The Sounds of Silence.

      Беспорядочный стук капель вырвал пленника из лап дремы и окунул в царство боли. Голова раскалывалась, пульсировала, готовая взорваться от напряжения. Пленник медленно поднял слипшиеся от запекшейся крови веки. — О, уже очнулся, — мягко проговорил голос откуда-то справа. Мужчина попытался повернуть голову, но понял, что ее что-то фиксирует, а потому двигать ею возможности нет никакой. — Не беспокойся, маленький сукин сын, ты еще успеешь на меня насмотреться. Так значит, моего Эджи убил ты?       Пленник вздрогнул, рыпнувшись в оковах, не позволяющих двигаться. Так его, выходит, нашли? Как невовремя… Скулу обжег тяжелый удар, заставивший вжаться затылком в фиксирующий его ремень. — Я задал тебе вопрос, шавка, — уже злобно прошипел хозяин голоса, представ перед мужчиной, — И тебе лучше ответить на него, потому что иначе… Здесь говорят даже немые и мертвые, знаешь ли.       Мужчина вздрогнул снова, распознав в хозяине голоса Свелла, главу Чертовой Дюжины. Сам Потрошитель по его душу? Легкой смерти не жди, это уж точно… — Молчиш-ш-шь, тварь, — с усмешкой прошипел Босс, сжимая тощими, но неожиданно крепкими пальцами подбородок пленника и вглядываясь в его лицо яростно переливающимся пурпуром глаз. Впрочем, он быстро пальцы разжал с брезгливым выражением на лице и оглянулся, кивнув во тьму неосвещенной части подвала. — Чара, душка, будь добр развязать этому ублюдку язык.       И из тьмы в тусклый кружок света, льющегося от одной единственной лампочки, вышел долговязый юноша в странной белой маске. По хрупкому телосложению и вызывающему виду его вполне можно было принять за девушку, если бы только не обращение Босса. На маске, как заметил пленник, приглядевшись, было два вертикальных отверстия на месте, где должны быть глаза, и почти через половину ровного белого овала тянулась намалеванная чуть потекшей алой краской улыбка. В целом, это походило на смайл, только в каком-то очень жутком исполнении. Между тонкими пальцами порхало лезвие. — И не говори, что я тебя не предупреждал…       Лезвие свистнуло в воздухе, на мгновение блеснув в тусклом свете лампочки.       Раздался крик пленника, оставшегося без уха. — Ты ведь и понятия не имеешь, какую большую игру ты поставил под угрозу, не так ли? — вновь мягко проговорил Свелл, улыбнувшись крику. — Просто пешка, которой лишь пальцем показали на цель. Шестерка, которой пожертвовали во имя разрушения моих планов… — Это не так! — вдруг яростно оборвал пленник, чем заслужил скучающий взгляд Босса. — Я один из приближенных главы Хотлэндского Дракона!       Свелл мягко рассмеялся, и даже из-под маски Чары послышался смешок. — Это они тебе так сказали, да? Глупая-глупая пешка… — Я знаю все его тайны! — отчаянно дернулся в путах пленник, — Я знаю, и я расскажу, если вы меня отпустите!       Босс смерил идиота насмешливым взглядом и отвернулся, вновь кивнув своему ассистенту, уже крутящему в ладонях два ножа. — Ты и так все расскажешь, как я уже сказал… Здесь говорят и немые, и покойники, дорогой сукин сын. — В-вы н-не посмеете! — дрожащим от напряжения и сорвавшимся на неприятный фальцет голосом возмутился убийца. Свелл усмехнулся, глянув в темный угол подвала. Оттуда, словно почувствовав внимание к себе, кто-то утробно зарычал, дернув цепями. Загорелись алые огни. — Я — разумеется, нет, — кивнул Босс, разглядывая свои собственные пальцы с куда большим интересом, чем до этого смотрел на пленника. — Я не стал бы марать руки, и уж тем более не позволил бы марать их моему драгоценному протеже. Но есть кое-кто…       Рычание повторилось. Громкое, угрожающее — тот, кто влез в дела Чертовой Дюжины, задрожал, не смея даже отвести взгляда от алых огней во тьме. -…никто не предупредил тебя, конечно же, что у Эджи есть брат, — блеснул искрами веселья в голосе Свелл. Это веселье могло бы показаться неуместным, не будь в нем такого темного, невыносимо тяжелого отблеска — безумия и злобы, слитых воедино. — И я не могу даже представить, насколько Фелл опечален утратой единственного близкого существа…, но могу с уверенностью сказать, что это сильно сказалось на его психическом здоровье.       Рык стал громче. Пленник задрожал интенсивнее, дыша часто и хрипло. — Подожди, Фелл, ты еще успеешь развлечься с этим ублюдком, — чуть более жестко проговорил молодой мужчина, осаждая «песика». Тот послушно затих, внимая каждому слову и движению своего хозяина. Свелл знал подходы к абсолютно любому существу, а с братом Эджи проблем не было и вовсе — просто блондин очень уж похож на погибшего, что и позволило приручить совершенно обезумевшего от горя Фелла. И, конечно же, Босс не был бы собой, если бы не воспользовался сложившейся ситуацией в свою пользу. — Я абсолютно уверен, что нашему гостю есть, что сказать, — Свелл перевел задумчивый взгляд с ярких огней в темном углу на вжавшегося в кресло пленного. Это вообще, конечно, было не в их привычке — ловить языков, выяснять что-либо. Чертова Дюжина действовала на опережение и исключительно радикальными методами. Но сейчас на кону стоял слишком большой куш, который ну никак нельзя упустить. — Ведь он не хуже любого из нас знает, что кровная месть не карается войной.       