***
Вечерело. Грей бродил по городу в поисках уединённого места. Места, где он сможет открыться эмоциям и переварить сложившуюся ситуацию. Чтобы никто не узнал, не увидел, не сделал неправильных выводов. Он хотел пережить это в одиночестве. Впрочем, как и всегда. Потребность в уединении, решение проблем своими силами – все это Грей. Проходя мимо палаток с фруктами, юный маг, не найдя ничего лучше, решает спуститься к реке. Там редко кого можно встретить, поэтому никто не помешает предаваться своим мыслям. Тихо и спокойно. Нацу бежал. Бежал к реке. Он был уверен – Грей снова там. Ему даже не нужно было улавливать запах, чтобы понять куда бежать. Он знал. Чёрт возьми, он хорошо знал Грея, но все еще совершал такие опасные ошибки. Но ведь на них учатся, правда? Учатся ведь? Нацу резко останавливается на пригорке. Он там. Не ошибся. Грей лежал на траве, закинув за голову руки и провожая взглядом заходящее за горизонт солнце. Впервые за свою жизнь Нацу не оповестил о своем появлении. Не крикнул: «Эй, вот ты где, ледышка! Мы вообще-то не закончили» - или что-то подобное. Стараясь сохранить наиболее невозмутимый вид «можно подумать я волновался, ха», Нацу сходит с дороги и печатает шаги по направлению к Грею. Тот же или намеренно игнорирует, или действительно не замечает нарушителя спокойствия. Нацу неподалеку усаживается на траву и зачем-то сразу обращает взгляд на былые огни горизонта. Они молчат. На улицах загораются первые фонари, и их тёплый свет разгоняет тяжелый летний воздух, оставляя право за вечерней прохладой. Лавочники уже сворачивают торговлю и неспешно убирают с витрин товары и переворачивают таблички на дверях. Лодочники привязывают свои судна к берегу – на сегодня они выполнили свою работу. В домах загорается свет и где-то, в глубинах комнат, слышатся веселые голоса и топот ног. Надо же. Нацу поворачивает голову и тут же встречается взглядом с Греем. Вот ведь. Каждому из них наверняка хочется спросить, долго ли будет длиться это неловкое молчание. Ох уж эта гордость! - Грей, - Нацу понимает, что начать следует ему, но не для того чтобы накалить обстановку, а совсем наоборот, – я… Мне действительно не стоило такое говорить. Я перегнул палку. П-прости. – произносит он, опустив голову и поглаживая ладонью траву. В голове становится совершенно пусто, и Нацу просто не находит больше слов, чтобы продолжить. Он, не поднимая взгляда, находит рукой ещё жёлтый одуванчик, срывает его и протягивает перед собой. Черт. И что это значит? Нацу слышит, как шуршит рядом трава, и уже думает, что Грей собрался уходить, но почему-то сам не спешит поднять голову, чтобы проверить. Нацу чувствует, как его руки касаются чужие пальцы, и уже хочет разжать ладонь, но… Его действие перехватывают, и пальцы непроизвольно сжимаются снова. Нацу вскидывает голову. Их руки сцеплены. Пальцы Грея обхватывают тыльную сторону руки Нацу. Ладонь к ладони. А между ними тот самый одуванчик. Драгнил поднимает взгляд, чтобы посмотреть на Грея и… удивляется его реакции. Губы сжаты в тонкую линию, взор зацепился за маленькое солнце меж двух ладоней. Он явно думает не о нём, а о том, что делать дальше, о том, как быть, чтобы его поняли, что он хочет сказать без слов. Нацу замечает секундное замешательство и не дает Фуллбастеру что-либо предпринять, а сам ослабляет хватку и, прокрутив ладонь, переплетает их пальцы. На щеках Грея проступает едва заметный простому глазу румянец, и он поворачивает лицо в сторону алеющего горизонта, чтобы по возможности сослать произошедшее на заходящее солнце. Нацу сначала счастливо улыбается, а потом ему становится неловко, и он опускает руки и кладет их на траву, чуть расслабив пальцы, чтобы Грей по возможности мог свободно освободить руку. Кто знает, о чем он сейчас думает?***
Солнце уже совсем скрылось за горизонтом, и вечерний воздух постепенно стал остывать. Слабый ветерок приносил влажный и прохладный воздух со стороны реки, и Нацу невольно поёжился, когда лицо обдало свежим порывом. Хоть он и не чувствует дискомфорта от холода как такового (температура тела не позволяет), но сразу стало как-то неуютно. Нацу покосился на Грея; тот сидел, обняв ноги одной рукой, а подбородок устроил на колени. Закрылся. Глаза его упорно смотрели прямо, на усыпанное холодными звездами небо, и совершенно не двигались. Будто остекленели. Снова воспоминания. Нацу, чуть наклонив голову, внимательно следил за Фуллбастером, чтобы тот ненароком не повернулся. Не потому что ему этого не хочется, нет. Причина была в другом. Драгнил приподнял свободную руку с травы и зажёг на ладони небольшой огонёк. Он медленно пронёс его над своими коленями и