Солнечный баран и рыжая овца

POV Farmyash-govnyash       – И чё? – бровь Рыжика скептически изгибается, а пальцы нервно стучат по столешнице. – Готовить из воздуха будем?       – Вот ты язва. – Недовольно гляжу в сторону одногруппника. – Я всё купил, только забыл в комнате. Пошли заберём?       Стас, глубокомысленно пожевав губу, изрекает:       – Давай лучше ты сам. А то у меня от голода сил нет даже встать...       Он театрально вздыхает, складывая руки на стол и опуская на них головушку. Горемыка! При этом за непослушными рыжими прядями блестят хитрющие серые глазюки. Вот актёрище.       Молниеносно оказываюсь рядом и с силой шлёпаю ладонью по обнаженной ляжке, после чего так же молниеносно выскакиваю в коридор. Первые несколько секунд слышу лишь собственный топот, затем – грохот падающей табуретки и гневный вопль:       – Вот ушлёпок!!! Больно же! Да чтоб тебя...       Не успеваю расслышать многообещающий конец фразы, так как заруливаю в свою комнату. Беру с тумбочки мобильник и, хватая пакет с продуктами, направляюсь обратно на кухню обетованную, за карой своей, вовсе даже и не заслуженной...       Осторожно высовываю голову за порог, воровато озираясь. Замечаю Рыжа, сидящего на подоконнике с зажжённой сигаретой в руке. Взгляд направлен в окно, на лице застыло спокойствие, почти умиротворение. Это самое лицо, оказывается, невероятно красиво, когда парень расслаблен.       Прямой нос с немного приподнятым вверх кончиком, длинные, опущенные вниз ресницы. Кажущиеся мягкими светло-розовые губы слегка приоткрываются, позволяя дыму тянуться причудливой змейкой к потолку.       Мотаю головой, прогоняя наваждение. Краем глаза успеваю заметить отпечаток своей ладони на стройной ноге парня. Красный след выделяется на бледной коже слишком откровенно: в эстетическом плане – красиво и даже, не побоюсь этого слова, эротично. Что ж, комментировать подобное вслух я не рискну.       Подхожу к столу и начинаю выкладывать продукты из пакета. Шуршание наконец привлекает внимание Стаса. Он заторможено переводит взгляд с тлеющей сигареты сначала на стол, затем – на меня. Нечто незнакомое, неуловимое плещется в серой глубине, отчего по спине пробегает холодок.       Нарушаю странную тишину первым:       – Что хочешь больше – лазанью или макароны по-флотски?       – А? – словно очнувшись, удивлённо смотрит Рыж, туша сигарету в пепельнице.       – Я спрашиваю: ты собрался овощи мыть руками, которыми только что эту дрянь держал? О чём ты только думаешь? – раздосадовано качаю головой. Невозможно удержаться от того, чтобы не подшутить над ним, когда он так очаровательно растерян.       – Ч-чего? – озадаченно переспрашивает он.       – Чего-чего! Я специально овощи свеженькие и красивые выбирал... А ты сейчас их мыть начнёшь, так они почернеют – от никотина-то.       Едва сдерживаюсь от лыбы во всю свою бессовестную морду.       – Э-э...       – Хотя, если несколько раз с «Фейри» помоешь как следует – может и не почернеют...       Рыжик хмурит брови и, шустро соскочив с подоконника, подходит к столу. Заинтересованно рассматривает овощи и поднимает вопросительный взгляд на меня, но я продолжаю играть в невозмутимость.       Он вздыхает и плетётся к раковине. Включает воду. Выдавливает на руки «Фейри»... Я начинаю беззвучно трястись, еле сдерживая хохот. Мало того, что про никотин поверил, так ещё и без вопросов к мойке встал. И стыдно, и смешно!       – Чего трясёшься? – подозрительно зыркает Стас, вновь вспенивая в руках моющее средство.       – Пф-ха-х... Да нет, н-ничё...       Стас хмыкает, вытирая руки полотенцем; затем протягивает мне раскрытые ладони, взглядом из-под ресниц стреляя то на овощи на столе, то на свои руки. Туда и обратно. Я не выдерживаю и разражаюсь громким смехом.       – Может, поделишься со мной, чего ржёшь как конина?       – Д-да нет, всё ок... – утираю слёзы с уголков глаз, разгибаясь и протягивая парню куль с овощами. Тот недоверчиво принимает его, тут же разрывая и вываливая овощи в раковину.       Успокоившись, подхожу к нему со спины и тянусь к шкафчику с посудой, висящему над раковиной. Плечом задеваю рыжую макушку, за что получаю гневный зырк и тычок острым локтем под рёбра.       – Ау-ау-у, больно же! Чего буянишь?..       В ответ лишь хмыканье. Какие мы невозмутимые.       Просовываю свои руки между его, споласкивая миску прямо над вымытыми овощами, и отставляю её на столе рядом.       – Батюшка, вы не прихуели ли часом?! – чувствую упорные рыжевские попытки оттолкнуть меня от своего тельца. – Я уже начал мойдодырить, куда ты суёшь свою мис...       Прижимаю два пальца к его губам, заставляя замолкнуть, и наклоняюсь, шепча в мгновенно заалевшее ухо:       – Разве я не просил тебя не материться? Если будешь продолжать себя плохо вести, мне придется тебя наказать...       Отодвигаюсь, убирая руки и скрещивая их у себя на груди.       Стас резко разворачивается; его лицо совершенно пунцовое, из ушей едва ли пар не валит. Какой же забавный!       – Т-ты... Ты!.. – указательный палец тычет мне в грудь.       – Йа-йа! Ихь бин айн Тротэль! (п/а: «Да-да! Я придурок!») – скалюсь во все тридцать два.       – Хуйотэль! – огрызается Рыжик. Глаза цвета дождевой тучи недоверчиво блестят. – Ты что это, немецкий знаешь?       – Немного, – киваю я. – В младших классах учили.       – В младсих квасах усиви, и я, канесьна, фсё помнююю, я зе глёбаний гений, – кривляясь, передразнивает он, заставляя меня одобрительно загоготать.       – Не гений, конечно, но основные самоидентификационные моменты я помню.       Стас не удерживается от ухмылки, но тут же отворачивается, возвращаясь к полировке овощей.       Я же вываливаю в миску покупной фарш, добавляю соль, чёрный и острый перцы, перемешиваю и откладываю в сторону, вытирая руки бумажным полотенцем. Ставлю сковороду на огонь, выливая немного подсолнечного масла. Ловко очищаю от кожуры лук, споласкиваю его под холодной водой, вновь намеренно мешая Стасу. Пока не огрёб, быстренько сваливаю, прихватив тёрку.       Сноровисто шинкую лук, тут же перекладывая его на сковороду. Принимаюсь за морковь – срезаю верхний слой ножом. Следом – натираю её на тёрке и в конце концов, добавляю к луку, перемешивая всё вместе лопаткой.       Готовка всегда проясняла мысли в моей голове. Помогала сосредоточиться на проблемах, обмозговать их и найти самые эффективные пути решения оных.       С детства я был одним из тех людей, у кого в жизни всё было поделено строго на хорошее и плохое, чёрное и белое; прямолинейный, целенаправленный или, по словам матери, – упёртый баран.       Если появлялась проблема – я не мог её игнорировать. Даже будь она чужой – ежели задевала что-то внутри меня, то обязательно получала отклик.       И прямо сейчас проблема, которая всё более и более ясно вырисовывается в моей голове, – это сосед Стаса. Инстинктивная настороженность стремительно перерастает в категорическую неприязнь.       