Приезжай, пожалуйста

Тимощук по Лодыгину скучал, скучал беспощадно и безнадежно, так, как скучают по давно ушедшим людям, но все равно горячо любимым. Надрывно и с пониманием, что больше не увидятся. Конечно, с Юрой Тима увидеться мог, да и тот постоянно, аки грудью на амбразуру, повторял, что дико соскучился, делая пытки Тимо еще сильнее. Толя сам толком не знал, зачем устроил себе эту экзекуцию, но нутром чуял, что с Юрой встречаться ему не стоит, как бы не рвалось, как бы не хотелось. И откуда это предубеждение, он толком не знал, может, потому что боялся, что однажды не выдержит и натворит глупостей, а может, что Юра ему ответит. По телефону и скайпу Юрий был уютный, улыбающийся, родной мальчик, которого хотелось гладить, ерошить волосы, обнимать, часто утешать и немного быть психологом. Что угодно, лишь бы видеть этот полный щенячьей ласки и обожания взгляд. А вот рядом с живым, настоящим Юрой, которого можно было потрогать, Тиму собственные желания пугали. -Я тебе не Рождество пришлю коробку носков. -Ну нет, — Толя рассмеялся, — коробка носков — это слишком. -Почему это, — Юра подмигнул экрану, — я красивых накуплю, тебе понравится. Хочешь, вязать научусь? -Одной пары достаточно, ребенок, обещаю носить их не снимая. -А вот это лишнее, — Лодыгин расхохотался, — ты конечно прекрасен, но ноги у тебя воняют так же, как и у других. -Спасибо, — Толя хмыкнул, — но ты, все же, прислушайся. Кстати, ты мне рассказать не хочешь, -Тимо никак не решался прямо спросить, что происходит с Юрой, и почему он стал так много пропускать. Глупо пропускать. -Я, — Юра приподнял брови, — да нет вроде бы… Ну, то есть, — он запнулся, — нет, ничего. А почему ты спрашиваешь? Лицо Тимощука съехало вниз экрана — это он опустился по дивану вниз, не будучи способным усидеть на месте. -Просто, — Толя поморщился и уткнулся указательным пальцем в переносицу, — не знаю, просто подумалось. -Подумалось ему… Толь, я соскучился. Эти слова будто бы разрядом электричества прошлись по Тимощуку, вызывая ненормальное тепло и боль одновременно: -Малыш, я же тут, рядом, — Толя вновь принял нормальное положение, — как ты можешь со мной разговаривать и скучать? Тимощук спросил вполне серьезно, прекрасно понимая, что заранее знает ответ: уж он-то представлял, как можно скучать: до ужаса хотеть обнять, прижимать к себе долго-долго, и плевать, что там кто подумает, смотреть, что он там делает, иметь возможность в любой момент дотронуться и что-то сказать. -Могу, я уникум, — Юра рассмеялся, — ладно, пошел, зовут. Удачи в матче завтра, Тим. -Ага, и тебе, — Толя закрыл крышку ноутбука и тяжело вздохнул — еще немного, и он просто сорвется к нему. Ни себе ничего не объясняя, ни ему. Да и не нужно это было. Для себя Тимощук уже давно все решил, и посвящения в эти решения Юры в планах у него не было. В целях безопасности последнего. И собственного душевного спокойствия тоже. У Юры же планы были абсолютно противоположными, Тимощук это уже не мог игнорировать: голкипер устал от постоянного не попадания в состав, от собственных неудач и срывов, и от того, как далеко Тимо, тоже устал. Это льстило, зарождало внутри теплоту и, одновременно, убивало. Тима по глазам видел, что дай Юре возможность, и тот кинется его обнимать: долго-долго и крепко-крепко, так, чтобы Тима обнимал в ответ, повторяя, что все хорошо. Толе казалось иногда, что Юра верил ему даже больше, чем себе самому. Он не знал, что делать с этим доверием, как его не обмануть. -Тим, приезжай, пожалуйста, тут ведь и недалеко совсем, — у Толи едва не разлетелось на куски душа от тона, с которым это было сказано. Юра молил, как молят о пощаде, забытьи и безумии. Плохое предчувствие стало уже огромным комом, но разве Толя мог сопротивляться сейчас, когда Лодыгин его так просил. Поэтому, купив билеты на самолет в Казань, он спокойно дожидался «дня Икс», как он его про себя назвал. Матч Зенита прошел, мягко говоря, не очень, и Тимо вдруг понял, что даже если сейчас напишет Юре что-то ободряющее, вряд ли тот обрадуется, поэтому он просто прошел в раздевалку, благо, о бывшем игроке Зенита еще не забыли. Лодыгин, в лучших традициях всех нелюдимых, был в душе. Тимо поздоровался со старыми знакомыми, похлопал по плечу Кержакова и, удивленный вниманием бывшей команды, разулыбался. Юры не было долго, и Тимощук уже стал переживать, не утопился ли ребенок с горя. Конечно, Юра не утопился. Он вышел в одном полотенце, и, ни