Сложить две радуги и умножить на баскетбол

Воскресный вечер довольно рано опустился над старшей школой Намимори. Вереница фонарей резво загорелась один за другим вдоль дорожки, спугнув парочки, обнимавшиеся в сумерках обрамляющей школу аллеи. Их шаги вскоре умолкли вдалеке, а из кустов выскользнул упитанный полосатый кот с желтыми глазами и мирно устроился под ветками клена на высокой ограде. Внезапно тишина была потревожена высокой бегущей тенью. Подошвы кроссовок гулко ударялись об асфальт, тень мелькала в ярких блинах под осветительными столбами. Спортивная сумка на плече явно мешала, но тень была упорна и остановилась чуть отдышаться только перед самыми воротами. Тут же осторожно скрипнула калитка справа и, узнав силуэт в ней, тень поспешила войти. Калитка заскрипела еще раз, и покой вновь воцарился на неширокой улочке. Напуганный кот, осмелев, вернулся на прежний пост, рассержено сверкая глазами. Вдалеке, по закатному небу, скользнула яркая падающая звезда, и, лениво проследив за ней взглядом, кот по-своему загадал, чтобы эти два непонятных заговорщика остались там, за школьными стенами, на всю ночь и дали ему, наконец, спокойно поспать. – Я опоздал, прости, – в который раз говорил Ацуси, пока Такеши возился с ключами. – Да, не страшно, правда, я бы сам не успел за такое время, – боком толкая дверь, Ямамото не преминул выдать извиняющую улыбку. – Угу, я не думал, что сбор так затянется, – Мурасакибара надавил на дверь ладонью над плечом бейсболиста и она поддалась, впуская их в небольшой уютный спортзал. Щелкнул выключатель и Ацуси, наконец, смог рассмотреть его скромное убранство: несколько турников, дверь в подсобку, проход к раздевалкам и стопка матов в углу. И, конечно, два баскетбольных щита, монументально возвышающиеся по обоим краям площадки. Бросив сумку на скамью, он подошел и, слегка подпрыгнув, качнул ладонью сетку в кольце. Низковато, но на первое время пойдет. Пока Такеши чем-то шумел в подсобке, Мурасакибара переоделся и ждал его, визуально примеряясь к новому полю. Ямамото вышел уже в форме, с мячом под мышкой и немного неловко захлопнул за собой дверцу ногой. – Ну..я готов, – почесал он затылок, подходя ближе. – С чего начинать? Ацуси, конечно, приходилось немного натаскивать первогодок, но с кем-то индивидуально он занимался впервые. В прочем, он посчитал это неожиданной полезной практикой и решил приступить. – Для начала покажи, что умеешь, – взглядом указал баскетболист на площадку. – Ты ведь тоже центровой? – добавил он вслед Такеши, несколько раз громко набившему об пол мяч. – Ага, – кивнул тот, повернувшись. – Забей из-под кольца. Проследив за тем, как Ямамото добегает до щита и забрасывает в сетку мяч, Ацуси понял, что безнадегой тут и не пахнет. Снаряд в руках он чувствует, спортсменская точность в движениях присутствовала. Мурасакибара слегка прищурился. – А теперь из трехочковой зоны. Такеши неуверенно сделал несколько шагов назад, глубоко вдохнул и сделал бросок по кольцу. Мяч ударился о щит чуть левее нужной точки, отрикошетил и проскакал по паркету, отдаваясь от стен звонким эхом. Брюнет разочарованно вздохнул. Ацуси едва не поперхнулся. И куда только смотрит их тренер, скажите, пожалуйста? Неужели, никто не в состоянии был заметить таких банальных вещей? Если они понадеялись на самого Ямамото, то сделали это очень зря. С его стороны не видно того недостатка, что тут же бросился в глаза новоиспеченному репетитору. Баскетболист подошел ближе и совершенно уверенно, ровным голосом констатировал: – У тебя только одна проблема, Ямамото Такеши, – встретив его взгляд