По большому счёту, я мог бы просто переселить Стаса к себе, но опыт подсказывает, что, вляпавшись в говно, ботинки вонять не перестанут. Сколь долго в них ни бегай, остаётся только отмыть... Как следует. Но для начала надо попытаться хотя бы немного прояснить ситуацию.       – Стас, тебе может не понравиться... – осторожно начинаю я. – Хотя нет, тебе это стопроцентно не понравится. Может, ты даже взбесишься, кинешь в меня помидор... Вымытый до зеркального блеска...       – С превеликим удовольствием. Но говори уже, мозг не компостируй.       – Я хочу поговорить о Сергее.       – Говори.       – Мне он не нравится. – Видя, как округляются серые глаза и рот уже приоткрывается, чтобы вновь выдать что-то язвительное, я поясняю: – Он мутный, приколы у него какие-то нездоровые. Даже если ты считаешь, что он не настроен к тебе враждебно – опрометчиво будет придерживаться лишь такой точки зрения. Просто...       Сосредоточенно помешиваю поджарку из лука и моркови, добавляя туда фарш. «Просто» как-то не просто... Никогда не любил взвешивать каждое слово, но иначе – никак, если не хочешь вызвать апокалипсис... А я что-то пока не хочу.       – Я не прошу тебя совсем от него отмораживаться. Ты только не спускай ему с рук херню, подобную той, что я застал сегодня. И помни, что я всегда готов буду тебя... Э-э-э... Всегда буду на твоей стороне, короче.       Оказывается, говорить такое вслух довольно неловко. Аж кровь к щекам прилила...       Поднимаю взгляд на Стаса. Он внимательно разглядывает меня, уже закрутив кран и переложив овощи из раковины в миску.       – Правда?.. Даже если я захочу грабануть банк или пойду голосовать за Единую Россию? – мелкий засранец издаёт короткий смешок, но затем посерьёзневшим голосом добавляет: – Спасибо тебе за твою поддержку, Фарм, правда, но... Я думаю, что ты слишком сильно волнуешься. Для этого нет причин, всё нормально. Честно. Давай закроем уже эту тему? – он неловко переступает с ноги на ногу, перебирая пальцами край футболки.       Понимаю, что большего из парня не вытянуть... Что ж, ладно. Принято, Станислав Всёнормальнович. Больше данная тема в наших разговорах не всплывёт, но это не значит, что я пущу всё на самотёк.       – Хорошо, – соглашаюсь, щедро ссыпая специи в сковороду. – У меня, кстати, новости. Сегодня встретил Лину... Блин! Вот я олень!       – Полностью поддерживаю, – лыбится рыжая ехидна. – А причём тут Лина?       – Да нет! Ну ты... – переключаю конфорку на медленный огонь и накрываю сковороду крышкой. – Она сказала, что скинет смс, но номера я ей не дал... – раздосадовано вздыхаю, приваливаясь спиной к гарнитуру.       – Вообще-то, если ты забыл, – с умным видом начинает парень, выдержав многозначительную паузу, – она тебе дала свой. В частности, сама, своими же пальчиками забила тебе, оленю, свой номер в твой олений телефон.       – О! Точняк! – воодушевлённо вытаскиваю из кармана мобильник, залезая в список контактов. – Спасибо, конечно, мой внимательный друг, но не слишком ли много рогатых было в твоей последней фразе? Что-то мне кажется, что у людей, которые так часто их упоминают, как правило, не достает пары-тройки зубов...       Рыжик вскидывается, подкрадывается ближе, завораживающе хитро сверкая блестящими глазками и улыбкой чеширского кота.       – Фармуленька, ну что ты, неужели стал бы бить меня, милого рыженького котейку? – воркует он. Это вызывает смешанные чувства: вроде и смешно, а вроде и смущает.       Не успеваю ответить, прежде чем он изгибается и вцепляется ногтями, словно коготками, в мой живот.       – Если готов рискнуть своими кокосиками, то милости прошу – моя шкурка в твоем распоряжении.       – Кхм... – опешив, сглатываю и осторожно отцепляю его пальцы со своей футболки. – Звучит двусмысленно. Пожалуй, не стану я никакие твои шкурки портить... Мои кокосики мне всё ещё дороги.       Стас удовлетворённо хмыкает и отходит, плюхаясь на табуретку. Нажимаю на вызов.       – Алло? – после нескольких гудков слышится в трубке голос Лины.       – Лин, привет, это Фарман, – прибавляю громкость и отхожу к подоконнику.       – О, Фарман! Какой ты молодец, что сам позвонил... Я сказала, что напишу, а номер твой забыла взять... – кается она.       – Бывает. Я и сам бы не вспомнил, что у меня твой номер есть, если б не Стас.       – Хм... И как он, кстати?       – Да нормально, симулянт рыжий, – предмет обсуждения, встрепенувшись, показывает язык, и я отвожу взгляд, мол, ни причём. – Извини, кстати, что так быстро сбежал. Погода классная, я б с удовольствием ещё прогулялся... К тому же в парке этом ещё не был.       – Так это ж поправимо! Обязательно сходим! – воодушевляется девушка. – Ну... Если хочешь... – видимо, смутившись, тихо добавляет она.       – С чего бы не хотеть? И Рыжа прихватим, – тот скрестил перед собой руки и отрицательно помотал головой. – Не отвертится. – Показываю ему язык в ответ и отворачиваюсь к окну, слыша за спиной недовольное ворчание.       – Фарм, на самом деле ты очень вовремя позвонил... Эм... – она замялась. – В общем, хех... Даже не знаю, как тебя попросить.       – За спрос денег не берут, как говорится. Излагай, дорогуша, я весь внимание. – отвечаю беззаботно, отковыривая ногтем каплю застывшей белой краски с окна.       – В общем... Хе-хе, – нервно смеется она, чем-то звеня, – Гарик, наш бармен... Точнее, он был им... Сегодня не вышел. Менеджер с ним поговорила, но в таком ключе, что он, похоже, больше не выйдет... Он вообще человек сложный, знаешь, его часто приходится чуть ли не упрашивать делать свою работу! Так вот, я сегодня одна и на баре, и на разносе... Уже два сиропа разби-и-ила-а, – тянет она, всхлипывая. – Даже знать не хочу, сколько они стоят... Чёрт, Фарман, мне так неудобно, просто...       – Всё хорошо, Лина, успокойся, – мягко прошу я. – Когда нужно выйти?       – …Ты серьёзно? Боже, мне так неловко... Сможешь завтра после пар?       – Смогу, конечно. Завтра у нас... – пытаюсь вспомнить расписание, но плюю на тщетные попытки и обращаюсь к одногруппнику, – Рыж, завтра сколько у нас пар?       – М-да, до лучшего студента на потоке тебе далековато будет, – фыркает он. – Три всего. Последняя физ-ра, её лучше не про...       – Лин, постараюсь с третьей пораньше уйти.       Вижу, что Стас явно недоволен моим ответом. Выставляю вперёд руку с поднятым указательным пальцем и шепчу: «Минуту».       – Замечательно! Ты меня просто спас! – радостно щебечет девушка. – Тогда завтра буду ждать у ворот после второй пары.       – Не стоит, лучше жди меня в кафе.       – Н-ну, ладно, как скажешь, – неуверенно соглашается она.       – Тогда до завтра, Лин, созвонимся, если что.       – Хорошо. Спасибо ещё раз!       Вешаю трубку и убираю мобильник в карман. Поворачиваюсь и не без удивления замечаю, что Стас сидит, по-прежнему скрестив руки, и выжидающе смотрит на меня. Его вид буквально кричит: «Ну что, холоп? Чем крыть будешь?». Нет, я не надумываю: у него реально вид такой, будто я серьёзно накосячил.       – Лина выцепила сегодня наших одногруппниц в универе, – выключая огонь и включая духовку, объясняю я. – Пришлось с ними знакомиться – прикольные девчонки, кстати. С Линой встретились у парка, и она поведала свою душераздирающую историю...       – И что же она поведала? – безэмоционально спрашивает Рыж, с неправдоподобным интересом разглядывая рекламный буклет из продуктового.       – В кафе, где она работает, срочно требуется второй официант и, как сегодня выяснилось, ещё срочнее – новый бармен. Я пообещал ей спросить тебя по поводу подработки официантом... – поднимаю крышку со сковороды и перемешиваю лопаткой фарш, добавляя туда измельченные томаты из банки и ложку томатной пасты, – Но если ты особо желанием не горишь, я бы поработал и официантом.       Стас участливо заглядывает в мои глаза и спрашивает:       – У тебя проблемы с деньгами? – повернувшись спиной к столешнице, он ловко подпрыгивает и усаживается на неё.       – Точнее, с их отсутствием, – смеюсь я. – Не то чтобы проблемы... Но я как раз искал заработок. Это было бы неплохим вариантом.       – Что ж, ясно. Без проблем, я особо в деньгах не нуждаюсь, а в свободном времени – очень даже. Пар в универе, чтобы не скучать от безделья, мне хватит, – говорит он, глядя в сторону и болтая ногами. – А учиться ты собираешься?       – Собираюсь, конечно. Куда ж я без любимого Лёвушки! – горько вздыхаю, натирая противень подсолнечным маслом и выкладывая листы.       – «Лёвушки»? – Стас хмыкает, спрыгивая со стола и подходя вплотную ко мне. – Стоило одну пару пропустить, и вы уже так сблизились? Очень мило.       Он выглядит крайне недовольным, хоть и с любопытством следит за тем, как я распределяю начинку по листам.       – Ага, двадцать раз. – Достаю ещё четыре листа. – Хочешь разложить?       – Э-э, хочу, но чё-то стрёмно, – неуверенно тянет Рыж, выставив перед собой ладошки.       – Не волнуйся, я покажу, – успокаиваю его, включая чайник.       Стас послушно принимает из моих рук листы, раскладывая туда, куда я указываю пальцем. Затем ложкой аккуратно распределяет начинку, и ещё слой листов. Заметив, что листы и начинка кончились, он разочарованно вздыхает, отходя обратно к столу.       – Соус я купил готовый, так что мою фирменную лазанью отведаешь как-нибудь в другой раз, уж извини.       Развожу порошок в кипятке и щедро поливаю поверх лазаньи, сверху посыпая тёртым сыром; затем кладу противень в печь.       – Давай я быстренько настругаю салат, а ты мне расскажешь что-нибудь интересное о себе?       Сдавленный смешок позади заставляет обернуться.       Стас, прикрыв половину лица ладонью и пальцами зарывшись в волосы на макушке, сидит на табуретке.       – Что-нибудь интересное? – смешок повторяется. – Обо мне?       – Да, и если ты считаешь, что такого нет – глубоко заблуждаешься на свой счет, – уверенно отвечаю я, продолжая нарезать помидоры. – Если подумать, то спрашивать о таком действительно глупо, ведь человек не может знать, что именно в нём заинтересует собеседника. Но... Ты меня очень интересуешь, а поэтому расскажи о себе всё, что придет в голову. Где бывал в детстве, что слушал из музыки, был ли какой-нибудь закадычный друг детства, первая любовь, хобби... Что захочешь, мне всё интересно.       Ответом мне служит длительное молчание. Вновь оборачиваюсь – парень сидит, спрятав лицо в руках, и лишь красные кончики ушей подсказывают, что он не помер, а лишь смущён. Рыж, наконец, оживает, отрывая от лица ладони и кладя их на стол.       – Сразу предупреждаю, интересно и захватывающе рассказывать – никогда не было моей сильной стороной... – тихо говорит он, нервно поёрзав на стуле и дёрнув плечами. – А рассказывать о себе – даже не знаю... Детство... Оно было клёвым. Жизнь тогда была клёвой, совсем другой. Да и я был другим...       Усевшись поудобнее, Рыж продолжает уже увереннее:       – Мы с родителями часто ездили куда-нибудь на машине: чаще всего в Финку, потому что там бабушка жила. Вообще, до шестого-седьмого класса у меня было нормальное детство обыкновенного паренька: игры во дворе, друзья-долбоёбы, всё как обычно. Но потом заболела мама, а ещё спустя время мы переехали... Новая школа, кругом незнакомые и недружелюбные подростки, ссоры между родителями. Постепенно я стал замыкаться в себе.       Перекладываю нарезанные овощи в миску. Щепотка соли, немного оливкового масла.       – Финка – это Финляндия? – уточняю я, и, получив заторможенный кивок в ответ, осторожно спрашиваю: – С мамой... Что-то серьёзное?       – Что-то с костями было, я забыл, как это называется... – он морщится, прикусывая нижнюю губу. – Сейчас всё наладилось. Наверное. А может мне просто ничего не рассказывают.       – А... – На языке вертится вопрос о ссорах в семье, но я вовремя сдерживаю любопытство. – Они не замечали, что ты начал замыкаться в себе? Твои родители.       Поёжившись, словно от холода, Стас хмыкает:       – Мне кажется, они вообще мало на что обращали внимание, кроме своих собственных проблем и интересов... Отец всё чаще задерживался в своей адвокатской конторе, мать сидела дома, пребывая в состоянии абсолютной фрустрации, полностью погруженная в себя. Я бы сказал «на своей волне», вот. – Рыжая голова сникает, а напряженные плечи опускаются. – Однажды... Так получилось, что я не ночевал дома. Пришёл только под утро и... Чего угодно ожидал – разноса, криков, истерик... Боялся, да: прямо помню, как мандражировал у порога, не решаясь войти, но было ещё что-то. Что-то вроде... Предвкушения? Или надежды. Но ничего не произошло. Никто просто не заметил моего отсутствия. Будто бы, – его голос надламывается, – будто бы моё существование не играет в их жизни никакой роли. Буду я, или не будет меня – ничего в их жизни от этого не изменится, – хрипло заканчивает он, закашлявшись.       Я оперативно наливаю воду в стакан и передаю Стасу, на что тот смущённо и благодарно кивнул.       – Ты до сих пор так думаешь, – скорее утверждая, чем спрашивая, неожиданно для себя произношу я.       Серые блестящие глаза удивлённо вскидываются на меня снизу вверх, и я, повинуясь инстинктам, подхожу вплотную за спину к парню; кладя ладонь на его макушку, прижимаю к своему животу и легонько перебираю мягкие волосы пальцами. Рыжик сидит неподвижно, постепенно расслабляясь, а затем сам откидывается назад, спиной и затылком прижимаясь ко мне.       – Я не знаю твоих родителей лично, а потому не могу как согласиться с твоим взглядом на данную ситуацию, так и опровергнуть его, – говорю спокойным голосом, массируя парню виски. – Но за себя сказать могу с полной уверенностью: Ты нужен мне. – Мои руки перемещаются на худые плечи, слегка сжимая их. – И я бы предпочёл, чтобы ты никуда не исчезал из моей жизни, Рыжик.       Плечи под моими ладонями напрягаются, и тонкая холодная рука, мелко подрагивая, неуверенно ложится поверх моей.       – Спасибо... – шелестит снизу.       Хмыкаю, нагибаясь к рыжей макушке и не удержавшись, спрашиваю:       – А что такое фрустрация?

