Лук и стрелы.
Август,2012 г.
— Прости, мой Спящий Красавец, я сегодня задержался, — сказал молодой парень восточной внешности, проскользнув через белоснежную дверь в палату, в которой раздавался лишь мерный писк приборов, — Катарина, сегодня просто озверела! Заставила меня повторно сдавать кучу анализов! А все из-за чего? Я просто потерял сознание на пять секунд! Потеря сознания, это не остановка сердца, а она такой кипишь подняла, будто я скончаюсь через секунду, если не сдам снова все эти анализы!!! — О, привет, Магнус, — улыбнулась приоткрывшая дверь медсестра, которая толкала перед собой стойку с лекарствами, Магнус тут же подскочил к ней, что бы помочь. — Что опять прячешься тут от доктора Лосс? — Привет, Джос. Она сегодня совсем с ума сошла, — театрально вздохнул парень. — А как сегодня дела у моего ангела? К нему кто-нибудь… приходил? — Нет, к нему уже месяц никто не приходил, — вздохнула медсестра. — Эй, а как же я? — возмутился парень. — Ты не в счет, ты практически тут живешь, — рассмеялась женщина. — Удивляюсь, только, как мисс Лосс еще не прознала про твое «тайное убежище»? — К счастью, она хоть по вечерам должна появляться дома, иначе Рагнор запрет ее в квартире навечно, без возможности принять ее любимых пациентов. Как же тяжело, когда твой лечащий врач — это твой лучший друг. Так что, сегодня у нашего спящего красавца на ужин? — Тоже, что и всегда, — женщина ловко поменяла пустой пакет с питательной смесью, проверила все данные на аппаратах, внесла их в личную карточку, прикрепленную к кровати. — Завтра у него помывка и физические упражнения, так что, прошу, воздержись от посещений. — Ладно, — вздохнул парень, но тут, же добавил, — Но если Катарина опять будет невыносимой… — Она просто переживает за тебя, пойми. — Я понимаю. Как и понимаю, что вероятность моего спасения ничтожно мала. Они должны уже были принять это. — Никто и никогда не принимает уход близких нам людей. Мы понимаем их уход, но принять никогда не сможет. Такой груз мы несем всю свою жизнь. Со временем может лишь стать легче, но легко не будет никогда. — Но, я, же принял, — возразил Магнус. — Нет, ты просто хочешь показать друзьям, что и им не о чем переживать, но это не так, — вздохнула медсестра, — Я пошла. Как будешь уходить хорошо закрой дверь, а не как в прошлый раз. — Обязательно, — женщина уже практически закрыла за собой дверь, как Магнус окликнул ее: — Джос, спасибо. — Перестань благодарить меня каждый раз, Магнус. Я же вижу: тебе это нужно.Апрель, 2012 г.
Его привез сюда реанимобиль. Доставил прямо в отделение его лучшей подруги — Катарине Лосс. Пока его везли, у него практически дважды останавливалось сердце. Первое, что он увидел после того как очнулся было взволнованное лицо подруги, которая тут же бросилась его обнимать и тихо шептала его в ухо: — Без нового сердца я тебя отсюда не выпущу, Бейн. Она выделила ему палату, прописала курс лекарств, которые он должен был принимать. «Ты можешь забыть позавтракать, пообедать и поужинать, но только попробуй пропустить хоть один прием… И я тебя отсюда не выпущу, пока с тобой не будет все в порядке», — с этими словами Катарина демонстративно передала рецепты медсестрам, и выгнала Бейна из кабинета, когда он пришел просить ее отпустить его домой. Даже упоминания о бедном Председателе Мяо не помогли. — Рагнор съездил к тебе и забрал его к нам, — категорично заявила Лосс. Что ж то, что они забрали к себе «это исчадье Ада» многое говорило о том, насколько Катарина не намерена его выпускать за пределы этой больницы. Медсестры в отделении Катарины стерегли его пуще охранников в тюрьмах, каждый его шаг контролировался и, как казалось парню, подвергался тщательному анализу. Не выдержав такой слежки, Магнус, который в своей жизнибольше всего любил свободу, сбежал в другое отделение, что бы хоть чуть-чуть расслабиться и отдохнуть. Так он оказался в пустынном коридоре, где из-за стоящей тишины даже было слышно гудение люминесцентных лап. «Как в фильмах