Мемуары грызущих гранит науки, на поприще учения войны.

- Зачем ты носишь эти очки зимой? А, Слав? - Спросил Юра, когда друзья вместе шли по коридору общежития. - Это Гучи, их носят всегда. - За сколько копеек ты их купил? На каком рынке? - Вот ты шутишь, а потом окажется, что это реально Гучи, - Юра посмотрел в окно. - Паршиво, даже снега нет. Да, крайне паршиво. - Снег идёт, когда случается что-нибудь необычное! - Догнал одноклассников Коля. - А, это ты. Здорово. - Пожал ему руку Хованский. - Привет, Слава. - Поприветствовался Соболев. - Да, да. - Кивнул ему юноша. - В последнее время совсем скучно стало. - Давно Мирон Янович на тебя не выёбывался! - Пошутил Юра и Коля подхватил его смехом. Слава достал зажигалку из кармана джинс и стал крутить колесико, пытаясь зажечь огонек. - Не знал, что ты куришь. - Сказал Коля, заметив в руках одноклассника зажигалку. - А я не курю. - Тогда зачем она тебе? - Греться. Неплохо жопу спасала, да только выдохлась уже вся. - Почему же ты ее не выкинешь? - Забей. - Слава нахмурился. Карелину было мерзко, но, самое интересное, что он сам не понимал, от чего. Внутри всё выворачивало и трясло, а продолжалось уже пятый день. Но не произошло ничего такого, что могло бы спровоцировать Славу на такое состояние: учеба стабильна, темы понятны. Юноша пытался отвлечь себя бытовыми вещами: «Литература, физкультура, после История, всего шесть уроков. К счастью, мы почти закончили стихи Лермонтова, осталось выучить ещё один по выбору. Точно, еще в биболеотеке нужно «Герой нашего времени» взять. Вроде завтра по химии тест, а я нихуя не знаю. Как можно было ничего не запомнить? Кажется, я заболеваю! Ага, вот и температура поднялась». - Здравствуй, Вань. - Поздоровался Слава, кидая сумку к парте. - С каких пор ты такой приветливый? - У одноклассника приподнялась одна бровь в изумлениеи. - Я, кажется, заболел. «Странно, что Мирона Яновича ещё нет. А я ведь пришёл раньше». - Ой, блять, что за бред у меня в голове? - Мысли случайно вырвались наружу. Многие ученики, кто был в классе, засмеялись. - Да, Слава, мы тоже об этом думаем. - Посмеялся Тимранцев. - Завались, придурок. - Огрызнулся Слава. Карелин достал сборник стихов Лермонтова, принявшись за поиски: «Нужно выбрать стих. «К глупой красавице» - нет, «Крест на скале» - нет, «На севере диком...» - тоже нет. Стих по выбору это сложнее, чем я думал!» Слава посмотрел на учительский стол, на котором, как обычно была куча документов, тетрадей других классов и ручек. Но среди всех этих бумажек лежал том стихов Лермонтова с кучей бумажных закладок, которые были пронумерованы. Ближе к концу страницы разделяла линейка, которая отличалась от обычных закладок, что и привлекло Карелина. Пока учителя не было на горизонте, Слава взял книгу со стола и открыл именно на странице, заложенной линейкой. «Завещание» Наедине с тобою, брат, Хотел бы я побыть: На свете мало, говорят, Мне остается жить! Поедешь скоро ты домой: Смотри ж... Да что? моей судьбой, Сказать по правде, очень Никто не озабочен. А если спросит кто-нибудь... Ну, кто бы ни спросил, Скажи им, что навылет в грудь Я пулей ранен был; Что умер честно за царя, Что плохи наши лекаря И что родному краю Поклон я посылаю. Отца и мать мою едва ль Застанешь ты в живых... Признаться, право, было б жаль Мне опечалить их; Но если кто из них и жив, Скажи, что я писать ленив, Что полк в поход послали И чтоб меня не ждали. Соседка есть у них одна... Как вспомнишь, ка́к давно Расстались!.. Обо мне она Не спросит... все равно, Ты расскажи всю правду ей, Пустого сердца не жалей; Пускай она поплачет... Ей ничего не значит!» «Вот это идеально! Решено». - Разве я разрешал брать что-то с моего стола? - В дверях обозначился Мирон Янович. Слава ничего не ответил, сделав вид, что не услышал, а сборник положел на место. - Давайте, встаём. «Герой нашего времени» - история создания. Почему тетради еще закрыты? Карелин, вам особое приглашение? - сказал учитель юноше, устававшемуся в доску. Слава снова ничего не ответил, только молча достал тетрадь. На физкультуре Слава переписывал конспект по литературе, который не успел дописать на уроке. А на истории считал минуты до звонка, гоняя карандаши по парте. На последнем уроке пошёл снег, перерастая в метель. Теперь же Слава мог смотерть на долгожданный и спасительный снег. «Тоскливо, чувствую себя Онегиным». - Карелин а теперь повтори то, что я сказала! - Ход мыслей юноши прервал скрипучий голос. - Я... - Но, словно, что-то щелкнуло у Славы в голове. - Извините, мне стало плохо, я пойду. - Ученик моментально схватил свою сумку и вылетел из кабинета. Старая учительница ещё долго возмущалась и клялась, что сразу после этого урока пойдет к директору, чтобы написать докладную. Слава пронёсся