Salvame - Спаси меня

24 августа 2017, четверг Дом встретил их темнотой и теплом. Оставив за входной дверью свежий аромат ночного сада, Грег с облегчением скинул с плеч пиджак, самым бесцеремонным образом бросив его на пуфик в прихожей под неодобрительным взглядом Майкрофта, который, разумеется, даже не подумал скинуть пиджак и молча прошел на кухню. Напольные часы пробили час ночи, когда хлопнула дверца холодильника и загремела посуда в сушилке. Бросив взгляд в сторону кухни, и, убедившись, что никто не зовет его на помощь, Грег с облегчением стянул с плеч кобуру — он так и не привык к тому, что жесткий кожаный ремень все время норовит натереть плечи. Пристроив кобуру на журнальный столик в гостиной, он с наслаждением развалился на диване, закрыв глаза. В мыслях творилось черт знает что и большая часть этого «черт знает что» была посвящена старшему Холмсу. «Ну, перепихнулись вы, если можно это назвать так, в машине, а дальше что?», — противно зудел внутренний голос. — «Ты же понимаешь, что это не то, что тебе нужно. Ты уже думал и пришел к выводу, что тебе нужен самый настоящий нормальный секс. ОК, пусть не вагинальный, но анальный. И ты должен быть активной стороной!» «Ага…» — мысленно ответил сам себе полицейский. — «И что сейчас с ним делать? С Майкрофтом? Затаиться и переждать паршивые времена? И снова вернуться к этой теме, когда все наладится? Да-да, а к этому времени он решит, что меня все устраивает, раз я ничего не говорю и потому будет только хуже», — Грег заставил себя открыть глаза и собрать тело в более-менее сидячую позу, которое после всего напряжения дня и разрядки в машине, требовало только одного — мягкую кровать и хотя бы 6 часов непрерывного сна. Майкрофт остановился на пару мгновений на пороге гостиной — тут, стоя в дверях кухни, он мог отлично видеть Грегори, откинувшегося на спинку дивана и как будто бы задремавшего. Одним небесам было известно на каком запасе энергии Холмс еще нашел в себе силы дойти до кухни и сделать им обоим чай с ромашкой, прекрасно понимая, что, несмотря на усталость, возбужденное сознание может не позволить отдаться в спасительные объятья сна. Даже сейчас, сидя на удобном диване, Лестрейд был напряжен — морщинка, что появилась у него на лбу, всегда была свидетельством напряженных раздумий. О чем мог думать инспектор? Майкрофт вздохнул: похоже, он отлично знал, что могло держать в напряжении полицейского. Это и его самого сейчас держало в напряжении: случившееся в машине. Разговор перед тем позорным побегом из дома прекрасно сохранился в памяти, прекрасно сохранились воспоминания о жестком взгляде Грега, когда он говорил о невозможности для себя подчиненной роли в сексе, его неготовности пойти на уступки… И собственное чувство обманутой надежды. Определенно, в скором времени, должен был состояться еще один интимный разговор и в этот раз спасаться бегством не получится. Старший Холмс опустился в кресло напротив Грега. — Господи, почему не позвал меня? — полицейский открыл глаза на скрип кожаной обивки и увидел в левой руке мужчины сразу две кружки с чаем. — Я вполне могу донести две кружки, они легкие и левая рука не пострадала. Что-то все время не везет правой… — попытался улыбнуться Майкрофт. Грег взял чай, пригубил, поморщился, но возражать не стал, сделав еще несколько глотков. — Неосмотрительно оставлять ее в гостиной, — Майкрофт кивнул в сторону кобуры, чтобы пробовать завязать разговор. — Это же твой дом, Майкрофт… Мистер Британское правительство поджал губы и лишь покачал головой. — Оружие нельзя оставлять там, где им может легко завладеть кто-то еще. Какой бы надежной ни была моя охрана, они всего лишь люди и человеческий фактор может сыграть решающую роль, — Холмс расстегнул кобуру, вытащил из нее пистолет и внимательно осмотрел его. — Ты не чистил его еще? — Нет, когда мне было? — Грег поставил чашку на столик и принялся воевать со шнурками ботинок. — После каждого применения, оружие необходимо чистить, чтобы в решающий момент не было осечки, — Майкрофт убрал пистолет на место. Грег поморщился. — Я помню, нам это говорили в академии. Я почищу его завтра. — Утром. Ты сделаешь это утром перед работой, — серьезно ответил Холмс. — Майкрофт… — Грег захотел что-то возразить про то, что перестрелки случаются очень редко, но, увидев взгляд старшего Холмса, промолчал. — Будем что-нибудь есть? — решил сменить тему полицейский. Холмс лишь пожал плечами. — Не думаю, что в доме сейчас что-то есть… Я забыл отправить сообщение обслуге с просьбой подготовить нам ужин, обычно этим