Salvame - Спаси меня

Слэш
NC-21
Завершён
361
автор
Размер:
1 026 страниц, 106 частей
Описание:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
361 Нравится 1300 Отзывы 220 В сборник Скачать

Часть 95.1

Настройки текста
Примечания:
Грег глубоко вздохнул и зажмурил глаза. Идеальная звукоизоляция салона автомобиля отделяла его от звуков вечернего Лондона и давала возможность сосредоточиться на мыслях. Сейчас, когда прошло уже около получаса с того момента, как он увидел Майкрофта и Эйвери, боль в груди даже не думала утихать, она, похоже, начинала разгораться с новой силой, переходя из острой и пронизывающей в противную, тупую и охватывающую все. Майкрофт… Он не ждал от него подобного. Как человек, который утром признался ему в любви, вечером уже мог целоваться с другой? Выходит, прав был Шерлок, и старшему Холмсу не нужно было так слепо верить? Лестрейд посмотрел на входящее сообщение. Нет, он не приедет ночевать, хотя сначала собирался. Он вообще сначала сказал, что находится на Даунинг Стрит, а не на Кингс Роуд! Но ведь так уже было! В ту самую ночь, когда полицейский впервые ощутил укол ревности и осознал, что у Майкрофта всегда будут от него секреты. Уже тогда, будучи его любовником, он проводил ночь в доме сына американского посла с американской шпионкой. Уже тогда лгал ему. Почему Холмсу было просто не сказать где он и с кем? Особенно после того, как сам же признался во всем и рассказал свою историю? Грег поморщился — это никак не стыковалось с логикой, которой всегда были пронизаны все поступки Майкрофта. Если только… Лестрейд с силой сцепил челюсти, чтобы не выругаться. Если только с самого начала Майкрофт не скрывал свою далеко не рабочую связь с воскресшей невестой. «С ним будет сложно. Но я надеюсь, что он ничего не узнает и не поймет, что связывает нас», — услужливо подкинула память обрывок услышанного однажды вечером разговора Майкрофта. Тогда он не придал этому должного значения, а сейчас… А сейчас все приобретало новый смысл! Уже тогда, когда все не приняло такой серьезный оборот, он общался с Эйвери, уже тогда говорил ей о своем желании скрыть их связь от Грега! А ведь они не раз и не два заговаривали об американцах, так почему он молчал? Не доверял? Нет, Майкрофт ему доверял, иначе бы не приблизил к себе. Значит, не хотел, чтобы Грег знал о его прошлом, знал о том, что его с генералом связывают отнюдь не рабочие отношения. И он, безусловно, понимал, что своим признанием вызовет ревность. Именно ревность! А как еще можно было относиться к подобному? Женщина бы точно закатила на месте Грега скандал, а он… а он просто молча ревновал, анализируя, стыкуя один факт с другим и понимал, к чему все идет. Уже тогда он был для Холмса партнером, но наравне с ним была и американка. Конечно же, зачем Мистеру Британское правительство так подставляться и рисковать обнаружить свою связь с генералом из ЦРУ? Он бы скомпрометировал себя дальше некуда, если учесть, что этот генерал - беглый агент Ми-6. А вот старший инспектор из Скотланд-Ярда - отличная партия! Отличная ширма, которой можно закрыться и которой при необходимости можно поплакаться. И от этой ширмы точно не нужно ждать, что в один прекрасный день у тебя из кабинета пропадут какие-нибудь бумаги или что еще. И эта ширма всегда рядом, надежная, непоколебимая и с маниакальной привычкой заботиться о старшем Холмсе. «А еще тот взрыв в „Арлекине“, помнишь?» — ехидно поинтересовался внутренний голос. — «Они ведь приехали на одной машине. Помнишь, ты удивился, что Майкрофт мог доверить свою безопасность неизвестно кому?» Теперь стало понятно, кому и почему доверил свою безопасность старший Холмс. Он с самого начала доверял Эйвери, с самого начала знал, что от нее не нужно ждать предательства. А почему он это знал? Потому, что встретившись спустя 17 лет с невестой, которую считал погибшей по его же вине, не мог удержать прошлое в прошлом и дал свободу чувствам. Лестрейд выехал с парковки за домом и остановился как раз напротив коричневых ворот, нагло включив «аварийку». На балконе уже никого не было, как не было и света в окнах комнаты, где должен был находиться с женщиной Майкрофт. Что они там могут делать без света? Уж точно не обсуждают рабочие документы! Если жена вечно прикрывалась уроками танцев, встречами с подругами и приболевшей мамой, то Холмс всегда будет прикрываться государственными делами. И если в случае с женой Грег еще мог все это проверить при желании, то в случае с Майкрофтом он был бессилен. Кому он будет звонить и спрашивать, там ли его партнер? Терезе? Лично?! Да у него даже ее телефона нет! А еще он обещал в то первое утро, что никогда не изменит… Как же, не изменит… Что должно было произойти, чтобы старший Холмс в чужом доме снял пиджак и закатал рукава рубашки? Для Майкрофта это значило то же самое, что для другого человека завернуться в халат на голое тело при любовнике. Чтобы Холмс просто так, без необходимости снял свои защитные доспехи и остался в таком непривычном для себя виде… Что тут было удивляться? Он же был с женщиной, которую любил, с которой когда-то занимался сексом и сейчас… Полицейский скрипнул зубами при мысли, что в этот момент человек, любовь к которому он наконец-то осознал, может заниматься сексом с кем-то еще. Сцепив зубы, Лестрейд набрал номер Майкрофта, и услышал череду длинных гудков. Вряд ли Холмс вообще ответит на входящий. — Грегори, сейчас не время… — услышал он, наконец, напряженный голос любовника. — Майкрофт, выслушай меня, — Грег даже зажмурился, мысленно представляя какую волну недовольства сейчас вызовет. — Мне нужно серьезно с тобой поговорить о нас! Сейчас! — Мы обо всем поговорим, когда я приеду. Прошу, не звони мне пока больше! — бросил Холмс и Грег выслушал короткие гудки. Он был уверен, что если снова наберет номер любовника, то натолкнется или на автоответчик, или на очередную вереницу гудков. Лестрейд с силой стукнул по рулю. Что ему делать? Пойти поломиться в ворота и застать любовника на горячем с поличным? Полицейский усмехнулся — после такого он не оберется позора, крепкие парни из дипломатической охраны, недолго думая, сдадут его патрульным. С патрульными он договорится, и его отпустят, но слухи все равно поползут и тогда… Тогда лучше будет сразу провалиться на месте, чем ловить на себе кривые и косые взгляды коллег по поводу того, какой он незадачливый бисексуал, получивший удар по лбу граблями от старшего Холмса. Покачав головой и поняв, что принимать никакие решения на горячую голову точно не стоит, полицейский завел машину и, мигнув поворотниками, направил ее в городской поток движения. Куда он собирался ехать? Точно не в дом Майкрофта. Там ему пока что делать было нечего. К себе на квартиру? Еще не лучше вариант — там он точно сойдет с ума от всех тех мыслей, что крутились у него в голове. В бар? Напиваться… А какой в этом прок? На работу? Хм… Мысль о пыльном кабинете не показалась ему такой уж неудачной. В принципе у него было два головоломных дела, и хотя косвенно они и были связаны с Холмсами, но это были самые настоящие головоломные дела, а значит, он вполне мог провести остаток ночи за размышлениями над одним из них. В конце концов, у него в кабинете был довольно удобный диван и где-то в шкафу должен был быть плед. 31 августа 2017 Белый свет был рядом, снова норовил заполнить собой все пространство. Он был как туман — расползался повсюду, скрывая за собой действительность и доводя разум до полного отупенья и одуренья. Только в этот раз было не так страшно — тишина не была такой звенящей, на этот раз он слышал хотя бы дыхание другого человека, человека, который касался его руки. Шерлок хватался за эту руку, понимая, что