ужасов», — подумал парень, невольно содрогаясь. Вообще-то, Магнус любил фильмы ужасов, но уже лет пять не видел, ни одного. Сразу же после того как ему выдвинули диагноз, его друзья начитавшись советов в форуме тут же принялись исключать из его жизни все, что хоть как-то могла заставить его нервничать или волноваться. Это были тяжёлое время как для Магнуса, так и для его друзей: они обращались с ним как с маленьким ребенком, но это лишь сильнее раздражало парня, и он невольно выплескивал его на друзей. Но все это уже было в прошлом и настоящие друзья до сих пор оставались рядом с ним, но при этом до сих пор следовали этим дурацким советам из форумов. А сейчас по тихому коридору, в котором находился Магнус, раздался характерный скрип колес по кафели, которым был застлан пол коридора. Это звук Магнус узнал бы из тысячи: так скрипела тележка с помощью, которой им раздавали лекарства, а некоторым больным и пищу, так же он не понаслышке знал, как злятся медсестры, если в их отделении появлялись чужие. Бейн предпочел бы встретиться разом со всеми своими бывшими, с которыми расстался не очень хорошо, чем с одной разъяренной медсестрой. Так что парень рванул в первую попавшую палату. Палата поприветствовала его мирным писком приборов, которые громоздились вокруг изголовья кровати, на котором лежал парень. Он был… «Он прекрасен», — было первой мыслью Магнуса, когда он посмотрел на него внимательней. Казалось, парень просто прилег отдохнуть, и сейчас, через мгновенье, затрепетают его ресницы и он откроет свои глаза. Из-за своей болезни Магнус часто бывал в больницах и видел, как обычно выглядят больные, особенно те, кто большую часть своей жизни проводят в больничных палатах и практически потеряли надежду на выздоровление. Большинство из них были блеклыми, будто теряли яркость в этих белых стенах, растворяясь в ней, теряя свою жажду жизни. Он видел их тонкие руки, тянувшиеся за лекарствами, которые должны были продлить им жизнь хотя бы на пару месяцев, их безразличный взгляд в пространство, будто он уже… Но были и те, кто боролся до последнего, те, кого выворачивало на изнанку, будто их внутренние органы просятся наружу, но они улыбались, шутили над своим состоянием, дарили своим близким свои последние минуты, да так, чтобы они улыбались, вспоминая их. И Магнус хотел быть таким как последние люди. Именно поэтому он старался жить каждый день так, что бы никто не смел его жалеть, а, вспоминая его, они вспоминали его веселые вечеринки, необычные сюрпризы, а не встречи в больничной палате. Но Магнус не знал, что бывают и такие пациенты: казалось, парень просто застыл в ожидании вердикта: врача, бога, судьбы, да черт его знает кого, а пока его не вынесли, он просто уснул. Даже в палате ощущалась жизнь, в то время как обычно ощущается лишь запах лекарств и смерти. Магнус не мог объяснить, почему он это чувствует, но он это чувствовал. Бейн тихо подтянул стоящий у стенки стул к койке и, сев на него, молча уставившись на парня. Сколько он так просидел парень не мог с точностью сказать: может несколько минут, а может часов. Прервала это молчаливое единение медсестра, вошедшая в палату. Вместо того, что бы устроить скандала она просто спросила Магнуса кто он и что он тут делает. Получив честный ответ, она выпроводила его из палаты и приказала больше тут не появляться. Но и на следующий день Магнус Бейн пробрался в эту, же палату и снова просидел там несколько часов. Нашла его та же медсестра, что и вчера и снова выгнала, при этом причитая, что «хорошо, что я сегодня взяла дополнительную смену, иначе тебе бы досталось от Розы, которая должна была дежурить сегодня». Тогда он понял, что эти два раза ему просто повезло. Тогда он придумал план: через Джос (он узнал имя медсестры, которая его ловила) подлизаться и к другим медсестрам, чтобы они не выгоняли его из палаты Спящего Красавца. Когда Бейн предложил Джос деньги, она так раскричалась, что ему показалось: еще секунда и эти деньги засунут