Нулевой элемент

      Лондон пылает. Лондон стонет, раздираемый грохотом взрывов, опаленый пожарами, разрезанный трассами пуль, раздавленный чудовищной поступью гигантских машин. Черное небо то сливается с черным же дымом, то озаряется вспышками, словно даже оно горит, и горькая копоть сыплется вниз. А уже осыпавшаяся - чавкает под ногами, превратившись в багровую грязь. Или синюю. Или оранжевую - смотря, кто принял бой именно в этом месте. Пир смерти, вершина разрушения, пик безумия!       И это будит что-то внутри. Что-то, что будить вовсе не стоит.       Сержант-инструктор Гриссомской Академии Дженнифер Нот пробирается между завалов, сквозь стиснутые зубы выдыхая, выталкивая, выгоняя сладкую дрожь возбуждения этим кошмаром. Нельзя срываться. Нельзя терять голову... даже если это обещает быть настолько приятным. И, как назло, её путь лежит именно в самое пекло. Впрочем, как всегда, иначе и быть не может.       Запах крови манит на кривую тропинку безумия. Запах гари указывает путь. Дженнифер держится - время открыть запертую когда-то невидимую дверь пока не пришло. Не сейчас. Возможно, там, впереди, где зарево боя пылает особенно ярко, а в небеса хлещет ослепительный луч. И куда ушел тот, за кем когда-то Дженнифер даже и в Ад спустилась бы, не колеблясь. Впрочем, туда он, похоже, как раз и отправился. И её с собой не позвал.       Да и стоило ли? Вот, прямо тогда? Ведь за ее спиной стояли оболтусы из учебной группы. Ведь на ней - ответственность. Ведь, если рассудить здраво, если мыслить логически: кому больше нужна помощь? Кого скорее придется вытаскивать из зубов старухи с ухмыляющимся черепом вместо лица? - кучку детишек, которые куда больше храбрятся, чем действительно готовы окунуться во всё это дерьмо, которые до сих пор заглядывают инструктору в рот, ожидая похвалы или подсказки... или настоящую легенду целой галактики, вернувшегося даже с того света, непобедимого и несокрушимого коммандера? И за кого следует больше волноваться?       Ну, если так ставить вопрос, то... простите, ребята, здесь ни при чем логика и здравый смысл. И ответственность. В жопу ответственность!       Для вас Дженнифер Нот сделала всё, что смогла. Научила выживать и убивать. Довела до места, где и одно, и второе делать будет немного проще. И - стала не нужна.       Жаклин Нот, беглая преступница, которая теперь может с полным правом добавить к списку своих особо эпичных "подвигов" дезертирство с поля боя, идет по кровавому следу, как и когда-то прежде. Прячется в тенях, крадучись вдоль широкой тропы из останков орды полумеханических тварей, какую оставить мог бы разве что танковый клин. Или отряд из троих разумных, если во главе его встанет тот, кого Жаклин ищет. Тот, кого ухмыляющаяся старуха уже упустила однажды, выронила из острых клыков. И Жаклин не собирается ей давать второй шанс.       Она не успевает совсем чуть-чуть... Но "чуть-чуть" - не считается. Она просто не успевает. Отшвырнуть едва не придавивший безумную штурм-бригаду "Мако" - слишком далеко.       Добежать до севшей "Нормандии", пинками загнать Шепарда на борт... или, хотя бы, заставить бросить дурить и взять с корабля подкрепление, и самой, конечно, встать рядом, плевав на все возражения - времени не хватает. Сбить с ног, закрыть от блядского алого луча, чем угодно, хоть собой, и посрать, что всё равно, если попадет, это будет бесполезно!.. Почти, но - нет.       И даже когда херов упрямец, неизвестно, как выжив и на каких уже силах, снова встает, стряхивая пепел, и, вместо того, чтобы валить в сторонку, ковыляет к гребанному лучу, буквально еле тащится, неожиданно лихо укладывая из подобранного пистолета наседаюших "киберзомби", Жаклин не успевает - догнать, схватить за шкирку, оттащить подальше! Нихрена подобного. Шепард добирается до луча первым, буквально перед ее носом. И она шагает следом.       