Один из безумных законов их не менее безумного мира: родственники имеют полное право мстить за убитых. И это никак не скажется на межклановых отношениях — по крайней мере, номинально. Реально, конечно, пойдет стадия холодной войны, но на ней же все и закончится. Иначе никак. Люди и монстры, вертящиеся в мафии, слишком хорошо понимают, как невыгодно таким солидным личностям устраивать пустую резню из-за одного члена группировки. С такими делами предпочитали разбираться по-тихому, чтобы не устраивать никому не нужной шумихи.       Пленник, конечно же, этот закон знал. И понимал, что даже покровительство какой бы там ни было верхушки не спасет его от мучительной смерти. В том, что она будет именно мучительной и, скорее всего, долгой, мужчина не сомневался — никто из членов Дюжины иначе попросту не умел. — Я… — он гулко сглотнул, собираясь с мыслями. — Я расскажу все, что знаю. — Я знал, мой дорогой сученок, что мы сумеем найти общий язык, — довольно оскалился Свелл в ответ, приближаясь. Пленник еще не знал, что свой смертный приговор он подписал уже давно — еще в тот момент, когда принял заказ своего босса и согласился убить Эджи. И спасения для него, увы, уже не было.       А спустя некоторое время по небольшому помещению разнесся гулкий крик и хруст костей напополам со звуками раздираемого на части мяса. Из этих подвалов никто не уходит живым.

***

— О мой бог, как он смешно визжит, — со смешком проговорил Чара, слушая крики из подвала. Как и предполагалось, информацию из него вытащили всю, подчистую. И оказалось, что он в самом деле знает чуть больше, чем должен был бы… Но этого все равно было недостаточно, разумеется. Проклятая Драконица не так глупа, как могло показаться — отнюдь, с этой забавной воительницей было крайне увлекательно играть. А Босс, как знали все, любил ходить по острию. Вот и сейчас, сидя в гостиной на первом этаже, мужчина с интересом рассматривал записи, сделанные его верным протеже. Чара оказался просто невероятно интересным и полезным в делах. Разумеется, ни в какое сравнение с горячо любимым Свеллом Дастом он не шел, но сообразительный малый, обладающий потрясающей интуицией и не менее потрясающими способностями наравне с кровожадностью, определенно радовал глаз Босса. — Хорр старается на славу, не так ли? — хмыкнул пепельный блондин, скосив взгляд на юного брюнета. Тот пожал плечиками и продолжил качать ногами, сидя на краю столика. — Правда, там после Фелла и стараться-то не над чем… — с заметным недовольством буркнул паренек, но тут же вновь улыбнулся. — Однако мой дорогой Мясник просто поражает воображение своими способностями. Какие же мелодии он исторгает из этого куска мяса…       Взгляд алых глаз сделался таким мечтательным, что на несколько мгновений лицо Чары приобрело великолепно невинное выражение. Свелл даже хмыкнул еще раз — надо же, какие ассоциации из прошлого пришли по его душу… — Ты тоже неплохо справился, — медленно проговорил он, вновь возвращая взгляд к бумагам. — Впрочем, я в твоих способностях тоже не сомневался. — О, Босс, ну что Вы… — на губах парня появилась кокетливая улыбочка из числа тех, за которые Даст ему голову отрежет, даже не поморщившись и почти не запачкавшись. Уж больно у них и без того отношения напряженные. И, что скрывать, Свелл с удовольствием и явным интересом наблюдал за развитием их конфликта — такое изысканное развлечение прямо у него на глазах. Намного веселее, чем какое-либо реалити-шоу. — Не прибедняйся. Ты отлично знаешь, что я прав. — подлил масла в огонь Босс, сдерживая коварную ухмылку, так и лезущую на лицо. Он ведь знал, что его дворецкий рядом и все прекрасно видит и слышит… — Слышать от Вас похвалу — лучшая награда за все мои старания, — с заметным придыханием ответил парень, выгибаясь на столике и слегка разворачиваясь, чтобы быть к мужчине лицом. Тот, разумеется, по-прежнему на махинации своего маленького протеже внимания не обращал, всем своим видом показывая, что он занят. — Прекрасно, что на меня работают такие старательные ребята, — лишь отметил он, скользнув по субтильной фигуре на столе быстрым, но таким чертовски ленивым взглядом и вернувшись к документам. — Одно удовольствие.       