занималась Антея. А заказ из ресторана придется ждать слишком долго… Лестрейд вздохнул: Мистер Британское правительство может хоть сейчас увидеться с королевой или премьером, но у него на кухне не нашлось элементарного ужина… «Сейчас выяснится, что он совершенно беспомощен в быту. За него, похоже, все делала Антея», — ехидно сообщил внутренний голос. — Если ты дашь мне номера телефонов, вопросами обеспечения тебя едой я могу заняться, — предложил Грег. — Постараюсь не забывать и понаставлю себе напоминалок на телефон. Улыбка сделала глаза Майкрофта чуть теплее. — Наверное, это хорошая идея. Какое-то время мне потребуется, чтобы найти нового помощника… Жаль, что ты не согласишься на эту должность, — неожиданно серьезно сказал Холмс. — Я?! Ты серьезно? — удивился полицейский. — Да, ты подошел бы на роль помощника. Без шуток. — Я же ничего не знаю в этой вашей сверхсекретной работе… Еще перепутаю министра обороны и экономического развития… — Самое главное у моего помощника — чтобы я доверял ему. А я доверяю тебе, я уже говорил. Все остальное можно изучить. — Но это глупо, я не в том возврате, чтобы начинать карьеру в кабинетах Уайтхолла, ты же понимаешь, — спокойно ответил Лестрейд и чуть покусав губу спросил: — Ты ведь начал этот разговор совсем не для того, чтобы предложить мне заменить Антею? Есть что-то еще? Майкрофт отпил большой глоток чая, отставил кружку. — Наверное, я должен предложить тебе высказаться первому. Я же вижу, есть что-то, что волнует тебя. Ты сидел и думал об этом, пока я был на кухне. И это что-то очень важное и касается меня. — С чего ты взял? — поморщился Грег, отчетливо замечая сходство между братьями Холмс. С таким шерлоковским взглядом, обращенным к потолку Майкрофт вздохнул. — Грег, если бы разговор не был важным, ты бы отложил его до утра и пошел бы в спальню. Я же вижу, что ты жутко устал. Кроме того — тема разговора связана со мной, ты вздрогнул, когда я прервал твои размышления. — Я тут подумал о том, что было в машине… — Лестрейд решил, что лучше уж будет поднять больную тему сейчас, чем, руководствуясь гуманностью, замолчать ее и пойти спать. Майкрофт кивнул и чуть подался вперед, демонстрируя заинтересованность темой. Грег встретился взглядом с Холмсом и предпочел начать изучать новую царапину на носу ботинка: этот взгляд, одновременно такой холодный и в то же время чего-то ждущий с какой-то детской надеждой, вынуждал его ощущать себя последней скотиной. — Я уже тогда тебе все сказал, что не хочу быть пассивом, — Лестрейд бросил взгляд на Майкрофта, брови которого чуть нахмурились. «Уже хорошо, он хотя бы не играет со мной в Мистера Британское правительство», — отметил эту мимику мужчина. — Сейчас в машине я действительно получил кайф от того, что происходило, Майкрофт. Мне понравилось все, мне понравилось вот так отсасывать тебе, как бы пошло и унизительно это ни было… Старший Холмс кивнул головой. — Но это не меняет положения вещей. — Я ни на чем не настаиваю и не делаю выводов, которые бы опровергали твои слова, Грегори, — Майкрофт судорожно пытался сохранить спокойствие, пока его разум отчаянно паниковал: какого черта у него не было практики в подобных разговорах? Отговорить страны от нового витка гонки вооружений? Запросто! Заставить восточных террористов, вышедших на переговоры, умерить свои требования? Легко! Решить глубоко личный вопрос? Невозможно! Лестрейд кивнул, сцепил руки в замок: — Но ты понимаешь, что с этим нужно что-то делать? Майкрофт прищурился. — Как я и говорил тебе — секс для меня не главное. Я не буду ни на чем настаивать, если ты против анального проникновения. Я найду, чем мне удовольствоваться, — Майкрофт посмотрел в глаза полицейского и увидел в них каплю разочарования. — Я понимаю тебя, Майкрофт, но как быть мне? Я пока еще молодой мужчина и мне важна такая составляющая в сексе как… — почему-то цензурные и сколько-нибудь непошлые слова в лексиконе старшего инспектора очень быстро закончились. — …пенетрация… — подсказал Холмс. — Да, она самая. Мне важно это, — коротко сказал Лестрейд, глядя на мужчину напротив себя. Сил на то, чтобы закрываться маской Мистера Британское правительство не было, да и это казалось неуместным. Грег и так уже видел достаточно, чтобы рабочая личность все еще больше осложнила. Майкрофт чуть прикусил щеки с внутренней стороны, сложил косоватым домиком ладони и какое-то время смотрел на кончики своих пальцев, мельком отметив, что маникюр нужно будет сделать как можно скорее. Они снова вернулись к тому самому разговору. Снова пред ним была