***
Тони перечитывал этот список уже в третий раз. Половину из этих слов он, конечно, слышал, но понятия не имел, что они значат. Сидя на диване, стареньком и скрипучем, он старался держаться и не упасть в обморок. Дети обступили его и всё это время наблюдали за его реакцией, ничего не понимая. Закрыв глаза, Тони сделал глубокий вдох. Нет, это не может быть правдой. Он чувствовал, что его жизнь была не такой, хоть в памяти не осталось ни малейшей детали. Всё вокруг было ему неродным, незнакомым. Он не помнил абсолютно ничего, и это было дерьмово. Чувство потерянности никак не проходило, и сколько бы Тони не пытался припомнить хоть что-нибудь, ничего не получалось. — Пап! — услышал он над самым ухом. Голос был настойчивым и взволнованным. И Тони чувствовал себя обязанным откликнуться на него, но настроение было настолько упадническое, что он был не в силах разлепить веки и посмотреть в глаза реальности. Неужели жизнь может быть настолько несправедливой? — Папа! — снова услышал Тони, но говорил уже кто-то другой. Он, вероятно, должен различать детей по голосам. — Что? — открыв глаза, недовольно отозвался он. Четыре пары голодных глаз смотрели прямо на него. «О, нет», — пронеслось в голове, и Тони снова выдохнул. Что ж, если не помнишь, надо начинать делать хоть что-то, и быть может память понемногу вернётся. — Видимо, я должен накормить вас, — предположил Тони, читая список. — Это было бы очень кстати, — довольно кивнул Джонни. — И… Чем вы обычно питаетесь? — Тем, что ты готовишь. — Эй, парень, это не ответ. — Джонни. Меня зовут Джонни, пап. — Джонни, Ванда, Питер и… — зажмурившись, Тони пытался вспомнить имя. Стоявший возле него Пьетро хлопал глазами от удивления и возмущения. — Ну же, там что-то лёгкое, соберись. Джонни, Ванда, Питер… Нет. А если по старшинству? Джонни, Питер… — Вообще-то, он старше, — ехидно произнёс Джонни, показывая пальцем на мальчика в очках. — Да, спасибо. Питер, Джонни, Ванда и… Забыл. Нет, Тони был уверен на все сто процентов, что знает имя этого мальчика. Светлые волосы, голубые глаза, синяя олимпийка и грязные кроссовки. Какое же имя ему подходит? Пока Тони думал, Питер, не выдержав, отправился на кухню, а Джонни последовал за ним, когда заурчало в животе. — Ты и правда не помнишь моего имени? — надув губы, спросил Пьетро. — Нет, малыш, ты что! Конечно, я помню… Помню. У тебя такое интересное имя, как и у твоей сестры. Загадочное, я бы сказал. Ванда, давай, скажи, как зовут твоего брата. — Не-а, — веселясь, сказала девочка. — Ты всё равно никогда не догадаешься. — Думай, как Шерлок Холмс, — прошептал Тони себе под нос, зачем-то положив указательные пальцы на виски. — Думай, Тони, думай… Не знаю, он весь такой белый. Такой светлый. Может, ты Уайт? — Не-е-ет, — недовольно протянул Пьетро. Он сложил руки на груди, надувшись, и залез в кресло. — Я с места не встану, пока ты не вспомнишь моё имя. — Уайт, перестань. Давай, пойдём вместе на кухню и приготовим что-нибудь. — Судя по запаху, Джонни там уже что-то сжёг, — прокомментировала Ванда, поворачиваясь в сторону. — Чёрт, Стив, что, не шутил об этом? — возмутился Тони. Он не стал ждать, когда что-нибудь произойдёт, и сразу же ринулся на кухню. До неё было не больше пяти метров, но Тони успел накрутить себе столько, что, ворвавшись туда, сильно удивился, не увидев там ничего криминального. Джонни сидел за столом и наблюдал за Питером, который доставал из шкафа пакет с макаронами. — Что… Что вы делаете? — спросил он. — Пытаемся не умереть с голоду, — распластавшись на столе, сказал