Граф

      Сара не пошла бы за ним, если бы знала, что не нужна.       Она никогда не была глупа. Быть избалованной папиной дочкой, жить в своем мире, прячась от всех вокруг, втайне мечтать о свободе и побеге из этого проклятого захолустья — это одно, но только нельзя ни на минуту позволять своей мятежной душе вырывать ее из этого образа девочки-мечтательницы. Сара не хотела любви, не хотела она и красивой жизни.       Сара мечтала быть нужной.       Часто, сидя у окна в своей спальне, девушка тихо вздыхала. Ей чудилось, что ее зовет непонятный голос, зовет куда-то за горизонт, на свободу...       Она сходила с ума от этого зова. От него не было спасения, и Сара не знала, нормальна ли она. Она когда-то пыталась говорить с отцом об этом, но он лишь смеялся ей в лицо и называл глупышкой. Ребекка... Ребекка никогда не любила ее, девчонку, которую Шагал принес на руках и о чьей матери никогда не говорил.       Сара знала твердо лишь одно — она никогда не принадлежала этому миру, словно бы она пришла в эту Богом забытую деревушку лишь на короткий срок.       Когда Граф назвал ее дитем звезд, Сара пошла за ним.       Граф был блистателен. Его статная фигура, тонкие и длинные пальцы, чарующий высокий голос, серо-голубые, точно льдинки, глаза — все это выделяло его среди всех знакомых Саре людей. Он обращался с ней очень бережно, словно бы она была одной из дорогих фарфоровых статуэток у него на камине.       Он смотрел на нее, и Сара понимала, что за один этот взгляд она отдала бы без сомнения самое дорогое, что у нее было — губку да его же сапожки и платок. Граф не улыбался, но ей казалось, что он близок к этому, так забавляла его ее наивность. Она болтала за ужином без умолку, а он лишь все так же смотрел на нее и ничего не ел.       Сара ни о чем не спрашивала, только рассказывала ему про себя, про то, чем жила, и то, почему согласилась прийти.       Когда он отошел к окну и печально посмотрел в зимнюю темноту, девушка замолчала. Граф показался ей еще старше, чем прежде. Она чувствовала: нельзя однозначно судить, сколько ему лет. Он был как бы вне времени, словно у него в запасе были сотни лет, и граф растрачивал их попусту, сжигая каждую минуту в огне вечной жизни.       Сара осторожно встала и подошла к нему. Она была слишком низкой для графа, и ее голова едва доставала ему до плеча.       Он обернулся.       Ее вдруг обжег холод его взгляда.       Сара отшатнулась, и это было ее ошибкой.       Граф скучающе взглянул на нее и осторожно взял ее за руку. Его ледяные пальцы заставляли Сару трепетать от предвкушения чего-то запретного и сладкого.       — Уже так поздно... Вам лучше отправляться в постель, ведь бал только завтра вечером.       Она кивнула.       Граф смотрел на нее так, как будто бы Сара что-то для него значила, и от этого ей становилось чуть теплее внутри.       — Доброй ночи, — наконец прошептала она, выпуская его руку. Ее шаги гулко отдавались в мертвой тишине комнаты.       — Наслаждайтесь снами, — услышала Сара тихий шепот, когда стояла у самых дверей. — Скоро вы перестанете их видеть.       Она недоуменно обернулась, но граф смотрел в окно и не желал больше с ней говорить.       Сара тихо вышла в пустынный коридор.       Страха не было...