Только вот там, куда её выбрасывает, Шепарда нет. А есть - горы трупов, холмы оторванных частей трупов, надгробия изломанного оружия и брони, Хранители, невозмутимо разгребающие всю эту кашу. И запах смерти - такой, что еле удается держаться на грани рассудка. Ещё не время...       Джек уже видела подобное, на базе гребанных жуков. Джек-с-Нормандии, как назвала её как-то та кварианка. Пожалуй, теперь это имя снова подходит, поскольку она во второй раз полезла за Шепардом в какую-то, на редкость вонючую, задницу. И, что, сука, характерно - снова совершенно добровольно!       Куда идти, вопроса не возникает - дорога одна, остается только топать вперед. И вскоре раздавшиеся совсем рядом голоса показывают, что направление было выбрано верно.       К придуркам, вздумавшим поболтать в таком месте, Джек-с-Нормандии подбирается под прикрытием тактической маскировки - подарочка от почти коллеги по криминальному цеху, Касуми. И моментально убеждается, что осторожничала не зря - в двух шагах от неё стоит Призрак! Так близко... руку протяни - и достанешь до горла, в которое столько лет мечтала вцепиться.       Джек-с-Нормандии ждет, подобрав ноги для прыжка, сжавшись пружиной. Ждет, потому что внутреннее, почти звериное чутье подсказывает: что-то не так. И это - ещё не конец. Ждет, не позволив себе задаться вопросом: почему чертов Шепард медлит, если пистолет уже в его руке, а Призрак, словно дразнясь, сам стоит на линии выстрела? И за что капитан тогда пристрелил того мужика в форме Альянса?       И, даже когда Призрак таки получает заслуженную пулю, Джек-с-Нормандии не шевелится, не вздыхает облегченно. Лишь, обновив маскировку, воровато подкрадывается к обмякшему коммандеру и вливает в него весь запас панацеллина в надежде, что этого ему хватит, чтобы продержаться до прихода помощи. Если она будет. Ведь чутье буквально воет - ничего еще не кончилось!       Словно в подтверждение мрачной мысли, оживает передатчик в броне того альянсовца и сообщает, что хрень, которую с жопами в мыле несколько месяцев собирали всей галактикой, ничерта не работает! И не то, чтобы Джек это известие очень уж удивляет. Точнее, Джек-с-Нормандии - об этом уже приходится себе напоминать.       А тем временем Шепард - вот же неугомонный сукин сын! - переворачивается и пытается ползти обратно к консоли. И успокаиваться определенно не желает, а ещё сильнее глушить его лекарствами - так же определенно не стоит, особенно транквилизаторами. Может ведь и не проснуться после.       Приходится помогать, чтоб не угробил сам себя. И потом - вдруг, действительно, что сообразит? Впрочем, не соображает тот, похоже, даже, что его ведут, а не сам он ногами перебирает. И, уже перед консолью, падает в отключке снова.       А затем эта гребанная консоль, оказавшаяся гребанным лифтом, привозит обоих непосредственно к неработающей гигантской хрени. И начинается вовсе уж форменный бред.       Вновь очнувшийся коммандер мило беседует с голограммой какого-то мелкого засранца, пока в космосе вокруг буквально перемалывают на фарш тот самый флот, который он сам же собирал, едва не разрывая задницу, и, похоже, к словам прозрачного гаденыша относится предельно серьезно, хотя всё, что Джек может подумать на этот счет: "Я, бля, песка, что ли, пережрала?" Джек с Нормандии! И, мать его дери, она давно бросила песок! Да что там песок, она материться-то почти отучилась! И, пожалуй, впервые в жизни она не знает, что делать. Бить? Но кого? Бежать? Куда - без Шепарда-то? Его ведь с места не сдвинуть - уперся, как "Гризли". И все треплется с чертовой голограммой, упорно не обращая внимания ни на космическую бойню, ни на вцепившуюся в него девушку. С ним, вообще, что-то сильно не так. Глаза - как стеклянные. Они ещё во время спора с Призраком пару раз такими становились, теперь же - просто непрерывно. Даже движения зрачков, как по заевшей программе, одни и те же, раз за разом.       