лишь она может выдернуть его из кошмара, только не разорвав контакт с ней, он не сойдет с ума. Но в этом белом мире они были ничем и лишь молча плыли по ватному туману, окутанные тишиной. — Тише, тише, — шептал родной голос, — все хорошо, все нормально. Я с тобой. От голоса по спине пробежали мурашки, и в животе все свело приятной судорогой, согрело теплым огнем сердце. Этот голос был в его жизни, держал его на плаву, не давал утонуть, и всякий раз возвращаясь к нему, дарил ему свет и покой. И надежду… — Не уходи больше… — разлепил пересохшие губы Шерлок, цепляясь из последних сил за руку и пытаясь приблизиться к телу человека, которого, как ни старался, не мог разглядеть в белой пелене. Он был рядом, очень близко, но белый свет не давал увидеть лицо спасения. — Останься со мной, не уходи… — выдавил из себя Шерлок, бросив напрасные попытки увидеть спасение. — Не уйду, я с тобой… — Ты всегда уходишь, — прямо ответил детектив, мертвой хваткой вцепляясь в руку и притягивая ее ближе к себе. Белый свет словно почувствовал опасность и попытался сопротивляться, не позволяя Шерлоку прижать к своей груди руку спасения. Беспокойный сон Шерлока не мог не тревожить Джона: сейчас, полулежа рядом со спящим детективом на кровати, врач постарался не шевелиться, ощущая, как друг нежно касается его руки, и любое движение точно прервет чуткий сон. — Я ухожу, но я всегда возвращаюсь, — тихо ответил Ватсон на бредовые слова консультирующего детектива, сам удивляясь тому разговору, что состоялся между ними. Раньше доктор не замечал за другом этой парасомнии (1) и вообще ставил под сомнение факт того, что человек во сне может связано и логично отвечать собеседнику. Если пару фраз он еще мог как-то оправдать особенностями психики того или иного индивида, то целый диалог… видимо, непостижимый разум младшего Холмса частично бодрствовал и явно вел с ним диалог, отбросив все внутренние ограничения. Неожиданно, Шерлок все же перехватил его руку и неосознанным движением крепко вцепился в нее. Хватка детектива оказалась гораздо сильнее, чем ожидал доктор и потому он даже ойкнул и поморщился от боли — конечно, до перелома пястных костей было далеко, но синяки от мертвой хватки были ему уже обеспечены. Шерлок что-то забормотал в своем тяжелом сне и с упорством ребенка, тянущего в рот соску, стал ближе притягивать к себе руку друга. Доктор чертыхнулся, борясь с желанием немедленно разбудить детектива. Очередной захват руки заставил Джона теснее прижаться к Холмсу, и он в следующее мгновение почувствовал касание растрескавшихся губ к своей щеке. Горячее дыхание коснулось его кожи и от этого по позвоночнику пробежали мурашки. Последний раз его целовала Мэри… И это было уже очень и очень давно. Но это не было поводом для того, чтобы слетевший с катушек торчок перепутал его с кем-то из своего видения и вскоре добрался до его губ. — Шерлок, проснись… — Джон приложил немалые усилия, чтобы отстраниться и легко коснулся плеча детектива, но тот что-то простонал и принялся снова искать знакомую руку. — Шерлок… — снова позвал мужчина, на этот раз касаясь пальцами щеки друга в надежде, что этого прикосновения он не испугается и оно не причинит ему боль: много ли тюремщиков нежно касаются щеки своих подопечных? Младший Холмс неожиданно распахнул глаза и несколько мгновений рассредоточено смотрел на друга. Сейчас до него начинало доходить, что в своем тяжелом сне он прижимал к груди руку Джона и целовал, похоже, тоже его… Хотя, кого еще? — Джон… — дрожащим и хриплым голосом спросил детектив. — Да, я… все хорошо, — Ватсон понял, что почему-то у него в груди чаще, чем следовало, забилось сердце. — Я тут, с тобой. Ты сам просил меня остаться рядом… Ничего страшного не происходит, похоже, тебе снился кошмар. Детектив кивнул, осторожно, опираясь на руки, сел на кровати и щурясь, посмотрел на свет ночника. — Который сейчас час? — Шерлок бросил взгляд в окно, за которым уже была привычная разноцветная лондонская темнота. — Первый час… ты проспал семь часов, — Ватсон критично оглядел Холмса, — и, кажется, твое состояние стало получше. — Черт! — Шерлок спешно стал выбираться из кровати, нетерпеливо выпутываясь из одеяла, в которое был завернут, как в кокон. — Шерлок!! — Джон поспешил помочь другу. — Осторожнее! Ты сделаешь себе больно. — Плевать! — взвился детектив. — Где мой телефон? — Э… — Джон попытался вспомнить, где именно в последний раз видел его и принялся обшаривать постель. — Вот же он! — детектив вытащил устройство из-под одеяла, и принялся что-то торопливо набирать. — Дай я… — вытащил из его дрожащих рук устройство Ватсон, — еще уронишь и разобьешь… Говори, что напечатать? — Машину, немедленно на Бейкер Стрит, вертолет в Шерринфорд. Код 0406, — продиктовал Шерлок, видя, как по мере озвучивания нужного текста, Джон печатает все медленнее и медленнее. — Ты что? Ты куда собрался? И что задумал? — нахмурился Ватсон. — Это важно! Это действительно важно, Джон. Мне нужно к сестре. Джон ощутил очередную волну ледяных мурашек, которые всякий раз пробегали по его спине при упоминании сестренки Холмс. — Ты понимаешь, который сейчас час и Майкрофт… — Мой брат сейчас должен быть занят очень важным разговором с Гремом после того, что я ему сегодня сказал. Ему будет не до брата-наркомана, который решил еще раз навестить сумасшедшую сестру, — с ехидцей отозвался Шерлок. — Так ты отправил сообщение или нет? — приподнял он бровь, видя набранный на экране текст. Джон покачал головой и нажал на «Сохранить». — Нет, не отправил. Потому что полеты на вертолете ночью не самое безопасное развлечение. — Вот… — Шерлок, у меня есть Рози. Я ее единственный родитель и я не стану так рисковать, — решил хотя бы так остудить пыл детектива Ватсон. Младший Холмс покачал головой. — Без тебя я никуда не поеду, — упрямо сказал он. — Значит, мы поедем утром. В 5 утра, — безапелляционно сказал доктор, глядя на растрепанного детектива. — И тебе, как мне кажется, стоит привести себя в порядок. А мне еще нужно будет разбудить миссис Хадсон и попросить ее опять посидеть с Рози. Ты понимаешь, что она уже намекала мне на то, что ей не плохо было приплачивать за то, что она последнее время только и делает, что сидит с Рози? — вздохнул Джон, понимая, что его ждет бессонная ночь, как в старые добрые времена. — Хм… — вздернул брови детектив, сцепляя зубы, чтобы унять подкатывающую дрожь. — Я заплачу ей, сколько она скажет. Это не проблема. — Тебя не смущает, что Рози моя дочь? — ощетинился Джон, но все же подал Шерлоку чистую одежду из комода. — Пойдем, отведу тебя в душ, лучше, чтобы ты переоделся после него… — Тебя не смущает, что она моя крестница? — парировал консультирующий детектив, внутренне ежась от мысли снова оказаться перед другом совершенно голым. — Ты останешься за дверью, пока я буду… — И что я там не видел… — поразмыслил вслух Джон, краем сознания отмечая, что тело его друга было на удивление красивым и сугубо с точки зрения мужской красоты, если бы с него слепили статую, он бы не отказался поглазеть на нее. Из эстетических соображений. — Не забывай о моей просьбе, — мягко улыбнулся Майкрофт, покидая дом на Кингс Роуд. — Постараюсь, — тихо ответила ему Эйвери, легко касаясь ставшей такой знакомой ладони. Оказавшись под защитой непроницаемых для посторонних глаз стекол «Ягуара», Холмс позволил себе откинуться на спинку сиденья, и устало вздохнуть. Сейчас он был выжат не только физически, но и морально. Эта ночь была одной из самых сложных в его жизни. Еще ни одно ночное заседание кабинета министров, Совета Безопасности и им подобных не оставляли Майкрофта Холмса настолько разбитым. Именно разбитым, как оставляет разбитым