ему в глотку и скажут, что так и было. Магнус понял свою ошибку практически сразу же и искренне извинился, женщина это поняла и простила его. После этого он не предлагал деньги ни одному человеку в белом халате. Зато женщины обожали подарки в виде цветов, шоколада, изысканной парфюмерии, а самое главное разговоры. Сказать пару приятных слов, сделать комплимент, поинтересоваться самочувствием, семьей, детьми — все это очень подкупало женщин, которые по двадцать четыре часа проводят в больнице. Благо у Магнуса было кого просить пополнять его стратегические запасы откупных для медсестер, и через пару недель он заслужил благосклонность медсестер Катарины, которые перестали следить за ним коршунами, и разрешение от медсестер Реанимационного отделения на посещение своего Спящего Красавца. Магнус испытывал какое-то иррациональное нежелание узнавать имя брюнета, о чем сразу же сообщил медсестрам. Они приняли его желание во внимание и никогда не называли парня по имени, когда Магнус был в палате, а называли его, как и Магнус, Спящим Красавцем. Магнус боялся, что если он узнает что-то большее об этом парне, то исчезнет тот легкий флер сказочности и таинственности, который окружал их двоих, в те моменты, когда они оставались вдвоем. И все же в глубине души Магнус понимал, что боится привязаться к реальному человеку, и поэтому старался оградить себя от реальной личности Спящего Красавца. Хотя, уже было поздно. Магнус рассказывал спящему брюнету о своих друзьях: о вредном Рагноре, об упрямой Катарине, об умнице Тессе и ее любовной драме, о Рафаэле, которому он помог в трудной жизненной ситуации, хотя сам тогда только встал на ноги. О Председателе Мяо и жаловался, что совершенно не понимает, почему все его друзья зовут «моего милашку» Исчадьем Ада. О своей работе, которую обожал, о своих выставках и своих картинах. Размышлял о том, почему с некоторыми картинами он расстается довольно легко, а некоторые рука не поднимает иногда даже выставить в галерее или дома, но при этом и уничтожить их не может, «и так они пылятся у меня в кладовке, занимая кучу места». — Знаешь, я никому не рассказывал о том, как и почему я добился всего этого. Но тебе я расскажу, но тссс, это секрет, — сказал в один из вечеров Магнус, после очень неприятного разговора с Катариной. — Даже друзья про это не знают. Я родился, казалось бы, в обычной среднестатистической семье. Правда, не в Америке, а в Индонезии. Точнее мои родители оттуда, но еще до моего рождения они переехали в Америку. Мы жили в маленькой квартирке на втором этаже, мама была портнихой, выполняла заказы на дому, а папа подрабатывал то тут, то там. Мы жили бедно, до некоторых пор, мне исполнилось четыре. Знаешь, говорят, мы не помним или помним не четко наше детство лет до пяти-семи лет, но этот момент я помню очень отчетливо. Она купала меня, терла мочалкой, а томом начала поливать теплой водой, когда я развернулся к ней, она вдруг замерла, а потом бросила ковш и расплакалась. Через три дня она повесилась. Я как всегда отправился играть с дворовыми ребятами, и там я поймал бабочку и голубыми, как небо крыльями. Я до сих пор помню, как трепыхалась она в моей руке, щекоча мне руку… Я побежал с ней домой, что бы показать маме. Вбежав в комнату, я увидел ее, она висела на веревке посреди комнаты, а под ее ногами валялся табурет. Она еще была жива. Я … я до сих помню тот взгляд, которым она посмотрела на меня в последний раз… покачиваясь на веревке. В начале в ее глаза было какое-то недоумение, которое через секунду превратилась в нескрываемый страх. Я… Я выпустил бабочку из рук, она, пытаясь скрыться от меня, взлетела, и на секунду я отвлекся на нее. А моя мама … она начала дергаться в конвульсиях, хватать руками веревку и она… Все это время она не сводила с меня глаз, а я… Я стоял и смотрел. Я стоял на пороге комнаты до тех пор, пока не вернулся он. Я с такой надеждой смотрел на него, может с его приходом мама улыбнется, развяжет эту глупую веревку и