Русский фольклор да в Хогвартс бы

      Семейство Уизли жалось друг у другу, точно стайка воробышков. Никто не смел к ним подойти, предпочитая глубоко сочувствовать со стороны. Проходящий мимо Кингсли Бруствер — без пяти минут министр магии, подумал о том, что просто необходимо наградить Фреда Уизли Орденом Мерлина посмертно и Молли, убившую опаснейшую и вернейшую приспешницу Волдеморта (его стало можно называть по имени) — Беллатрису Лестрейндж, а этого их блудного сына хорошо пристроить — возможно даже своим заместителем. С этими мыслями, Кингсли снял свой странный головной убор, обнажив некрасивый лысый затылок и выразив Уизли свои соболезнования, пошёл дальше — по своим важным, без пяти минут министерским делам.       Тогда на пороге Большого зала и возникла Полумна Лавгуд. Оглядываясь по сторонам, она улыбалась каждому, хотя никто ей на эту улыбку не отвечал. Остановилась она возле Уизли.       — Здравствуйте! — вежливо поздоровалась Полумна и опустила взгляд на пол, где лежал бездыханный Фред. — Фред? Погиб? Какая неприятность!       Все онемели. Все, кроме Перси. Он кашлянул и поправил очки.       — Вы считаете гибель человека — «неприятностью»? — как можно спокойнее спросил он.       — Да, — ответила Полумна, и с необыкновенно нежностью глядя в лицо Фреду, начала напевать: — Эту неприятность мы переживём!       Повисло напряжённое молчание. Полумна смотрела на Фреда пару минут, не переставая изображать кота Леопольда, потом подняла свои прекрасные глаза на бедных родственничков. Никто её прекрасных глаз, увы, не заметил — Уизли смотрели на неё, как на врага народа, и рылись в карманах, в поисках своих волшебных палочек. Полумна не была бы распределена на Рэйвенкло, если бы не смекнула в ту же минуту, что палочки могут и не пригодиться — её будут бить, может быть даже ногами. И тут же пояснила:       — Фреда можно спасти.       — Как? — взревел Джордж. И взревел он очень зло, что было ему совсем не свойственно. Впрочем, его можно понять и простить. — Мозгошмыгов вытащить?       — Нет, конечно, — Полумна посмотрела на Джорджа так, точно тот был второклассником, не знавшим сколько будет два плюс два. — Я дам ему живой воды.       Все онемели повторно. Даже Перси. Полумна внимательно на него посмотрела, и пожав плечами, стала рыться в своей сумке. Гермиона (её автор уже причислил к семейству Уизли) отреагировала первой.       — Не существует магии, способной оживить человека, — категорично заявила она и повернулась к Перси, который всем своим видом демонстрировал солидарность, и которого Гермиона, по всей видимости, сочла самым вменяемым.       — А это и не магия, — спокойно ответила Полумна. — Это из природного источника.       Здесь не нашлась что сказать даже Гермиона. Перси снял очки, чтобы всего этого не видеть. Остальные были либо в полнейшем недоумении, либо как Джордж — наплевали на всё.       — И всё-таки, я не позволяла бы Полумне что-либо делать с телом Фреда, — тихо сказала Гермиона, обращаясь к мистеру Уизли — второму по вменяемости.       — Мало ли что.       Полумна, тем временем, выудила из сумки свою живую воду. Ей оказалась мутноватая жидкостью в огромной бутылке с яркой этикеткой, на которой было написано что-то большими непонятными буквами («По-русски, » — мысленно заметила Гермиона, и Перси мысленно с ней согласился.), а под большими непонятными буквами бежали маленькие — английские, складывающие два заветных слова — «Живая вода».       — И даже состава нет! — возмутилась Гермиона. — Нет, нельзя давать это Фреду!       — Гермиона, хуже ему уже точно не будет, — мрачно заметил Рон. Перси мысленно с ним согласился. После этого Гермионе не оставалась ничего другого, как сдаться.       — Хорошо, — выдохнула она, — делайте что хотите! Но я вас предупреждала. И всё-таки, я могу узнать хотя бы страну-производителя?       