***

      – Слушай, это точно сериал про мертвяков, а не Санта-Барбара? – лениво хрустя салатом, интересуюсь я. – Хотя нет, постой, вон, вроде, кого-то жрут…       Стас хрюкает и продолжает увлечённо расправляться со второй половиной лазаньи. Эк, как ему понравилось. Приятно, однако.       – Рад, что тебе зашло. Я про лазанью, – озвучиваю свои мысли, протягивая руку и кивая в сторону бутылки с негазированной водой на тумбочке.       Поняв намёк, Стас быстро передает мне питьё и растягивается на кровати, лениво зевнув.       – Было очень вкусно. Я обожрався, – блаженно улыбается он, поправляя подушку за спиной и устремляя внимание на экран.       – На здоровье. – Делаю несколько глотков, тоже переместив взгляд в монитор. Скучно. Когда мне скучно что-либо смотреть, у меня начинается словесный понос. – Вот ты сейчас живёшь в общаге... – туманно начинаю я.       – Ничоси. Отку-уда ты зна-аешь? – не отвлекаясь от просмотра, с притворным удивлением тянет Стас.       – А потом где жить будешь? – игнорируя Рыжевскую реплику, спрашиваю я. – После универа, в смысле.       – М-м-м, рановато об этом думать... Четыре года ещё впереди!       – Хм... Ну, ладно. О, уже конец что ли? Ещё одну или спать?       – Ну, даже не знаю, – сладко зевает парень и устало потирает глаза. – Чё-т и правда мыльная опера какая-то, усыпляет. Лучше спать.       Приложив нечеловеческие усилия, Рыжик встаёт и, лениво потянувшись, быстро отчеканивает:       – Ну, спокойной ночи, завтра увидимся.       – Да ты спишь на ходу, – возмущаюсь я. – Оставайся у меня ночевать?       Скривившись, Рыж качает головой:       – Лучше к себе пойду.       – Как хочешь. Спокойной ночи тогда, – прощаюсь, вставая и складывая грязные тарелки в одну стопку, чтобы отнести на кухню.       О, блин, чуть не забыл!       Ловлю Рыжика уже в коридоре, дёргая за руку на себя, отчего он чуть не падает. Упс. Склоняюсь над его ошалелым лицом и лучезарно лыблюсь.       – Милый мой рыженький друг, запиши свой номер в мой мобильник, будь так любезен.       Ставлю его на ноги и протягиваю свой телефон.       Серые глазюки недоумённо моргают пару секунд, затем их хозяин резко выхватывает у меня из рук телефон и вбивает свой номер, подписывая «Стас».       – Вот, – он запихивает устройство в карман моих шорт. Воровато оглядываясь по сторонам, бросает мне на прощанье «пока» и молниеносно скрывается за дверью в свою комнату. Пожимаю плечами, неторопливо доставая телефон и переименовывая контакт в «Рыжик».   POV STASONCHENKO       Протягиваю руку и прекращаю бешеный рёв будильника, который истошно трезвонит. Бьюсь об заклад, надрывается он уже долгое время, силясь пробиться в мой помутневший рассудок. Скорее всего, уже всю общагу перебудил, прежде чем до меня добрался. Еле приподнимаю свои веки с усилием борца, берущего 100 кг. Тя-ажко… Может, ещё 5 минуточек?..       Едва подобная мысль закрадывается в сознание, как мои глаза тут же закрываются. Но нет. Стиснув зубы и обливаясь жалостью к себе, вскакиваю. Так, Стас, нехуй пропускать первую пару в очередной раз. В конце концов, то, что я услышал будильник – само по себе чудо! Благословение свыше посетить универ, так сказать. А как говорится: дают шанс, хватай и дерзай. Вот я и хватаю себя аки барон Мюнхгаузен за патлы и тяну из болота… из болота сладких сновидений. Э-э-эх. Зевнув от души, хватаю полотенце, сую зубную щётку в рот и лениво шлёпаю в ванную.

***

      Контрастный душ помогает мне проснуться окончательно. Горячая вода приятно расслабляет, разгоняя кровь по телу. Обтеревшись полотенцем и взлохматив волосы, пытаюсь рассмотреть себя в запотевшем зеркале: мокрые клочки топорщатся в разные стороны, худая шея и острые плечи покрылись красными пятнами. Иронично присвистнув, гляжу на себя с укором. Красавец! М-да... Стас, какой же ты дрищ – ни мышц, ни рельефа… Нужно будет подкачаться. Может, записаться в тренажёрку? Буду с Фарманом ходить…       Мысль о подобном заставляет тихо саркастично засмеяться. Уж Фарман и я – точно дрим-тим по совместному походу в тренажерный зал: великан и соломинка. Переливающиеся рельефные мышцы Фармана и кости Стаса. Гибкость ленивого кота и бревенчатость жирафа. Ха-ха-ха. Да, и кстати. Даже захоти я устроить сей бесплатный цирк для фитоняшек, то вряд ли Фарм сможет. Если он устроится на полную ставку в то кафе, видеться мы будем, в крайнем случае, лишь на парах. Паршиво… Не хочу так. Хочу, как вчера… Чтобы я был нужен – ему; чтобы он не отдалялся, отвлекаясь на свою жизнь, работу, Лину (сгори она в аду, возмутитель моего лгбт-счастья), чтобы всё было всегда так же легко и беззаботно. Не ожидал я, что привяжусь так сильно. Так быстро и бесповоротно. Отчаянно, со стойким нежеланием что-либо менять.       Мысли о том, что снова придётся задротить одному, что эти ламповые вечера с сериалами и вкусняхами будут редкостью, так как он будет в это время готовить коктейли и разносить подносы – выворачивают мне душу. Опять один… Пока он… И эта тянка… Впрочем, ладно. Всё ещё может измениться. Её может переехать грузовик, к примеру... Или закатать асфальтоукладчик... Хи-хи. Вот я злыдень, конечно.       Ополоснув холодной водой лицо и поправив лохматые волосья, хватаю свои вещички и выхожу в коридор.       Ароматный, чуть горьковатый запах кофе ударяет в нос. Кто-то уже травит червячка. Надо бы заскочить к Фарману – вдруг накормить успеет: времени до пар минут двадцать.       Хмыкнув своим корыстным мыслишкам, мельком замечаю по пути в комнату, что на кухне как раз он, предмет моих дрочназий, в своих кокосчатых шортах крутится около плиты. За-ме-ча-те-ль-но.

***

      – Эй, там, полуживое дивное создание! Не желаете отведать омлета с ветчиной и остатками вчерашней роскоши? – заметив меня, Фарман завлекающее машет прихваткой.       – Отведаю с превеликим удовольствием, слишком-живое-и-удивительно-бодрое-ты-существо... для восьми утра, – отвечаю я и веду носом, вдыхая изумительный аромат обжаренных яиц и мяска, – пахнет вкусно. Доброе утро, кстати.       – Доброе-доброе, садись, здесь поедим: времени не так много идти в комнату.       Покоряюсь велению фаната Кулины (п/а: богиня кулинарии) и усаживаюсь за стол, нетерпеливо топая ножками. Есть хочется жуть как.       – Приятного аппетита, – желает Фарм, и перед носом появляется тарелка с поджаристым, аппетитным омлетом. Быстро киваю и накидываюсь утолять свой зверский утренний голод. Балдёжно! Сердце обливается, когда думаю, что так никто меня не накормит, если Фарман будет пропадать на работе.