У Джек уже нет сил удивляться. Или бояться. Поэтому, когда коммандер, дослушав чертов ИИ, кивает и, механически оттолкнув её и уронив пистолет, покорно шагает нетвердой походкой к гребанному зеленому лучу, она просто пытается заступить ему дорогу. В первый раз Шепард её всего лишь отодвигает, словно пушинку - даже в таком состоянии он всё ещё нечеловечески силен, да и панацеллин сделал свое дело. На вторую попытку остановить его - отвечает ударом в лицо.       Джек с "Нормандии" упрямо встает, сплюнув кровь и ощущая в позвоночнике привычную дрожь, означающую, что рядом кто-то вот-вот воспользуется биотикой. "Кто-то" поблизости ровно один, так что синее свечение на кулаке надвигающегося коммандера сюрпризом отнюдь не становится.       И Джек - уже просто Джек, вечная беглянка, которую слишком часто предавали, чтобы до сих пор верить хоть кому-то - бьет первой. Бьет, как привыкла: изо всех сил, без сожалений и сомнений. Терзаться можно будет потом, когда она выживет.       Тем более, что Шепард никогда не владел темной энергией.       Бывший коммандер умудряется устоять, лишь качнувшись, но Джек тут же, пока он не вернул равновесие, разбегается и в прыжке врезается плечом ему в лицо, вкладывая в удар весь свой вес. Благо, опыт есть - в свое время не таких ещё шкафов валила. Получается и в этот раз.       А затем Джек, оседлав поверженного противника так, чтобы придавить руки, начинает буквально вколачивать его голову в этот самый пол усиленными биотикой ударами, в каждый вкладывая все жгущие душу отчаяние и злость. На Шепарда, что так глупо попался Жнецам на крючок - теперь-то ясно, что с ним стало. На то, что разгребать эту ошибку приходится именно ей... На всю эту полную дерьма жизнь!       Спустя десяток глухих "бум", или два, или три - Джек точно не знает - лицо под ней уже не очень-то напоминает о коммандере. Правая половина превращена в сплошной синяк, на левой, искусственной, кожа содрана до самой красной сетки имплантов, а из лопнувшего глаза тем же зловещим цветом горит оптический сенсор. Голова то и дело дергается сама по себе, как у робота с заклинившим шейным приводом, но это... существо ещё пытается шевелиться. Устало вздохнув, Джек притягивает биотикой брошенный Шепардом пистолет и, наведя оружие в упор, устраивает его бывшему владельцу отравление вольфрамом. На этот раз - смертельное, без оговорок. И, перезарядив оружие, добавляет еще порцию, для верности.       А затем просто сидит на черт-знает-сколько-раз трупе, пытаясь принять новое положение вещей. Бесконечно долго. Целых полминуты.       ИИ, эта мелкая тварь, наблюдает за расправой с интересом, не большим, чем лаборант-саларианец - за возней каких-нибудь инфузорий. Словно лично его исход схватки никак не касается и на его планы совершенно не влияет.       А, поднимаясь с обмякшего тела, Подопытная Ноль понимает - возможно, так и есть. Потому что прозрачная рука вытягивается в однозначном жесте в сторону трех гребанных "вариантов". Теперь, мол, ты выбирай. Всё равно, кто выберет.       И да, теперь она снова - Подопытная Ноль, как когда-то. Ведь свою последнюю связь с более-менее человеческим именем... и более-менее человеческой жизнью она прикончила только что. Сама. А вот лаборатория - это всегда при ней. От этого, мать его, куда сложнее избавиться.       