Полумна посмотрела на Гермиону, потом на большие непонятные буквы на бутылке с водой, потом опять на Гермиону — так же, как посмотрела на Джорджа две минуты назад. Она уже начала догадываться, почему Гермиону не распределили на Рэйвенкло.       — Россия, конечно! — изрекла, наконец, Полумна. — Иначе как бы они там жили?       — Мне казалось, русские водкой от всего спасаются, — встрял Перси, вернувший на место свои очки в роговой оправе, и которому уже порядком надоело соглашаться со всеми мысленно. — И от морозов, и от смерти.       — А это, по-вашему, что, мистер Уизли? — вытаращилась на него Полумна, явно обескураженная тем, что некогда блестящий ученик Хогвартса окажется таким несообразительным. — Сорокаградусная! Кого хочешь на ноги поднимет!       И она откупорила бутылку, отлила немного живой воды в специально приготовленную рюмку и отправила это в рот бездыханному Фреду. Хотя в успех предприятия не верил никто, все Уизли склонились на Фредом, с замиранием сердца вглядываясь ему в лицо. Когда люди на грани отчаяния — они способны поверить во всякую ерунду.       Несколько томительных мгновений Фред Уизли лежал неподвижно. Все уже были готовы разочароваться, Гермиона даже открыла рот, чтобы высказать Полумне, насколько она возмущена «ненаучностью» её взглядов, но Фред раскрыл глаза и сел.       — Ой, а что за семейный совет? — спросил он, разглядывая родственников. — Рон, отвратно выглядишь. Привет, Грейнджер, а где Поттера забыли? О, Перси, ты отлично шутишь. Джордж, представляешь, он умеет шутить! А чего я не полу и голова раскалывается так, как будто я литров десять огневиски выпил? Ух ты, в меня, наверное, что-то попало?       — Ага, — кивнул, выпавший в осадок Перси, растерявший всю высокопарность выражений. — Стена.       — Чего? — спросил Фред, глядя на брата, как на умалишённого. — Сейчас вот не смешно было.       Перси, Билл и Флёр присели к нему, наперебой рассказывая, что с ним приключилось. Миссис Уизли пыталась вернуть к жизни зависшего, как перегруженный браузер, Джорджа, мистер Уизли пошёл искать Кингсли, чтобы выпить, Рон не придумал ничего лучше, как начать радостно целоваться с Гермионой. Одной Джинни было наплевать на воскрешение брата — она искала глазами Гарри.       Мистер Поттер явил себя сам. Сбросив с себя мантию-невидимку, он набросился на Полумну.       — Где ты была раньше со своей водой?! — кричал Мальчик-Который-Выжил-Дважды. — Когда умирал Сириус и… и… другие?!       — Тела Сириуса не было обнаружено, да и Грюма тоже, — напомнила Полумна. — А нет тела — нет и дела. То есть, водицу целебную вливать некуда.       — А Дамблдор? — не унимался Гарри.       — Его смерть была спланирована, Гарри. Ты уже забыл? Сорвала бы я план всех времён и народов — кому бы от этого хорошо было? То-то и оно. Да и на Снейпа нарываться не хотелось.       — Так ты знала? — хором воскликнуло Золотое три. — Откуда?!       — Ну это же было очевидно, — обворожительно улыбнулась Полумна. — Что, никто не догадался? Неужели? Гермиона? Перси?       Бывшие гриффиндорские старосты пристыженно потупили взоры.       — По правде говоря, я был занят кое-чем другим, — неуверенно попытался оправдаться Перси, но поймав недоверчивый взгляд Полумны, умолк и густо покраснел.       — Ты не съезжай с темы, Полумна, — сурово сказал Гарри. — Почему же ты не напоила чудо-отваром Добби? Какие препятствия были там?       — На эльфов-домовиков чудо-отвар не действует, — грустно сообщила Полумна.       Гарри молчал, выдумывая, кого же ещё не спасла жестокая дева.       — Седрик! — выкрикнул он, как только вспомнил, и посмотрел на Полумну так, словно они играли в покер и у него был роял-флэш. — Что насчёт Седрика Диггори?       — Ой, да кому нужен этот Диггори? — отмахнулась Полумна. — Они вообще плохие — волдемортову дочь вон приютили.       