Видения

— Готова ли ты, Новопосвященная? — Да… Хранитель не понимала, что происходит. Какие-то смутные и непонятные видения почти каждую ночь, какая-то фиолетовая дымка вокруг, адровые столбы. В общем-то, последствия Пробуждения ей совершенно точно не нравились. Единственный плюс… Да не было плюсов, если не считать того, что она каким-то чудом оказалась жива после казалось бы смертельной бури. А так… так были жуткие недосыпания, постоянный риск поймать себя на мысли, что сейчас она вовсе не она, а проходящая мимо эльфийка в одной из прошлых жизнях и недоверие ко всему окружающему миру. Лучше бы она умерла еще там, когда рядом с Силант Лиис разгорелась буря, а люди в странных мантиях проводили какие-то ритуалы. Лучше бы Пробуждения никогда не случилось, а если и произошло, то только после очередного Колеса и не с ней. …а еще был Таос. Тот человек (или не человек? или монстр?), который не нарочно бегал от нее на протяжении всего пути из Долины в Вязы. И только Богоподобная найдет зацепку, отправится в дорогу со своей компанией, как тут же окажется, что Таос на два шага впереди нее и именно ей придется справляться с последствиями его безрассудных решений. И было странно невероятно, но с самого первого видения она чувствовала — их связывает нечто большее, чем ее неожиданное Пробуждение. Хранитель путалась в чужих воспоминаниях, ошибочно думая, что знание источника проблемы ее спасет. Нет… Пробужденным не поможет ничто и никто, будь неведомый Таос хоть одним из сукиных богов, хоть просто бессмертным фанатиком, которого никак не примет Колесо. — Пусть раньше меня одолевали сомнения, но теперь я знаю, что ты верна мне, Инквизитор. — Да, ваше высокопреосвященство. Вот уже несколько месяцев аристократка гадала, почему тот, во имя чьих идей в прошлых воплощениях она убивала виновных и невинных, теперь хочет избавиться от нее. — Крейтум. — Что? — Алот оторвался от своего увлекательного занятия — бормотать что-то себе под нос, по-видимому, общаясь с Изельмир и исмотреть в одну точку. Они оба — великий Страж Дорог и ее верный напарник — сидели прямо на полу в комнате хозяйки Каэд-Нуа. Уставшей Хранительнице требовался собутыльник, а Алоту… Алоту тот, кто его понимает и не начнет издеваться, пытаясь снова и снова вызвать чертову Изельмир. — Работая на Свинцовый Ключ, я убила собственную сестру. По приказу Таоса предала Иовару из-Энсиос лишь потому, что этот напыщенный индюк посчитал ее слишком опасной. Собственноручно предала суду и распяла на кресте, — Хранитель, чьи глаза сейчас почти полностью заполнил зрачок, посмотрела на свои руки и подернула плечами. — Как же я могу звать себя великодушной и дипломатичной, если сама по локоть в крови? Как я могу и дальше так спокойно жить, зная, что потеряла все после той бури? Алот молча притянул ее себе — им обоим это было нужно как никогда. Огонь хлестал эльфа по щекам, оставляя едва заметные, почему-то совсем не горячие ожоги, а ее руки судорожно вцепились в его плечи, но мужчина лишь молча терпел — почему-то сейчас это казалось самым правильным, что только могло быть. Хотелось сказать что-нибудь утешающее, не уподобляясь распутной Изельмир, которая тут же нащупала бы почву для пустых сплетен, которыми можно поделиться с Эдером, но его вторая личность непривычно молчала. — Это была не ты, слышишь? Не дай какому-то прошлому поглотить себя, — прошептал Пробужденный, не думая сейчас о том, как легко из его рта вылетают слова, которые ему же говорила эта самая женщина в лечебнице Бухты Непокорности. — Ты не одна. Мы рядом. Я рядом. Кажется, скоро ее ждет еще одно разочарование — аэдирский аристократ оказался тем, кто пошел за ней не только потому что «Пробуждение», но он надеялся, что до момента признания сможет протянуть чуть дольше; доверять страшной Богоподобной и получать такое же доверие взамен казалось именно тем, что он искал все эти долгие годы и это… успокаивало, заставляло почувствовать себя нужным хоть где-то, хоть в чем-то. А пока… Этой ночью у него не было Изельмир, как у нее не было видений.