Так вот ты какой, северный олень!

Принц Эдгар недовольно поморщился и попытался незаметно от придворного мага ослабить тугой ворот парадного костюма. Торжественный прием и так обещал быть длинным и занудным, а высокие гости еще и опаздывали. Несмотря на задержку, зрителей в главном зале королевского дворца было хоть отбавляй: не иначе как весь цвет дворянства сбежался и расходиться не собирался. По большому счету, Эдгар их понимал. Поглазеть на эльфов он и сам не отказался бы. Разумеется, со стороны, но никак не в качестве участника всего этого фарса. Дипломатических отношений с ушастыми Килон никогда не имел, что и не удивительно: эльфийская империя раскинулась далеко на юго-востоке, общих границ с Килоном не имела, пользовалась совершенно другими торговыми путями, да и вообще вряд ли до недавнего времени подозревала о его существовании. И надо же было им всем вляпаться в организованный Гизармой торговый союз, который потребовал установления дипломатического контакта в срочном порядке… Как принимать эльфов, никто точно не знал. Ну не водилось никогда ушастых в Килоне, что ж тут поделать. Еще сложнее было выбрать, кто будет представлять страну во время переговоров. Эльфы предварительно любезно сообщили, что их посольство будет возглавлять принц с таким бесконечным и языколомным именем, что Эдгар даже и не пробовал его запомнить. Вполне логично было выставить принца и со стороны Килона, но здесь возникали определенные трудности. Наследный принц Олаф незамедлительно выказал готовность вести переговоры, хотя ему никто и не предлагал. – Я покажу этим остроухим величие и силу Килона! – агрессивно сообщил он, горделиво вздернув подбородок. – Они должны пасть ниц перед нашим военным могуществом! – Вряд ли они будут падать ниц, – сухо откликнулся придворный маг. – У эльфов это не принято. Ваше величество, – тут же громко зашипел он на ухо королю, – нам нужен мирный торговый союз, а не военный конфликт на почве неумеренных амбиций принца Олафа. – Тогда… Гастон? – неуверенно предположил король. Второй принц, Гастон, заметив обращенные на себя взгляды, подвинулся поближе. – Он вроде бы не против. – Не сомневаюсь, – скривился маг. – Принц Гастон пребывает в убеждении, что является очень хитрым и мудрым политиком, а работа на рагонскую разведку развивает его таланты и позволит рано или поздно подсидеть брата и занять место наследного принца… Этот провалит переговоры с большим удовольствием, чтобы только угодить своим иностранным друзьям. Король печально вздохнул. – Да, – подтвердил его опасения маг, – придется привлечь третьего принца Эдгара. Что поделать, если из всех ваших сыновей только этот… сказать «умный» у меня как-то язык не поворачивается, но на фоне братьев он смотрится очень прилично. Кстати, где он? – Я не думаю, что он согласится, – мрачно возразил король. *** – Ваше высочество, слезайте с дерева. Ваше высочество, не подобает, – заученно нудел придворный маг. Эдгар аккуратно свесился с ветки, оставаясь при этом на недосягаемой для старика высоте. Конечно, за ухо тот его с дерева уже не стащит, как в былые времена, но мало ли… – Вы что-то хотели, мэтр? – вежливо осведомился принц. Маг недовольно воззрился на него снизу вверх. – Почему вас не было на Большом Совете? – спросил наконец он, смирившись с тем, что юноша спускаться не собирается. – А что мне там делать? – насколько возможно искренне изумился Эдгар. – Принимать участие в государственных делах, – возмутился старик. – Мы обсуждали вопросы организации приема эльфийских послов. – Наверное, это было очень увлекательно, – вкрадчиво поддержал разговор принц. – И какой сервиз решили использовать? Красненький или в ромашечку? Судя по лицу мага, ему мучительно хотелось запустить в младшего королевского сына каким-нибудь боевым заклинанием, но он сдержался. – Вы прекрасно знаете, о чем шла речь, – прошипел он. – Король решил, что вести переговоры со стороны Килона будете вы. – Почему я?! – принц чуть не свалился