войско противника победивший военачальник. Мужчина сжал верхушки ушей и чуть помассировал их — давний метод восточных лекарей частенько помогал ему взбодриться в ситуациях, когда никто не увидел бы покрасневшие уши, но сейчас даже это почти не сработало. Мистер Британское правительство закрыл глаза и попытался сосредоточиться на нуждах страны. Соединенное Королевство нужно было защищать от любых нападений как извне, так и изнутри. Сейчас он, как самый верный и преданный слуга сделал все, чтобы устранить потенциальную угрозу и при этом попытаться спасти самого себя. Сейчас, уезжая ранним утром от генерала Эйвери в измятом костюме с легкой щетиной на лице, Майкрофт обладал пусть и косвенным, но доказательством того, что у американцев уже оказался алгоритм «Всевидящего ока». Он специально продемонстрировал генералу наличие у него в портфеле флешки с алгоритмом, специально дал несколько раз возможность завладеть ей, чтобы скопировать данные или украсть, специально притворялся уснувшим на диване в качестве подушки Вивьен, чтобы кто-то или она сама попытались осуществить это. Но никто ничего не сделал. Алгоритм был у американцев, иначе бы никто из них не стал упускать такую легкую возможность. Не нужно было рисковать связываться с Юджином, не нужно было осуществлять другие хитроумные планы — было достаточно просто забрать флешку у того, кто создал эту систему, и кто был создан ею и все. Миссия была бы выполнена, но ничего этого не случилось. А потом… Дело пары часов — вылет в направлении Вашингтона на самолете посла. Но вместо этого Эйвери оставалась в его объятьях. Но возвращение алгоритма было нужно для страны, а что было нужно для него самого? Майкрофт открыл глаза, и прикусил губы: даже зная, что американка его враг, он не мог без боли думать о том, что теперь ему предстояло сделать. И ведь… Черт возьми, он видел ее глаза, чувствовал язык ее тела и понимал, что она была с ним искренней, она действительно поверила ему, и перед ним больше не было той ядовитой и злой генерала Эйвери, которую он впервые увидел в комнате отдыха на Даунинг Стрит. Перед ним была женщина, жизнь которой он сломал и перед которой хотел извиниться за все. Слишком жестоко теперь смотрелось его обретенное с Грегом счастье на фоне того, какой пугающей была пустота в жизни Эммы, заполненная угрозами и смертями. Но Шерлок и Грег зависели от него, и потому не было никакой возможности показать слабость. Если где-то в глубине сознания Майкрофт и допускал возможность навредить стране ценой своего благополучия, то навредить двум самым близким и дорогим людям он не мог. Ради чего причинять еще и им боль? Мужчина тряхнул головой, бросил взгляд на часы и набрал номер помощника. — Харвик, возьмите под наблюдение все аэропорты. Докладывать мне обо всех вылетах в Штаты. Особый контроль за перемещениями генерала Эйвери и любого члена миссии. Докладывать мне немедленно, если кто-то из них направится в сторону аэропорта, — отдал распоряжение Майкрофт. Теперь дело оставалось за малым — обладая косвенными доказательствами, он мог на свой страх и риск задержать самолет генерала, устроить обыск и… вероятно, праздновать победу. Праздновать то, что он успеет перехватить алгоритм, не допустит нанесения урона национальной безопасности и спасет себя и своих близких. О том, что ему придется сделать с генералом, он пока что думать не хотел. В первую очередь она должна была быть для него шпионкой, а не той женщиной, которую он когда-то любил и той, которой не хотел причинить больше боль. А еще нужно было поставить точку в работе с Юджином. По крайней мере, разговор с ним должен был принести еще больше ясности и теперь, когда Майкрофт больше не ощущал себя слепцом, идущим по краю пропасти, он уже мог предположить, в каком русле стоит двигаться дальше, читая пришедшее на телефон сообщение с отчетом о выполнении его вчерашних поручений. Вздохнув Холмс решил отбросить пока как можно дальше мысли об Эйвери и, чтобы хоть как-то отвлечься и настроиться на предстоящий разговор, он открыл ежеутренний отчет о наблюдении за возлюбленным. То, что сообщали агенты, сильно озадачило Майкрофта и заставило его удивленно поднять брови: Грег не ночевал дома, провел ночь в своем кабинете в Скотланд-Ярде, а до этого ездил допрашивать свидетельницу на Кингс Роуд и после этого разговора, как отмечал агент наблюдения, и появились странности в поведении Лестрейда. Мужчина покачал головой, понимая, что ситуация приобрела неожиданный и, возможно, неприятный оборот. — Винсент, меняем курс — едем в Скотланд-Ярд, — отдал указание Майкрофт, еще раз пробегая глазами отчет. Было непреодолимое желание посмотреть видео с камер «Всевидящего ока», но чертова слепая зона у дома сына американского посла! Если верить отчету, автомобиль Грега простоял около дома 15 минут. Что можно было делать четверть часа? Полицейский о чем-то явно думал, но о чем? Майкрофт ощутил небольшой холодок, который пробежал по спине, когда он подумал о том, что произошло на балконе. Мог любимый стать свидетелем этого? Вполне. Туалет Скотланд-Ярда мало подходил для утренних банных процедур, но для того, кто привык встречать утро на работе и иногда ночевать в кабинете, он был вполне пригодным для того, чтобы, пока еще не потянулся поток сослуживцев, зайти туда, поелозить по зубам зубной щеткой с пастой, которые всегда лежали в нижнем ящике стола. Еще можно было даже побриться, но детальное изучение подбородка пальцами привело к выводу, что сойдет и так. Это только в последнее время он зачастил с каждодневным бритьем, а до Майкрофта мог по 3-4 дня отращивать щетину, наплевав на все и всех. Промокнув лицо бумажным полотенцем, убедившись, что дезодорант работает как надо и менять рубашку нет необходимости, Грег вышел из туалета и направился в кабинет. Похоже, ему повезло и пока подчиненные не бросали взглядов в его сторону с немым вопросом о том, почему шеф ночевал на работе. — Твою мать… — сердце старшего инспектора ухнуло вниз, когда он увидел перед дверьми кабинета знакомую фигуру в дорогом костюме, привычно опирающуюся на зонт. Вчера, добравшись до кабинета, он забил на все и, залпом осушив стакан виски из заначки, рухнул спать, так и не удосужившись подумать над тем, что скажет любовнику по поводу своего поведения. Утром, едва проснувшись, Лестрейд забрался в систему CCTV и принялся выискивать на записях в окрестностях Кингс Роуд знакомый автомобиль, в надежде, что тот все же покинул дом ночью, но… «Ягуар» мелькнул на камерах на выезде с улицы лишь ранним утром. Где-то на задворках сознания родилась трусливая мысль сделать вид, что все нормально и он ничего не видел. Так можно было и дальше играть в красивую игру под названием «Любовь Майкрофта Холмса» и ощущать еще какое-то время теплоту в душе. Но… Такой самообман вряд ли бы удался ему. Да и скрывать истину от Майкрофта получилось бы разве полчаса или час, а потом… Потом настало бы время для откровенного разговора, который, похоже, нужно было провести сейчас. — Привет, — постарался улыбнуться Грег, — почему не зашел? — Не хотел вторгаться без приглашения, — улыбнулся Майкрофт, сканируя взглядом помятую физиономию любимого и понимая, что тучи стали сгущаться над горизонтом. Лестрейд открыл дверь и кивком головы предложил мужчине войти, после чего прикрыл дверь и опустил жалюзи. «Ты долго терпел выходки жены и молчал. Будешь молчать и в этот раз?» — напряженно сказал внутренний голос Грегу, когда мужчина поймал себя на мысли, что хочет встретить Майкрофта поцелуем. — Что-то случилось, раз ты приехал ко мне на работу с утра? — Грег вместо того, чтобы сесть на диван, на котором все так же валялся плед и подушка, сел за