***

      Громадный, но на удивление ловкий, он хватает мяч, плечом загораживая к нему доступ для противника. Крепкие икры напрягаются, и длинные ноги пружинят их обладателя высоко вверх, позволяя словно бы без особых усилий забросить мяч ровно в центр корзины. Одна рука удерживает кольцо, давая возможность Фарману ненадолго зависнуть в воздухе, после чего пальцы расцепляются, и накренившийся столб с корзиной вновь занимает своё законное место. Эффектно приземлившись, парень резко оборачивается ко мне: с тёмно-шоколадных коротких волос отлетает несколько искрящихся капель; ещё парочка стекает вниз от виска по скуле, скрываясь за подбородком и вновь появляясь на шее, оставляя влажный след, оканчивающийся в яремной впадинке. Зависаю на ней, затем заторможено перевожу взгляд выше. Его лицо светится ликующей улыбкой, а задорные глаза глядят прямо... на меня. Сердце замирает на секунду, чтобы затем застучать вдвое, нет, втрое быстрее. Щёки моментально заливает румянец. Не без усилий выдавливаю из себя дежурную ответную улыбку и резко отворачиваюсь. Чёрт! Почему он такой клёвый?!       Почему пока он играет, я сижу здесь, блядь, как инвалид, как немощь, как полнейший зашквар… С радостью бы свалил, но физрук палит орлиным взглядом. Сволота. Кажется, я для него очередной хлюпик, на котором можно испытывать свою преподавательскую вседозволенность. Обидно пиздец. А ещё обиднее, что Фарман сваливает с физ-ры раньше, и во всём виновата эта гнида в полосатых штанах. Что в итоге? Фарман идёт довольный на работу, а я досиживай ненавистную пару на скамеечке. Он там с этой Линой, а я иди домой один… Сиди там в комнате… Тут хотелось бы добавить «один», но нет, блядь. С угнетательно-домогательным соседом-психом.       Устало вздыхаю и снова устремляю взгляд на Фарма, который в спортивной форме выглядит очень… сексуально. Белоснежные кеды приятно контрастируют с загорелыми крепкими ногами. А их обладатель вновь играючи обходит всех и, приподнявшись на носочках, легко забрасывает мяч в корзину. Хочется закатить глаза и приложить руку к сердцу со словами: «Ах, мой герой...». Свисток физрука вырывает меня из романтических раздумий. Игра закончилась. Урвав минутку перед сдачей нормативов, Фарман подбегает ко мне, запыхавшийся:       – Умотался я что-то, у-у-ух, – вытирает пот со лба. – Рыж, у тебя случайно водички нет с собой?       – Не-а, только мармеладки, – буркаю в ответ и откидываюсь к стенке, отстранённо окидывая взглядом Фарма, пока тот старательно перешнуровывает кеды. Мокрая ткань футболки облепила тело, словно вторая кожа, эротично подчеркивая каждый мускул, каждый кубик пресса... Крепкие ягодицы в такой позе туго обтягивают шорты, и моя рука аж чешется от желания смачно их шлёпнуть. Или сжать... Ух-х, почто ж ты пиздатый такой!?       – Кстати, Рыж...       – Да? – резко перевожу взгляд на лицо и невинно моргаю типа «не, я не капал слюной на твои полужопия, бро».       – Тут дело такое… Что ты делаешь после пар?       – Э-э-э-э, – мнусь я. Разве он не идёт на работу? – Вообще, не думал ещё, а что?       Присев рядом со мной и тронув за плечо, заглядывает мне в глаза. Да что, блядь, такое?.. Ты издеваешься, что ли? Сглатываю и вопросительно киваю головой. Наконец он выдает:       – Мне очень нужна твоя помощь, – не отрывая взгляда, приподнимает бровь и улыбается. – Я забыл мобильник в общаге, но скоро уже двигать на смену, забежать за ним точно не успею... Ты не мог бы его забрать и зарулить потом в кафе? Ключи от комнаты я тебе дам.       – Эм, да, – пожимаю плечами, рассеянно моргая. – Конечно, без проблем.       – Спасибо, дружище, – ещё раз хлопнув по плечу, он улыбается и встаёт. – Ладно, пойду сдам нормативы, а то физрук вредный какой-то, без этого, сказал, не отпустит, грозит прогулом. Зато пообещал не дёргать после, если всё выше нормы сдам. Ты бы тоже сдал!       – Потом, – коротко отвечаю я. Ага. Щас. Ещё чего. Ладно, опозориться перед другими ноунеймами. Но не перед тобой, Фарман. Ни за что.

***

      Забрав ключи и распрощавшись с Фармом, направляюсь в общагу медленным прогулочным шагом. Погода кайфовая: солнечно, но прохладно. Идеально для меня. Не люблю жару, оттого и лето для меня никогда не было желанным. Пока все развлекались на улице, я по обыкновению своему тухнул в теневой прохладе своей комнатки и задротил в игры. Да и разницы особой нет, скачаю симс, а там тебе и бассейн, и шезлонги, купайся-загорай на здоровье. С минимальных затратами и без сгоревших участков кожи.       Проскочив мимо вахтерши, поднимаюсь на наш этаж и, перед тем, как пойти к себе в комнату, забегаю к Фарману за телефоном. Прикрыв дверь, в тишине и спокойствии, пользуясь отсутствием владельца кокосиковых шортиков, взглядом окидываю его комнату. Порядок, аккуратно застеленная кровать, пахнет прохладой и свежестью. Господи, вот чистюля! Иногда мне кажется, что Фарман вошёл в мою жизнь, чтобы порвать некоторые её шаблоны. Лучше бы он вошёл в другое место... Хотя рвать что-либо необязательно. Ну вы поняли, ха-ха. Ха… Блядь… Стоило представить, и стояк нарисовался тут как тут, родненький. Но дрочить в комнате друга, в которого тайно влюблен – слишком убого даже для такого извращенца, как я. Стоп... Беру телефон и валю, хватит тут стоять.       Прохожу вглубь комнаты, присматриваясь к вещам в надежде обнаружить телефон. Сходу так и не найти… Смотрю на столе, где россыпью разбросаны брошюрки с вакансиями, на тумбочке, на кровати – не нахожу. Да где же ты, блядь?.. Взгляд привлекает полка над изголовьем. Точно, вот и он – пристроился сбоку от рядка аккуратно расставленных книг. Булгаков, Гёте, Роулинг, Гудкайнд, Кинг, Лукьяненко, Мураками... Разношёрстненько.       Потянувшись, хватаю мобильник и хочу уже направиться к выходу, как внимание цепляется за кусочек бумаги, торчащий среди книг. Это не моё дело… Но любопытно до жути. Да и что такого, просто взгляну… Не удержавшись, цепляю пальцами за кончик и аккуратно вытягиваю.       Вах… На фото точно Фарман, только очень юный и гораздо менее габаритный, чем сейчас. Волосы густые и немного вьются, почти касаясь плеч. Одной рукой он обнимает изящную женщину неопределённого возраста в строгом белом платье и с такой же белой широкой шляпкой на голове. В руках она держит конверт с малышом; длинные белокурые локоны струятся по груди, на лице вежливая, но словно искусственная улыбка, а глаза будто заглядывают прямо в душу, бр-р. А ещё рядом с Фармом маленькая девочка, видимо, сестра – такая же белокурая, как и мать. Она обхватывает ладонь брата обеими ручками и смешно улыбается в камеру, выставив вперёд нижние зубки. Судя по всему, в конверте самая младшенькая – Ева, кажется. Может быть, их только-только выписали из роддома... Солнечный день, тёплый и радостный Фарман, забавная мелкая сестрёнка и… не могу описать его мать. Но она точно не производит впечатление приятного человека. И даже так… Фарм хранит это фото: он действительно их любит. Наверное, даже скучает. Не думал, что буду ревновать его к семье… Всё, Стас, это клиника.

