***
Сейчас же Йен слонялся по дому, заглянул на кухню, желая что-нибудь съесть, прежде чем принять свои лекарства. Ему вновь снился тот сон. Там он всегда говорит: — Я приму лекарства ради тебя. И в противоположность этому: — Я ненавижу лекарства. Внутренний, похожий на собственный голос, сказал: — Я хочу облегчить тебе жизнь. Отрицание: — Ты заставишь меня их принимать? Вновь ненастоящий он произнес: — Я тоже люблю тебя, Мик. — Хэй, милый, — произнесла заботливо Фиона за спиной. — Рад вновь оказаться дома? Мы очень скучали по тебе. Йен просто кивнул. Он знал, что его братья и сестры счастливы, что он вернулся домой после долгого отсутствия. Чтобы он не сказал им о произошедшем и том, что здесь у него слишком много болезненных воспоминаний, поэтому не смог так быстро вернутся. Это была отчасти наполовину ложь, наполовину правда, он просто не мог жить, игнорируя воспоминания о том, что он погубил много лет назад. Тем не менее, он дал слабину, говоря себе, что не мог провести остаток своей жизни, виня себя за то, что он совершил, когда ему было всего семнадцать, и ничего уже невозможно поменять. Вдобавок ко всему, Йен теперь понимал, что Микки заслуживал гораздо большего. — Йен! Когда ты решил вернуться домой? — практически кричала Дебби от радости, побежав к нему, чтобы крепко обнять. — Получается под конец прошлой ночи, привет, Лиам, — поприветствовал он, глядя поверх плеча сестры на мальчика. Йен не мог смириться с тем, что его младшие братья и сестренка выросли, и с одной стороны, он чувствовал себя неловко, осознавая, что слишком долго отсутствовал в их жизни. Но с другой стороны ему нужно было время победить самого себя, плакать и отчаянно желать, чтобы Микки смог оценить его «нового», когда они снова встретятся. Потому что он теперь все осознал. И ненавидел себя за случившееся и так будет всегда, и на каком-то уровне это даже правильно. — У нас будет шашлык! — приободрился Лиам и Йен удивленно поднял брови, вопросительно смотря на свою сестру. — Это в честь наступления лета, — коротко пояснила она. — Да и Карл возвращается домой из колонии… снова, — Йен понимающе фыркнул, ведь его младший брат чертовски напоминал ему Микки, но того не приходилось заставлять не возвращаться туда.***
Он стоял рядом с мангалом, перекидываясь фразами с Карлом и Дебби, прежде чем заметить их. — Мне кажется или Микки пришел? — он не заметил, кто из них задал вопрос первым, но его взгляду предстала идеальная картина в виде небольшой образцовой семьи, что ходит на уличную вечеринку к соседям, приветствуя всех объятьями и улыбками. — Да, они переехали около года назад, — заметил кто-то, — это так странно, ведь с тех пор как брат вернулся, Микки заглядывал сюда лишь пару раз. Йен шумно сглотнул, благодарить всех богов, что никто еще не обратил внимания на его необычное состояние. — Что изменилось? — его голос едва слышно и, кажется, вот-вот окончательно надломится. — Он намного счастливее и стал более открытым, — произнесла Дебби, глядя на чету Милковичей. Микки держал за руку Евгения, ярче улыбаясь и Йен осознал, что никогда прежде не видел у него подобной улыбки. Рядом сними, обняв за талию Микки шел другой мужчина. Он был высокий, загорелый и как бы Йен не желал признавать этого — очень горячий. Мужчина напоминал мексиканца, может быть итальянца или какого-нибудь латиноса, и Йен чисто физически не мог смотреть на них вместе, но ничего изменить нельзя. — Кто он? — Это Джастин, — сообщил Карл и Йен сразу понял, что этот Джастин явно был хорошим парнем, очень хорошим парнем. В противном случае его младший брат назвал бы того мудаком или мудилой, или пидором, или любым другим словом, которое могло прийти ему в голову. Вот когда Микки оторвал взгляд от своего парня и заметил Йена. Это должно быть выглядело неловко, и в какой-то момент Микки просто улыбнулся, и вместе со своей семейкой подошел к Рыжику. Все что Йен мог — лишь думать о том, как быстро он может сбежать и вернуться обратно во Флориду. — Сэм, привет, — услышал