Джонни. Он положил голову на свою ладонь и смотрел на Тони. — Питер кое-что умеет. — Просто в кипящую воду опускаешь макароны и варишь. Время указано на упаковке. — Ишь умный какой, — Тони забрал упаковку макарон из рук Питера. — Если вы занимаетесь готовкой, то что делать мне? — Папа же оставил тебе целый список, — напомнил Джонни, — Уверен, там много дел. Кажется, он та ещё заноза в заднице. Но он был прав. Фыркнув, Тони пошёл за списком. Он всё ещё успокаивал себя, говоря, что нельзя себя так вести с детьми, ведь нахватаются, а потом он получит тычка от Стива… Стоп! Почему он вообще об этом думает? Откинув всю ту гадость, что лезла в голову, Тони решил, что пора всё-таки чему-нибудь научиться. Он подумал, что неплохо было бы начать с очистки двора от мусора. Выйдя на улицу, под ярко светившее солнце, Тони быстро пробежался по списку, мысленно отмечая дела по уборке двора и превращению его во что-то действительно приличное. В конце концов, ему же здесь жить. Небольшое пространство за домом было огорожено невысоким забором, на котором было укомплектовано несколько грядок и стояло чучело. У дома стояла бочка с водой, а выход к огороду был усыпан всяким мусором, вроде сухой травы, опилок и веток. У самого дома были разложены поленья. Начиная с малого, Тони убрал весь мусор, полил грядки, даже не догадываясь о том, что там растёт и растёт ли, поправил костюм пугала и отогнал метлой несколько ворон, наблюдавших за ним. Он не стал колоть дрова, его вообще немного пугал вид топора, так что вернулся в дом через какой-то час. Желудок предательски урчал. И то ли память вновь подводила его, то ли после его работы на улице дом стал неузнаваемым. Что только не валялось на полу, дети кричали, а Джонни вообще кидался едой. Это выглядело так страшно, что он закрыл дверь, сделал глубокий вдох, оглядел улицу и деревья. Говорят, что зелёный цвет успокаивает, но Тони уже в это не верил. Перед глазами всё ещё стоял тот ужас, что он только что видел. Грязные тряпки и полотенца валялись на полу, стулья были перевернуты, на их ножках висела какая-то одежда. У самого входа было что-то разлито, на луже были видны блики от солнца, и Тони лишь надеялся, что это обычная вода, в которой плавали крошки от хлеба. Весь дом был перевернут с ног на голову, и это была только малая часть того, что он видел. Он снова открыл дверь, попытался унять свой гнев и злобу и вошёл внутрь. Обойдя лужу, он снял ботинки, чтобы не разносить грязь по всему дому, и встал возле дивана. Дети словно замерли, увидев его. Джонни так и держал руку за спиной, Питер вылез из-за дивана, Ванда выглядывала из-за лестницы, а Уайт сидел под столом. Сделав, как ему показалось, грозное лицо, Тони подошёл к Джонни, наступив во что-то липкое и холодное. Джонни продолжал улыбаться, но уже не так широко, как раньше. Тони надеялся, что ему, наконец, стало немного совестно. Ну или страшно. — Ты, маленький монстрик, — Тони наклонился, посмотрев Джонни в глаза, — какого чёрта тут творишь? — Это весело, — легко ответил Джонни. Тони хотел объяснить, как весело им будет прямо сейчас всё это убирать, но Джонни резко запустил в него макароны. Часть из них попала ему в рот, и Тони сплюнул, разозлившись. Джонни побежал наверх, по лестнице, почти упал, но удержался, схватившись за перила. Следом за ним побежала Ванда, остальные даже не думали сдвигаться с места, прекрасно понимая, что им не убежать. Лестница оказалась скользкой, по ней было тоже что-то разлито, в некоторых местах ноги прилипали к дереву, и Тони едва не прокатился