с дерева от неожиданности. – Потому что ваши браться для этого не подходят, скажем так. – Я тоже не подхожу! – искренне возопил Эдгар. – Это королю виднее, – уклончиво возразил маг. – И потом подумайте, – продолжил он, – вы сможете пообщаться с эльфами напрямую! Естественно, будут приняты все меры по безопасности, так что у ваших братьев и даже у короля такой уникальной возможности не будет. Принц задумался. – Умеете вы соблазнять, мэтр, – наконец неуверенно сказал он. – Настоящие эльфы, – многообещающе повторил маг, закрепляя эффект. *** По залу пробежал оживленный гомон, возвещавший появление долгожданных гостей. Эльфов было много, и все они были очень величественны. Ну, почти все. Тот, что шел впереди всех, был не только самым молодым, но и самым мелким. То, что он едва ли был старше самого Эдгара, еще полбеды, в конце концов, кто их знает, этих ушастых, как там они взрослеют. Но ростом природа длинноухого принца явно обделила. Или они просто ему в сопровождающие специально таких высоких спутников подобрали? Нет, вряд ли… В остальном, кроме роста, эльфийский принц вполне соответствовал традиционному представлению людей об ушастых: симпатичная мордашка, огромные фиалковые глаза, длинные черные волосы почти до пояса. Великолепное одеяние из серебристой парчи расшитым подолом мело плитки пола. Голову принца охватывал тонкий серебряный обруч, в небольших зубцах которого загадочно поблескивали синеватые камни. Ушастые проследовали через зал и остановились перед Эдгаром. Один из них как-то не слишком почтительно потеснил собственного принца, торжественно произнес какую-то длинную фразу на эльфийском и многозначительно замолк, видимо, ожидая ответа. Эдгар почувствовал себя идиотом, но, чтобы не молчать, доверительно сообщил ушастому: – Я полностью с вами согласен. Эльф изумленно воззрился на Эдгара, его левая бровь недоуменно поползла вверх. Тут откуда-то вынырнул придворный маг. Недовольно буркнув что-то себе под нос, он светски улыбнулся гостям и уверенно затрещал на эльфийском. Беседа их длилась очень долго, и Эдгар успел окончательно почувствовать себя лишним. Впрочем, ему еще оставалось развлечение – рассматривать эльфов. Ушастому принцу было хуже: разглядывать людей ему явно было давно уже не интересно, и сейчас он отчетливо выпал из реальности, задумавшись о чем-то своем – вряд ли его на самом деле настолько увлекло созерцание нарисованных розочек под потолком. Маг с эльфом наконец до чего-то договорились – или просто решили передохнуть. Уловив повисшую в разговоре паузу, оба принца отвлеклись – один от гостей, другой от цветочков – и с надеждой уставились на переговорщиков. – У них нет переводчика, – мрачно сообщил мэтр. – Они полагали, что переводчик будет с нашей стороны. Так что, видимо, это буду я, если вы не против. Эдгар промямлил, что он очень даже за. Маг, не особо и скрывая, что спрашивал для проформы, снова вернулся к беседе с длинноухим. Тому что-то не нравилось, он недовольно поджал губы и снова что-то заговорил. Эльфийский принц немного послушал разговор, затем аккуратно дернул своего подчиненного за полу. Тот не отреагировал, и принц дернул сильнее. Так и не добившись внимания к своей персоне, ушастый стоически возвел глаза к розочкам, а потом что-то сделал – эти проклятые эльфийские одеяния мешали Эдгару рассмотреть, но, судя по реакции дипломата, не иначе как принц его ущипнул. К чести высокого, он не сказал ничего того, что сказал бы на его месте Эдгар, только подпрыгнул и молча вытаращился. Принц же, оттеснив его хрупким плечиком, добрался наконец до придворного мага и тихо о чем-то с ним заговорил. Мэтр с видимым облегчением обернулся к Эдгару. – Его высочество принц Дориэль Хальдис Эльрин Эйль Райердар, – маг украдкой спрятал обратно в карман шпаргалку, – приветствует вас и выражает свою готовность пользоваться моими услугами переводчика. – Э… – ответил килонский принц. – Ваше высочество, – вознегодовал маг, – скажите хоть что-нибудь