стол, отгородив себя от любимого преградой. — Я мог бы спросить у тебя тоже самое, раз ты предпочел ночевать на работе, а не у меня дома, — спокойно ответил Майкрофт. Грег кивнул, чуть покусал нижнюю губу. — Случилось, Майкрофт. И я бы хотел услышать твою версию событий, — выпалил старший инспектор, понимая, что после этих слов пути назад у него уже не будет. Холмс чуть склонил голову на бок, прищурился. — Ты знаешь, о чем я говорю, Майкрофт, не нужно тут устраивать театральных сцен, — продолжил мужчина. — И о чем же ты говоришь? — Холмс ощутил, как напряженно сжимается сердце от осознания того, что миром этот разговор явно не завершится: старший инспектор, как бык на корриде, был настроен на нападение, и ничто не могло его остановить. А раз так… Значит, было нужно позволить ему повести в этом действе, по возможности уворачиваясь от ударов и пытаясь усмирить своенравный характер любимого. Майкрофт приготовился к обороне. — О том, что ты солгал мне по поводу того, что был занят государственными делами всю ночь и потому не приехал, — пояснил Лестрейд. — Интересный вывод, — Холмс позволил себе присесть на стул для посетителей. — Хороший вывод для старшего инспектора, не так ли? — усмехнулся Грег, смотря в поразительно спокойное лицо Майкрофта и ненавидя его вечную маску. — Я бы хотел услышать обоснование данного вывода, Грегори, — мужчина говорил спокойно, не позволяя напряжению показаться в голосе. — Я вот этими самыми глазами видел, что ты делал, — Лестрейд указал пальцами на свои глаза, после чего демонстративно уставился в окно, смотря на хмурый рассвет. — Я прекрасно видел, как ты целовался с ней. Там, на балконе. Майкрофт Холмс подавил вздох. Это было худшее из того, что могло случиться. — Я все понимаю, — продолжил полицейский. — Спасибо, что рассказал мне все о том, что связывает тебя с этой женщиной. Я понимаю твои чувства и твое состояние. Но это выше моих сил, Майкрофт. Ты должен это понимать. Я не могу в этой ситуации быть твоим запасным аэродромом и твои слова… Спасибо, что дал надежду. Но иногда ее лучше не давать, — Грег сцепил руки в замок. — Грегори, я понимаю, что ты чувствуешь. И я не отрицаю, что у тебя есть право говорить мне это и ты обоснованно пришел к своему выводу, но не все так, как тебе кажется, — Холмсу хотелось встать со стула, подойти к Грегу, в глазах которого он отчетливо видел боль, обнять его и заставить поверить объяснением, но… Это же был Лестрейд. И он не был дураком. Скорее всего, эти объятья встретили бы сопротивление или что еще хуже — удар. — У тебя всегда все не так, как кажется, Майкрофт. У тебя всегда у всего есть двойное дно. Мне казалось, что дальше я уже не упаду в отношениях с тобой, но оказывается, всегда есть куда еще упасть. И это падение очень болезненно для меня, — постарался не сорваться на крик старший инспектор, понимая, что стеклянные стены его кабинета плохое средство звукоизоляции, и подчиненным совсем не нужно слышать семейные разборки своего босса. — Ты привык жить в мире лжи и двойных стандартов. А я не привык. Для меня есть черное и белое. Серого в моем мире не бывает. Хоть мы и заключили с тобой договор, но ты обещал мне, что не станешь изменять. И твои слова, сказанные тем утром, кажутся мне еще более кощунственными после того, что было между тобой и твоей невестой. — Между нами ничего не было, Грегори… — бесцветно ответил старший Холмс, отчаянно ища хоть один путь, который мог бы привести его к спасению. — И поэтому ты провел всю ночь в этом доме? — Лестрейд развернул монитор к Холмсу, на котором были видны стоп-кадры CCTV. — Твоя машина выехала с этой улицы только в 6:45 утра! Всю ночь ты был там. А въехала она туда вчера в конце дня. Я не идиот, Майкрофт, чтобы не состыковать одно с другим, — полицейский постарался посмотреть на любовника самым жестким взглядом, на какой только был способен. Холмс ощутил беспомощность. Слишком часто за последнее время он сталкивался с этим чувством, стоило ему только впустить в свою жизнь чувства, как… Как он перестал быть неуязвимым. Не нужно быть гениальным детективом, чтобы сделать однозначный вывод о том, что он делал все это время в доме бывшей невесты. И если бы ему самому положили такие данные на стол, он и сам бы сделал выводы, аналогичные выводам Грега. Даже если рассказать полицейскому о происходящем, нарушить все возможные запреты по уровням доступа к информации, все равно это не дало бы ровным счетом ничего. Сейчас Лестрейд был уязвлен. И уязвлен он был вдвойне. После его поступка ночью, после того как он наконец-то решился отдать ему свое тело, вытерпел все до конца, испытал явное разочарование, он столкнулся с подобным отношением к своей жертве со стороны Майкрофта… Но с другой стороны, разве не сказал ему Майкрофт слова, в которых сам до сих пор не мог себе признаться? Ради него, Грега Лестрейда, он заставил себя измениться. Один раз открыв свое сердце снова, он больше не мог вернуться назад и полицейский должен был понимать, чего стоило ему, Мистеру Британское правительство признаться в своих чувствах в тот момент. И это была отчаянная попытка удержать их хрупкое счастье, но, похоже, Лестрейд решил ее попросту не замечать. — Ты думаешь, мои слова ничего не значили тем утром? — тихо спросил Майкрофт. — У тебя в крови заложено уметь сохранять мир любой ценой, — сухо ответил Грег. — Я не отрицаю, что нам с тобой было хорошо, но одно дело, когда у нас никого кроме друг друга нет, и совсем другое, когда у тебя в сердце есть кто-то еще. И я не могу злиться на тебя за это, зная, что ты пережил. Холмс вздохнул: наверное, сейчас было лучше, если бы Лестрейд устроил омерзительно низкий разбор полетов с криками и швырянием всем, что попадет под руку. Наверное, он не ощущал бы себя таким раздавленным, как сейчас, когда любимый говорил все так холодно и сдержанно. — Я ценю твое понимание, — ответил мужчина. — И раз ценишь его, то давай прекратим это все. Я знаю, я помог тебе, я был нужен тебе и поддержал тебя, но я не хочу жить с тобой и знать, что никогда не смогу тебе верить. Ни твоим словам, ни твоим поступкам, Майкрофт. — Грег… — полицейский сделал упреждающий жест. — Дай договорить, — сказал он. — И я вижу, что у нас нет перспективы. В твоем сердце другой человек. Вы одного уровня, — Грег опустил руки на колени и сжал кулаки — боль от того как впились в ладони ногти помогала не сорваться. — И у нас с тобой нет будущего. Даже в постели нам нужно разное. Я хотел попытаться с тобой, но я не могу, Майкрофт. Это все не для меня. И тебе не нужно все время ломать себя. Не нужно все время мне лгать, делать мою жизнь ярче, чем она есть… Все это только шелуха, которая не нужна мне. Я привязался к тебе, тогда, после просьбы Шерлока, я посмотрел на тебя другими глазами, и это сыграло свою роль. Ты очарователен для того, кто может увидеть тебя настоящего, Майкрофт, но ты не для меня, — нотка горечи все же проскользнула в голосе. Холмс опустил голову, сейчас он даже если бы и хотел, не смог бы удержать на лице маску спокойствия. Так еще никто и никогда не топтался на его чувствах. — Ты не поверил мне? — хрипло спросил он. Грег хмыкнул и покачал головой. — Это не похоже на тебя, Майкрофт. Если подумать, то поверить нельзя. Не так и не в такой ситуации, — тяжело сглотнул Грег, получив косвенное доказательство правоты Шерлока. Выделив себе ровно 15 секунд на то, чтобы побороть неожиданно подступившую к рукам дрожь, Мистер Британское правительство встал. Лестрейд сидел в своем кресле, напряженно выпрямив спину и смотря на него холодным взглядом, в котором, несмотря на все сказанное, не было злости. Было лишь сожаление и какая-то скорбь. Что ж, похоже, он, Майкрофт