на ней. Сколько бы он не дёргал дверь в детскую комнату, та не поддавалась. С пятнадцатой попыткой он сдался, сев на ступеньки. На рубашке, которую ему одолжил Стив, осталось много жирных пятен. — Уайт, — крикнул Тони, но никто не отозвался. — Выходи, Уайт, ты проштрафился. Слез с кресла. Будешь объясняться за всех. Расстроенный, мальчик вышел вперёд, встал внизу лестницы и поднял взгляд на злого Тони, но молчал. — Рассказывай, кто затеял эту игру. Моргнув, Пьетро уставился в пол, игнорируя вопрос. Это невероятно взбесило Тони. — Рассказывай или будешь наказан за всех. Послышался скулёж из-за двери, а следом детский голосок. Ванда просила не трогать брата, потому что он ни в чём не виноват. Следом за него заступился и Питер, который так и стоял за диваном. — Ты же видел, что он сидел под столом, — начал он, пытаясь защитить брата. — А доносить он не станет. Он не сказал бы, даже если бы это всё было очевидным. — Он либо говорит, либо до вечера просидит в кладовке! — рявкнул Тони. Услышав вердикт, Пьетро заплакал. Не сразу, конечно. Сначала он нервно потёр глаза, потом издал звук, похожий на кашель, готовясь зареветь. Тони наблюдал за этим с холодностью, задрав нос так, будто он чёртова статуя Свободы. Питер хотел подойти и успокоить брата, но Тони рявкнул на него. — Не смей! — А ты мне не указывай! Нельзя его обижать, — Питер обнял брата, и Пьетро уткнулся к нему в грудь, прижимаясь. Пьетро всё никак не успокаивался. Тони наблюдал за Питером, который утирал брату слёзы и что-то говорил. Картина по истине была милая, и ему даже стало совестно за то, что он накричал на них обоих. А потом Тони вдруг осенило, что единственными кто прятался от него, кто боялся быть наказанными, закрылись в комнате, чтобы не быть пойманными, были Джонни и Ванда, и это наводило на определённые мысли. Встав, Тони спустился, извинился перед Пьетро, обнял его по-отцовски, как ему показалось, и вновь назвал его Уайтом. Пьетро даже улыбнулся и обнял его в ответ. На душе стало немного легче. — Как можно закрыть их в комнате? — спросил он у Питера. — Там есть шпингалет, — ответил Пит, деловито поправив очки. Тони мог бы и сам догадаться. Услышав скрежет замка, Джонни и Ванда попытались выйти из комнаты, но тут же поняли, что сами загнали себя в ловушку. Довольный собою Тони поспешил на кухню, Питер и Пьетро последовали за ним. На кухне было ещё хуже, чем в комнате. Тони вздохнул, осматриваясь, и, если честно не понимал, как за какой-то час можно превратить вполне сносное помещение в эту помойку. — Вероятно, вашему папе нужно приготовить ужин, — озадачился Тони. — Что он любит? — Да у нас выбор-то небольшой. Макароны да рис. — Научишь меня? Я быть может когда-то и умел, но сейчас не имею понятия об этом… совсем. Питер вздохнул, но довольно улыбнулся.***
Стив как-то слишком торопился. Они с Баки так и не обсудили возможный проект по постройке аквапарка, им придётся думать об этом завтра. Он слишком переживал за Тони и детей, так что домой ехал на большой для таких дорог скорости. Грязь за день подсохла на солнце, и машину не заносило, что было ему очень на руку. Остановившись, он удивился чистоте газона: ни одной чёртовой соринки, когда вчера это место было легко перепутать со свалкой. Это удивительно. Стив подумал, что и дома его ждёт что-то подобное, но открыв дверь понял, что только зря раскатал губу. На его любимом кресле лежала куча грязного белья, пол был сырой, а ещё он запнулся о стоящие на входе ботинки. Шкаф, был открыт, а все, что там когда-то было, лежало на полу, и этот