в ответ, а я уже переведу то, что нужно. Не стройте из себя умственно отсталого. – Так вот ты какой, северный олень, – ляпнул Эдгар ровно то, что думал в этот момент, продолжая разглядывать эльфийского принца. Придворный маг попытался испепелить его взглядом, однако принц только мило улыбнулся. Мэтр, вздохнув, повернулся к эльфам и залопотал что-то на их гортанном языке. Судя по длине им сказанного и многочисленным вежливым полупоклонам, которые сопровождали его речь, вряд ли он дословно переводил про оленя. Эльфы удовлетворенно закивали. Дориэль тоже принял речь мага благосклонно, мило улыбнулся и произнес что-то еще более длинное и явно очень вежливое. Мэтр снова повернулся к Эдгару. – Принц Дориэль тоже необычайно рад вашей встрече, передает вам всяческие комплименты и говорит, как ему нравится королевский дворец. Ваше высочество, если вы продолжите пользоваться тем, что послы не говорят на килонском, я не стану выкручиваться и начну переводить ваши слова, даже про оленя. – Простите, мэтр, – повинился принц. – Вырвалось. *** Переговоры шли ужасающе занудно. Этикет требовал, чтобы в первый день проходило знакомство дипломатических миссий, поэтому прямого обсуждения будущего договора еще не велось, а говорить было надо. Общение через переводчика не добавляло разговору живости. Эдгар со скрипом выдавливал из себя общие вежливые фразы, мэтр переводил, обрабатывая в меру собственной фантазии, потом эльф долго и вежливо отвечал – и начинался перевод в обратную сторону. Высокий длинноухий, выступавший в самом начале, тоже пару раз влезал, и Дориэль милостиво уступал ему слово – видимо, его фантазия в поддержании беседы тоже начинала истощаться. Вслед за церемонией в главном зале следовал еще более длинный и занудный парадный обед. Пока приглашенные и члены эльфийского посольства поглощали яства, принцы и бедный придворный маг честно сохраняли видимость оживленного общения. Ушастый еще умудрялся каким-то образом иногда что-то жевать, и голодный Эдгар ему страстно завидовал. Наконец все положенные церемонии подошли к концу. Придворные начали разбредаться, ушастые тоже потянулись к выходу. Придворный маг с высоким эльфом куда-то убежали что-то организовывать, и принцев ненадолго оставили за столом наедине. Эдгар сдержал печальный стон – больше всего ему хотелось как можно скорее смыться отсюда. Но оставалось потерпеть еще совсем чуть-чуть, и чтобы скрасить ожидание, принц снова принялся разглядывать эльфа. Мода у ушастых была странная, им явно очень нравилось обилие деталей, всевозможных драпировочек и подвесочек. Длинное одеяние Дориэля при более внимательном рассмотрении оказалось сложной конструкцией из нескольких рубах, кофт и плащей разной длины, надетых друг на друга. Все это было украшено не только вышивкой, но и тонкими тесемочками с нанизанными бисеринками и камнями, тихо бряцающими при движении. В ушах у эльфа были длинные серьги с теми же синими минералами, что и в его венце. Эдгар, конечно, и сам носил серьгу – одну, колечком, в левом ухе, как у лисского пирата. Придворный маг чуть за сердце не схватился, когда впервые увидел это безобразие, но заставить упрямого юношу снять неподобающее так и не смог. Однако то, что болталось в ушах эльфа, согласно килонской моде и вовсе подошло бы разве что женщине. Хотя по ушам и серьги, наверное… Эдгар едва сдержался, чтобы не хихикнуть от этой мысли. Как раз в этот момент Дориэль почувствовал пристальное внимание к своей персоне и обернулся. Поймав обращенный на себя взгляд, он вежливо улыбнулся. Он всегда, чтоб ему икалось, улыбался, когда на него смотрели, причем вежливость при этом настолько зашкаливала, что Эдгар подозревал здесь утонченное издевательство. Впрочем, он и сам прикалывался над эльфом, так что все было честно. Дориэль заметил вызванное им веселье, улыбка стало еще более вежливой, хотя казалось, что это уже невозможно. Он быстро огляделся. Маг и высокий уже шли к ним, но были еще далеко, остальные