с высоты своего двухметрового роста. – Ты бейсболист. Однако далеко не для всех этот чудный воскресный день ознаменовался необычными тренировками. Солнышко разбудило Рёту Кисе только ближе к полудню. Коротко чихнув, он окончательно проснулся и, перевернувшись с бока на спину, уставился в потолок. Соседняя часть кровати оказалась уже пустой, однако одеяло с подушкой будто бы еще хранили тепло тела, проспавшего рядом с ним всю ночь. Потягиваясь и неосознанно жмурясь, вдыхая запах Сасагавы, баскетболист заметил на столике свернутый пополам листок бумаги. Шмыгнув носом, он развернул ее, и прочитанное почему-то заставило его улыбнуться. «Убегаю на тренировку, – гласила записка. – Еда в холодильнике, лекарство на столе в кухне. Кипяток там же. Вернусь к вечеру. P.S.: Если кто придет – не пугайся. Рё». Кто бы мог подумать, господин отличный любовник еще и заботливый, как мамочка. Воровато оглядевшись, Рёта ткнулся носом в подушку боксера. В его нынешнем положении нет абсолютно никакой логики и уж тем более – инстинкта самосохранения. Почему он позволяет себе нежиться в чужой постели, когда вся команда наверняка стоит на ушах. Баскетболист не знал. Ближе к ночи прикатит с Хоккайдо Юкио, и на его поиски пустится весь Токио, за это он мог поручиться. Однако спортсмен был отчего-то абсолютно уверен – здесь его никто не найдет. И от этой мысли становилось легко и спокойно, не смотря на болезнь. Укутавшись в одеяло, как в позолоченную мантию, Кисе прошаркал на кухню и сделал себе пару бутербродов с горячим кофе, который нашелся на полке в одном из настенных шкафчиков. Завтракая, он отметил, что кухня была гораздо светлее спальни, и, плюс ко всему, довольно аккуратной и чистой для жилища холостяка. «Если кто-то придет…» Значит, он живет здесь не один. Кто же может придти? Его девушка? Горничная? Сестренка? Точно, кажется, он говорил что-то о сестре. Главное, чтобы она не оказалась из стройных рядов его обожательниц, иначе все это может вылиться в грандиозный скандал. Допив кофе, Рёта понял, как далеко еще до выздоровления. Сил не хватало даже на такое небольшое количество действий, не говоря уже о выходе за пределы квартиры. Надо будет позже обязательно написать Касаматсу. О том, что он, Кисе, в надежных руках, пусть не переживает. Тот факт, что «надежные руки» он знает всего пару дней от силы, он разумно решил скрыть. С трудом подняв тяжелый чайник, Рёта сделал все так, как вчера делал Сасагава, и выпил целый стакан лекарства залпом, чтобы не мучиться. Сдержав порыв отправить его из желудка в раковину, баскетболист, как был, в коконе из одеяла, дополз до кровати, рухнул на нее и почти сразу же отрубился, мечтая проснуться без температуры и головной боли – иначе, зачем все эти жертвы. Где-то через час в замочной скважине щелкнул ключ, в коридоре раздались шаги, тихонько отъехала в сторону половинка двери, и послышался шепот двух голосов. – Ради этого пупсика ты слинял с тренировки, даа?.. – Я не слинял! Я отпросился по экстремально важной причине!.. – Да какая, к черту, разница, главное – он на самом деле пупсик... – Заткнись уже, разбудишь. Дверь вернулась на место, а голоса удалились вглубь коридора. Шепот стал неразборчивым. Загремели под краном чашки, загудела микроволновка. Красный до кончиков ушей Кисе уполз с головой под одеяло, зажмурился и решил больше никогда не притворяться спящим. – Что ты имеешь в виду? – Такеши непонимающе моргнул. – Все просто, – Мурасакибара за плечи повернул его лицом к щиту. – Покажи, как ты держишь мяч при трехочковом броске. Ямамото послушно сделал стойку, приподняв руки с