Ангел/Демон

Вечеринка только начиналась, а Лихт уже трупиком валялся на диване. На танцы сил не осталось, голова гудела из-за громкой попсы, а живот болел. Последний кусок дынного тортика со сливками явно оказался лишним. Ну и ладно, зато остальные все веселятся. Мимо прошла сладкая парочка Куро и Махиру. Шатен как всегда не заморачивался с костюмом и дополнил джинсы и рубашку колпаком волшебника. Зато сервамп Лени выглядел действительно впечатляюще. Его черный плащ волочился по полу, а белое лицо украшал узор из паутины.  В самом центре танцпола зажигал Микуни. В короткой шубке поверх голого тела и обтягивающих штанах. Неудивительно, что его со всех сторон облепили визжащие девицы. Из толпы выглядывало лицо ДжиДжи. Наряд сервамп выбрал какой-то скучный: обычный костюм с галстуком. Но именно на него гости тыкали пальцами весь вечер и говорили что-то про лучший косплей Слендера. ДжиДжи настойчиво отталкивал поклонниц от Микуни и иногда даже грозил им пистолетом. Тщетно.  В углу сидел Мисоно в красном колпачке и бороде. Ему, как и Лихту, стало скучно. Поэтому сейчас он сидел в своем кресле и попивал лимонад. Его охранял Сноу Лили в очень пошлом костюме: короткие шорты, больше похожие на трусы, корсет, длинные перчатки и шляпа. Лихт не знал, кого он изображает, но смотреть на Лили было стыдно.  Один лишь Тецу не пришел в костюме. В смысле, рабочий комбинезон, разрисованный рекламой гостиницы Сендагая, не считается маскарадным костюмом. За ручку он вел Хью, как всегда одетого в стиле настоящего вампира, а в другой руке нес гроб.  - Йо!- Тецу махнул Лихту рукой.- Харе сидеть, пошли танцевать.  Тодороки отрицательно покачал головой. Танцевать ему сейчас не хотелось. Но еще меньше хотелось смотреть, как Хайд изменяет ему с какой-то девкой! Одна из подклассов Гордости поманила Лоулесса пальчиком, и он послушно подошел к ней, словно дрессированный щенок. Ее длинные ручки с разноцветным маникюром как бы случайно касались торса Жадности. С каждой минутой улыбка сервампа становилась все шире. А когда объявили медленный танец, Хайд по-хозяйски обнял девчонку за талию так, будто он целый год встречается с ней, а не с Лихтом.  Тодороки тут же вскочил с дивана и побежал разбираться. Усталость куда-то испарилась, а с ней и боль в животе. Пианист еле сдержался, чтобы не отвесить девке смачную пощечину, а потом отпинать и самого Хайда. Но вместо этого он культурно подвинул ее в сторону и прошипел сервампу прямо в лицо: - Ты что творишь, крыса? Лоулесс удивленно захлопал глазками. - Танцую. Сам сказал, что не хочешь, а теперь ругаешь меня? Что, мне нельзя немного повеселиться?  Лихт сжал кулаки. Мерзкая крыса опять выставляет его виноватым. - Не смей приближаться к чужим!- крикнул Лихт.- Ты только мой! - С чего ты взял?- на лице Хайда появилась гаденькая ухмылка.- Умерь свою ревность, это плохое чувство.  Пианист почувствовал, как внутри разгорается пожар. Ему хотелось прибить всех вокруг к чертям собачьим, но он лишь сильнее сжал кулаки. Девчонка вовремя почувствовала опасность и смылась.  - Пошли выйдем.- сказал Тодороки.  - Что, поругаешь меня? В угол поставишь?- Хайд гордо задрал нос.- Придумай что-нибудь поинтереснее, Ангел-чан. И не морщь лоб, а то рано появятся морщины.  Не помня себя от злости, Лихт влепил сервампу пощечину, схватил за шкирку и потащил в туалет. Толпа послушно расступилась перед озверевшим брюнетом. Под горячую руку пианиста никто не хотел попасть. Он буквально выбил дверь в туалет и швырнул к стене орущего Хайда.  Лоулесс оделся шикарно: расстегнутая рубашка открывала почти всю грудь, кожаные штаны идеально обтягивали ноги, а рожки в волосах сделали из сервампа настоящего демона-совратителя. Костюм Лихта был намного проще: длинная роба с крылышками на спине. Вместе они выглядели, как самые настоящие демон и ангел. Кстати, парные костюмы им выбрал сам Хайд. И как после этого он может флиртовать с какой-то девицей? - Спиной повернись!