участники переговоров вовсе разбрелись по дальним углам обеденного зала, так что слышать их сейчас никто не мог. – От оленя, кстати, слышу, – на безупречно чистом килонском негромко произнес эльф. *** За ночь Эдгар пересмотрел целую гору литературы, но так и не уяснил для себя, будет ему что-то за оленя или нет. О мстительности эльфов у авторов были очень разные, порой взаимоисключающие суждения. Кто-то полагал ушастых слишком прекрасными для таких низменных и суетных страстей. Некоторые утверждали, что ничто человеческое длинноухим не чуждо, однако отношение к людям как к младшим братьям по разуму заставляет им многое прощать. Попадались и такие, которые намекали на особую злопамятность и извращенную фантазию эльфов, но доверять этим книгам Эдгар не стал – не известно, что там насчет эльфов, а у авторов данных опусов фантазия точно была извращенная. Утро пыталось начаться, как обычно, но было испорчено появлением придворного мага. Вид у него был обеспокоенный. – Мы предложили послам отдохнуть сегодня после дальней дороги, – сходу сообщил он. – Но принц сказал, что прекрасно себя чувствует, и высказал желание осмотреть замок. Причем он в восторге от общения с вами и хотел бы его продолжить. Ваше высочество, – маг решительно припер Эдгара к стенке, – что вы еще вчера учинили помимо оленя?! – Ничего, мэтр, – уныло признался принц, и это было истиной правдой: оленя и так хватило за глаза и за уши. – Точно? – старика это не успокоило. – Тогда в чем подвох? Чего этому их принцу на месте не сидится? И зачем ему вы сдались? – Не знаю, мэтр, – еще печальнее отозвался Эдгар. Здесь он слегка лукавил: некоторые подозрения у него имелись. *** При виде Эдгара Дориэль просто расцвел, подтверждая подозрение, что сегодняшняя прогулка – начало тонкой и изощренной эльфийской мести. – Принц Эдгар большой привет! – оптимистично заявил он. Пока килонец ошарашено пялился на ушастого, придворный маг добродушно поправил: – «Принцу Эдгару большой привет». Его высочество принц Дориэль, – наконец соизволил пояснить он, – ночью проштудировал эльфийско-килонский словарь, и весьма успешно. Прекрасные способности к языкам! – Это замечательно, – уныло откликнулся Эдгар. Дориэль щебетал без умолку, и это было куда хуже, чем медленное и занудное общение через переводчика. Корявые фразы эльфа часто звучали странно, а иногда и весьма двусмысленно. Собравшиеся вельможи только кивали, пряча усмешки в бороды: ну что возьмешь с иностранца, плохо владеющего языком. Только Эдгар прекрасно понимал, что все это сплошной фарс, килонским вредный эльф владеет в совершенстве, а значит, все эти двусмысленности – не случайность, а вполне осознанная игра словами. – Вчера я слышать, принц говорить слово «олень», – внезапно радостно сообщил эльф. Принц с придворным магом напряглись. – Вчера я не понимать, но ночь я читать словарь и теперь знать слово «олень»! Принц очень любить олень? Эдгар подавил нервный смешок и под испепеляющим взглядом мэтра покорно кивнул. – О, я знать! – заливался ушастый. – Мой дом близко жить смешной люди мерак, они тоже очень любить олень. Я прислать принц Эдгар мерак любимый одежда с олень, принц всегда носить, когда принимать послов. Эдгар содрогнулся. Мераков в их национальных распашонках, расшитых кривыми фигурками, он неоднократно видел на картинках. С вредного эльфа станется прислать этот кошмар в виде официального подарка, фиг потом отвертишься – придется и впрямь надевать. Не на все официальные приемы, конечно, но в присутствии эльфов… Месть за оленя продолжалась. – Это прекрасная мысль, принц Эдгар очень любит все необычное, – добродушно поддержал идею длинноухого придворный маг. – Наверняка ему понравится. Нет, ну кто его за язык тянет, а?! *** День проходил ужасно. Эльф щебетал с каждым часом все бойчее. – Языковая практика приносит плоды прямо на глазах! – сказал придворный маг. Эдгар сказал бы, что он думает и об этой языковой практике, и о ее мифических плодах, но подозревал, что