Холмс, не оправдал тех надежд, что возлагал на него старший инспектор, и теперь тот испытывал лишь разочарование в человеке, который так безрассудно пошел на поводу у своих чувств. — Как-нибудь решим, когда я заберу свои вещи, — это было последнее, что смог сказать Грег, не позволяя голосу дрожать: у него уже плясали разноцветные всполохи от боли, с которой его ногти раздирали ладони. Лестрейд ждал. Обычно в этот момент люди или безразлично кивают и уходят навсегда, или пытаются ухватиться за последнюю соломинку, и доказать, что все сказанное и сделанное ранее было ошибкой и у них должен быть второй шанс. Но Майкрофт лишь холодно кивнул. — Я пока не буду отзывать разрешение на доступ на охране, — его голос звучал так же, как и всегда, когда они оказывались в официальной обстановке на местах преступлений: ни тени эмоций, только холодный расчет, вежливость… Лестрейд нашел в себе силы кивнуть на прощание. Дверь за старшим Холмсом легко закрылась, и Грег еще пару секунд видел его силуэт за стеклянной дверью. Пришлось закрыть глаза и начать считать вдохи и выдохи, чтобы в этот самый момент не сорваться на крик, и не кинуться за Майкрофтом, умоляя его забыть все сказанное и, наплевав на собственную гордость, упросить продолжить эту игру в любовь. — Да ебись оно всё!! — Грег швырнул пепельницу со стола в дверь. По счастливой случайности она попала в металлическую раму двери и к осколкам пепельницы не примешались осколки тяжелой двери. Однако от произведенного шума за стенами кабинета послышались удивленные голоса и приближающиеся шаги. Схватив пиджак, Лестрейд поспешил выскочить из кабинета, зло глянув на подчиненных: давать объяснения он точно не хотел. А уборщицу вызовут и без него. Холмс буквально рухнул на кожаное сиденье. Ему стоило остатков душевных сил невозмутимо выйти их дверей Скотланд-Ярда и дойти до автомобиля. Теперь, когда за плечами остался тяжелый разговор двух цивилизованных людей, ему было нужно возвращаться к рабочим вопросам, решение которых он и так отложил на час, что потребовался ему, чтобы увидеть Грега. На душе было пусто и совершенно беспросветно. Эта пустота была не в новинку для Майкрофта — он уже жил в ней однажды и довольно долго, тогда, когда стало известно, что из «Химеры» выжили лишь двое. Но тогда он был моложе, а сейчас… Сейчас это чувство могло бы прикончить его, если бы раньше его не убило кое-что другое. Майкрофт болезненно сжал пальцами переносицу, пытаясь хоть как-то умерить резь в глазах: ему как минимум надо было прочесть два документа, что положил в салон автомобиля Харвик в его отсутствие и каждый из них был на добрые 20 листов. — Антея… — тихо почти простонал мужчина, вспоминая, как помощница читала ему вслух бумаги и вносила все правки, на которые он указывал. — Вы что-то сказали, мистер Холмс? — обернулся назад Винсент. Майкрофт тряхнул головой. — Ничего. Все без изменений, едем в Мэйфер, — отдал приказ Холмс и поднял разделительную перегородку, с раздражением отбросив на сиденье рядом документы: он прочтет их, но только не сейчас, когда ему были еще нужны силы для важной игры. Звонок телефона заставил поморщиться. — Леди Смолвуд? — удивился номеру звонившего Холмс. — Мистер Холмс, только что пришел отчет из Аль-Атруна от нашей группировки, — напряженно говорила женщина. — Есть очень тревожные новости. Агенты ночью перехватили автомобиль, на нем с базы Хумама вывозили документацию. Вы понимаете, что это значит? Мистер Британское правительство подавил вздох. — Они что-то заподозрили или их предупредили… — Похоже на то и у нас нет времени готовить операцию дольше. В ближайшие часы нужно начинать. — Я согласен с этим, леди Смолвуд. Но сейчас у меня есть некоторые проблемы… Я решу одну из них в ближайший час и вернусь к этой. — Что-то серьезное, Майкрофт? — насторожилась женщина и он услышал беспокойство в ее голосе. — Ничего такого… Все под контролем, — поморщился мужчина. — Каков формат данных, которые заполучили наши агенты? — Бумажные носители и ноутбуки. — Агенты могут сказать, насколько полная перехваченная информация? — Они начали ее изучать, большинство данных закодировано. Нет ни точных имен, ни чего-либо еще, что могло бы облегчить нам задачу. И есть некоторые данные, которыми мы ранее не располагали, я уже отправила вам отчет. Если нужно… — женщина чуть помедлила. — Дайте мне знать, я бескорыстно предлагаю помощь с Ливией. Я могу частично контролировать операцию, раз вам нужно время на решение проблем… — Спасибо, Алисия, — постарался как можно теплее ответить мужчина. — Я прочту отчет и дам вам знать, что планирую дальше, — закончил разговор Майкрофт, понимая, что теперь еще и операция в Ливии вот-вот пойдет наперекосяк. Покачав головой, мужчина открыл ноутбук, на рабочем столе которого уже мелькало уведомление о новом сообщении. Открыв отчет, Холмс увеличил шрифт, чтобы как можно меньше напрягать и без того болевшие глаза и принялся его быстро пролистывать. «… По имеющимся данным, полученным от противника, в группировке Хумама аль-Обейди одно из главных мест занимает Ифрит. Мы не располагаем информацией о том, кто этот человек. Захваченный в плен водитель его никогда не видел. Предположительно, Ифрит является связующим звеном между террористами и лицами, обеспечивающими их безопасность в США. По некоторым данным это белый европеец старше 40 лет, который никогда не появлялся на объекте наблюдения. Допускаю возможность того, что необходимая информация о личности нового фигуранта будет получена после исследования полученного архива. Архив будет перевезен в Лондон при первой же возможности». Мистер Британское правительство нахмурился: новое имя, о котором не говорили ни Шерлок, ни американцы его немного напрягло. Но это не было чем-то сверхъестественным, конечно же, у Груера должен был быть кто-то, кто стал бы связующим звеном между ним и мятежным афганским генералом. Просто так такие, как Груер не рисковали и не стали бы давать прямые наводки на себя. Разумеется, есть своеобразный козел отпущения, на которого при необходимости повесят все, если Груер поймет, что к нему подобрались слишком близко и ему угрожает опасность. Он ведь уже получил подтверждение того, что американский генерал использует такую схему: Эйвери в его руках, она была одним из таких людей, которые делали всю грязную работу по своему направлению, и наверняка, раз Уильям не мог доверить бывшей афганской пленнице работу с афганцем, у него в штате был кто-то еще, обязанный ему жизнью для выполнения этой работы. Это было не страшно. Гораздо страшнее было то, что террористы от них ускользали. С чего вдруг начали вывозить данные? Совпадение? Меры предосторожности или их кто-то предупредил? Но кто знал о плане захватить данные? Только присутствовавшие на заседании «кухонного кабинета» и Эйвери. Но женщина была все время у него на виду, и у нее не было возможности связаться с Груером. Да и у Вивьен не было никаких оснований уводить из-под удара своего босса. А значит… Значит, где-то была утечка информации и была она на самом верху. «Отправьте отчет генералу Эйвери и изложите, пожалуйста, соображения, которыми вы со мной поделись», — набрал Майкрофт сообщение для леди Смолвуд. Первое, что пришло Грегу на ум, когда он выскочил из кабинета — скрыться как можно дальше. Не важно куда, но скрыться. Так, чтобы его никто не нашел и не дергал звонками и сообщениями. Хорошо, что работа позволяла ни с того ни сего сорваться посреди рабочего дня и поехать куда-нибудь искать улики или допрашивать свидетелей. Стеклоочистители, автоматически включившись, когда на стекло упали первые капли дождя, смахнули воду. Лестрейд тоскливо вздохнул, смотря на стоп-сигналы