категорическая позиция Грега и его предложение примерить для себя новую роль в постели. Хотя фраза «дай мне трахнуть тебя в зад» и не прозвучала, но она подразумевалась. А что будет, если не пойти навстречу полицейскому, изрядно поступившись своими принципами и, возможно, физиологией? Он уйдет? «Нет, он не уйдет, Грегори не такой, он же верный долгу бобби. Он никуда не денется, он так и будет крутиться вокруг тебя. Будет всячески пытаться тебя опекать и наивно полагать, что может тебя спасти. Только вместо того, чтобы называться твоим партнером, он предпочтет называться другом», — подсказал Холмсу внутренний голос. «Ага, и это будет отменная пытка», — мысленно ответил Майкрофт. Да, присутствие Грега в его жизни после этой перемены в их взаимоотношениях станет пыткой. Потому что это будет уже не тот уровень близости… Холмс внутренне вздрогнул — слово «близость» было для него чем-то слишком интимным, глубоко личным и допускать с кем-то близость он мог лишь в исключительных случаях. Вернее — он вообще убедил себя в том, что ему близость не нужна. Никогда. Ни при каком раскладе. Но выходило совсем иначе. Близость с Лестрейдом была ему нужна, как моральная, так и физическая… Тело еще помнило прикосновения Грега в машине, его поцелуи, его ласки… Его горячие губы на члене и это необъяснимое желание раствориться в этом мужчине, перестать существовать как Майкрофт Холмс, чтобы существовать как Майкрофт Холмс и Грегори Лестрейд вместе. Вместе. На этот раз Майкрофт вздрогнул всем телом от подобной мысли. Это было уже слишком… Это уже чересчур выбивалось из тех рамок, в которые он добровольно загнал себя. Какого черта чувства пытаются брать верх над разумом? — Я подумаю над тем, как нам решить этот вопрос, Грегори, — холодно ответил мужчина. Полицейский удивился: он ожидал чего угодно, но не такого ответа. Что вообще было непонятно? Тут были только «Да» и «Нет». «Да», подразумевающее переход их договоренности на новый уровень и «Нет», подразумевающее… А черт его знает, что подразумевающее, но уж точно не прекращение общения. — Можно поинтересоваться, как ты собрался его решать? Хотя бы идеи какие? Майкрофт с усилием поднялся с дивана, пробежался взглядом по фигуре полицейского, прекрасно считывая его эмоции. — Когда я придумаю решение, я сообщу тебе. — Надеюсь, это не будет мастурбатор? — не сдержался от едкости Грег. — Или твоя резиновая копия? Майкрофт передернул плечами, и на его лице появилось выражение редкостного отвращения. Телефон Холмса против ожиданий не пискнул, возвещая о сообщении, а зазвонил. Глубоко вздохнув и приказав себе снова стать Мистером Британское правительство, мужчина ответил на входящий вызов. — Я должен уехать сейчас же, — сказал мужчина, убирая телефон назад в карман. — Куда ты собрался? Два часа ночи! — Мне срочно нужно в больницу, к Антее, — в голосе Майкрофта не было ни единой эмоции, и от этого по спине Грега пробежал противный холодок. — Ну, уж нет! Один ты не поедешь, я с тобой! — Лестрейд взял со столика кобуру и первым направился к двери, лишая Холмса возможности отказаться от совместной поездки. Клиника была уже знакома Грегу — он уже приходил сюда не так давно к Шерлоку, но теперь вместо пятого этажа они поднялись на лифте на седьмой. Всю дорогу до клиники Майкрофт не проронил ни слова, только молча что-то время от времени печатал в телефоне, иногда переключаясь на ноутбук. Полицейский пару раз уже почти открывал рот, чтобы заговорить с мужчиной, но всякий раз, видя его сосредоточенное выражение лица, отбрасывал эту идею: о чем им сейчас говорить, когда ясно, что ничего не ясно? Кроме того… Кроме того Грегори был готов поклясться, что сейчас в этой клинике не произойдет ничего хорошего. Несмотря на глубокую ночь, профессор Лагбен дожидался своего влиятельного клиента. Не нужно было быть Шерлоком или Майкрофтом, чтобы по чуть покрасневший глазам мужчины, по его помятым рубашке и брюкам под халатом, который явно был надет пару часов назад, взамен испачканного, понять, что врач испытывает колоссальное напряжение. Ко всему этому добавлялось учтиво-сдержанное выражение лица, почти такое же, какое нацеплял на себя Грег, когда было нужно сообщить семье убитого о случившемся и выразить соболезнования. — Мистер Холмс, — профессор поздоровался с Майкрофтом, дождавшись его у лифта. — Как только все прояснилось, я сразу же сообщил вам, как вы и хотели. — Профессор, — сдержанно кивнул Майкрофт. — Я хочу получить подробный отчет о том, что было сделано, — сухо продолжил Мистер Британское правительство. Седовласый