Она - странствующий рыцарь, я - её бард.

Ночь… В её тишине может раствориться даже самый громкий крик. Или выстрел. И я знаю, что именно это время выбирает Муза. Она, любит принимать разные облики. Но она знает, что одна её ипостась крайне любима мною. В этой ипостаси многие склоняли перед нею голову. Или, наверное, будет точнее то, что они складывали? Многие прославленные воины пытались её одолеть. В этой ипостаси она приходит и ко мне. Нет совсем не для того чтобы я тоже сложил голову. Она скорее рыцарь, а я бард. Она совершает подвиги, которые я воспеваю в своих историях. Она лишь улыбается на мои неточности в словесных потугах и нежно проводит рукой, по спине снимая напряжённость. Её улыбка нечасто появляется на мягко очерченных губах. Однако каждая её улыбка это моя маленькая победа - Победа над собой. Над тем, что я смог её вновь вызвать и заставить улыбнуться в этой ипостаси. Когда она подходит ко мне, я чувствую не запах раздражающих меня женских духов или туалетной воды. К моему обонянию поднимается запах оружейной смазки, пороха, дорожной пыли Афганистана, Ирака, Сирии, а так же многих других стран, где находятся истории ею приносимые. Тонкие пальцы привычно чистят автомат Калашникова или G36, пока льётся её хрипловатый голос, проливая свет на ту или иную часть военной жизни. Иногда она любит просто посидеть, рассматривая мою комнату и различные вырезки из журналов о технике. Или попросту задать вопрос, от которого я долго ищу ответ среди жизненных идей. Часто Муза может часами рассуждать о различных военных лидерах, которые воевали на её глазах. Под моими пальцами медленно подобно медведям просыпаются Кутузов, Багратион, Суворов, Минин и Пожарский, под цокот копыт всплывает образ Жукова. Под лязг гусениц вспоминается Ганц Гудериан, а под стрёкот каких - либо птиц “фюрер” авиации Кейтель. Под её чистку оружия вспоминается Лис Пустыни - Эрвин Роммель. Если за окном зима, то она обязательно вспомнит про Паулюса и Александра Невского. При её приходе вновь до одури включается шведская группа “Sabaton” и её размеренные песни о бойцах. Под игру электрогитары очень хорошо получаются сюжеты, из которых она вычёркивает ненужное на первый взгляд. Её карие глаза перебегают со строчки на строчку, и Муза кивает чему – то внутри себя, отмечая незаметные на мой взгляд огрехи. Позже она их мне укажет, сопровождая ехидными комментариями, к чему уже я давно привык и посмеиваюсь, правя то, что посчитала нужным. Иногда мы с ней стараемся написать стихи.… На результат оба чешем затылки и не считаем нужным публиковать “эксперимент”. Часто она, подпевая песням, подсказывает мне как точнее описать то или иное действие. Её камуфляж часто сменяется на разные образцы. Приходя она, приносит столь любимый мною запах пороха вперемешку с пылью и с удовольствие вдыхает домашний столь любимый теперь ею. Она всегда в поисках истории, что мы можем на пару рассказать. Она – странствующий рыцарь, я – её бессменный бард. Иногда по её приходу, я не знаю, что делать. Казалось только вчера, понимал то, что сегодня начисто забыл. Она присядет и взглянет мне в глаза. Никакие попытки уйти от этого не будут успешны. Карие глаза взглянут строго и словно ножом, вырежет из меня сомнения. Затем встав, она протягивает мне руку. Безропотно берусь за прохладные пальцы, стараясь особенно их не сжимать. И мы взмываем с ней в очередную воронку, и только Бог знает, куда меня занесёт на этот раз.