***

      Провозившись с ключом около двери в комнату Фармана, наконец-то закрываю её. С облегчением выдохнув, оборачиваюсь и вижу… ёбаное нихуя. Точнее темноту, тёплую и… – шмыгаю носом – пахнущую парфюмом, цитрусовые нотки которого переплетаются с терпким ароматом миндаля. Холодею. Всем своим подшёрстком чувствуя потенциальный пиздец, поднимаю голову и понимаю, что можно прощаться с хорошим настроением. Сергей смотрит на меня сверху вниз и нагло лыбится, не делая даже малейших попыток отодвинуться. Этот долбан понимает, что такое дистанция или как?       – Ну, здравствуй, малыш. Совсем тебя большой дядя испортил, уже и дома не ночуешь…       Твою мать… Чувствую, как к щекам медленно приливает кровь. Да здравствует полумрак коридоров общаги, из-за которого не видит сосед моей пунцовости…       – Это… – веду боком и отступаю на безопасное расстояние, лихорадочно размышляя. – О чём ты вообще?       Сергей миролюбиво отступает назад и снисходительно улыбается, глядя на меня, как на букашку:       – Разве ты не ночевал у своего друга сегодня?       Со злостью выпаливаю:       – Не вижу тут никакой логики! А ты бы знал, где я ночую, если бы сам не шлялся ночами непонятно где!       Парень вновь приближается, заставляя меня отступить к двери.       – Малыш… Это очень похоже на ревность, ты в курсе? – он склоняет голову на бок, заправляя прядь черных волос за ухо; ореховые глаза прищурены и выжидающе наблюдают за мной.       – Да отъебись!!! – с силой отпихиваю его от себя, нахмурившись. – Я не понимаю, что тебе надо от меня, и твоих странных намёков я тоже не понимаю! С какого хрена ты вообще…       – Стоп, – негромко, но убедительно прерывает мою гневную тираду Сергей. Его глаза опасно переливаются, словно расплавленное золото, и я понимаю, что он зол. Хоть и никак этого не показывает, вновь натягивая на лицо злоебическую ухмылку. – Я понял. Должен признать – временами могу переборщить. Хотя не ожидал, что невинные приколы тебя так сильно заденут…       Он отходит к противоположной стене, почёсывая бритую часть головы левой рукой.       – Мне кажется, мы не с того начали. Не хотелось бы быть в контрах с соседом, согласен? – улыбка на его лице становится шире, однако, жёлтые глаза по-прежнему внимательно ловят любую мою эмоцию, любое движение. Он откидывает чёрные волосы, почти закрывающие половину лица, и протягивает мне руку. – Мир?       Не отрывая от него глаз, тихо сглатываю, и, кивая, пожимаю ему руку.

***

      Место, где теперь работает Фарм и где мы ели пиццу в день знакомства – кафе-бар, популярный своим необычным дизайном – типа микс-модерна и андерграунда, – довольно бюджетный, но с неплохой выпивкой. Находится заведение в центре, в паре кварталов от универа, поэтому пойти я решил пешком.       Придерживая лямки рюкзака, поворачиваю голову в сторону своего спутника – которого, кстати, никто с собой не звал – и спрашиваю, характерно изогнув бровь:       – Напомни-ка ещё раз, на кой ты идёшь со мной?       Высовывая руки из карманов узких тёмно-бордовых брюк, Сергей, ни капли не обидевшись, хмыкает:       – Любое примирение должно сопровождаться чем-то приятным. В данном случае, это вкусный, я надеюсь, обед и возможность узнать друг друга получше.       Поправив чёлку, сдуваемую лёгким ветерком, слегка киваю и снова устремляю свой взгляд вперёд. М-да… Примириться я, конечно, не против: в любом случае, лучше, когда ты с соседом не на ножах, но… Фарман. Вчера он ясно дал понять, что не переносит на дух моего сожителя. И я бы с радостью не стал их сталкивать, но Сергей изъявил желание составить мне компанию, игнорируя тот факт, что меня ждёт мой друг.       Признаться, после случая в коридоре смелости его отшить мне не хватило… Но, возможно, это шанс? Шанс не только укрепить наше с Сергеем примирение, но и уладить ситуацию с Фарманом. По большей части, скептическая часть меня понимает, что так просто подобные дела не решаются, но... всё равно уже поздно.       – Так что, твой друг теперь работает там барменом? – чиркая зажигалкой и медленно затягиваясь, интересуется сосед.       – И официантом, – отвечаю я, облизнув обветренные губы, – взял две ставки.       – Какой трудяга… – усмехается он. – И вы оба, получается, учитесь на мозгоправов?       – Да, мы в одной группе, – игнорирую его ехидное замечание. – А ты на кого учишься?       – На программера, – он выкидывает бычок, притаптывая его ботинком, затем резко вскидывается, пристально глядя вперёд. Не успеваю проследить за его взглядом, как парень оборачивается, кладёт руку на мою голову и начинает ерошить волосы. – Так что, малыш, если нужно будет избавиться от порно-баннера во весь экран – ты знаешь, к кому обратиться.       Отпихиваю его руку, с раздражением бурча:       – Спасибо, Вы так любезны.       Поправляя взъерошенные волосы, оглядываюсь и понимаю, что мы уже на месте, у служебного входа. Замечаю знакомое лицо, обращённое к нам. Облачившись в форму бармена, в чёрной атласной рубашечке и чёрных же брюках, удачно севших по фигуре и подчёркивающих длинные ноги, Фарман выглядит… впечатляюще. Тряся головой, судорожно выдыхаю, и прогоняя сексуальное наваждение, скачу навстречу другу как обдолбанный сайгак. Приблизившись, ловко выуживаю телефон из заднего кармашка рюкзака и протягиваю ему, бойко докладывая:       – Миссия выполнена, сэр! Телефон доставлен в место назначения!       – Вольно, солдат, – вроде бы подыгрывает Фарм, пряча телефон в фартук, но на лице его нет и отголоска улыбки. – А ты что здесь делаешь? – обращается он к моему соседу.       – И тебе не хворать, – слышу позади насмешливый голос Сергея. – Я пришёл поесть и поболтать со своим соседом. Или нужно было сначала спросить твоего разрешения?       Твою мать… Вот и приехали… Мир, дружба, петухи.       – Единственное разрешение, которое тебе нужно – это разрешение Стаса, – карие глаза сердито смеряют парня, мимолетом и меня одаривая волной недовольства. Ну, ёпт, а я-то чё?! – И, видимо, ты его получил.       – Бл… ин, парни, давайте без всей этой херни, – фыркнув, закатываю глаза. – Можно просто хорошо провести время без членомерства?       – Членомерства? Это как высокомерие, только с членом? – ржёт Сергей.       – Скорее, как ЛИЦЕмерие, – отрезает Фарм, направляясь к служебному входу. – Вам сюда нельзя, входите через главный, – бросает он напоследок, скрываясь за дверью.       – Э-э, – Сергей трясёт меня за плечо, заставляя обернуться, – ты можешь представить себе лицемерие, только с членом? У меня что-то не выходит. Что он имел в виду?! Я теперь спать не смогу… – продолжает ржать он.       – Странно, что с представлением высокомерного члена у тебя проблем не возникло, – прыская, язвительно добавляю я. – Предлагаю закончить высокоинтеллектуальный разговор и перейти поближе к месту приготовления жратованек.       – Именно жратованек? – уточняет сосед.       – Именно-быстрее-уже-пошли, – фыркаю я.

