Граница

— Извините, но это не пойдёт! Какой нахуй хуяк и в продакшн?! — голос у номера один громкий, хамоватый, с весёлыми разбитными интонациями. — Я тут, понимаешь, ебу скоро дамся с вами. Время — время, знаете ли, или как там говорят… э нет, братцы, это в продакшн не пойдёт! Последнее слово! Точка!  — Надо. Надо, братец, в продакшн, — номер три точная копия номера один, не разберёшь кто из них кто, но голос Третьего сейчас совсем другой, почти жалобный. — Ты понимаешь, у меня сроки, у меня горит, ну… так нельзя. Вторая мне навешала уже пятый проект, я не справляюсь. Уступи, пожалуйста.  — Нуарненько тут у вас, первач, — беззаботно заметила прыгающая рядом с Третьим на носочках номер два, девушка в одежде кислотных тонов. — Нуарненько, значит. Мы с вами создадим — такое! Только не ругайтесь.  — Со мной не надо, — испуганно заметил номер один, сбивая появляющуюся чёрную шляпу с каштановых волос. — Вы, милочка, уже наебенили мне тут. Теперь в таком свете хуй что разглядишь. А нам решать важные вопросы надо. Шли бы вы со своими идеями вообще отсюда. Действительно, проблема обнаружила себя сразу же. Изменчивый мир подстроился под ожидания Второй: мерцающая лампа моментально потускнела, а воздух стал тягучим и плотным. Жизнь потеряла краски. За окном забарабанил дождь, в пепельнице задымилась не потушенная сигарета, текст читался загробным голосом…  — И сраному вашему нуару уже лет… — перебил невидимого рассказчика Первый, — ай, много, в общем. Не ново. Тухло. Из-под стола вежливо кашлянули.  — Можно взять за исходную точку сороковые или даже тридцатые. Я полагаю, имеет смысл пораньше, да. Смутно припоминаю несколько фильмов из двадцатых. Не говоря уж о том, что вся эта нуарная беллетристика детективного характера явно отсылает к дискредитации идеи свободного дикого Запада, что как раз будет начинаться примерно…  — Прекратить! Мы НЕ пишем нуар! — Первый разъярённо хлопнул папкой с надписью «дело №XXX» о стол.  — Ну и что? — невозмутимо отозвались из-под стола, — Можем писать что-нибудь другое, а внутрь положить нуар. Будут пирожки с нуаром.  — Точно, — задумчиво поддержал Третий, — пирожки все любят.  — Точно, — радостно поддержала Вторая, — первым планом может быть романтическое селение Франции века эдак… Вторая крепко задумалась под аккомпанемент рушащихся стен и возгласы Первого «Что ты натворила?! Мой кабинет!». Где-то невдалеке заблеял барашек. Через стол начала прорастать зелёная, свежая трава.  — Тридцатого, — отживела вдруг Вторая. Блеяние барашка резко сменилось на вой сирены.  — Твою ж мать, — Первый стукнул лбом о стол. И зря, потому что стол успел трансформироваться из зелёного цветущего холма в монолитный чёрный куб из металла неизвестного происхождения.  — Предполагаю, что в тридцатом веке производство материалов будет совершенно иным. Впрочем, раз уж он чёрный, можем пойти простыми путями и взять что-нибудь типа графена: прочный, лёгкий, инновационный.  — Поздно, — хмуро заметил Первый, — шишка уже будет. И делайте что хотите — сами знаете, говно за Границу не пропущу.  — А нападение инопланетян можно реализовать? — невозмутимо поинтересовалась Вторая. — Давно хотелось. Вой сирены усилился. По небу, заволоченному кислотно-жёлтыми тучами, пролетело два странных бесшумных объекта.  — Только если мы вернёмся в Россию периода НЭПа, — вспомнил Первый, — вот эта идея мне до сих пор кажется перспективной. Все абсолютно синхронно вздохнули и замолчали на некоторое время.  — Тогда в этот раз без инопланетян, прибережём, — пожал плечами Третий. Где-то невдалеке странные объекты рухнули вниз и мощной ударной волной снесли парочку небоскрёбов. — Итак, получается: детектив живёт в некоем цветущем французском селении в тридцатом веке.  — В резервации, ага. А остальное захватили арабы, — поддакнула Вторая. Стол остался прежним, но за окнами выросших стен отчётливо виднелись зелёные луга. Из быстро наращивающейся кирпичной массы вытянулись кружевные занавески, лёгким уютным тюлем колыхаясь на летнем ветерке. Голограмма в углу тихо бубнила исламистские новости голосом дикторши, чьё лицо было закрыто чёрным платком.  — Может, лучше хотя бы двадцать пятый? — скептично заметили из-под стола. — А лучше двадцать третий. А то у вас технологии какие-то устаревшие.  — Правильно, — согласился Первый. — Откусываем столько, сколько можем прожевать. Только всё это не новая хуйня тоже… — …но читателю новизна не особо нужна, братец, — Третий уселся тощим задом на стул и затянулся паром из вейпа. Выхода другого не было — сигарет в двадцать третьем веке не предвиделось. Из-под стола снова кашлянули.  — Верно. Читателю нужна фиктивная новизна и комбинация клишированных ходов или деконструкция привычных тропов — но никак не абсолютный нестандарт. Последнее может содержаться в количестве не более семи процентов, по моим ориентировочным подсчётам.  — Срать, — отмахнулся Первый. — Нам о качестве думать надо. И это, конечно, всё хорошо, но это мишура, а нам сюжет нужен. Вторая, что скажешь?  — Скажу, что детектив должен пойти…  — На хуй, — бодро закончил за неё Первый.  — Гомоэротическую прозу писать не будем, — запротестовала Вторая. — Пойдёт он, хм, эм, да пускай идёт хоть… на поиски Бога. Первого аж всего перекорёжило.  — Ты это серьёзно? — с разочарованием протянул он. — Лучше б на хуй шёл, и то веселее.  — В общем, он выберется из своей конуры…  — Очевидно, символизирующий колыбель инфантилизма, — занудно пробормотало невидимое глазу подстольное существо, — Это значит, опять к проблеме взросления? Мы об этом уже писали многократно. — …и начнёт бродить по исламизированному миру, обнаруживая разные забавные нестандартные вещи. Эти несочетаемости будут усиливаться, пока ткань реальности не начнёт рваться, в конце концов до нашего героя дойдёт, что Бог — это он сам, а арабы — суть… — …компенсационного сдерживающего механизма, — снова подхватили из-под стола. — И весь мир симулякрен. В общем, обыкновенная ода солипсизму. Пару-тройку дополнительных смыслов уместим, почва благодатна.  — И прежде чем ты откажешься, братец, — многозначительно заметил Третий, — напомню, что мы не укладываемся в план. Это я молчу о том, что исламизация — броская тема, в принципе, только за её счёт можно получить отклик.  — Сдаюсь. Сойдёт. Всё. Ебитесь как хотите, — фыркнул Первый, — но к пятнице чтоб была первая часть. Поняли? Вопрос закрыт, пошли все вон из моего кабинета. Вытолкнув своих коллег из комнаты, он облегчённо выдохнул. Сев на стул в успокаивающей мягкой пустоте, Первый опустил ноги на послушно появившийся икейный столик и под плавно начинающийся второй концерт Рахманинова с удовольствием закурил трубку.