мужчина кивнул. — Наш ведущий хирург — доктор Уайт остался на ночь, как вы и хотели. Идемте, думаю, вам будет удобнее говорить с ним в его кабинете, — врач направился в другой конец коридора. — Стоит вызывать всю бригаду хирургов, которая работала? Они все сейчас находятся в больнице, я запретил им уезжать на случай, если вы захотите с ними поговорить… Лестрейд вздрогнул: обрывки фраз в разговоре Холмса и Лагбена долетали до него и чем больше он слышал, тем больше это не нравилось ему. Что должно было произойти, чтобы врачам запретили уезжать домой после смены? Майкрофт устроит расследование по обвинению в государственной измене, если с Антеей что-то случилось, и они не смогли ничего предпринять? Лагбен открыл одну из дверей с табличкой, указывающей на того, кто был хозяином кабинета. Помещение было небольшим и полутемным. Первое, что бросалось в глаза — сразу три негатоскопа (1), увешанные рентгеновскими снимками, на других стенах разместились всевозможные схемы строения человеческого организма, какие-то фотографии поврежденных внутренних органов и схемы операций. Грег хоть и не был очень впечатлительным в силу специфики своей работы, но ему стало не по себе от кабинета того, кто заглядывал в людей каждый день. Верхнее освещение было выключено, а хирург сидел за столом с настольной лампой и что-то листал на ноутбуке, изредка хмуря брови и сверяясь с одной из толстых книг, что были раскрыты перед ним. — Доброй ночи… или утра, мистер Холмс, — ответил доктор Уайт, вставая из-за стола. Мистер Британское правительство кивнул. — Прошу, присаживайтесь — хирург чуть отодвинул кресло для посетителей. — Ваш спутник тоже… — мужчина старался выглядеть спокойным, но Грег прекрасно видел, что он напряжен, как молоденький паренек, впервые оказавшийся в допросной комнате. «Что же Майкрофт за человек такой, что эти крутые врачи перед ним робеют как мальчишки?» — подумал полицейский, устраиваясь на стуле около входа, справедливо рассудив, что второе кресло для посетителя понадобится профессору Лагбену. — «Не велит же он казнить тех, кто приносит плохие новости?». Лестрейду пришлось с силой сжать кулак в кармане пиджака — боль немного отрезвила его, и отогнала неуместный юмор, который сейчас был ничем иным как попыткой защититься от давления всей этой ситуации: внутри что-то трепетало и было готово оборваться от простого короткого предложения, которое обычно говорят со скорбным лицом врачи родным умершего пациента. Хоть он и не общался с Антеей как с другом или даже со знакомой, но прекрасно понимал, насколько серьезной станет ее потеря. А еще Грег понятия не имел, как на это отреагирует старший Холмс. Хоть он и Мистер Британское правительство, но, как выяснилось, и у него есть какие-то переживания в отношении его подчиненных, тем более таких, как Антея. Они же, можно сказать, были повенчаны их работой. — Мистер Холмс, — темнокожий хирург включил верхнее освещение кабинета и это сделало свет от негатоскопов не таким зловещим, — вы ведь в курсе того, с чем изначально к нам поступила ваша помощница? — Да, я в курсе и хотел бы поскорее услышать все остальное. Хирург кивнул, положил перед собой на стол руки и сцепил их в напряженный замок. — Оба ранения, которые получила ваша помощница, были слепыми (2). Это означает, что… — Доктор Уайт, вы можете не тратить время на объяснение мне терминологии, я прекрасно знаком, как с медицинской, так и с любой другой. Представьте, что вы говорите с коллегой, — наверное, эта интонация считалась у Майкрофта просящей, хотя сказанное все равно было больше похоже на приказ. Уайт кивнул. — К сожалению, обе пули причинили значительный вред. Из-за первой образовалась тампонада (3): были повреждены полая вена, сосуды брыжейки и печень. Нам пришлось прибегнуть к срединной лапаротомии (4), чтобы устранить последствия этого ранения. А вторая пуля, к сожалению, раскололась: один осколок повредил легкое, другой селезенку. Вашей помощнице очень не повезло с этим ранением, вы же знаете, как пули могут свободно перемещаться в полых областях, нанося самый разнообразный вред… Майкрофт кивнул: он отлично помнил занятия по медицинской подготовке и те фотографии, что им показывали, демонстрировали то, что может сотворить внутри человеческого организма обычная оболочечная пуля. А уж если речь шла об осколке с его острыми краями… — Чтобы устранить эти повреждения нам пришлось прибегнуть и к торакотомии (5), — продолжил хирург. — Операция прошла с осложнениями, мы не смогли остановить кровотечение, и нам пришлось удалить селезенку. Но