на кого не глядя, уныло поплелся к собственному шкафчику. Тимо смотрел на этого взъерошенного воробья с некоторой долей умиления, ожидая, когда же его заметят, но Лодыгин был полностью погружен в свои мысли. Когда команда начала уже в открытую хихикать, а Юра полностью оделся, Тимо не выдержал и прокашлялся. Юра на секунду замер, а затем, развернулся и, увидев перед собой улыбающегося во все тридцать два Тимощука, неверяще покачал головой, будто пытаясь сбросить наваждение. -Привет, Юрка. Молчание продолжалось не больше секунды, потому что в следующий момент Тимо был снесен Лодыгиным. Тот, никого и ничего не стесняясь, едва ли не пришиб Толю, обняв так крепко, как только мог. Тимощук хмыкнул, и, обняв руками плечи Юры в ответ, пробормотал: -Я тоже скучал. В гостинице было тихо и спокойно, Юра уселся на диван и наблюдал за Тимощуком, который прошелся туда-сюда, а затем умостился рядом с Юрой. -Жаль, что нельзя погонять мяч, как раньше. -Юр, почему нельзя? Или ты так устал? Давай в фифу, если хочешь. -А давай, — Лодыгин загорелся этой идеей, и Тимо, с полным для себя удовлетворением заметил, что парень так же легок на подъем, как и раньше. Поражения его беспокоили, это было видно, но сейчас он был полностью поглощен виртуальным сражением. В итоге, продув «Реалу» три-один, Тимо отбросил геймпад. -Кстати, Юр, я тут не так давно на твои старые дневники на сайте Зенита наткнулся. -О, — Лодыгин заметно напрягся, — их хорошо так редактировали, ты в курсе? -Я не сомневаюсь, но вряд ли кто-то менял суть. Тимощук сам плохо понимал, к чему клонит, но останавливаться не собирался. Он придвинулся к Юре поближе, и взял того за запястье. Юра был холодный и, как показалось Толе, слегка дрожал, так, словно чего-то испугался. Захотелось как-то успокоить Лодыгина, и он погладил его запястье большим пальцем. Юра будто бы не заметил этот жест, а может, принял как должное. Глубоко вдохнув, он отбросил и свой геймпад, а затем улегся на плечо Тимощука, и как будто бы снова только-только вернулся в Россию, говорил, глотая буквы: — Суть не меняли, нет. -О, тогда знаешь, у меня есть претензии. -Да? Какие? — Лодыгин слегка отодвинулся, видимо, приготовившись к защите. -Мне показалось, что ты в меня влюбился, — Тима сказал и захлопнул рот, не ожидая от самого себя такой подставы. Вот вам и предчувствия, о том, что с Лодыгиным видеться ему не стоит. Сердце колотилось так, будто он превысил норму физических нагрузок минимум, втрое, но отступать было некуда. Лодыгин несколько секунд пристально на него смотрел, а затем, развернувшись лицом к Тимощуку, почти в самое лицо выдохнул: -Конечно, влюбился, я тебя так люблю, сил никаких нет. Даже если Лодыгин воспринял все как шутку, и ответил ею же, образовавшаяся тишина, казалось, могла бы прошибить своими стрелам их обоих. Три-два-один — Юра расхохотался. Тимощуку это позволило отмереть, и он, решив, что так будет действительно лучше, вторил. Повалив Юру на диван, взобрался на того сверху, и принялся щекотать: -Любишь, говоришь? — Лодыгин неистово ржал и пытался увернуться от ненавистной щекотки, но получалось плохо, Тимощук и сам уже улыбался во всю, — не верю! -Да правда, правда, — Лодыгин извернулся и перехватил руки Тимощука своими, замер, -больше всех на свете люблю. Тимо, не то по глазам, не то по исчезнувшей улыбке и легкой морщинке между бровями понял, что в этот раз — не шутка. Только он открыл рот, как Лодыгин, будто сказанного не было достаточно, еще раз добавил: -Правда. Граней между ними итак было мало, а сейчас стерлись последние веревки, хоть как-то держащие стену. Тимощуку вдруг стало неважно, плевать на предчувствия, ощущения и правила. В конце концов, они итак это знали. Ну, Тимо в своих отношениях к Юре так точно давно был уверен. И то, что Юра сейчас сказал, всего лишь та самая недосказанность между ними. Мир не разверзся, Лодыгин не кинулся его целовать, да и он сам не провалился сквозь землю, признавшись в сокровенных чувствах. Это ведь был Юра, его Юра, который поддержит, поможет, развеселит, попросит совета, и просто будет рядом. Просто будет знать, что Толя всегда ответит тем же. Тимощук лукаво улыбнулся: -И что мы с этим будем делать? -Даже не знаю, ничего? -Фу, как скучно. -Ну, если хочешь, когда-нибудь я тебя поцелую. -Когда-нибудь тебя поцелую я. В плечо уткнулась шевелюра Лодыгина, а секунду спустя оба зашлись в беззвучном смехе. Когда-нибудь они будут готовы.