позапрошлый... Мы вынуждены будем поставить вопрос о твоем отчислении из школы, Никифоров, ты это понимаешь? А с такими ужасными рекомендациями тебя никто не возьмет. — Я не буду продолжать обучение в школе, я уезжаю в Питер, в академию фигурного катания. — Резко заявляет он и выходит из кабинета. Женщина тихо вздыхает, глядя в след мальчишке и берет в руки его объяснительную."Я — Никифоров Виктор Александрович, ученик 7А класса, школы №24, города Псков, объявляю о том, что не был повинен в драке с Морозовым Константином Дмитриевичем. Да, я был первый, кто ударил, но считаю, что в драке повинен лишь он. Он отвратительно отозвался о представителях сексуальных меньшинств, а вообще он - дурак и извиняться я не собираюсь в связи с тем, что покидаю родной город и не собираюсь больше терпеть таких глупых людей, как Морозов Константин Дмитриевич."
В третий раз, когда Виктор пишет письмо, отдавая частичку своего счастья, то он уже совсем не школьник, а пятикратный чемпион мира по фигурному катанию. Муза, которую он не встречал уже больше года, вдруг прилетела к нему на всех парах в качестве японского фигуриста Кацуки Юри. В тот же день, после просмотра видео, где японец копирует его программу он собирает свои вещи и покупает билет в Японию. — Нет, объясни мне, Виктор, куда ты собрался? — негодует Яков Фельцман, пытаясь помешать процессу написания письма для бабушки Виктора. — Яков, я все решил и хватит задавать один и тот же вопрос. В Японию, я уже сказал, — устало произносит Виктор, дописывая письмо. — Я не понимаю, Витя... — Фельцман качает головой. — Чем он тебя так вдохновил? Да, техника хорошая, чувство музыки, но а в остальном то... Ты прыжки его видел? Хочешь ради этого неумехи бросить карьеру? — Яков! — резко восклицает Никифоров, поднимаясь. — Не говори чепуху, никакой он не "неумеха". Понимаешь... эта программа... — Виктор заминается, в попытке подобрать слова. — Он мою же программу почувствовал лучше, чем я. Ты видел, как он синхронизировал с музыкой, как его выступление действительно открывало какие-то новые чувства? Видел, не стоит врать. И, знаешь, мне уже третий десяток, а я все один и один. Может он... Может он тот, кого я так долго искал. — Как это можно понять, по одному видео? — не успокаивается Яков. — Я не буду объяснять еще, извини, Яков, — вздыхает Виктор и убирает письмо в конверт, затем он достает из кошелька почти все рубли, что там имеются и так же кладет в конверт. — Ты съездишь в Псков? Пожалуйста. Передай бабушке письмо и там тысяч пятьдесят... Скажи ей, что потом еще пришлю, хорошо? Яков тяжело вздыхает, но все же принимает конверт. Спустя неделю, пожилая женщина наконец-то получила письмо и деньги, но, читая его она не смогла сдержать слез."Дорогая бабушка, я знаю, что ты всегда стыдилась того, кем я вырос, говорила, что я похож на отца, если не хуже. И я прошу тебя простить меня, возможно, я не оправдал твоих ожиданий, но, знаешь, я стал счастливым человеком. Я уезжаю в Японию, бабушка. Я влюбился и искренне желаю остаться там, если человек, который подарил мне вдохновение этого захочет. Я люблю тебя, бабушка. Положи на могилу деда цветы от меня и скажи, что я и его люблю. Спасибо вам."