люди могут жить и без нее, — Уайт вздохнул. — Но, к сожалению, спустя 3 часа после операции, начались осложнения: возникла легочная эмболия (6), ставшая следствием хирургического вмешательства и реакцией организма на вводимые препараты. Нам пришлось провести еще одну операцию и установить фильтр Гринфилда (7). Но нам все равно пришлось принимать решение о введении больших доз гепарина и это, к сожалению, не оправдало себя… — Без него, несмотря на фильтр, был велик риск образования других тромбов, а с ним велик риск кровотечения… — голос Майкрофта звучал настолько сдержанно, что Грегу показалось, что сейчас он слышит очередного политика на заседании Совета Европы. От этой безэмоциональности по спине прокатывался холодок, и начинало скручивать живот. — Да, все так, мистер Холмс. Наш расчет был на то, что мы исключим опасность образования новых тромбов и их распространения. Однако… -… индивидуальные особенности организма моей помощницы обернулись осложнениями, так? Хирург кивнул. — Сейчас мы были вынуждены прекратить вводить гепарин потому как началось кровотечение. Но без гепарина тромбы образуются в других сосудах, и это подтверждается ультразвуковым дуплексным сканированием. Проводить хирургическое вмешательство из-за каждого тромба мы не можем. Ее организм не справляется. Мне очень жаль… — хирург опустил взгляд, уставившись на свои руки, которые сегодня сделали все, что могли. — Сколько остается времени? — спросил Майкрофт и сам удивился тому, как едва ощутимо дрогнул его голос. — Около двух часов… — Уайт бросил короткий взгляд на настенные часы. — Если не случится чуда. Если вы хотите о чем-то с ней поговорить, то это нужно делать сейчас, пока еще не поздно… — Она в сознании?! — удивился Майкрофт. — Да. В перерывах между операциями она была в сознании. И после второй операции пришла в себя. А сразу после поступления отказалась от Верседа, сказала, что хочет быть в сознании все время. Грег увидел как Майкрофт едва заметно напряг плечи. — Она знает, что ее ждет? — Мы сообщили ей лишь медицинские данные, не стали сообщать выводы, к которым пришли… — Она все поняла, мисс Антея знает, что это значит. — Мистер Холмс, у вас есть данные ее родных? Мы не смогли их найти и сообщить… — У нее нет родных, — Майкрофт поднялся со своего места и Лестрейд увидел сколько сил ему пришлось приложить, чтобы сохранить грацию Мистера Британское правительство. — Я провожу вас до лифта, мистер Холмс, — тихо сказал Лагбен, направляясь к двери кабинета. — Нет, постойте, профессор. Я бы хотел увидеть ее, — неожиданно сказал Майкрофт, понимая, что сейчас Антея ждет его, но, как всегда, не решается или не хочет тревожить его — зачем тогда она настояла на том, чтобы быть в сознании? — Мистер Холмс, я должен вас предупредить, что это тяжелое зрелище, — замер в дверях Лагбен. — Повязка все время намокает от крови… — Профессор, я когда-нибудь падал в обморок при виде крови? — с ледяным спокойствием произнес Майкрофт, приподнимая бровь. Мужчина лишь прикусил губы. — Идемте, я провожу вас… Мы поместили ее в отдельную палату… — Она сможет говорить? — Мы провели интубацию, но, насколько я понимаю, в рамках Инструкции 8 нужно будет провести экстубацию? Майкрофт кивнул — он сам в свое время создавал эти инструкции. Восьмая содержала в себе указания относительно смертельно раненых подданных на службе Ее Величества и обеспечения их пребывания в сознании и способности общаться с внешним миром как можно дольше. Холмс сам не раз думал над тем, как, зная, что умирает, будет передавать своему преемнику необходимую информацию. Может быть, легче было бы умирать в беспамятстве под действием Верседа, а не отсчитывать оставшиеся минуты, находясь в сознании. Однако, интересы короны стояли для него выше, а значит, и для всех его подчиненных. Грег снова поежился от медицинских подробностей, но даже не подумал отставать от Майкрофта, хотя и понимал весь идиотизм своего присутствия здесь. — Придется чуть-чуть подождать, — Лагбен остановился около одной из безликих дверей, — будет лучше, если я проведу экстубацию без вашего присутствия, — профессор скрылся в палате, плотно прикрыв за собой дверь. — Майкрофт… — Лестрейд все же не утерпел и вплотную подошел к мужчине так, чтобы касаться его руки. Холмс сделал упреждающий жест. — Не нужно, Грегори, — его голос звучал подавленным и усталым. — Только не здесь… Старший инспектор поймал просящий взгляд партнера и отступил на шаг: никаких чувств на людях, никакой привязанности, ничего… Он непробиваем и непоколебим, он мистер Холмс. Из-за