Кокетливая улыбка перешла в разряд тех, которые не гнушаешься назвать соблазнительными, а ножка, затянутая в темный чулок, уверенно заскользила по ноге Свелла, остановившись на бедре и мягко поглаживая его сквозь ткань брюк. Хозяин кинул взгляд на подопечного с долей заинтересованности из-за кипы бумаг в руках. О, кто-то решил перейти в открытое наступление? Очень, очень интересно… А дальше что? — Я всегда рад доставить Вам… любое удовольствие, Босс. — слегка склонившись вперед, очень интимно прошептал Чара. Из тени комнаты послышался глухой, исполненный тихой ярости рык. Улыбка протеже главы вновь сменила ипостась, став до одури веселой и одновременно с этим коварной. — Маленький поганец, — кратко усмехнулся Свелл таким же шепотом, подмигнув подопечному, за что был одарен быстрым поцелуем в щеку. А после этого до Чары добрался Даст, внешне, конечно же, совершенно спокойный, но эманации идущей от него злобы мог бы почувствовать любой, кто находился в радиусе километра. Он схватил подростка за шиворот, безжалостно оттаскивая от предмета их вечного спора и откидывая в кресло, которое немедля перевернулось от сильного толчка, скрыв под собой парнишку. Из-под мебельного плена раздался веселый смешок, а затем злосчастное кресло отлетело к другой стене. Завязалась привычная потасовка, в которой ни один из противников не щадил другого. Босс в очередной раз засмотрелся на две гибкие фигуры, раз за разом сталкивающихся в смертоносной схватке. Они были поистине прекрасны, надо признать — их господин был совершенно очарован ими обоими. И пусть они снова разнесут его любимую гостиную, пусть на светлых обоях осядут капли крови. То, что они показывают своему хозяину — бесценно. Он ведь так редко может позволить себе хотя бы небольшое развлечение… — Достаточно. — голос Босса был тих, но в нем звучала такая непоколебимая сталь, что обе фигуры замерли друг напротив друга, скалясь в ухмылках. Оба покрыты царапинами, оба дышат тяжело, но оба же готовы продолжить эту драку — милая разминка их лишь больше раззадорила. Но они знали, что Свелл не позволит им большего. Все же, Дюжина была семьей, и их господин, как истинный отец, ратовал за каждое свое дитя.       Повисла звенящая тишина. В ней Чара с улыбкой стер кровь с губ и, склонив голову, вышел за дверь. Даст же почти повторил действия своего противника, развернулся к Боссу лицом, бесшумной тенью приблизился к его креслу и выдал привычный насмешливый поклон. Свелл непривычно ласково улыбнулся, протянув руку, давно освобожденную от совершенно не нужных уже бумаг, к голове своего цепного пса. Пальцы проникли под капюшон, путаясь в светлых волосах, сжимая пряди и заставляя Даста задрать голову. — Мой дорогой несдержанный щенок, — проговорил он, сияя неподдельным азартом в алых глазах. — Когда ты научишься покорности, а? Как долго еще я буду дрессировать тебя?       Глаза убийцы сверкнули насмешкой, смешанной с легкой злостью. — Всю свою недолгую жизнь, милорд. — ответил он честно, ощерившись в опасной ухмылке. Свелл отразил это выражение лица, сжав пряди сильнее и приблизив лицо дворецкого к своему, заставив его тем самым опереться руками о мягкие подлокотники. — Ненавижу тебя, сукин сын. — тихо промурлыкал Босс, внимательно вглядываясь в почти не меняющееся в процессе их маленького разговора лицо слуги. — Уверяю Вас — это абсолютно взаимно. — ответил он проникновенным хрипловатым шепотом. И Свелл не выдержал.       Губы Даста оказались именно такими, как он и ожидал — твердыми, сухими, жесткими. В тот же миг стало понятно, что в этом поединке хозяин победителем не выйдет. Цепной пес перехватил контроль так привычно, словно для него это было обыкновенным действием. Первый укус его лишь раззадорил, как и самого Босса, а затем эти маленькие попытки причинить друг другу как можно больше неприятных ощущений приняли оборот самой обыкновенной игры между ними. Только, надо сказать, дворецкий оказался чуть более умелым, потому в какой-то момент и смял сопротивление Свелла, заставив того хрипло застонать в поцелуй и ослабить хватку в его волосах, чем тот, конечно же, не преминул воспользоваться. Легко отстранившись, Даст довольно ухмыльнулся и облизнул усеянные мелкими ранками губы. Впрочем, его хозяин тоже быстро пришел в себя, тряхнув белоснежной головой. — Я еще отыграюсь за это, чертов ты мудак. — тихо рассмеялся Босс, откидываясь на мягкую спинку кресла и наблюдая за своим дворецким. Тот вновь поклонился, сохраняя на лице совершенно невыносимое выражение насмешки напополам с триумфом. — Всенепременно, милорд. — Пошел вон, щенок.       И Даст ушел, оставив хозяина блаженствовать после несомненно тяжелого рабочего дня. Проблемы почти решены, можно и отдохнуть, наконец. А Драконица подождет, как и весь чертов мир.