- Лихт шлепнул Лоулесса по бедру, заставив того послушаться. Тут же ему представился обзор на шикарную пятую точку Жадности. Казалось, будто он специально надел штаны меньшего размера, чтобы подчеркнуть каждый миллиметр своей задницы.  - Как я мог отпустить тебя в таком виде?- прошептал Лихт, расстегивая на Хайде штаны и оставляя их болтаться на его коленях.- Все демоны смотрели на тебя своими похотливыми глазами! - В Ангел-чана вселился Микуни!- рассмеялся Лоулесс.  - Сейчас тебе будет не до смеха.  Тодороки сжал в кулаке густую шевелюру сервампа и сильно потянул.  - Как думаешь, сколько ударов ты получишь? - Десять?- прохрипел Лоулесс. Один лишь вид злого любовника нехило так возбудил его. Пианист усмехнулся.  - Нет, пятнадцать.  Лихт продолжил тянуть волосы Жадности одной рукой, а второй замахнулся и шлепнул его по попке. Хайд вскрикнул. Рука у пианиста была тяжелой, и он никогда не жалел своего сервампа во время наказаний.  - Терпи.- строго сказал Лихт.- Ты заслужил.  Лоулесс мычал от боли, ругался, на глаза навернулись слезы, но Лихт продолжал пороть его. Вскоре ягодицы вампира покраснели, а кое-где даже появились маленькие синяки. Хайд позволил себе тихо всхлипнуть: - Ангел-чан, ты изверг, ненавижу тебя! Но стояк и похотливый блеск в глазах говорили об обратном.  - Возбудился от порки, демон-мазохист?- прошептал Лихт, с садисткой улыбкой поглаживая саднящие ягодицы.  Как и ожидалось, Лоулесс застонал и нетерпеливо подставил зад.  - Да трахни меня уже! Вместо этого Тодороки повернул Хайда к себе лицом и поцеловал. Не как обычно, больно и с укусами, а нежно и бережно, будто Жадность - девушка на первом свидании. Вампир сначала замер в шоке, а потом ответил на поцелуй. Положив ладонь на пах брюнета, он почувствовал твердую плоть и улыбнулся. - Ангел-чана так легко возбудить! Вместо ответа Лихт отвесил ему подзатыльник и принялся раздеваться. Еле как выпутавшись из длинной робы, он небрежно повесил ее на раковину и повернулся к Хайду. Весь покрасневший, с алыми губами и потемневшими от желания глазами, вампир выглядел ужасно соблазнительно. Тодороки не удержался и снова поцеловал его, прижимая всем телом к стене и вылизывая губы. - Повернись. Я возьму тебя сзади. Лоулесс расплылся в довольной улыбке. - Да ты развратник, Ангелочек! И повернулся к нему спиной, пошло качнув задницей. У пианиста чуть сердце не остановилось. Ни один человек не вызывал у него таких чувств. Хайду хотелось простить и издевательства, и флирт с девушками, только это было бы несправедливо. Наказание еще не окончено.  Лоулесс вскрикнул, когда Лихт вошел в него одним толчком. Не тратя время на ласки, принялся вбиваться в него грубо и быстро, при этом еще и сжимая горло. Хайд почувствовал, что начал задыхаться, но чувство собственной беспомощности лишь сильнее возбудили его внутреннего мазохиста. Вдруг Лихт освободил горло от цепкой хватки и вместо этого сжал член Лоулесса, вызвав у того жалобный всхлип. - Кончишь, когда прикажу.- гневно прошипел Тодороки ему на ухо. Сервамп уже ничего не соображал, а стонал, закатывал глаза и царапал ногтями стену. Вскоре Лихт вышел из него и излился прямо на его поясницу. А потом неожиданно бережно обхватил напряженный член сервампа и чмокнул в шейку, прошептав: - Кончай.  И Лоулесс кончил, громко застонав и повиснув в объятиях своего хозяина. Перед глазами все плыло. Хайду даже показалось, что он на минуту потерял сознание. Зато Лихт уже вытерся, поправил прическу и натянул на себя привычное холодное лицо. Будто не он только что драл Хайда, как дешевую шлюху.   - Когда ты ревнуешь, секс особенно хорош.- Хайд улыбнулся, глядя, как голубые глаза Тодороки загораются огнем. - Даже не думай, крыса!- крикнул его Жестокий ангел.- Ты только мой! А я только твой! Мы будем принадлежать друг другу вечно! - Даже после твоей смерти?- фыркнул Хайд. - Я ангел, а ангелы не умирают.- уверенно сказал Лихт. И чтобы окончательно убедить Лоулесса в своих словах, поднял его за волосы и поцеловал в третий раз. Вампир сильнее прижался к хозяину, почувствовал его бешеное сердцебиение и усмехнулся. Ангел был серьезен, как всегда.