***

      Зайдя внутрь через главный вход, озираюсь в поисках Фармана, которого пока не видно, и ищу свободный столик. Найдя местечко, киваю на него Сергею, и мы устремляемся посадить свои филейные части на мягкие кожаные диваны, которые моя задница в прошлый раз уже оценила.       – Тут очень вкусная пицца, – говорю я с видом завсегдатая, лениво просматривая меню. – Мы ели с Фарманом мясную в день нашего знакомства.       – Да, и вежливо отшили меня и моих знакомых, – усмехается Сергей, выбирая еду. – Я буду стейк и какой-нибудь салат. Ты уже выбрал? Или решил остановиться на пицце?       – Не, пиццу не хочу сегодня. Наве-е-ерное, я буду… м-м… – покусывая губу, размышляю я. Всё сожрал бы. – О, кальмаров в чесночном соусе и запеканку с сыром… Хотя не, без запеканки, пожалуй, – отнекиваюсь в итоге.       Заметив насмешливую реакцию Сергея, поясняю:       – Голоден как черт, ну.       Парень хмыкает, подперев голову руками и равнодушно глядя в окно. Только он собирается что-то сказать, как наше внимание привлекает подошедшая Лина, которая держа наготове ручку негромким голосом спрашивает:       – Здравствуйте, что заказывать будете?       Отстранённо смерив девушку нечитаемым взглядом, Сергей позволяет мне сделать заказ первым, а потом и сам высказывает свои пожелания:       – Будьте добры, стейк Рибай прожарки «медиум вэл» (п/а: почти прожаренное, в середине розовое мясо) и салат… греческий. Ах да, – добавляет он. – Я бы ещё выпил. Можно нам алкогольную карту?       – Да, конечно, я сейчас принесу, – говорит Лина и отходит к барной стойке, подле которой уже появился Фарм с полотенцем в руках. Он проворно расставляет начищенные до блеска стаканы, параллельно передавая карту официантке, смеясь чему-то и озорно подмигивая ей. Моя же персона не удостаивается и мимолётного взгляда. НУ И ОТЛИЧНО.       Расслабленно откинувшись на спинку дивана, Сергей с полуулыбкой интересуется:       – Что будешь пить? – задорно косится он, теребя колечко в ухе. – Молочный коктейль? Клубничный? Шоколадный?       Стреляю взглядом гневно в него из-под ресниц.       – О, ванильный? Или лимонадик?       – Хуенадик, – фыркаю я, и, забирая принесённую карту из рук девушки, утыкаюсь в неё.       – Благодарю, – он оглядывает её снисходительным взглядом, задерживаясь на бейджике, – Лина.       – Ну, что ты выбрал? – обращается уже ко мне.       Немного поразмыслив и лукаво облизнувшись своим мыслям, убираю карту от лица и говорю:       – «Секс с капитаном» буду!       Сергей пару секунд удивлённо таращится на меня, затем разражается громким смехом. Краем глаза замечаю, что Фарман, перестав протирать бокалы, кидает взгляд в нашу сторону. Чувствую лёгкое подобие ликования и – господи, какой же я дауницио! – тоже начинаю смеяться, смущённо прикрывая ладонью глаза.       – А-ха-ха, это сильно, ха-ха… Не ожидал от тебя, чувак, – Сергей тоже откладывает карту, поворачиваясь к официантке. – Вы слышали молодого человека. А я буду «Лонг-Айленд».       Когда девушка уходит, приняв заказ, Сергей подтягивается ко мне и лукаво шепчет:       – Тот коктейль, что ты заказал, довольно крепкий… Уверен, что не наклюкаешься?       – Не бойся, тащить на себе не придётся, – ехидно хмыкаю и откидываюсь назад, протарабанив пальцами по поверхности стола.       – Не то чтобы я был против… – загадочно усмехается Серж.       Длинные смоляные волосы закрывают правую сторону лица, отчего полностью прочесть эмоции на нём становится практически невозможно. Хотя, какая разница, он стопудово шутит.       Бросаю взгляд в сторону барной стойки, где Лина о чём-то увлечённо треплется с Фарманом, пока тот готовит коктейли. На лицах у обоих веселье: хорошо им вместе работается, судя по всему. Сглатываю вязкий ком обиды и возвращаю внимание Сергею, который в это время что-то сосредоточенно печатает на телефоне. Завидев мой взгляд, он блокирует устройство и откладывает его в сторону.       – Как учёба? – буднично интересуется брюнет. – Оправдывает ожидания?       Пожимаю плечами, задумываясь, и опускаю взгляд на руки.       – Не понял пока… – отмахнувшись от гнетущих мыслей, вскидываю голову и с кривой усмешкой бурчу: – Да и не было у меня никаких ожиданий насчёт неё. Пошёл туда, куда проще поступить было…       В это время к нам подходит Лина и приносит заказ. Наконец-то. Нехуй прохлаждаться, мы и так уже тысячу лет ждём, ворчу я мысленно. Сухо благодарю её вслед за соседом.       – Бон аппетит, Сергей.       – Тебе тоже приятного, малыш, – отвечает он, отрезая кусочек стейка и отправляя его в рот. Я же начинаю с коктейля – делаю большой глоток и морщусь, едва не поперхнувшись. Не врал желтоглазый про крепость. Вновь отпиваю немного, перекатывая жидкость на языке. Если распробовать – довольно терпкий, в целом приятный вкус. Пойдёт.       Подцепляю вилкой часть кальмара и откусываю немного, медленно прожёвывая. Ну, неплохо. Но я думал, вкус чеснока будет больше чувствоваться... Немного разочарованно вновь прикладываюсь к коктейлю. Кровь постепенно приливает к голове, а в теле ощущается приятная лёгкость.       Сергей тем временем нарезает ломтиками весь стейк. Вдруг он изрекает:       – М-м, забавно, – отложив приборы и обернувшись, он вновь подзывает официантку. – Лина, можно Вас?       Трахнуть. Шучу, не стоИт. Гы-гы-гы, я у мамы самый умный. Не удержавшись, хмыкаю с набитым ртом, заставляя Сергея вопросительно уставиться на меня. Бля, он подумал, что я над ним… Качаю головой, мол, всё нормально, и делаю очередной глоток. Кажется, я уже захмелел… В это время подходит Лина, чтобы узнать, что случилось.       – Я заказывал прожарку «медиум вэл», но приготовили, увы, «вэл дан» (п/а: полностью прожаренное мясо). Будьте добры заменить, желательно побыстрее, а то мой спутник так аппетитно ест – боюсь слюной захлебнуться.       Слегка кашлянув, откладываю в стороны приборы и вытираю салфеткой рот. Подожду, голод всё равно утолил.       – Знаете, боюсь, наш повар уже ничего не сделает, так как... Эм... Априори у нас нет такого блюда, – неуверенно возражает Лина, пока я ополовиниваю стакан и наблюдаю, как Сергей видоизменяется в лице. Ха, ща буит мясо, кажись. Оценив собственную игру слов, начинаю трястись в беззвучном смехе и не могу остановиться.       Меня переполняет спектр эмоций – веселье, ожидание, возможно, даже предвкушение... И почему-то беспокойство. Трясу головой, отбрасывая гнетущие мысли, и вновь принимаюсь за коктейль, который мне удаётся ухватить рукой не с первой попытки, так как перед глазами всё немного плывёт.       – Какого, простите, блюда у вас нет? – уточняет парень настолько ледяным голосом, что даже у меня очко сжимается.       – Медиум… – мнётся она, явно позабыв заморское название сего диковинного деликатеса. Моя внутренняя гиена просто исходится ликованием. – Вэл. Вы заказали жареный стейк Р-Рибай... Думаете, он выглядит непрожаренным? – с сомнением замечает Лина.       Концентрируюсь на том, чтобы рассмотреть стейк и степень его обжарки… Хм… Мясо как мясо, кровь вроде не течёт, выглядит… Будто его жарили. Жарили долго. Днями и ночами. В отличие от тебя, курочка. Глупо хихикаю, сползая в полулежачее положение и утаскивая за собой стакан, цепко захваченный обеими ручками.       Почти из-под стола подмечаю, как Сергей плотно сжимает челюсти и медленно выдыхает. Святые грудки йети! Да он в бешенстве.       – Как вы можете этого не знать, работая, блядь, официанткой? Вы хотя бы передали повару всего два слова – «медиум вэл»? Или просто мимо ушей пропустили? – он поднялся, повышая голос и распаляясь пуще прежнего. – Если не поняли, то какого хрена не уточнили сразу?!       Не успеваю и пикнуть, как Лину, сжимающую поднос до побелевших костяшек на пальцах и с влажными глазами отодвигает в сторону… ну конечно же Фарман. Кто же ещё. Грёбанный защитничек, и похер ему, кого защищать…       – Какого чёрта здесь происходит?       Недоумённо хмурюсь, чуть отшатываясь, и ставлю пустой стакан на стол с громким бряканьем. Ошарашенно вглядываюсь в Фармана. Это точно он сказал? Такого голоса у него я ни разу не слышал…       – Вот и мне хотелось бы понять, что здесь происходит. Я всего лишь заказал стейк с определённой степенью прожарки, а эта фифа принесла мне обугленный кусок на косточке. И ещё смеет втирать какую-то дичь, что блюда «МЕДИУМ ВЭЛ» нет в вашем меню! – откидывая длинные волосы назад, выкрикивает Сергей. – Пиздец, это даже не смешно.       – Заткнись, – коротко прилетает ему в ответ.       Ого…       – Ч… Что ты сказ… – опешив, парень явно не может подобрать слов.       – Я сказал: заткнись. Либо заткнись и проваливай, либо заткнись, доедай свой стейк и проваливай, – ровным стальным голосом отрезал Фарм, приобнимая сбледнувшую девушку за плечи.       – Н-но, Фарм, – еле ворочающимся языком начинаю я. Сука, кажется, я упился в сраку. – Он же пр…       – А ты не вмешивайся, – холодно отмахивается он. От меня отмахивается?! Из-за вот этой вот?..       В голове туман, но обида удушливо нарастает под рёбрами. «А ты…», значит? Я…       – Да какого чёрта… Не вмешиваться? – выхожу из себя, вздернув голову вверх и прожигая взглядом его карие лупырки. – Т-ты слушаешь вообще?.. Мне так не кажется! А ты вс-сё же послушай! – поднимаюсь я, восклицая, и замолкаю на секунду, пошатываясь на пьяных ногах. Видя, что никто не перечит – охуели, небось, – я продолжаю: – Мало того, что это несправедливо… Так ещё… Ты.       Тыкаю в Фармана пальцем, злобно фыркнув:       – Ты… Ты... Из-за своей личной неприязни к НЕМУ, – указывая на Сергея. – Упорно не замечаешь ЕЁ – зыркаю на Лину – косяков. Да вы, голубки, спелись, по всей видимости…       Скривившись, я последний раз обвожу взглядом эту сладкую парочку, чувствуя, что глаза наполняются непрошенными и гадкими слезами. Что за херня?! Я что, влюблённая девчонка какая-нибудь?! Резко разворачиваюсь, дрожащими руками раскрываю кошелёк и, извлекая из него несколько крупных купюр, бросаю их на стол. Напоследок, практически выплёвывая, кидаю Сергею:       – Нам тут не рады, пошли отсюда нахуй.       Опасаясь позорно разреветься прямо на месте, хватаю в руку рюкзак и почти бегу к выходу.