тогда ему влетит за все сразу, начиная с оленя, и стоически терпел. Неизвестно, что там на самом деле с талантом к языкам, но талант мотать нервы у ушастого определенно имелся. «Зачем король чесать лягушка?», заданный перед портретом героического прапрапрадеда, побеждающего Таримское Чудовище, был еще одним из самых невинных. – Это чудовище, – мрачно буркнул Эдгар. – Помесь дракона и виверны. И он его убивает, а не чешет. Эльф ничего не ответил, только в очередной раз вежливо улыбнулся, слегка наклонив голову. Эдгар снова почувствовал себя ущербным идиотом и раздраженно отвернулся от портрета. Чудовище действительно подозрительно напоминало огромную лягушку, а не дракона, да и поза храброго короля… художнику не мешало бы проявить поменьше фантазии (извращенной!) и побольше знаний о фехтовании. На время обеда, который накрыли на садовой террасе, принцев оставили вдвоем. Эдгар чувствовал себя, как мяч, которым несколько часов к ряду играли уличные мальчишки, нещадно пиная. К счастью, Дориэль, похоже, тоже утомился своей эльфийской местью и – о, чудо! – просто молча ел. «Или ему не интересно издеваться без свидетелей, – мрачно одернул себя килонец. – Сейчас налопается, наберется новых сил – и заведет снова свою волынку про оленей и прочих тварей!» Вопреки печальным прогнозам Эдгара, эльфу так и не удалось нарушить тишину и идиллию – ее беспардонно испортили вторжением извне. После короткой перепалки на террасу прорвался наследный принц Олаф. Он недовольным взглядом окинул собравшихся и чуть ли не строевым шагом направился к столу. Эдгар помнил, что не подпускать Олафа к переговорам было его чуть ли не главной задачей. Об этом очень долго и занудно распинался придворный маг вечером накануне приезда послов. Интересно, как он предлагал это осуществить? Наследного принца Эдгар побаивался с детства. Не то, чтобы старший брат его когда-нибудь всерьез колотил. Просто манера похлопывать знакомых по плечу так, чтоб закачались, или привычка радостно садануть кулаком в бок, или мнение, что нет шутки веселее, чем хороший хук справа, – все это у младшего из принцев никогда не находило понимания и заставляло держаться от Олафа подальше. Впрочем, стоило представить себе, как наследник престола проделает что-нибудь из своего арсенала средств коммуникации с кем-нибудь из послов, а то и с самом принцем Дориэлем, – и Эдгара словно сдуло со стула. Что такое политический скандал, он и без описаний придворного мага себе представлял. – Э… Как здорово, что ты зашел, – ляпнул он первое, что пришло в голову, стараясь отвлечь внимание Олафа на себя. – Но как же ты нашел на нас время, у тебя же учения, заседание военного совета… – Я их отложил, – огрызнулся старший принц, решительно отодвигая брата и все-таки прорываясь к эльфу. Прежде чем заговорить, он критически осмотрел ушастого, причем судя по брезгливому выражению, появившемуся у него на лице, результат осмотра его мало удовлетворил. – Я сожалею, – наконец словно выплюнул он, – что принимать вас поручили моему младшему брату, а не мне. Несомненно, организованный мною прием посольства был бы куда более содержательным. – Принц Эдгар прекрасно показать замок. Очень интересно, – вежливо, но кратко и почти не коверкая язык сообщил Дориэль. Эдгар подумал, что он ошибался, эльф действительно устал и тоже хотел тишины и покоя. – Что он понимает в замке, – отмахнулся Олаф. – Я бы начал показ с осмотра плаца и казарм. – Армия, война - я мало понимать, – еще вежливее сообщил ушастый. – История замок очень интересный. – Так о казармах тоже можно рассказывать много, – Олаф отказывался понимать, что ему здесь не рады, а тема разговора никому не интересна. – Их возвели по приказу самого маршала Арвена, нашего прапрадеда. Старик прославился во многих сражениях, в основном с эльфами, которых бил нещадно. – Троюродный прапрадед, по материнской линии, – поспешно вставил Эдгар. – Вообще хрен знает кто, это почти даже и не родственник. Олаф явно