Впервые в своей жизни Никифоров пишет свое четвертое письмо в отличном настроении и вкладывает в него всю свою любовь. Он счастлив, искренне счастлив да так, что слезы невольно катятся по щекам. — Чо с тобой? — бурчит Плисецкий, пытаясь поправить свой галстук. — Счастлив я, глупый, — вздыхает Виктор и складывает свое письмо в четверо и убирает в карман пиджака. — Написал речь? — устало спрашивает Юра, крутясь перед зеркалом. — Написал - написал, иди уже отсюда, — Виктор смеется и толкает парня к выходу.***
— Дорогой Юри, — Виктор вдыхает, собираясь с мыслями и достает листок со своей речью. — "Я долго думал, что написать тебе... что сказать тебе. И знаешь, я ведь так тебе и не объяснил, почему приехал к тебе, почему выбрал тебя. Когда я увидел тебя после соревнований на гран-при и ты ушел, я уже понял, что ты не такой как все. Многие бы побежали ко мне за фото, некоторые бы бросили злой взгляд и так же бы ушли, но ты... отличался от всех. Затем я увидел твое выступление и ты вновь привлек к себе мое внимание. Ты очаровал меня и продолжал это делать день за днем, пока я был твоим тренером. Потом ты влюблял меня в себя, когда мы были вместе. С каждым днем все сильнее, а сейчас.. Ты даришь мне счастье. Ты ежедневно делаешь меня счастливым. И когда ранее я сказал, что не объяснил, почему выбрал именно тебя, так я и не выбирал. Ты все сделал сам. Сам выбрал меня, — он тихо смеется. — И я бесконечно благодарен тебе за это. Я люблю тебя, Юри Кацуки." По залу разносятся аплодисменты. Юри, не дождавшись разрешения, обнимает Виктора и нежно целует. — Я тоже люблю тебя, но теперь я Никифоров, — усмехается он, разрывая поцелуй. Он писал свое последнее письмо не так уж и давно, всего лет шесть прошло, но он вынужден взяться за бумагу и ручку вновь. Рука немного трясется, а в глазах стоят слезы и сдерживать их уже не хочется. — Виктор, пора, — тихо шепчет Минако, сжимая плечо мужчины. — Я сейчас, — кивает он и ставит точку в своем письме. — Что это? — спрашивает Минако, удивленно глядя на листок. — Письмо для Юри, — просто отвечает он и проходит мимо нее в зал. Церемония похорон проходит ужасно. А разве бывает иначе? Люди кругом плачут, все одеты в тусклые цвета, а по середине стоит гроб с мертвым телом. Особенно трудно переносить похороны, если в этом гробу твой ребенок или твой брат, твой лучший друг или твой любимы муж. Многие подходят к семье Кацуки и произносят речь о том, как им жаль. Но им не жаль, большинство из них даже не понимают, какое горе испытывает эта семья и Никифоров вместе с ней. — Пора хоронить, —говорит кто-то и в груди начинает полыхать пламя, принося дикую боль. — Нет, — шепчет Виктор, сильно сжимая кулаки. — Нет. — Виктор, не надо, пожалуйста, — шепчет Минако, пытаясь его успокоить, но он не поддается. Виктор падает на колени возле гроба и сжимает ледяную ладонь. — Виктор, иди к дочери, Вить, — тихо говорит Яков, до боли сжимая его плечо. — Ты ей нужен. Это отрезвляет. Виктор осторожно кивает и поднимается с колен, но все еще держит покойного мужа за руку. — Я люблю тебя, мое счастье, — шепчет он и кладет ему в руку письмо. — И это для тебя. Он отпускает ладонь Юри, но даже не думает прощаться с ним. Никогда. Он не отпустит свое счастье, да и Юри бы не хотел. Виктор идет в конец коридора и забирает малышку у Милы, крепко обнимая ее. — Папа, — шепчет девочка, обнимая отца крепко за шею. — Рак все же забрал папочку? — аккуратно спрашивает девочка с черными волосами. Виктор вздрагивает. — Нет, милая. Папу забрали ангелы на небо. Но он всегда будет с нами, — тихо шепчет он и обнимает дочь крепче."А ты знал, что когда мы пишем письмо, то вкладываем в него свою душу? Если нет, то теперь будешь знать, ведь моя душа отныне и навсегда будет с тобой, где бы ты ни был, я вернусь к тебе, мое счастье."