двери послышался надрывный кашель и какой-то из мониторов истошно запищал, но спустя несколько бесконечно длинных минут все стихло и на пороге появился Лагбен. — Можете зайти, — профессор вышел из палаты, и вместе с ним вышла дежурившая в ней медсестра. Грег молча глянул на Майкрофта. — Останься здесь, — тихо сказал ему партнер и вошел в палату. За всю свою жизнь старшему Холмсу не раз доводилось бывать в палатах в качестве посетителя. Большая часть этих посещений, конечно же, была связана с младшим братом, и, гораздо реже, с коллегами по работе, которых было необходимо навестить в процессе выздоровления. Но… Но приходить к обреченному человеку ему довелось впервые. Сердце в груди неприятно сжалось, когда мужчина подошел к кровати: его верная Антея сейчас совсем не была похожа на того суперагента, которым была. Сейчас перед ним лежала маленькая испуганная девочка, чье тело было утыкано иглами и датчиками приборов, которой отчаянно не хватало того, за чью руку она бы могла держаться. Кровавая полоса в районе груди, начавшая проступать на больничной простыне, накинутой поверх глупой рубашки в зеленый горошек, смотрелась совершенно диким и неуместным пятном в этом бесконечно белом царстве. Как и следы крови в темных блестящих волосах: судя по всему хирурги так торопились сделать хоть что-то, что им явно было не до аккуратности. А потом медсестры попросту боялись прикоснуться к загадочной пациентке, чтобы случайно не вызвать обострение кровотечения. От настороженного и одновременно радостного взгляда воспаленных глаз под припухшими веками Майкрофт внутренне вздрогнул. — Мисс Антея… — тихо сказал он, не дойдя шага до кровати. Девушка чуть растянула в улыбке потрескавшиеся уголки бледных сухих губ. — Спасибо, что пришли… — ее голос звучал тихо и сбивчиво, и Майкрофт отчетливо понимал каких усилий ей стоит что-то говорить. — Ты отказалась от "Верседа", хотела что-то сообщить мне? — Мистер Британское правительство обругал себя за то, что ничего другого сказать не смог: самообладание начинало ему изменять. — Простите, я нарушила, — девушка закашлялась, — инструкцию… — хрипло закончила она. — Я скажу профессору, чтобы он принял меры, нужно снизить дискомфорт в горле… — отстраненно произнес Холмс, — Да, нарушили, мисс Антея… Но я все равно должен благодарить вас, — Майкрофт попытался улыбнуться, понимая, что вот-вот маска может упасть с его лица — всего второй раз в жизни на своих глазах он терял близкого человека. — Я не должна была так невнимательно относиться к обязанностям. Риск для вас был слишком велик. Вы не должны рисковать… — девушка поморщилась, но не от боли — ее она сейчас, по большей части, не чувствовала, а от вида того, как кровавая полоса на груди стала все больше и больше увеличиваться. — Это из-за гепарина, — поспешил сказать Майкрофт. — Но это незначительное кровотечение. Антея почувствовала, как голова немного кружится — белый потолок палаты с яркими лампами то и дело норовил уплыть куда-то в сторону. «Это побочное действие лекарств», — пыталась говорить она себе, начисто отказываясь принимать ту мысль, что сил остается все меньше и это следствие недостатка кислорода после отключения искусственной вентиляции легких. Сейчас, когда в палату вошел Холмс, она не могла до конца поверить в реальность происходящего. Как он, непреклонный и ледяной, Антарктика, Мистер Британское правительство вдруг взял и пришел к ней, к своей подчиненной, которая всю жизнь была для него лишь тенью, которую он замечал лишь тогда, когда было нужно дать поручение или отчитать за невыполнение какого-нибудь задания? Ведь сейчас она была вдвойне виновата перед ним — мало того, что проигнорировала важнейший пункт инструкции, так еще и оставляет его без помощника. А она так и не успела подготовить себе замену. Знала, что в любой день может погибнуть, но не думала о том, кто встал бы на ее место. У нее даже не было списка тех, кого можно было порекомендовать мистеру Холмсу. — У меня нет списка… — все так же тихо сказал девушка, старалась не закрывать глаза, хотя веки становились все тяжелее и тяжелее. — Какого списка, мисс Антея? — Тех, кто мог бы занять мое место… — Это не важно. Сейчас это не важно, — ответил Майкрофт, и его глаза стали непривычно теплыми. Теплый взгляд — она так редко видела его! Когда его глаза светлели и становились чуть ярче, Антарктика был не таким неуязвимым, каким она привыкла его видеть. В его взгляде прорывались эмоции и чувства, и в этот раз Антея прекрасно видела тоску, с которой он смотрел на нее. Конечно же, она