Все мысленно согласились. Все, кроме Перси. Он не знал кто такой Седрик и почему он погиб. В ту пору, Перси был ещё молод, и сердце его было полно нежности лишь к толщине котловых днищ. О, эти чудесные времена! О них Перси вспоминал с ностальгией и со слезами на глазах.       — Всё? Вопросы кончились? — спросила Полумна, обводя присутствующих испытующим взглядом. — Тогда идём оживлять Снейпа.       — Идём, — согласился Гарри. — Только я не помню, где его искать. Гермиона, Рон, вы помните?       Но Рон и Гермиона всё ещё самозабвенно целовались и всячески игнорировали внешние раздражители. Гарри махнул на них рукой. И в прямом, и в переносном смысле.       — Ничего, Гарри, — ободрила его Полумна и снова принялась рыться в своей сумке.       — Конечно, ничего! — весело сказал Фред, похлопывая Гарри по плечу.       — Ведь у тебя есть Карта Мародёров! Джордж, я тут кое-что придумал! Поверь, это просто гениально! Оказывается, смерть так тонизирует!       Пришибленный Джордж ничего не ответил, а Гарри хлопнул себя по лбу и начал искать Карту в карманах.       — Карта нам ни к чему, — нахмурилась Полумна и сунула под нос Гарри что-то, шерстяное и пахнущее нафталином.       — Что это?       — Волшебный клубок! Он приведёт нас куда угодно!       — А хотелось бы к Снейпу, — вполголоса заметил Гарри, но спорить с Полумной не стал.       — Где ты это взяла? — восхитился Фред, маниакально разглядывая клубок.       — У Бабы-Яги, конечно.       — У кого? — ожил пришибленный Джордж.       — У Бабы-Яги. Она ещё на вкладышах в «Шоколадных лягушках» есть, — со знанием дела доложил Рон, на минутку оторвавшись от Гермионы, но не преминув вернуться к ней снова.       — А что у тебя ещё есть в этой твоей сумке, Полумна? — спросила Парвати Патил. Происходящее привлекло всеобщее внимание. Половина сражавшихся стояла возле Уизли и смотрела на Фреда так, словно он был, по меньшей мере, Венерой Милосской, да не простой, а с руками. Один Слизнорт интересовался Фредом так же мало, как Волдеморт мнением Люциуса Малфоя — он ползал вокруг бутылки с живой водой, бормоча себе под нос «любопытно, весьма любопытно» и даже опрокинул пару рюмашек — разумеется, исключительно из научного интереса.       — Молодильные яблочки, скатерть-самобранка, — начала перечислять Полумна, но была перебита профессором МакГонагалл:       — А можно мне ваших яблок, мисс Лавгуд? — профессор протолкнулась сквозь толпу студентов и вцепилась в протянутые Полумной яблоки. Уже через пару минут ученики могли наслаждаться бархатными глазами юной Мэгги Смит. Молли ткнула мужа палочкой в бок, что означало: «Немедленно достань мне этих яблок, пока Минерва всё не изничтожила». Артур поспешил исполнить волю дражайшей половины.       — А скатерть-самобранку — мне, — безапелляционно заявил Рон, потерявший ради такого случая, весь свой интерес к Гермионе. Никто с ним спорить не решился.       Целый поток хлынул к бедной Полумне. Люди тащили вещицы не разбирая. Так Парвати достались сапоги-скороходы, а Перси — игла Кощея Бессмертного.       — А теперь мы идём оживлять Снейпа! — решительно сказал Гарри, вытаскивая Полумну из обезумевшей толпы. И Уизли, Полумна и Гарри направились в сторону Запретного леса.       Снейпа, конечно, оживили. Едва мастер зелий пришёл в себя, Гарри бросился ему на шею, уверяя, что тот всегда был его любимым учителем. Снейпу не очень понравилось его воскрешение — в царстве мёртвых, видимо, спокойнее.       Оживили и Тонкс с Люпином, так что одним сиротой в мире стало меньше. Оживили Лаванду Браун (хотя Гермиона долго сомневалась — стоит ли?) и многих других. Только Волдеморта возрождать не стали — потому что он был плохим и злым, да и навозрождался уже. Выше крыши.       А когда погибшие в Хогвартсе закончились, Полумна собрала все свои вещи, и обратившись птицею, улетел в далёкие края. В ступе. Потому что превратилась она в пингвина, а они летать не умеют.       И жили все очень долго и очень счастливо. И умерли в один день.