увесистым рыжим шаром. – А сейчас скажи, почему ты вместо него представляешь биту? – Что представляю? – совсем округлил глаза брюнет и уставился на Ацуси как первокурсник, впервые, после полугода пропусков, пришедший на высшую математику. – Ты держишь мяч, как бейсбольную биту, – пояснил спортсмен, вставая позади Такеши. – Ты настроен бить снизу, а не бросать вверх. Нужно совершенно по-другому повернуть локоть. Вот так, – вслед за своими словами он сам менял положение конечностей Ямамото. – Ладони переместить немного по часовой стрелке – так одна рука станет опорной. А еще чуть приподнять их хотя бы на уровень головы.. Взявшись за мяч вместе с руками бейсболиста, Мурасакибара поднял его выше, образуя новую стойку, в которой брюнет вдруг почувствовал себя гораздо комфортней и увереннее. – Теперь почти полностью кладешь его в опорную ладонь, слегка придерживая второй, – продолжал Ацуси мастер-класс. – Прицеливаешься..немного разворачиваешься назад и направляешь бросок куда надо, придавая ускорение... Слегка прокручиваясь в воздухе, спортивный снаряд с подачи аж четырех ладоней опустился по дуге прямехонько в сетку напротив них, проскользил внутри, упал и покатился по гладкому полу, пока не ударился о скамейку, завершая свою победоносную траекторию. Правду сказать, столь искренней радости баскетболист никогда в жизни не видел. Особенно той, которая появилась на чьем-то лице благодаря ему. – Я все понял! – да, кто бы сомневался. – Можно теперь сам? – Ямамото сиял, как начищенный поднос в мейд-кафе неподалеку, и главным для него теперь было подкрепить свой успех. – Конечно, – спохватившись, Мурасакибара отпустил ладони Такеши и подал ему мяч, мысленно радуясь, что последний не заметил задержки этого действия. Ямамото зажмурился на секунду, видимо, мысленно воспроизводя все нужные действия, а затем открыл глаза и, не забыв про направление локтя, повторил их, сделав бросок по кольцу. И снова попал. Не веря своим глазам, он обернулся на «учителя», и тот кивнул, подтверждая этот факт. Такеши только и мог, что выговорить: – Ацуси-кун.. – За одно попадание не благодарят, даже не думай, – отмахнулся спортсмен, усаживаясь на скамью. – Ты же знаешь, что не в попадании дело, – внезапно серьезно проговорил брюнет, отводя глаза в сторону. – Рано или поздно кто-нибудь указал бы тебе на твою ошибку. Слегка наклонив голову вбок, Мурасакибара смотрит на то, как Ямамото подбирает мяч. Как попадает еще раз. И еще. Как снова улыбается. Как неподдельно пылает его взгляд, когда он подходит и протягивает ему руку для рукопожатия, полного благодарности. Как говорит. – Нет, я хотел, чтобы это был именно ты. В миллиметрах от его губ так жарко и душно, как на горячем источнике. И мир плывет перед глазами. И немой вопрос плывет во взгляде его «ученика» вместе с миром. От него пахнет карамелью и, кажется, фруктовым печеньем. Он подрабатывал сегодня после тренировки, помогая в кондитерском магазине – Ацуси узнал это по телефону, уточняя время встречи. Но запах конфет тут ни при чем. Главную роль играет что-то другое. Что-то более важное, ценное.. В миллиметрах от губ Ямамото Такеши мир Мурасакибары, где правят мелочи, сжавшийся до размера одного маленького спортзала, был разорван громом раздавшегося из сумки брюнета звонка на сотовый телефон. Время остановилось и затрепетало где-то на границе двух пересекшихся взглядов. В тишине между гудками можно было услышать два бьющихся в унисон, в бешеном ритме, сердца. Секунда готова была сорваться прозрачной каплей дождя с острого края листа алого клена. Только вот куда – вверх или вниз?..