машины впереди себя, замершей на светофоре. Куда он сейчас ехал? Мужчина понятия не имел. Но знал одно — сидеть на месте он не мог, нужно было делать что-нибудь — ехать, бежать… да даже лупить по боксерской груше! Но только не сидеть и не думать о том, что произошло между ним и Майкрофтом. Он сделал то, что было нужно сделать, то, что сделал бы на его месте любой человек, уважающий себя и знающий себе цену. Он попросил объяснений, он получил их и, как казалось Грегу, трезво оценил ситуацию. И достойно повел себя, не устроив низких сцен ревности. «А ты точно от него нахватался этого спокойствия», — сказал внутренний голос. — «Как это было в его стиле — сидеть и с таким спокойствием все говорить. Ты достойно себя повел, не показавшись тряпкой и не заставив его унижаться до оправданий. Должен же он тебя запомнить чем-то хорошим. Пусть испытывает чувство благодарности за то, что сумел прекратить отношения так серьезно и спокойно». — Да нихера я не смог, — горько ответил сам себе мужчина. — Если бы у меня было больше смелости, я бы не был этой куклой… Нужно было сказать ему, что я люблю его, а не сидеть с деловым видом… Я был смешон в его глазах, строя из себя его ученика, — усмехнулся себе Грег. Непонятный писк привлек внимание не сразу. Мужчина нахмурился, бросив настороженный взгляд на приборную панель в поисках индикатора неисправности или еще какого-нибудь каприза автомобиля, но ничего криминального не обнаружил, кроме значка, указывающего на автоматически включенные ходовые огни и нормальную температуру двигателя. — Что за… — Грег понял, что писк исходил из кармана его пиджака, брошенного на соседнее сиденье. Припарковавшись и включив аварийку, мужчина вытащил из кармана гаджет, отданный ему Майкрофтом. Телефон пищал, и время от времени подмигивал экраном. — Это что за чертовня… — полицейский разблокировал его и увидел одно новое сообщение. «Объект обнаружен на пересечении Southampton Row и Victoria Embankment», — гласило оно. Текст сопровождало несколько довольно приличного качества фото, от просмотра которых Грег ощутил некоторый холодок, пробежавший по коже. Все было так, как и на других видео, где попадался Джек Третий — рюкзак на плече, толстовка, капюшон на голове, бесформенные штаны, массивные ботинки. Лицо скрывали солнечные очки. Наряд, безусловно, нелепый, если учесть, что на окнах автомобиля уже образовался изрядный слой капель дождя. Джек шел, засунув руки в передний карман толстовки и опустив голову, словно зная, что может попасться в объективы камер. Но… какого дьявола он делал на улице днем? Все убийства совершались или поздно вечером или ночью и вот, вдруг почти в 12 часов дня самый разыскиваемый за последнее время маньяк оказался на улице среди толпы лондонцев, словно он не боялся оказаться в поле их зрения. А ведь любой мог взять и позвонить… Система прислала еще одно сообщение — на этот раз с вежливо проложенным маршрутом до цели и просьбой подтвердить верность обнаружения объекта. Ткнув в красное: «Да, объект обнаружен», Лестрейд посмотрел на красную же линию, которая вела его к месту обнаружения Джека. Всего три минуты… По иронии судьбы ему надо было проехать немного вперед по улице, потом повернуть налево и вот уже можно будет ловить маньяка, из-за которого он провел столько бессонных ночей. Думать было некогда, ткнув рычаг в положение «D», полицейский лихо стартовал от тротуара. — Это старший инспектор Лестрейд, подкрепление на Southampton Row и Victoria Embankment, — Лестрейд дернул рацию с передней панели, — вероятно, замечен подозреваемый, вооружен и очень опасен, это может быть Джек Третий, — доложил полицейский диспетчеру, зная, что через считанные секунды машины подкрепления будут направлены по указанному адресу. Он добрался даже раньше, чем планировал — оба светофора, как сговорившись, показали ему зеленую волну, а вот белому Ford Focus с агентами наблюдения на первом же пришлось дожидаться новой смены сигнала. «Тормози, дай им тебя догнать», — проснулся голос разума, когда полицейский не увидел в зеркале заднего вида привычно маячивший там автомобиль. Сейчас агенты Майкрофта были для него действительно важны и нужны. Ведь он знал, что в критической ситуации он не окажется один, его прикроют и подстрахуют. Но времени на остановку не было: Джек в любой момент мог раствориться в миллионном городе и тогда пришлось бы еще неизвестно сколько ждать нового уведомления. Бросив автомобиль так, лишь бы он не мешал другим, Грег вышел и осмотрелся. Куда мог подеваться Джек? Кафе, магазинчики, лавочки… Ничего такого, что могло бы его заинтересовать или же… Полицейский сделал пару шагов в направлении спуска в подземную станцию трамвайной линии Kingsway (2). Заброшенные станции метрополитена в Лондоне доставляли немало хлопот полиции и работникам метро, с периодичностью раз в неделю приходилось их снова и снова опечатывать, потому что бездомные и диггеры решили сделать их местом своего паломничества. Сейчас добрая половина всех уполномоченных сотрудников с нетерпением ждала осени и зимы, когда достаточно похолодает, чтобы бездомные прекратили искать убежище на заброшенных станциях. Спустившись по мокрой от дождя плитке, ко входу на станцию, полицейский понял, что пломба с черной металлической двери со следами ржавчины сорвана. Куда еще деться в этом районе Джеку Третьему, как не в подземелье? Вытащив пистолет из кобуры и сняв предохранитель, старший инспектор затаился на пару секунд и прислушался к тишине за ржавым металлом, ощущая, как кровь начинает заполняться адреналином. Он осторожно толкнул дверь — та легко подалась и открылась со скрипом, освещая спуск куда-то в темноту, в которой терялись покрытые ржавчиной рельсы и дорожка мокрых следов. — Черт… — Грег покачал головой, понимая, что в такой ситуации он находится явно в проигрышном положении — Джек всегда изучает обстановку места преступления, знает подходы к нему и пути отхода. Наверняка убийца прекрасно ориентируется на этой заброшенной станции, а он, Лестрейд, больше напоминает сейчас слепого котенка, судорожно пытаясь включить фонарик, который захватил с собой из машины. Мужчина снова прислушался — сзади до него доносился лишь гул города, грохот транспорта, впереди была только тишина и темнота. Полицейских сирен слышно пока что не было — еще около двух минут понадобится подкреплению, чтобы прибыть на место. «У тебя за спиной будут люди Майкрофта, они тебя и подстрахуют», — шепнул ему азарт и полицейский, удобнее перехватив пистолет, начал медленно спускаться вниз, теша себя тем, что сзади на него точно никто не нападет. Опасность если и была, то только впереди, там, где из-за поворота виднелся тусклый свет. Поежившись от жутковатого вида граффити с изображением какого-то существа, пожирающего человека, полицейский продолжил идти вперед, мысленно отмечая, что тут не раз и не два кто-то жег костер. Было похоже, что станцию облюбовали наркоманы, судя по разбросанным по полу шприцам и тряпью. Большие картонные коробки, которые обычно любому бобби указывали на близость к ночлежке бродяг, заставили полицейского стать предельно внимательным — если тут могли оказаться люди, то одним из них вполне мог быть Джек. Заглянув в попавшиеся на пути коробки Грег увидел лишь пару дохлых крыс и покрытый дерьмом матрас. — Помогите!!! — неожиданно разорвал тишину придушенный вопль, и тут уже Грегу было не до раздумий. Инстинкт полицейского сработал, и мужчина кинулся на источник звука. Пробежав около 50 метров и завернув за поворот, он увидел две борющиеся в свете валявшегося на полу большого фонаря фигуры — одна — мужчина в каком-то тряпье, вторая — тот человек, которого несколько минут назад