пойдет на кухню, что бы разогреть ему ужин… Он схватил меня и поволок в ванную, заткнул пробкой ванну, и развернулся ко мне. Я не понимал, что происходит… Пока ванная наполнялась водой, он крепко держал меня за плечи и рассказывал о том, … О том, что я не его сын, что мой отец насильник, и он это всегда знал, но из-за любви к маме поддерживал в ней надежду, что это не так. Но как он говорил: «Правда открылась и тебя, маленький паршивец, ждет суд». Он повторял это снова и снова, и снова. Он еще много чего говорил, а я… Я просто стоял и слушал все это, не смея даже двинуться. Пока он не бросил меня в наполненную ванную и не начал топить. Я не понимаю, что было дальше… Я начал бороться, схватил камень, который лежал на краю ванной. Он был красивый, я любил его погружать в воду, когда купался, и смотреть, как он переливается. Я ударил его по голове, а потом снова и снова… Меня нашла соседка, вызвала в полицию. Допросы, беседы с психологом, детдом… Ты единственный, кому я это рассказываю, мой Спящий красавец, но думаю на сегодня хватит, а то Катарина меня потеряет. Спокойной ночи, сладкий.****
— Не много, знаешь ли желающих усыновлять ребенка, чья мать повесилась, а сам ребенок забил своего отчима. Детский дом это странное место: такое чувство, что ты живешь в вечном летнем лагере: только без родительского дня и развлечений. Я ненавидел это место всеми фибрами души, ненавидел детей, что там жили, взрослых, что там работали, а они ненавидели меня в ответ. Сейчас, я понимаю, что, возможно, если бы я вёл себя немного по-другому, все бы сложилось иначе. Но зачем нам это вспоминать, все сложилась, так как нужно было. Прости, я снова отошел от фактов, но ты, надеюсь, простишь меня, тебе все равно некуда спешить, … Как и мне. В общем, я сбежал оттуда, и ни капли не жалею. Хотя и жизнь на улице нельзя назвать пределом мечтаний. Я всегда был ловким малым, и воровство стало основной частью моего выживания, пока… Пока я не встретил Даниеля. Он был уже взрослым и состоявшимся человеком. Когда он впервые озвучил мне свое предложение, я срезу отказал, но все больше размышляя, а понимал, что это мой шанс выбраться из всего этого дерьма. Хотя и риски были довольно высокими: он мог оказаться каким-нибудь извращенцем или хуже — маньяком. Но, к счастью, все сложилось отлично. Он арендовал мне отдельную квартиру, устроил в школу, пообещал помочь с колледжем, если я захочу учиться дальше. Реализовывал большую часть моих прихотей, в общем. Он никогда не к чему меня не принуждал: если мне не хотелось, то мы просто разговаривали, смотрели глупые фильмы и сериалы — он был потрясающим комментатором, с ним даже самый скучный фильм превращался в комедию. Именно рядом с ним я впервые взялся за кисти, именно он помог продать мне первую картину, помог наладить связи. Мы расстались через пять лет, по моей инициативе. На прощанье он подарил мне помещение, которое я в последствие превратил в галерею. Мы до сих пор общаемся, встречаемся на выставках. Мне тогда было двадцать один. После нашего разрыва я почувствовал настоящую свободу: постоянные пьянки, вечеринки, гулянки, новые знакомства — я пошел в разнос. И возможно через пару лет, я бы скончался где-нибудь в подворотне или в больнице: от передоза или алкогольного опьянения, а может и еще от чего-нибудь. Но я моей жизни появился Рагнор — мой любимый старый ворчун — мой учитель жизни. Они с Катариной пришли на одну из моих выставок. Этот козел тогда раскритиковал большую часть моих работ, но одна из них так впечатлила его, что он взял меня под свое крыло. И это, заметь, без моего особого желания! Но Рагнор такой, если он считает, что это правильное решение, то будет идти напролом, пока не добьется. Он заставил меня отказаться от моих вечеринок, познакомил со всеми известными классиками и новаторами в изобразительном искусстве, писать эссе по ним — как в школе! И когда все наладилось, я узнал, что мое чертово сердце может остановиться в любую минуту.Июнь, 2012 г.