нарывался, желая скандала. Ну и что прикажете тут делать? Дать бы ему по голове чем-нибудь тяжелым, оттащить в кусты, а потом заверить эльфа, что это так, местный сумасшедший был – не будет же он на больного человека обижаться. С Гастоном бы такой трюк, возможно, даже и прошел, но от Олафа проще получить по голове самому. Пока Эдгар лихорадочно размышлял, как избавиться от брата, эльфийский принц вздохнул, поднял на килонцев свои огромные фиалковые глаза и вкрадчиво спросил: – А принц Олаф любить олень? Эдгар сначала искренне чуть не поперхнулся, а потом все равно громко раскашлялся, чтобы скрыть разобравший его приступ истерического хохота. Наследному принцу еще предстояло узнать, какое это страшное оружие – эльфийская языковая практика, особенно когда речь заходит об оленях. Олаф таращился на эльфа, как на диковинное животное, силясь понять, что происходит. – Чего? – наконец совсем не интеллектуально спросил он. – Олень, – старательно повторил эльф. Потом на его лице отобразилось искреннее огорчение. – Ну олень же. Я неправильно говорить? О-лень. На всякий случай Дориэль проиллюстрировал слова жестикуляцией, с поистине эльфийским артистизмом показав оленя на себе. – Да-да, – давясь кашлем, прохрипел Эдгар, опасаясь, как бы ушастый не переиграл, – принц Олаф очень любить олень – тьфу! – любит оленей. Как же это «любить олень» заразно… – Я прислать и ему мерак любимый одежда с олень, – с видом идиота блаженно улыбнулся Дориэль. – О чем это он? – подозрительно поинтересовался наследный принц. – Принц Дориэль любит дарить всем меракские национальные одеяния. С оленями, – приняв наконец подобающий ситуации серьезный вид, сообщил Эдгар. – Дипломатический дар, знаешь ли, не отвертишься. Мне вот мэтр уже сказал, что придется на приемах потом в нем присутствовать. Тебе, наверное, велят на парады надевать. Политика, все серьезно. Олаф выглядел потрясенным. Он, видимо, сумел представить себе то, что воображение Эдгара рисовать отказывалось, – себя самого в меракской распашонке поверх парадного доспеха. – Нет, это слишком щедрый дар, мне кажется, – просипел он. – Да, но принцу ты так понравился, что он готов на такую жертву, – мстительно добавил младший брат. Наследный принц сник, буркнул что-то недовольное, развернулся и направился прочь с террасы. Эдгар облегченно выдохнул – привлеченные шумом, у входа стали собираться любопытствующие, среди которых было немало обеспокоенных эльфов. Хотя до дверей было достаточно далеко, беседа велась громко, и они могли услышать что-нибудь лишнее. Например, про героического прапрадедушку. Дориэль отковырнул кусок от булочки и внезапно снизошел до того, чтобы совершенно серьезно сказать: – Они совсем не говорят по-килонски. Так что если и слышали, все равно не поняли. Изумление Эдгара было настолько заметным, что эльф счел нужным пояснить: – Я восьмой принц. У меня семеро старших братьев. Но на переговоры все равно послали меня, что, конечно, свидетельствует об их неисчислимых талантах. Значит, не только килонский король с трудом нашел, кому доверить это посольство. – Мои братья, они неплохие, – решил все-таки пояснить Эдгар. – Просто… Он замолк, подбирая слово. Эльф понятливо кивнул. – Олени, – мрачно подсказал он. Эдгар хмыкнул. – У нас в таких случаях говорят «козлы». – Я знаю, – кивнул эльф. – Но «олени» выразительнее. – «Козел» обиднее, потому что вонючий, – возразил Эдгар, про себя жалея, что никто не слышит, о чем так серьезно беседуют дипломаты. – Зато олени – они такие… большие, красивые… – мечтательно протянул эльф. – И с рога-а-ами. Эдгар нервно хихикнул. Похоже, даже когда Дориэль не вредничал, его речь все равно изобиловала неоднозначными лексическими оборотами. – Ты еще лося не видел, – подсказал он. – Вот где рога. – Да? – в глазах эльфа появился неподдельный интерес. – А лося я и правда не видел. – У нас в зверинце есть, – обрадовал гостя Эдгар. – Показать? – Да! А то вдруг лоси у нас при дворе тоже есть, а я и не знаю!