***

      Вылетаю из кафе, рывком накидывая на плечо рюкзак. Смахнув слёзы и раздраженно фыркнув – развёл нюни тут! – быстрым шагом направляюсь в сторону универа. Почти бегу. Ярость клокочет тигром внутри. Мысли лихорадочно путаются.

«Ты мне нужен».

      Враньё собачье. На словах одно, на деле лишь отмахнуться скорее, играя роль благородного жениха. «Ти мние нузьен». Фу, блядь.

«Не вмешивайся».

      Просто о х у е н н о! Стоит навесить приятную лапшу на уши, так потом веди себя с полным правом как злоебучая волчара! Не думал, что так быстро найду тебе замену в этом, мам.

«Я волнуюсь, возвращайся домой пораньше» «Как это? Разве ты не ночевал дома?» «Дорогой, поговори с ним, я не могу больше!»

      Сжимая кулаки, заворачиваю и ускоряю шаг. К чёрту. Нахуй всё.       – Постой, малыш! – парень ловит меня за футболку, отчего я чуть не заваливаюсь на спину, кое-как удержавшись на ногах. – Куда ты так мчишь? Погони за нами нет.       Пошатываясь, с раздражением отмахиваюсь от руки. Сдавленно выдыхаю и пытаюсь восстановить дыхание. В горле ком.       – С... Сергей?.. – полувопросительно выдавливаю я, закусывая губу. Уличный воздух, кажется, усилил моё опьянение, ибо меня мотает из стороны в сторону.       – М-м? – выдыхает он как-то обречённо, приваливаясь спиной к железному ограждению и обводя меня взглядом. – Ты что, ревёшь? Серьёзно? Бля-адь.       Резко провожу пальцами по щеке и с досадой шиплю. Слёзы текут, даже когда я этого не хочу. Блядь.       – Почему он… творит эту хуйню? – со злостью фыркаю, жмурясь от яркого света фонаря.       – Э-э, Фарман? – опешив, уточняет Сергей и получает кивок. – Какую хуйню?       – Нихуя не слушает меня, – раздраженно отвечаю, опуская устало взгляд. – Ведёт себя так… Будто я... Пустое место и… ничего не значу. А эта Лина…       Запнувшись, сглатываю и стыдливо закрываю ладонью лицо. Как же всё паршиво, я так устал… Ещё и пьяный. В голове полный бардак.       – Он тебе так нравится? – спустя некоторое молчание спрашивает парень, не двигаясь.       Слегка дёргаюсь и опускаю голову, уткнувшись взглядом в чёрные кеды. Уши горят, стук сердца отдаётся в горле. Носком кеда отрешённо долблю по бордюру. Скосив взгляд на Сергея, едва слышно спрашиваю:       – Что же мне делать?..       – Проспаться, для начала, – фыркает сосед. – Ты в ничто. Пошли.