вид удручал. По ковру было что-то размазано, и Стив подумал, что его проще выкинуть, чем отмыть. Дверь в кухню была приоткрыта, оттуда доносились голоса. Собрав всю волю в кулак, Стив выдохнул, прежде чем пойти дальше. Уж слишком это всё его печалило. — Тони? — спросил он, увидев, как тот корпел над плитой вместе с Питером. — Где остальные? Что случилось? — О, твои дети устроили ад, — пробормотал Тони. — Я ещё не успел всё разобрать, мы с Питером готовим. Точнее, он готовит, а я смотрю. А Уайт уже полчаса пытается нарисовать тебя в машине. — Уайт? — Он не помнит моё имя, — подал голос Пьетро. — А Джонни и Ванда? Где они? — Наказаны, — продолжил Тони. — Они кидались едой в этих двоих. Так что они заперты в своей комнате. Дети в Африке голодают, а они тут устроили бомбёжку. Стив закрыл лицо рукой, вздыхая. Он сделал это слишком громко, потому что в мгновение Тони оказался рядом, и когда Стив взглянул на него, то увидел отчётливый взгляд в стиле «ты чем-то недоволен?». Но Стив был виноват сам, так что и расхлёбывать всё это тоже ему. Он понимал, что внезапно Тони не начнёт справляться с домашними делами на отлично, ведь он никогда не делал ничего подобного. И, пожалуй, то, что он сейчас видел было не самым худшим из возможных вариантов. Стив даже выдавил какое-то подобие улыбки, чтобы не расстраивать Тони. К ужину Ванду и Джонни выпустили из комнаты, Стив хорошенько их отчитал и заставил помогать убирать вещи в шкаф, которые, как оказалось, вывалились, когда Пьетро искал карандаши. Стив, аккуратно складывая старые книги, всё время искоса смотрел на Тони, который убирался на кухне. Пьетро не освободил место за столом, продолжая рисовать, и ему это не нравилось. Тони выглядел так забавно, что Стив едва сдерживал смешки, подступающие к горлу. Было видно, что ему всё ещё не нравилось то, что он делал; он всё ещё сомневался и иногда останавливался, осматриваясь, не двигался и даже не моргал, но это происходило за доли секунды, а потом всё снова становилось на свои места. Возможно, он просто устал, но Стиву показалось, что Тони проникся к детям. Что ж, это было неплохим началом. Стив дочитал сказку Ванде и спустился вниз. Тони сидел на диване, поджав ноги под себя. Очень тихо разговаривал телевизор, и Стив машинально повернулся, чтобы посмотреть, что там идёт. На экране почти ничего не было видно, прибор уже доживал свои годы. Изображение жутко рябило, звук шипел, раздражая слух. Стив неловко примостился рядом, и только тогда Тони зашевелился. — Ты всегда им сказки читаешь? — Только Ванде, — согласился Стив, вытянув ноги. — Читаю сказки её родной страны. — Боже, где ты взял этих несчастных детей? — Они жили в одном из Европейских государств. Долгая история, так что если хочешь её узнать, вспоминай сам. — Придётся потратить годы, — с сарказмом отозвался Тони. — Почему телевизор не показывает? — Ты вылил на него полбутылки пива прошлой весной. — Надо разобрать, посмотреть, что там. — Ты… Думаешь, ты сможешь? — Не знаю. — Только не сломай окончательно, дети расстроятся. — Ничего не могу обещать. Широкая улыбка Тони смотрелась невероятно очаровательно. Стив улыбнулся ему в ответ. — Стив? А мы спим вместе? — Ну д-да. Мы же женаты. — А кто у нас главный в паре? — В смысле? — Ну, альфа-самец, — слегка прищурившись, сказал Тони. — Огонь в постели, заправляет делами и… Ну на самом деле, кто кого, а? Ты сверху? Или я? Стив чувствовал, как краснеет. Совсем не хотелось сталкиваться с Тони взглядом, поэтому он выбрал тактику под названием – трусливо сбежать. Она всегда