представляла собой очень жалкое зрелище. Или эта тоска была вызвана чем-то другим? Она все же была ему дорога? — Только не Дэвидсон, мистер Холмс, он не прикроет вас, — зачем-то решила заговорить о работе девушка, отметив, как от мыслей о Майкрофте кардиомонитор стал пищать чуть чаще. Холмс кивнул. — Хорошо, я прислушаюсь к тебе. Кого ты бы сочла достойным? — Старший инспектор Лестрейд, он не предаст вас… — она знала, что уйдет, но хотелось хоть немного быть уверенной в том, что Мистер Британское правительство не останется окруженным лишь людьми, которые будут работать на него за деньги и всевозможные бонусы в жизни. Майкрофт снова кивнул, цепляясь взглядом за выступившие на лбу девушки капли пота и отмечая ее учащенное дыхание: чем сейчас были ее слова? Начинающийся бред или она всерьез считала Грега идеальным вариантом? — Мне нужно кому-то позвонить? — решил сменить тему разговора мужчина. — В вашем планинге все звонки расписаны до конца этой недели… — Нет, я не о работе. Есть у тебя кто-то, кому нужно сообщить? — Вы же знаете, что нет. У меня нет от вас секретов, — выговорила девушка и тяжело сглотнула: горло жгло самым настоящий огнем, и голос слушался все хуже и хуже. От своих слов Антея вздрогнула — как же, нет у нее секретов от Майкрофта! Есть секреты, и он, наверняка, это сейчас увидел по выражению ее лица, по расширившимся зрачкам, по тому, как дрожат ее пальцы. Меньше всего Антея хотела, чтобы у Холмса остались сомнения в правдивости ее слов. — Мистер Холмс, — девушка чуть приподняла руку, молча приглашая его подойти ближе. Конечно же, то, что Антея только что солгала ему, не укрылось от Майкрофта и сейчас, когда она звала его к себе, он был уверен в том, что услышит от нее то, что девушка тщательно от него скрывала. — Я слушаю вас, мисс Антея. Что вы хотите мне открыть? — Майкрофт положил руки на ограждение кровати. — Мистер Холмс… — девушка прикрыла глаза — под веками предательски начало щипать. — Я люблю вас… — произнесла Антея и зажмурилась еще больше. Даже сейчас она была уверена в неуместности и дикости своего признания. И как он отреагирует на него? Зачем она закрыла глаза и почему теперь их так тяжело открыть? Почему эти чувства казались ей постыдными и глупыми? — Я знаю… — Антея вздрогнула от неожиданно теплого прикосновения к своей руке: кончикам пальцев Майкрофт коснулся ее руки и едва ощутимо погладил. — Давно? — заставила себя открыть глаза Антея. — Ты не умеешь лгать. Мне, — мужчина бросил взгляд на настенные часы, пододвинул к кровати стул медсестры, опустился на него, и взял руку девушки в свою, с неподдельной теплотой глядя на помощницу. Почему-то решение остаться в палате с Антеей до конца показалось Майкрофту сейчас самым правильным. Она столько сделала для него и ничего никогда не просила взамен. Лишь смотрела с плохо скрываемой любовью. Так почему он не может провести с ней оставшийся час? — Мистер Холмс…- Антея не могла поверить своим глазам — она ждала чего угодно, но только не того, что ее босс останется у ее постели, и будет держать ее за руку. Жалость? Признательность? Благодарность? Антея понятия не имела, что двигало им сейчас, но это было приятно — неожиданно ощутить, что кто-то держит ее за руку, кто-то действительно рядом с ней. Прикосновение Майкрофта было сухим и очень уверенным, но кончики пальцев обжигали холодом… Секундная стрелка в тишине палаты, прерываемой лишь писком мониторов, успела семь раз обежать по кругу, когда на телефон Холмса, который он забыл отключить, пришло сообщение. Привычным жестом Майкрофт вытащил его и прочитал сообщение. Антея прекрасно знала это движением бровями и то, как губы вытягивались в тонкую линию, как мрачнели глаза и чуть заострялись черты лица — все это говорило о том, что случилось что-то действительно из ряда вон выходящее и явно доставившее Мистеру Британское правительство немало беспокойства. — Что-то случилось? — ее голос дрогнул. — Ничего, что не могло бы подождать, — ответил с напускным спокойствием Майкрофт, набирая ответ и убирая телефон назад. Только сейчас, когда он был так близко к ней, и не было вечного полумрака салона из-за тонированных стекол, Антея увидела уже не столь тщательно замазанные веснушки на носу Мистера Британское правительство и еще немного под глазами, там, где пролегли глубокие морщинки усталости. Таким она его и запомнит — Мистер Британское правительство, неприступный, идеальный, но с мальчишескими веснушками на носу и волосами, которые в искусственном освещении палаты отливали медью. — Идите, вы же должны