После Войны

Прошло уж много-много лет после той Великой, как говорит теперешнее поколение магов, битвы в Киркволле. Прошло уже порядочно времени с тех пор, когда маги, наконец, смогли создать то общество, о котором всегда мечтали. Пока всё узаконилось, срослось и прижилось. Пока люди привыкли к отсутствию Храмовников, пока уничтожили всех, ну, или почти всех, магов Крови. Больше пары десятков лет прошло. Где теперь герои Ферелдена, где теперь знаменитый Страж и не менее знаменитая Защитница, где Варрик с неизменной Бьянкой… По зелёным тропам, что уже впитали в себя кровь долийских эльфов, так неосторожно возненавидевших девушку Мерриль, по нетронутым временем камням шла женщина. Поднималась на самую вершину Расколотой Горы. К тому месту, где стояла одинокая могильная плита и меч, воткнутый рядом с романтично нацепленной на его эфес белой ленточкой. Время шло, а она оставалась такой же, как и прежде. Такая же беловолосая, с яркими голубыми глазами, прямая и гордая. Правда, лицо стало чуть старше, покрылось тонкой сеточкой морщинок, в неприлично малом количестве, для её возраста. Всё та же Хоук, сделавшая выбор в пользу изменения мира. Права была старая ведьма Флемет, Мор ей в печень. В правой руке женщина держит цветы: две астры. Белые-белые, словно бы выпавший первый снег, словно бы его волосы. Наконец, она взобралась на вершину горы и облегченно выдохнула. Памятник, поставленный когда-то ею самой, был на месте. И меч, подаренный тоже ею, неизменно торчал из земли. Даже ленточка… - Здравствуй, Фенрис. – Мягкий, печальный голос, уставший буквально от всего на свете. Уставший, но не сдавшийся, ещё полный жизни и сил бороться. Правда, не с кем ведь уже. Хоук опустилась на одно колено, кладя цветы на едва угадываемый, поросший травой и какими-то меленькими цветочками, холмик земли, перед плитой. Проводит пальцами по земле, под которой был спрятан уже давно истлевший труп когда-то удивительно притягательного молодого и хмурого парня. – Мы ведь не виделись с того дня. Самого кошмарного дня в моей жизни. – Женщина поднимается, выпрямляется, расправляя плечи, как всегда делала, и смотрит на камень так, словно бы перед ней сидит он. Сидит и ехидно улыбается, положив одну руку на колено, а другой - упираясь в землю. Зеленоглазый, чернобровый, закованный в доспехи. Соперник. Хоук улыбается ответ. Так, как делала это всегда, до того момента… Тепло и нежно, готовая выслушать в любой момент. Потом она оборачивается, глядя на великолепный вид, открывающийся с этого места. - А не плохо ты здесь устроился. – Неуместный, но неизменный сарказм в голосе. Черт, даже за столько времени от него не удалось избавиться. От этой вечной насмешки в голосе из-за которой часто-густо погибали люди… - Наверно, окрашенный кроваво-красными лучами заходящего солнца Город Цепей великолепное зрелище!? Он тоже остался мрачным, пропитанный запахом боли и крови, но всё ещё стоящий на своем месте. Помнящий дни их Славы и день её Позора. День её Выбора. Да, она считала эту войну позором для себя, пусть и знала, что её никак нельзя было избежать. Даже не потому что Андерс развеял по ветру Церковь, и даже не потому Мередит сошла с ума, завладев идолом… Или идол завладел ею… А вот теперь она здесь. Стоит у его могилы, сжимая руки в кулаки и смотрит на неизменный Киркволл, кусая покрасневшие губы. Эту войну было трудно простить. Простить Мередит, Простить Андерсу, Простить Орсино, и самой себе тоже. Практически невозможно. Даже глядя на то, что получилось в итоге. На мечту всех магов: мир без Храмовников и Демонов. - Видишь, как всё обернулось… – Хоук аккуратно присела рядом с надгробием, положив на холодную плиту руку, испещрённую морщинками и шрамиками. Она впервые пришла сюда. Впервые смогла заставить себя прийти сюда после того, как навсегда воткнула Меч Милосердия, позади могилы. – Может, зря ты тогда не смог поверить в меня? – Женщина вздохнула, поправляя белую прядь волос, упавшую на лицо. – А может и не зря… Зато мы не повторили судьбы Тевинтера. – Она улыбнулась. – Я хорошо запомнила твою историю, Фенрис. Ты… – Её пальцы ещё раз коснулись кончиками острого края камня, уже более нежно. - ... не просто так был со мной… с нами. Это твое наследие. Ты гордишься? – Дурацкая язвительность и тихий смешок, медленно переходящий в истерический хохот. Громкий, заливистый смех, с запрокинутой головой, глядя мокрыми глазами в бездонно-голубое небо. Звук резко оборвался. Хоук поднялась, отряхиваясь от невидимых травинок и пыли дорог. Бросила ещё один взгляд на панорамную картину, открывающийся с вершины Расколотой Горы. Сказала, не глядя на камень: – Война закончилась, Фенрис. Маги победили. Пусть ты и был против нас... Просто я хотела, что бы ты знал. Улыбнулась. Она простила ему это маленькой предательство. Фенрис был единственным, кому она простила всё это. Давным-давно, сжимая окровавленную гарду его меча. Обошла могилу, уверенно глядя вперед и начала свой спуск с другой стороны Горы. Время прошло, и Защитница собиралась уйти туда, где никто не знает о «Великом и Славном» прошлом, что бы по старому доброму совету, который когда-то дала несостоявшемуся другу в пыльном особняке: «Начать всё с чистого листа». Маги Крови ведь долго живут…