он видел на изображении — те же штаны, та же голубая толстовка… Джек Третий собственной персоной стоял к нему спиной и пытался удержать всеми силами вырывавшегося из его хватки бродягу. Рюкзак убийцы валялся поблизости. — Замри и отпусти его, — скомандовал полицейский, удерживая одной рукой пистолет, а другой направляя фонарь на фигуру в толстовке. Джек замер, словно размышляя над происходящим. — Отпусти его и подними руки, или я пристрелю тебя, — как можно спокойнее сказал старший инспектор, заметив, как чуть дрожит от напряжения его голос. Джек разжал хватку, бродяга сначала безвольным мешком рухнул ему под ноги, но потом, каким-то чудом собравшись, кинулся со всех ног в темноту. — Подними руки, я сказал, — Грег подошел чуть ближе, держа на мушке убийцу, и чувствуя, как в груди с ума сходит сердце. Джек медлил и в ту же секунду Лестрейд нажал на курок. От вспышки выстрела на секунду глаза перестали что-либо различать, а от пороха засвербило в носу. Джек вздрогнул всем телом. — Я не шучу, я пристрелю тебя. Тут, при попытке оказать сопротивление, — ощутил азарт в венах полицейский. Джек нехотя, словно чего-то опасаясь поднял руки и Лестрейд увидел его кисти. Затянутые в кожаные перчатки. — Вот ты и добегался… — Грег сделал еще несколько шагов. — На колени… Джек как будто покачал головой, после чего резко рухнул на пол. Полицейский не успел понять, что произошло, когда сначала увидел вспышку света в районе рук убийцы и затем услышал грохот выстрела. Боль старший инспектор ощущал лишь долю секунды, пока еще был в состоянии стоять на ногах. На холодный пол Лестрейд упал уже без сознания. — Ну и какого черта он это делает? — агент Холд держал фонарик под пистолетом, направляя луч света туда, куда смотрело дуло. — Я не уверен, что это была хорошая идея, — его напарник, агент Уивер надеялся, что все это закончится для агентов наблюдения и охраны старшего инспектора Лестрейда лишь долгой прогулкой по лондонскому подземелью. Надеждам Уивера сбыться было не суждено, когда он услышал грохот выстрела. Мужчины кинулись вперед. Тренированный взгляд тут же заметил, как с места сорвалась фигура в синей толстовке, подхватив свой рюкзак. Определенно, это был источник опасности, и его надо было ликвидировать. Уивер ощутил азарт погони — он уже давно ни за кем не гонялся и не участвовал в перестрелках, и сейчас ему представилась возможность наказать плохого парня, который, похоже, ранил их объект наблюдения. — Уивер, стой!! Брось его! Мне нужна помощь! — Холд сидел на коленях у распростертого тела Лестрейда, пытаясь нащупать пульс, — вызывай врачей, пульса нет, — мужчина скинул с себя пиджак, готовясь начинать реанимационные мероприятия. Черный фургон уже ждал их, припарковавшись около дома на Мэйфер. Когда Майкрофт вышел из своего авто, боковая дверь фургона отъехала в сторону, выпуская двух человек. Холмс вздохнул, мысленно скидывая с себя все проблемы и сосредотачиваясь лишь на одной — Юджине. После того как алгоритм обнаружится у американцев, ему не миновать вопросов по поводу разработчика. И лучше было все решить сейчас, пока еще было время и силы. — Со мной, — коротко кивнул Мистер Британское правительство, проходя в гостиную дома, сопровождавшим его людям. — Он у себя в кабинете на втором этаже, — из недр дома появился Томас, чуть напряженно глядя на посетителей. — Состояние за день в целом стабильное, мистер Холмс. — Хорошо, будьте сейчас в состоянии повышенной готовности, — Майкрофт подошел к широкой лестнице с подъемником, ведущей на второй этаж и остановился у нее, обернувшись к сопровождавшим его. — Мистер Родников, еще раз, запомните — сейчас будет решаться ваша судьба. Или вы отправитесь туда, откуда я вас вывез, или у вас будет шанс обеспечить себе комфортную жизнь, занимаясь вашим любимым делом. Молодой небритый мужчина с длинными светлыми спутанными волосами, кивнул, понимая, что оказался в безвыходном положении. Поднимаясь в кабинет Юджина, Майкрофт еще раз для себя прокрутил в голове намеченный алгоритм действий. — Оставайтесь до сигнала, — кивнул он следовавшим за ним и вошел в комнату, плотно прикрыв за собой дверь. — Мистер Холмс? — на звук открывшейся двери Юджин поднял взгляд от монитора и его зрачки расшились. Грейв знал, что встреча с боссом должна состояться только в конце недели и то, что тот приехал к нему без предупреждения, не сулило ничего хорошего. — Добрый день, Юджин, — Майкрофт заговорил в своей привычной ледяной вежливой манере, прекрасно зная, что добавленный к словам жесткий взгляд уже вынудил инвалида нервно сжимать подлокотник кресла здоровой рукой. — Вы что-то хотели? — Юджин постарался говорить как можно спокойнее, но его заикание усилилось, выдавая волнение. Холмс кивнул, жестом предложил инвалиду занять место у столика напротив окна, опустившись в стоявшее там кресло. Чуть слышно включился мотор кресла, перемещая Грейва к окну. Закинув ногу на ногу, Майкрофт несколько секунд оценивающе смотрел на инвалида перед собой. Все же, до конца не верилось, что этот жалкий с виду человек был сейчас настолько важен для него. — Юджин, я вот хотел спросить у тебя, — Холмс выждал небольшую паузу, дожидаясь момента, когда ноздри Грейва станут раздуваться чуть сильнее, — ты рад, что избежал наказания за измену родине и шпионаж? Юджин кивнул, понимая, что разговор приобретает совершенно непонятный для него смысл. Вернее… Грейв хотел думать, что смысл ему не понятен, ведь он знал, что будет через несколько минут. — Тебя все устраивает? — все таким же ледяным вежливым тоном говорил Майкрофт. — Да, — кивнул инвалид, цепляясь поврежденной рукой за подлокотник, чтобы хоть как-то унять усиливающуюся в ней дрожь. — Тогда ответь мне вот на какой вопрос, — прищурился Холмс сцепив перед собой руки на рукояти зонта, — почему ты хотел найти выход на агента ЦРУ в нашей стране? Грейв ощутил, как сердце пропустило один удар, и кровь прилила к вискам. Наивно с его стороны было полагать, что Холмс не узнает об этом, и теперь наивно будет пытаться отрицать все это. — Мистер Холмс… — Юджин чувствовал, как по спине пробегает холодок от одного только взгляда на Майкрофта, каменным изваянием застывшего в кресле. — Мне не интересны твои оправдания, Юджин. Мы с тобой заключили соглашение, которое ты нарушил. И сейчас я хочу кое-что тебе рассказать… Инвалид удобнее развернул коляску, чтобы оказаться точно напротив босса, в надежде, что хотя бы так сможет уловить хоть что-то на лице босса, что укажет на его дальнейшую судьбу. Майкрофт усмехнулся, видя растерянное выражение лица Юджина. — Ты полагал, что сможешь обвести меня вокруг пальца и поверил американцам? Как же ты глуп. За эти годы, что ты работаешь на страну, ты так и не понял, что я вижу все и всегда? Холмс цепляясь взглядом за выражение лица Юджина с удовлетворением отметил, что сказанных фраз хватило, чтобы повергнуть того в замешательство. Сейчас ему было нужно не только запугать Грейва, но и получить от него точную информацию о «Всевидящем оке». Косвенных доказательств было мало для того, что задумал осуществить Холмс. Но если вдруг инвалид поймет, что ему нечего терять, то… Как ни старайся, Майкрофт не сможет вытащить из него правду и успеть спасти и себя и государственные интересы. — Я… я… — голос компьютерного гения предательски дрожал, а дыхания не хватало, — я… — Я внимательно слушаю тебя, — Холмс откинулся на спинку кресла, выжидающе глядя на инвалида. — Я не хотел этого делать! Мисс Антея, это все из-за нее… — Не смей! — холодно, ничуть не повышая интонации, морально придавил к месту Грейва Холмс. Его ледяные слова возымели куда больший эффект, чем если бы он крикнул или сменил свою расслабленную