ломаные льдины.

— В здании гражданские, — сиплый голос Клинта Бартона на другом конце рации исходит недовольством, — выходы оккупированы. Они перегруппировались в подземном паркинге, одна из групп движется к вам, — секундная тишина кажется вечностью, — думаю, будут примерно через минут десять. Что у вас? — Перехватим на набережной, — голос Роджерса звучит спокойно и рассудительно, словно он разгадывает кроссворд, — Старк в пути, осталось оповестить Шерон. Наташа, займись эвакуацией. — Не получится, — отвечает Бартон, — я пытался. У окон сторожевые, откроем огонь, пальнем по гражданским. — Будто впервые. на риск, вид вполне себе такой презентабельный, — отзывается Наташа, — на удобствах не поскупились и гляди — ка, автоматизированная система пожаротушения. Слушай, Клинт, я тут вспомнила, ты ведь давно канализационку на герметичность не проверял? Лора спасибо не ска.. — Романофф, — обрывает Стив, будто напоминая ей о задании, — не по теме. Ты помнишь, зачем мы здесь? Бартон хмычет. — Поняла. Шутить сегодня мы не намерены. Дай мне несколько секунд. Ванда вертит в руках газету, прислушиваясь к голосам. Банальная конспирация — прикинуться гражданской, чтобы быть поблизости своей команды. Сосредоточиться на чем — то одном и конкретно сейчас — невозможно. Лица на газетной обложке ей не знакомы, она и не помнит, когда в последний раз проводила вечера за просмотром угнетающих бессмысленных телепередач. Сквозь атмосферные помехи ей все — таки удается различить голос Бартона, а затем стетоклип рвется линией оглушительных незнакомых голосов и на мгновение Ванда теряет связь с остальными. Ей кажется, будто кто — то кричит. — Капитан? — бросая газету в кипу прошлогодних журналов, битком набитых эпатажными, и, естественно, скандальными историями о звездах, Ванда извиняется перед торговцем, а затем разворачивается и теряется в толпе, — Стив? Короткое молчание на секунду выбивает ее из реальности. Ни вдохнуть, ни выдохнуть — Ванда отчаянно уверяет себя в том, что дело не в алебастровой пыли: всего навсего минутное помутнение рассудка. Затем линия раздражается хриплым сопением и в следующую минуту она слышит Роджерса: — Что — то с линией передач. Наташа, есть изменения? — Разве что те, о которых поведал Бартон. — Наташа молчит, словно что — то мешает ей говорить, — консьерж, конечно же, подставной. Пару нечетных автомобилей парковки заминированы. Я как — раз от.. — она заходится кашлем и Ванда чувствует: неспроста. Контролировать мысли среди бесчисленного количества людей слишком для нее сложно. В венах хлещет густой свинец, виски взрываются острой болью: Ванда противоречит им, сдерживает свой пыл, пытается сосредоточиться на чем — то другом, более обыденном, но окружающие так и рвутся ей в голову: Ванда почти чувствует их бесконечный страх, стремление к лучшей жизни, житейские проблемы. Помни, как на тренировках, слышит голос Стива. И это единственное, что кажется ей настоящим. — Сторожевые мои. Я обезврежу, — прежде чем Стив остановит ее, Ванда, проталкиваясь через толпу, направляется к офисному зданию, служащих которого держат в заложниках, — сколько у меня времени? — Около двух минут, — ей отвечает Бартон, — затем они.. Договорить он не успевает. Оглушительный выстрел мощным зарядом энергии по барабанным перепонкам взрывает ей голову, словно кто — то прокладывает себе дорогу, сражаясь с нервными окончаниями. Ванда останавливается так резко, будто натыкается на невидимую стенку, жмет руки к ушам, сводит зубы друг с другом. — Что за.. — Линию Бартона отрезали, — Наташа тяжело дышит, как после длительного бега, — очень уж подозреваю что с Роджерсом проделали тоже самое. В игре остаемся двое. Ванда, справишься? — Постараюсь вывести безоружных, — восстанавливая дыхание, Ванда на мгновение закрывает глаза, а затем, разворачиваясь, мчится к зданию, но не успевает. Взрыв, протяженностью сотни ярдов складывает сооружение, словно карточный домик. Ванда с ужасом осознает, что Бартон остался внутри.