Первый порыв - послать гребучий компьютер в задницу - так и остается на языке, не высказанным. Подопытная задумчиво смотрит на "варианты". Выбрать... Интересное предложение. Пусть Джек больше нет, но ведь не трудно же будет закончить за неё одно дельце? За неё и Шепарда.       В конце концов, Подопытная немного должна этим двоим за то, пусть и чертовски малое, время, когда могла себя считать почти нормальной. Человеком, а не беглой лабораторной крысой. Так что доделать - да, можно. За такое - не жалко.       Но, разумеется, не так, как предлагают. Просто "зеленый" и "синий" варианты ей категорически не нравятся уже тем, что гребанные машины, заварившие всю эту кашу, останутся целы. Ну, а вот "красный"... В "красный" Подопытная не верит. По её мнению, если даже кнопка самоуничтожения действительно существует, ближе, чем на парсек, никого постороннего Жнецы к ней не подпустят. Сама она поступила бы именно так.       Можно, конечно, всё-таки послать ИИ. Или даже попытаться размазать его биотикой - бесполезно, зато ответ выйдет предельно понятным. Но, наверняка, машина и на такой случай припасла ответ.       А Подопытная никогда не играет по чужим правилам. И вообще - по правилам. Так что придется искать пятый вариант. И даже кое-что, вроде, уже наклевывается... Твареныша ждет сюрприз!       Всё-таки в том бреде наркомана со стажем, вылитом им на уши органиков, мелькнула пару раз и ценная информация.       Цитадель в связке с Горном - это всего лишь охренительно здоровенный усилитель. А вот что именно он станет усиливать и рассылать всем Жнецам, определяется здесь, в этом самом месте. И, если найти способ "зарядить", как образец, хотя бы "деформацию", а лучше - коронную "ударную волну" Подопытной...       Она даже жмурится в предвкушении. И, бережно повесив на пояс трофейный пистолет, делает первый шаг к "светофору".       Понадобится очень мощная "волна". Лучшая, на какую хватит сил. А что придает их Подопытной Ноль? Правильно. Ненависть. Можно даже сказать, это - основной элемент её боевой тактики.       О, Подопытная много кого ненавидит. Можно сказать - почти весь мир, особенно сейчас. Нет, даже в этом, дерьмовом насквозь, мире, и даже сейчас, когда так хреново, есть те, кто достоин спасения - оболтусы-ученики, хотя бы...       Только вот сейчас думать следует совсем не о них. Силы дает только ненависть, и Подопытная ненавидит изо всех сил. Ученых из "Телчина", например. Хотя это чувство несколько растеряло в остроте с той поры, как Шепард помог взорвать проклятое место ко всем чертям, а те ученые сдохли ещё раньше, и вовсе не легко. Ненавидит "Цербер", в целом, и Призрака в частности. Хотя и тех и другого уже сожрали Жнецы, а жалкие объедки пристрелил всё тот же Шепард. Всех, кто когда-либо предавал её, подставлял, пытался использовать - в любом смысле, или просто убить. И, пусть они все тоже давно в Аду, он им ещё Раем покажется, когда туда нагрянет Подопытная Ноль!       А ещё она ненавидит - черт, как же она его ненавидит! - коммандера Шепарда, железного - во всех смыслах - ублюдка, и ныне тоже покойника, для которого сама, добровольно, послала в задницу всю свою жизнь. Две жизни. Вторую даже немного жаль.       Что ни говори, а он всегда был тем еще засранцем, чертовски самовлюбленным, к тому же, пусть на последнее и имел полное право. Как же: дважды спаситель Галактики, мать его! Пожалуй, случись Подопытной завалиться в тот потусторонний бар, где ему назначил встречу столь же пафосный хрен Вакариан - почему то, кстати, есть твердая уверенность, что это будет "Загробная жизнь" - она там всем и каждому растреплет, как легко "сделала" Легенду в стычке накоротке, промолчав, разумеется, что он был далеко не в лучшей форме. Просто, чтобы хоть немного сбить с него непомерную спесь. А потом, на правах победителя, схватит его за шкирку и утащит хоть под барную стойку, если там не окажется нормальных комнат!       