позу на какую-то еще. Он был непоколебимым драконом, который пока лишь наблюдал за происходящим, готовый в любой момент испепелить того, кто ему не понравится. — Юджин, ты делаешь ошибку, пытаясь свалить вину на того, кто уже не сможет оправдаться, — чуть тише произнес Майкрофт. Грейв опустил голову, цепляясь за подлокотники: все шло именно так, как ему и говорила Эйвери: Холмс никогда и ни за что не поверит в то, что причиной этому стала его помощница. Не поверит, даже если все слова Грейва будут истинной правдой. И сначала эту правду надо будет рассказать! — Мистер Холмс… Полиграф… — Я предлагаю тебе больше не тратить мое время, Юджин, — Майкрофт стукнул кончиком зонта об пол и в комнату вошел один из охранников с ноутбуком. — Полиграф можно обмануть. Но ты сейчас расскажешь мне обо всем, что ты передал в руки американцев. — А после вы меня убьете? — Грейв понял, что терять ему уже было нечего. Это снова было обвинение в измене и шпионаже, только на этот раз оно не было безосновательным, как первое. На этот раз он действительно отдал алгоритм американцам и должен был заплатить за это. Но… Идя ко дну, он мог утащить с собой и того, кто стал источником всех его бед. — Я жду, Юджин, — все так же бесстрастно смотрело на него воплощение зла, сидящее напротив. — Я не стану ничего говорить, мистер Холмс. У меня есть право не свидетельствовать против самого себя, — когда-то он уже говорил эту фразу, и тогда она не возымела никакого действия на тех, кто, говоря с экранов о соблюдении прав человека, на деле всегда о них забывал. — Можете меня убить, если хотите. Майкрофт чуть усмехнулся и покачал головой. — Это было предсказуемо, — мужчина позволил себе чуть податься вперед и внимательно посмотреть в глаза инвалида. — Убивать тебя, я, конечно же, не стану. Грейв замер под холодным взглядом. — Как бы тебе ни хотелось избавиться от меня, у тебя ничего не выйдет, Юджин. Ты будешь и дальше работать на меня, развивать «Всевидящее око». А чтобы у тебя был мотив рассказать мне все и продолжить работу, ты должен кое-что увидеть, — Майкрофт раскрыл ноутбук, щелкнул пару раз тачпадом, после чего развернул экраном к Грейву. — Полагаю, ты в состоянии отличить онлайн трансляцию от записи… Сейчас ты видишь запись с камеры наблюдения в палате твоего брата в Ройал Марсден, — Холмс начал комментировать качественную цветную картинку. — Как видишь, твой брат ни о чем не подозревает, а этот человек, — мужчина сконцентрировал внимание Грейва на женщине, сидящей в кресле у кровати пациента, — совсем не сиделка. Это мой агент и она, как ты видишь, держит под рукой шприц… Один мой звонок и ты попрощаешься со своим братом. И никто не узнает истину о его смерти. Через 15 минут после введения, препарат разлагается на простые составляющие, которые не вызовут подозрений ни у одного эксперта, — слушая собственные интонации, Майкрофт с удовлетворением отметил, что сумел полностью отбросить личные проблемы и сейчас они ничуть не мешали ему добиваться нужного результата — он ничем не выдавал в каких руинах было его сердце. Юджин шумно вздохнул, потом выдохнул, пытаясь пересилить шум, который стал закладывать уши. Давление повышалось, и к шуму крови стала примешиваться боль в глазах. — Убьете его, я не стану работать на вас, вам останется только убить меня… — Грейв невидящим взглядом смотрел перед собой. Майкрофт покачал головой с притворным спокойствием: что ж, начинали сбываться все его опасения по поводу того, что слишком большая часть его власти оказалась в руках инвалида. — Да, от тебя мертвого мне не будет никакого смысла, — спокойно согласился Холмс. — Но я еще не закончил, — он с ледяной маской переключил окно программы на другую камеру и Грейв едва не вскрикнул, видя родительскую гостиную. Камера была направлена таким образом, чтобы полностью захватывать помещение. — Твои родители сейчас мирно смотрят сериал и у них все относительно хорошо, — деловая улыбка Холмса не сходила с его губ. — Но вот эти два человека в черном, — он снова щелкнул тачпадом переключая на камеру у входа в дом, — могут изменить их планы. Как ты думаешь, если я убью твоего отца или мать… оставшийся в живых сможет быть счастлив? Зная, что его младший сын умер потому, что организм не выдержал лечения, а супруг погиб от рук грабителей, которые проникли в дом днем, ошибочно полагая, что там никого не будет? Я не хочу брать на себя такой груз и убивать лишних людей, Юджин, — Мистер Британское правительство выждал небольшую паузу. — Кто-то из твоих родителей останется в живых, доживать свои годы, вспоминая, что когда-то у него была нормальная семья, которая начала разрушаться из-за старшего сына, изменника родины… — Майкрофт откинулся в кресле, выжидающе глядя на Юджина, ни капли не показывая, что сейчас он очень рад тому эффекту, что ему удалось произвести. То, как задрожали губы инвалида, как еще больше задергался его глаз, то, каким беспорядочным и шумным стало дыхание, дало ясно понять, что он действительно испуган и осознает, что Холмс загнал его в изощренную ловушку, из которой не выбраться даже при условии принесения чего-то в жертву. Раненый зверь отгрыз бы себе лапу, а Юджину было нечего оставить в капкане кроме себя самого. Он с самого начала знал, что соглашаясь на условия правительства, подписывает сделку с дьяволом и теперь дьявол пришел к нему требовать неустойку по нарушенному соглашению. — Я передал генералу Эйвери алгоритм «Всевидящего ока». Он у нее, — сказал, задыхаясь и заикаясь Грейв. Майкрофт поджал губы, ощущая, как болезненно сжалось сердце: его худшие опасения по поводу Эммы, вернее Вивьен оправдались. Что бы между ними ни было все это время, какими бы ни были ее поступки — за всем стоял расчет. Тонкий, холодный шпионский расчет. — Отлично, Юджин, я полагался на твое благоразумие, — Майкрофт легко поднялся из кресла, не показывая, как при этом заболели все суставы в измученном напряжением и нагрузкой теле. — Впредь, ты знаешь, какие условия я тебе поставил и что станет расплатой за попытку нарушить наше соглашение, — Холмс сделал пару шагов к двери. — Мистер Родников, войдите. В комнату вошел еще один пленник в сопровождении охранника. — Знакомьтесь, мистер Родников, это Юджин Грейв. Он введет вас в курс дела по работе с алгоритмом «Всевидящего ока». Юджин, это Илья Родников, замечательный русский хакер, согласившийся работать во благо Ее Величества. Он будет присматривать за тобой, чтобы ты случайно не допустил ошибку, которая будет дорого стоить всей системе. Вам запрещено находиться в одном помещении без посторонних. И, имей в виду, — завтра вас перевезут в другое место. К сожалению, с не столь комфортными условиями для жизни, — Майкрофт обернулся на пороге. — И я забыл сказать, Юджин, с этого дня Ее Величество берет тебя на свое содержание и не видит смысла в том, чтобы ты получал вознаграждение за свою работу, — Холмс улыбнулся самой ледяной из свои улыбок и закрыл за собой дверь. Что ж, похоже, он сумел подавить начавшийся бунт на корабле и лишить свою главную рабочую лошадь возможности думать и самостоятельно принимать решения. Теперь нужно было вернуть то, что принадлежало Соединенному Королевству, а для этого… — Мистер Холмс… — к нему подошел взволнованный Харвик, глядя на экран своего телефона, — Сообщение… Код 001, приоритет Альфа. Майкрофт вздрогнул при словах помощника — этот код он установил лишь на самые неотложные и опасные личные случаи. — Возьмите себя уже в руки, — холодно посмотрел на помощника Майкрофт. — Мистер Холмс, сообщили, что старший инспектор Лестрейд доставлен в нашу клинику в состоянии клинической смерти (3)…
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.