идти, — тихо сказал Антея, находя в себе силы пожать руку босса. — Я же знаю… — Мисс Антея… — Я так хочу, — неожиданно твердо сказал девушка. — Вам нужно уйти. Холмс молча покачал головой: она испугалась и не захотела, чтобы он был с ней до самого конца. Не захотела, чтобы он видел то, что никогда не забудет. И предлог нашелся… Майкрофт поднялся. — Я могу что-то сделать для вас, мисс Антея? — Никаких церемоний. Я буду рада прогулке над Лондоном. Больше ничего не нужно, — все так же твердо говорила девушка, хотя кардиомонитор выдавал ее волнение и страх. — Все будет сделано, даю слово, — взгляд Майкрофта стал тем самым взглядом Мистера Британское правительство, не оставлявшим никому сомнений в реальности данных им обещаний. — Что-то еще? Антея сцепила зубы — даже сейчас нотки деловитости не покидали их разговор. Сколько раз этой фразой он уточнял свое расписание… Босс и его помощница… Навечно. Навсегда. Монитор запищал и Майкрофт сделал движение к двери, готовый позвать врача. — Не нужно, мистер Холмс, — остановила его Антея. — Просто поцелуйте меня, — она сказала это и на душе стало легче: по крайней мере, она попыталась, она сделала все, что могла сделать. Майкрофт замер: он ждал чего угодно, но только не этой просьбы Антеи. «Какая же ты девочка… Такая же, какой была в нашу первую встречу. Наивная и верящая сказки о любви», — покачал головой Майкрофт. Девушка не могла не увидеть его движение и отвернулась, вздохнув, отчего в теле появилась хоть и притупленная препаратами, но все же боль. Конечно же, это было глупо, странно и по-детски — выпрашивать поцелуй у босса. — Прости, — неожиданно близко прозвучал голос Майкрофта и Антея почувствовал его такой родной аромат парфюма, — я не мог ответить на твои чувства, — ее щеки коснулись на удивление мягкие и нежные губы мужчины. Дальше сдерживать все время стоявшие где-то на подступах к векам слезы, не сбыло смысла — Антея позволила себе снова закрыть глаза и пара больших прозрачных капель скатилась из внешних уголков глаз. Это было больно, хоть боль и не была острой, но она была — сейчас Майкрофт снова убеждался в том, что он всего лишь человек и в его власти находится далеко не все. Не в его власти сделать так, чтобы девушка смогла жить дальше… Он получил очередное доказательство того, что вся его власть, все его могущество лишь песчаный замок на пляже — однажды придет прибой и ничего не останется. Человеческая жизнь была ему неподвластна. Он мог отнимать жизни, но возвращать ему было не по силам. Холмс сам не понял, почему вдруг решил исполнить просьбу девушки. Конечно же, она говорила о другом поцелуе, но его он точно не мог себе позволить. Да и к чему было терзать Антею? Когда девушка снова открыла глаза, палата была уже пуста. Несмотря на то, что профессор Лагбен предлагал Грегу пройти немного вперед по коридору к посту дежурного и расположится там на комфортном диване, старший инспектор все равно остался ждать Майкрофта под дверью палаты — в конце концов, ему не впервой сидеть на полу, привалившись спиной к стене. Хорошо хоть в больнице были чистые полы, и за брюки можно было не беспокоиться. Когда профессор и медсестра ушли на пост дежурного, минуты ожидания потянулись непривычно медленно и мучительно, словно Грег сидел под дверьми операционной и ждал вердикта хирурга, спасавшего кого-то очень близкого и родного ему. Полицейский понятия не имел, что может сейчас происходить между Майкрофтом и умирающей помощницей. Почему-то он не верил в то, что они могут обсуждать последние дела… Вряд ли в такой ситуации Майкрофт бы не скинул свою маску Мистера Британское правительство. То, с каким выражением глаз Холмс вышел из палаты, заставило все похолодеть внутри Грега. Это был взгляд человека, который прошел через десяток пыток, из которого вытянули все моральные и физические силы. И снова была эта идеально прямая спина и уверенная походка с презрительным выражением лица. Снова это была личина, под которой прятался готовый сломаться Майкрофт. — Как ты? — поспешно поднялся Грег и подошел к Холмсу, но не посмел коснуться его, помня о предостережении. — Хуже, чем полагал, Грегори, — из голоса Майкрофта пропали разом все краски. — Поехали домой… — Нет, — решительно отказался Майкрофт. — Езжай один, я вызову для тебя еще одну машину, — мужчина отправил сообщение Винсу. — Встретимся утром, — Майкрофт кивнул пошедшему в палату профессору и направился в сторону лифтов. — Немедленно дайте мне данные о безопасности маршрута на Кингс Роуд… — это было все, что услышал Грег из начавшегося разговора.