— Есть, хорошие новости, Кэт? — Магнус бесцеремонно ворвался в кабинет своей подруги. — Ты отпустишь меня домой? — Привет, Магнус, — устало улыбнулась девушка, — Хороших новостей нет, но думаю, кое-что наклевывается. И нет, я не отпущу тебя домой. — Так какие новости? — парень уселся в кресло напротив подруги. — Возможно, я нашла тебе донора, — проговорила доктор Лосс. — Что значит, возможно? — Есть пациент, в длительной коме — уже почти два года, — начала выкладывать факты девушка.—Он абсолютно здоров, но у него серьезное повреждение мозга, так что практически сто процентов, что он никогда не сможет очнуться. Мне сообщили, что семья решает вопрос об отключении его от аппаратов. И если они все же решаться, то… — Стой, Кэт, — прервал ее Магнус. — Давай договоримся: ты никогда и ничего не будешь говорить мне о моем доноре, если он все же найдется. Никогда. После этих слов Бейн покинул кабинет своего врача.****
— Я никогда до этого не задумывался, что моя жизнь — это чья-то смерть, — Магнус погладил безвольную ладонь, что держал в руках. — Но если все же, если появится шанс на операцию, я воспользуюсь ей. Сейчас мне так хочется жить. Я хочу увидеть, как ты проснешься, хочу узнать какого цвета твои глаза. Карие? У большинства брюнетов вроде карие. Или может зеленые? Но если они голубые, я сойду с ума, сладкий. Было бы здорово, если бы мы встретились раньше. Интересно у нас есть общие увлечения? У меня: это искусство, мода, мой кот, коктейли — обожаю готовить их, путешествия. Я был в Париже, Лондоне, Токио, Рио-де-Жанейро, но существует еще сотни мест, в которых я хочу побывать. И если бы ты отправился со мной, то было бы отлично. Хотя, в чем проблема? Давай отправимся в путешествие по местам, где я был…Август, 2012 г.
— Магнус, — обратилась к другу Катарина, зайдя в его палату, — у нас появился донор. Мы провели все необходимые анализы, и он подходит по всем параметрам. Операция в конце недели. — Что? Как?****
— … И Катарина сказала, что операция в конце недели, — Бейн сидел на привычном стуле около своего Спящего Красавца. — Это так пугает. Когда все стояло под вопросом, я даже не задумывался о том, что это возможно. Что говорить¸ я даже практически смирился со своей смертью, а теперь… Магнус резко наклонился к парню и коснулся его губ губами. Это было легкое касание, как взмах крыла бабочки, длившееся секунду. — Надеюсь, когда я отойду от наркоза и смогу вставать, то так же будешь ждать меня здесь. Обещай не просыпаться без меня, сладкий. Теперь я действительно знаю, что это так. Парень встал и направился к выходу из палаты. В коридоре он столкнулся со знакомыми медсестрами, чему был удивлен, так сейчас не было время обхода. Он тепло поздоровался с ними и направился в свою палату. — Почему ты не сказала ему? — обратилась одна из медсестер к другой. — У него скоро операция, — грустно улыбнулась Джос, — К тому же разве ты не видишь, что сейчас он счастлив. Пусть таким и ляжет на операционный стол. А Алек… Пусть Алек останется для Магнуса его Спящим Красавцем — сказкой, из взрослой жизни. **** — Магнус, куда ты?! — закричала Катарина, — У тебя операция через час! — Сейчас приду! — воскликнул Магнус, уносясь в сторону отделения реанимации, — Мне нужно получить немного удачи перед операцией. Парень несся по знакомым коридорам, к ставшей родной палате… — Ты убила его! Как ты посмела сделать это! — кричала какая-то девушка несясь к женщине у палаты его Спящего Красавца. — Зачем? Зачем ты убила его? Ты не имела права решать за него! За меня! За Макса! Я ненавижу тебя! Он мог бы жить! Ты убила его… Незнакомка, продолжая кричать, кидалась на женщину, что стойко стояла и не защищалась от маленьких кулаков молодой брюнетки. По глазам женщины текли крупные слезы, она стояла и безучастно смотрела в раскрытую палату Спящего Красавца, внутри которой никого не было…****
Магнуса лежащего на каталке, везли по коридору, в конце которого мигала надпись «Операционная»… Рыдающая девушка в палате Спящего Красавца, утирая слезы, вытаскивала из тумбочки около больничной койки папку с надписью «Сказки Алека для Макса» и еще одной внизу «А теперь сказки Макса для Алека»… Женщина так похожая на девушку стояла, утирая слезы, у дверей этой же палаты не решаясь войти… В Реанимационном отделении на столе лежала медицинская карточка с надписью «Александр Гидеон Лайтвуд», а рядом лежала стопка скрепленных листов с надписью «Согласие на эвтаназию».