Йен, взглянув в сторону и вновь почувствовав себя неловко, ведь его братья и сестры быстро покинули его, оставив наедине. — Эй, — Микки вздохнул и Йен почувствовал жар по всему телу. Черт, он так скучал по этим эмоциям, что вызывал этот парень. — Джастин, это Йен, Йен, это Джастин. Мой парень, — только и мог сказать Микки, явно не особо стараясь хорошо подготовить обоих к этой новости, — о, господи, как же давно это было, — облажался, Йен был отчасти благодарен, ведь все что он мог — это кивнуть и вежливо пожать руку мужчины. — Приятно познакомится. — Так ты — Йен. Я много слышал о тебе. — Да? — удивленно спросил он, стараясь скрыть нервозность и ревность за радостной улыбкой. Джастин ничего не сказал, и вдруг Йен вспомнил о маленьком мальчике, прячущемся за ногами Микки. — Привет, Ев, — мягко поприветствовал Йен. — Помнишь Йена? — спросил Микки, глядя на сына. Светловолосый мальчик только покачал головой, и Йен почувствовал, что его сердце разбилось во второй раз, если такое возможно. Йен заботился о Еве, став на какое-то время его отцом, а теперь мальчик даже не помнил его. — Папа, — обратился Ев, а Йен улыбнулся, думая, что это мило. Улыбка резко погасла, когда он понял, что мальчик имел в виду вовсе не Микки. Ев протянул руки в сторону Джастина, и Микки передал мальчика на руки своего парня. Все было хорошо секунды две до того, как Евгений залился слезами. — Нахуй, — одновременно выдохнули Микки и Джастин. — Ты голоден? — спросил Джастин у ребенка и тот сразу прекратил закатываться слезами, на что Микки усмехнулся. — Иди и покорми его, а я пока побуду здесь. — Джастин кивнул, они поцеловались, прежде чем Джастин ушел, держа Ева за руку. Йен же ощутил, что между ним и бывшим появилась огромная стена. — Ты… хочешь пива? — внезапно спросил Йен и Микки кивнул. Вскоре они оба сидели на деревянных ступеньках дома, смотря перед собой. — Ты хорошо выглядишь, — сказал Микки, застав Йена врасплох. Он полагал, что ему придется приложить усилия, прежде чем заставить себя говорит. Опять же, Дебби не раз повторяла, что он изменился. Йен мог почувствовать это на практике. — Да. Неплохо. Очень хорошо. Ты и сам выглядишь счастливым. Джастин, кажется, старше и приложил к этому руку, — Йен ненавидел оба этих факта, так что не врал и не особо даже притворялся. — Он на самом деле такой, — Йен заметил, как меняется выражение лица Микки, когда он говорил о своем парне. — Что ты задумал? — Микки сделал глоток пива. — Ничего особенного, в основном просто привести в порядок свою жизнь, ну ты понимаешь, — ни один из них больше не сказал ничего. — Мик, я видел один сон… — начал Йен, зная, что ни к чему хорошему это не приведен, но ему придется сделать это. — Ты чертов экстрасенс, Галлагер? — Йен предпочел игнорировать замечание Микки, решив продолжить говорить. — Всегда один и тот же. Я вновь оказался на той лестнице… — Йен помедлил, прижав ладонь к деревянной поверхности ступеньки. — Ты сказал мне, что любишь и каждый раз, я отвечал этим же, — Рыжик выдохнул, ожидая ответа. — Это всего лишь сон, верно? — решает подытожить Микки, едва взглянув в сторону парня. — Просто фантазия. Они спокойно сидят рядом, разглядывая друг друга. — Йен, можешь быть, если бы я не встретил Джастина… — Йен медленно кивнул, заставляя себя смотреть перед собой и не расплакаться. — Я счастлив. Так чертовски счастлив. Я люблю его. И я любил когда-то тебя. Я изменился, мои чувства к тебе все еще живы, но ты и я… — он махнул рукой, как бы разделяя их. — Это никогда больше не повторится. Ты понял? — Спасибо, — Микки в замешательстве наклонил голову. — За честность. Дебби была права. Ты изменился. Микки издал смешок. — Да, верно… — сказал он, медленно поднимаясь. — Мы все взрослеем, Рыжик. Увидимся. Йен кивнул, наблюдая за тем, как Микки исчезал за углом дома. Йен почувствовал облегчение в груди. Микки был счастлив. Он более чем уверен в этом. В семнадцать лет, он совершил самую большую ошибку в своей жизни. И Йен вполне мог научиться мирится с этим.