Забвение

Когда Джон слышит полные некого пренебрежения слова Майкрофта в его душе ничего не откликается. Нет обиды или злости, ему все равно. Потому что он знает. Знает, что в дальнейшей игре Холмсов он будет помехой. В нем нет гениального ума или поразительной наблюдательности братьев, а еще он узнает взгляд их сестры. У Эвер Холмс взгляд полный безразличия к своей дальнейшей судьбе, для нее главное ее собственная цель, игра и достигнет она ее любым способом. Самоубийство управляющего и убийство его жены это уже доказало. — Майкрофт, не утруждайтесь. Стреляй в меня, Шерлок. Мне и так осталось недолго, — бывший военный несколькими словами перетягивает внимание всех Холмсов на себя. Друг внимательно его осматривает, но не найдя никаких подсказок вопросительно смотрит в глаза. Прости, но доктор Ватсон не хотел нагнетать и так напряженную обстановку раньше времени. Майкрофт же виновато опускает глаза. Конечно же он все знает. Без осведомленности о жизни брата и его ближайшего окружения он бы не был ходячим британским правительством. В глазах Эвер на экране видно недоумение и огонек нетерпения. Видимо не такого развития событий она ожидала. Да и разве мог просто доктор обмануть столь высокоорганизованный разум? Видимо все-таки смог.  — Майкрофт, что еще ты от меня скрыл? — видимо кучерявому брюнету надоедает ждать ответа от своего лучшего друга и он настойчиво требует его у старшего родственника. — Это не моя тайна, братец, — вздыхает тот. — Джон? А он молчит. Знать самому, что скоро умрешь это одно, а вот оповещать об этом своих близких совсем другое. Больно самому видеть боль в чужих глазах, слышать слова сожаления и абсолютно бесполезной в его случае надежды на спасение. Все это он понял на примере Гарри, когда навещал ее неделю назад. Они хоть практически и не общались, но в случае его смерти первым в очереди опекуном для Розамунд станет она. — Можете молчать и дальше, доктор Ватсон, да только часики тикают, не забывайте. Комната снова озаряется красной подсветкой, и на экране появляется Мориарти с его раздражающим «Тик — так». — Я умираю, Шерлок. Острая сердечная недостаточность, осталось максимум три месяца, — говорит практически скороговоркой, может быть так боль в душе не будет столь сильной. Прожив с этим знанием три месяца он так и не смог привыкнуть, что скоро все закончиться. Не будет больше захватывающих расследований с лучшим другом, не будет беззубой улыбки малышки Рози, не будет дружеских посиделок с Лестрейдом в баре после очередного раскрытого дела, ничего больше не будет. Он умрет не увидев первого шага дочери, не проводив ее в сад и школу, не увидит соединения упрямого Холмса с опасной Ирэн или безумно влюбленной в детектива Молли, пропустит еще множество вроде бы обыденных, однако таких важных в жизни событий. — Но как же так, Джон… В глазах самого знаменитого детектива Англии отражается какое-то детское удивление и растерянность.Как он мог пропустить малейшие признаки болезни, ведь что-то же должен был заметить? Вот только Джон слишком много всего пережил в этой жизни, чтобы умереть в своей постели или больничной палате. Он солдат и умрет оставаясь им. — Стреляй. Я прощаю тебя.