Больше, чем его, Подопытная ненавидит лишь других железных ублюдков, железных уже без всяких оговорок - гребанные машины, из-за которых оба раза её выходка оказалась напрасной.       Вот и точка назначения, в трех шагах. Нет, не один из бредовых "вариантов". Перекресток меж ними, где над головой нависает второй, такой же, и в него сходятся энерговоды "светофора". Подопытная уверена на сто десять процентов - приемник образца сигнала именно там. Пусть из неё откровенно хреновый инженер-наладчик, но, если речь идет о том, чтобы что-нибудь сломать, или пустить вразнос - тут равных ей нет. Тут она прямо-таки задницей чует, куда следует ударить. И, даже если безумная, говоря честно, идея с биотической мега-атакой не выгорит, взрыв определенно выйдет охренительно мощным, как Подопытная любит. И уж точно разнесет гребанную Цитадель, которая, если даже не контролирует, то уж точно координирует гребанный флот машин, что бы там ни лечил мелкий твареныш про "просто наблюдение".       Итак, она на месте? На месте. Ненавидит? Ненавидит. И губы готовы уже выдохнуть привычное: "Уничтожу!" - привычное, как дыхание. Но чего-то всё равно не хватает... Пьянящей легкости, бегущей по венам, словно тот, брошенный, наркотик. Безумия, так рвавшегося из клетки самоконтроля порезвиться на воле, а теперь вот, на редкость не вовремя, отступившего.       Впрочем, решение есть. Пусть не красный песок, но стандартные стимуляторы Альянса для биотиков - тоже неплохо. Их осталось ещё шесть.       Содержимое шприц-тюбика уходит в вену. Осталось ещё пять. Следующий.       Назойливая голограмма как-то резко оказывается совсем рядом, рассматривает Подопытную... с недоумением? Ну да, действия-то её, с точки зрения программы, насквозь нелогичны.       Осталось четыре тюбика. Три. Наверняка, это - передоз, но... Но кровь уже привычно-сладко вскипает безумной силой и жжет изнутри, просит, умоляет выпустить эту стихию, разрушить хоть что-нибудь!       Осталось два.       - Остановись! - требует призрачный сопляк. Ага, хрен те в глаз!       Один шприц.       - Ты должна выбрать. Иначе Жатва продолжится!       Хрен те в глаз ещё раз.       Ноль. Она - Ноль. Без приставок. В чем разница? Подопытной хотя бы нужны причины, чтобы ненавидеть. Для Ноль это - просто способ существования, как для ветра - дуть, а для огня - гореть.       - Я вас уничтожу! - рвет воздух въевшийся чуть ли не в подкорку боевой клич, словно ответ этой сраной машине.       Ноль бьет. Бьет со всей яростью и злобой, на какие способна, со всей ненавистью, выбрав "синий" канал, который, по идее, должен зацепить только Жнецов.       От Земли стремительно приближается самый здоровый из железных ублюдков, а за ним черной тучей летят остальные, начхав на флот органиков. И, если вся эта стая вцепится в Горн, вполне сможет его оторвать к такой-то матери. Только они не успевают. Чуть-чуть, что не считается.       Ослепительная ненависть Ноль, выплеснувшись из усилителя, встречает их практически в упор, корежит хрупкую электронику, расшвыривает прочные, выдержавшие даже такой удар, но уже мертвые корпуса и оставляет их плыть в пространстве космоса.       Подопытная тоже всё это видит - в отличие от остальных, она не исчезла, не растворилась в диком буйстве Ноль. Всего лишь временно потеснилась, как когда-то, на пропахшей кровью арене "Телчина". И, наблюдая, как, расправившись с ближайшими Жнецами, голубая волна мчится дальше - к остальным исполинским креветкам, и ещё дальше, за ретрансляторы, с горечью думает, что церберские суки своего таки добились. Создали идеальное оружие, даже сами того не поняв.       А Ноль... Она ни о чем таком не думает. Ей просто тепло. И она чувствует вкус конфеты.