по корридорам, незамечая ничего вокруг себя. Пожалуй, так бегают только алкоголики от полиции, но он то был абсолютно трезв. - Ты куда, Слава? У тебя ещё урок. А ну стой! - Не удивление, спокойным голосом сказал вслед ученику Мирон Янович, стоявший у расписания уроков. Слава остановился и, тяжело дыша, постарался что-то сказать, но его слова обрывались со следующим вздохом. Карелин подошел к учителю и, качаясь, облокотился на стену. - Мне кажется, у вас тут стоит ещё один урок. - Слава молчал. - Какой-то ты тихий сегодня. Признаться, меня это вгоняет в тоску. «Вгоняет в тоску»: повторил Слава в голове. - Ты не забыл, что сегодня последний день сдачи стихотворений? - Нет. - Так разговаривать ты не разучился? Что ж, радует. Не знаю, куда ты так бежал, но я бы не хотел тебя задерживать. Можешь бежать дальше. Слава снова начал глубоко дышать, пытаясь восстановить дыхание. - Вы до какого времени сегодня? - Считай, что до утра. - Ученик удивленно уставился на Мирона. - Да шучу я. До поздна буду. Приходи, как удобно и не опоздаешь. Ты себя хорошо чувствуешь? - Мужчина потянулся к Славиному лбу. - Да у тебя жар! - Вам кажется, кажется - Слава яро замотал головой. - А ну наклонись, - Мирон надавил на плечо Карелина и прикоснулся губами к его лбу. - У тебя точно температура, да не маленькая. Сходи в медпункт. Юноша часто заморгал, взял учебники и, чуть шатаясь, пошёл в том направлении, в каком ещё недавно нёсся, сломя голову. Станция метро. Слава опомнился: «Что же это было? Почему я оказался здесь, а не в школьной библиотеке? В вагоне сидело трое мальчиков, лет десяти: Один в синей курке, крулощёкий; второй смуглый с большими карими глазами; третий худой и кудрявый. Разговаривают. Первый: - Ребята, а вы все уроки сделали вчера? - Нет, я поздно домой пришёл. - Ответил смугленький. - И что? Я тоже после четырех пришёл! И сел же! Я вообще после тренировки думать не могу. - А я наоборот, после нее наоборот, активный такой. - Подал голос третий. - Да ты вообще молчи. Ты же двоечник! У тебя даже репетитор по английскойму был. - Было заметно, как кудрявый хотел возразить, но сколько раз не начинал, круглощёкий его не слушал и продолжал гнуть свою паку. - У тебя и по русскому репетитор был. На тебя родители вон, сколько денег тратят, двоечник. А я сам учусь! Худенький совсем расстроился, но смуглый решил его поддержать: - Ну и что? У меня тоже был репетитор в третьем, за то теперь лучше тебя учусь. Ты не должен его называть двоечником, ты сам не отличник. Славе стало тошно и обидно. Но объявили нужную ему станцию и юноша вышел из вагона. В библиотеке Карелин взял книгу «Герой нашего времени». На выходе у него закружилась голова и ученик решил присесть на лавочку в соседнем дворе. Слава открыл сборник стихов Лермонтова и, найдя «Завещание», стал его заучивать. Юноша читал его первый раз, второй, третий. Снег усилился. Четвёртый. Слава уже не понимал, что было написано, поэтому открыл "Герой нашего времени". Снова стало тоскливо и тошно. И снова «Завещание». Руки замерзли, на улице потемнело. Не хватало денег на дорогу назад, придется идти пешком. Нет, так поздно Мирона Яновича точно не будет в школе, но Слава шёл. Холодно до дрожи в коленках, а курта не спасает. Вся макушка в снегу, а челка заледенела. Юноша подходит к общежитию, а мимо презжает машина полиции. - Слава! Слав! - Кричали его одноклассники. Отчетливо было слышно Чейни и Юру. - Ты столько пропустил! Тут такое: пацаны в снежки играли, да случайно в окно машины попали, а оттуда дед вышел, да как ножом. Да, да, ножом. Понимаешь? И Парня! Но там не серьёзно. Мы, как закричали: «Что, мол, он творит?!» - Да не пизди! Может скажешь, что мы ещё вступились? - Ну так и было! Не перебивайте. И он, дед то, нас заметил, заскочил в машину и уехал. Мы скорую вызывать и всё, вот только закончилось. Жесть, ну ты и пропустил! - Кричали юноши, перебивая друг друга. «Как громко. Как бьют по ушам!» Карелин пытался растолкать их, потому что хотел дойти до школы. Тишина. Ученик сел на лавочку, думая: «Я умираю? Я точно умру. Наверное, проснусь и будет у меня минингит, а может и воспаление легких, а еще лучше, атит! Сейчас бы упасть в снег и вообще не проснуться». - Слава, ты ко мне? Чего же ты так поздно. А чего ты без шапки? Разве так можно?! Ты и так температурил днём, что тебе в мед. кабинете сказали? Да ты весь горячий. Слава! Слава! Чёрт бы тебя побрал, Карелин! - А!? Точно, я пришёл стихотворение сдать. - Слава, я разрешаю тебе прийти завтра, иди домой! - Нет, я отлично себя чувствую, всё выучил. Давайте. - Пошли тогда во внутрь, а то ты ещё сильней разболеешься и совсем сляжешь. Поднимайся, давай, давай. Скрепя сердцем, Мирон помог ученику подняться и они пошли в темноту школьных коридоров.