отлично работала. Оставалось только что-нибудь ляпнуть, встать и закрыться в спальне. — Что ж, пожалуй, пойду я спать, — выдавил Стив, поднимаясь. — Эй, так не пойдёт, — Тони схватил его за руку и заставил обратно сесть. — Мы уже столько лет вместе, неужели тебя смущает этот вопрос? В горле пересохло, Стиву хотелось выпить, и лучше бы чего-нибудь с большим градусом, чтобы его вырубило сразу. Он почесал нос, вспоминая мощный удар Тони, и честно ему повезло, что синяк оказался не таким большим, чтобы напугать детей. Сделав глубокий вдох, спустя долгую минуту молчания, Стив наконец соизволил ответить. — Мы столько лет вместе, неужели ты не помнишь? — улыбнулся он, чтобы не вызывать подозрений. — Эй, у меня же амнезия, — напомнил Тони недовольно. — Я нихрена не помню, если ты не заметил. — Оу, ну может будет повод напрячь мозги? — Ну ты, Роджерс, и зануда. Сложно сказать, что ли? — Ты спишь на диване, кстати, — фыркнул Стив. — Это что из-за моих вопросов? Так знай, я же не отстану, пока не узнаю. Стив был слишком спокойным. Несмотря на то, что Тони повысил голос, он всё равно пошёл в спальню. Тони проследовал за ним, всё ещё бурча себе что-то под нос, и получил в лицо подушкой, затормозив на пороге. Оказалось, про «спишь на диване» Стив говорил серьёзно. Кинув подушку обратно в руки Стиву, Тони сложил руки на груди и требовал объяснений. Стив же его попросту игнорировал. — Ну же, папочка, — вдруг выдал Тони, отчего Стиву немного поплохело, — скажи уже, за что ты меня выгоняешь? — Ну уж точно не за то, что ты не можешь держать в штанах свою задницу, — выпалил Стив, снова кидая подушку. — О, а это что? — в этот раз Тони взял подушку подмышку и подошёл ближе к кровати. — Мольберт. И холст. А там краски. И нет, не трогай, не отмоешься потом. — Ты рисуешь? — Да. — А это… Тони смотрел и удивлялся. Зелёный пиджак, тёмные глаза и растрёпанные волосы точь-в-точь как у него. Прорисованы были ещё не все детали, но картина всё равно очаровывала. — ...я? — наконец закончил Тони. — Да, — согласился Стив. Что ж, очевидное отрицать не было смысла. Он вообще был удивлён, что Тони не зашёл сюда раньше. — И поэтому ты спишь на диване. — Потому что ты меня рисуешь? — У тебя аллергия, — находу придумал Стив, — на пары, которые исходят от красок, когда ими рисуешь. — Что? Да это бред. — Не бред. Когда я рисую, ты вечно лезешь и несешь всякую чушь, мешаешь мне. Моё рабочее место здесь, а ты спишь на диване. — Ладно, — смирился Тони. — Но только при одном условии. Ты ответишь на мой вопрос. Стив сидел на кровати, а Тони приблизился на опасно близкое расстояние. Он старался смотреть Тони в глаза, чтобы не сорваться, потому что очень хотелось. От него пахло потом и травой, брюки на коленях были испачканы. Тони положил руки на плечи Стива, и тот шумно сглотнул. — Я, — сказал он и снова покраснел. — Что «я»? — Ответ на твой вопрос. Ты же спрашивал кто, вот я и отвечаю. Взгляд Тони на минуту стал каким-то невероятно загадочным, он был не похож на самого себя. Наклонившись, Тони легко поцеловал Стива в щёку, и у того словно что-то щёлкнуло в груди, потому что хотелось потянуться, поддаться, а Стив не мог. Не так, и не сейчас. — Я так понимаю, ты ещё не простил меня за побег из дома? — Да, — с облегчением произнёс Стив. Господи, Тони такой сообразительный, он бы никогда не додумался до этого сам. — Ну, диван так диван, — ухмыльнулся Тони. — Не буду тебе мешать. Выйдя из комнаты, Тони закрыл за собой дверь. Стив всю ночь слушал, как работал телевизор и уснул только перед самым рассветом.