пристроил руку так, чтобы локоть упирался в живот, а ладонь оказалась между ним с Греем. Тот даже глазом не моргнул. Нацу мысленно выдохнул – чистая работа. Теперь остаётся только ждать. Грей слышал, как Нацу шуршал рядом, но не придал этому большого значения. Мало ли, может ногу отсидел или ещё чего. Он уже почти забыл про то, что они так и держатся за руки, про то, что Нацу не принуждает его, не ограничивает в действиях; что есть шанс отпустить ладонь и уйти, но… это приятно. Пусть Грей не скажет этого вслух, подумав об этом где-нибудь наедине, пусть усмехнется, пряча за этим невысказанное; но он никак не избавится от того тепла, что разливается в груди каждый раз, когда что-то подобное происходит, как бы холоден и равнодушен он не был. Особенно с Нацу. Этот парень мало знает, как вести себя с людьми, что нужно говорить, о чём стоит умолчать. Но его невероятная чувствительность к людям, тяга к миру и жизни, его честность, открытость и добросердечность… так привлекательны. Так хочется, и в то же время так страшно. Не обжечься бы. Грей чувствует, как воздух вокруг нагревается. Приятно. По руке пробегает табун мурашек, забираясь на плечи, лопатки, ниже к пояснице, продолжает по другой руке, бежит вперед и собирается где-то у солнечного сплетения. Грей вздрагивает, а Нацу незаметно улыбается – наконец-то пошевелился. - Мне не холодно, знаешь ведь. Уверенно. Почему? Страшно. - А я знаю. Вот так просто. Грей развернулся, чтобы рассмотреть его лицо, чтобы узнать, как он это сказал, рассмотреть его эмоции, потому что не понял, ни с каким выражением это было произнесено, ни куда это было сказано. Нацу улыбался. Он повернул лицо к Грею, положил голову на колени, извернулся весь, но руку не отпустил, не убрал, огонёк горит, а скромная улыбка сияет утренним солнцем. Тепло. Грей прячет лицо в коленях. Потому что хочется улыбаться. Потому что смущён. Потому что все еще страшно о том, что будет дальше. Ему это кажется до невозможного неправильным, ненастоящим. Так привязаться к человеку, что даже жуть берет. Грей соврет, если скажет, что не наблюдал все это время за Нацу. Как он адаптируется, знакомится с людьми, как общается, раскрывает свой характер и свои намерения. Как сияет. Грей признается, прежде всего, самому себе, что его действительно притягивает к Драгнилу. Он когда-то успел убедить себя, что это неправильно. Так нельзя. Нельзя так привязываться к людям. Будет хуже. Будет как тогда… - Грей… Фуллбастер с максимальным безразличием хмыкает – поднимать голову он не хочет. Он чувствует, как Нацу отпускает его руку, и уже было собирается подумать, что, возможно, так будет лучше, если тот уйдет. Но чувствует, как его обнимают со спины. Грей даже пугается сначала, поднимает руки, чтобы сбросить чужие, и… тут же опускает. Нацу, обхватив руками талию Грея и уткнувшись носом в шею, крепко прижимается к его спине. Фуллбастер чувствует, как ему в поясницу упираются коленки. Тепло. Нацу шумно дышит в его шею, и его горячее дыхание согревает бледную кожу. Тепло. К черту все! Грей моментально разворачивается на месте, встает на колени и обхватывает шею Нацу руками. Как только сознание приходит в норму, Грей чувствует, как его лицо заливает краска. Да, это чертовски его смущает. А еще его ужасно злит, что он не сделал этого раньше. Потому что еще тогда, при их знакомстве, Грей понял, что Нацу особенный. Но сам, почему-то, отказывался это признавать. Нацу счастливо смеётся. Грей немного отстраняется, чтобы посмотреть в его лицо, узнать причину этого смеха. У Драгнила глаза блестят. Блестят от счастья; от того, что он теперь так вот запросто может обнять Грея, зная, что тот уже не отпрянет, что прижмет к себе в ответ. Смотря в эти счастливые глаза, Фуллбастер чувствует, как задёргались уголки губ. Нацу же, заметив это, не теряется, а берёт лицо Грея в свои руки. Тот уже не может сдержать улыбки. С ним не страшно.***
Немного позже, Нацу попросит Грея сделать какую-нибудь фигурку. Тот пусть и спросит, зачем это нужно, но не откажет. Фуллбастеру не придет в голову ничего лучше, чем сделать знак гильдии. Нацу беззлобно усмехнется и пустит плясать вокруг знака огоньки, словно это маленькие спутники. Грей еще удивится, что фигурка останется нетронутой, не растает. В ответ Драгнил зажжёт на ладони огонёк и уговорит Грея прикоснуться к нему. И тот не обожжётся. А еще поблагодарит, забавно смущаясь. Своим теплом, своим светом, Нацу пробился к Грею. Пробрался через его сугробы, снега, айсберги. Он покорил его. И может с полной уверенностью сказать, что этим открытием он будет гордиться, это сокровище будет охранять. Этим человеком будет дорожить.