Часть 1
24 февраля 2017 г., 10:48
— Это не смешно! — лает Стайлз. Буквально. Потому что он вроде как собака. И никто его не понимает. Не то, чтобы кто-нибудь вообще заботился, о чём он говорит, потому что его отец и Дерек слишком заняты, умирая со смеху. Конечно, его бы тоже позабавило, если бы на его месте был кто-нибудь другой, но эта хрень случилась с ним, и это пиздец как не смешно.
— Боже, да ты посмотри на эти ушки! — Джон икает от смеха, и Стайлз с чувством рычит на него. Он в курсе, что у него нелепые уши, о'кей? Одно торчит, а другое висит, да что с ними не так? Какой в этом смысл? Матушке-природе реально необходимы курсы повышения квалификации.
Он огрызается на руку Дерека, который потянулся погладить его уши, но, к своему неудовольствию, лишь получает новую порцию смеха.
— Да ладно тебе, Стайлз, не будь букой.
О нет, Стайлз совершенно точно будет букой, если, чёрт побери, он хочет. И Дерек может убрать свои ручонки от его ушей, большое спасибо. Потому что это не мило, когда люди их трогают. От слова "совсем"! И он ни за что не будет подёргивать задней лапой, когда его почёсывают за ухом. Нет, нет, нет. Не-а. Ни за что.
Джону наконец удаётся немного успокоиться, и он вытирает глаза платком.
— Господи, сын, сколько раз...
— Я не нарочно! — возмущённо тявкает Стайлз. Ну, это правда чертовски идиотская случайность. Он тысячу раз предупреждал стаю не трогать чёртов амулет. И вот, когда он наконец решил надеть на него защитный мешок, ткань соскользнула, и амулет коснулся его кожи. Будучи, в общем-то, безвредным, проклятие оказалось крайне неудобным и временно необратимым. Кто бы ни коснулся амулета, превращался в рандомное животное и застревал в его обличье до следующего восхода солнца. В случае Стайлза это, очевидно, щенок. Даже не взрослая собака. Щенок.
Нахуй такую жизнь.
И да, Дерек, чёртов засранец, вместо того, чтобы быть милым со своим парнем и позволить ему тихо-мирно проваляться в кровати весь день... он позвал отца Стайлза, чтобы поржать над его невезучестью. Месть будет сладка. Может, он начнёт с изжеванных ботинок. Хотя, может, и нет, потому что иу.
— Думаю, стоит позвать остальных и посмотреть, что они скажут, — предлагает Джон, и о'кей, Стайлз понимает, что самое время признать поражение. Он перестаёт суетиться и опускает голову в знак признания своей вины. Он допускает, что вёл себя, как придурок. Хотя, откровенно говоря, он бы сейчас признал всё, что угодно, лишь бы не допустить, чтобы некоторые личности узрели его в таком виде. Его отец и Дерек, по крайней мере, не будут открыто насмехаться над ним. Очень долго. Наверное.
— Нет, я думаю, он усвоил урок, — говорит Дерек, и ну, блядь, естественно, почёсывает ту самую идеальную точку. Он мягко смеётся, когда задняя лапка Стайлза начинает подрагивать, и Стайлз очень бы хотел заползти под какой-нибудь камень прямо сейчас, спасибо. — Ты ведь усвоил урок, правда?
Стайлз кивает так сильно, как только может, и тихонько скулит в надежде на дополнительные очки сочувствия.
— Веришь или нет, но ты ещё больший влюблённый дурак, чем я думал, Хейл, — говорит отец Стайлза, но он улыбается, и, наверное, это неплохой знак.
— Мне не нужно верить, чтобы любить его, — с нежностью говорит Дерек, и о'кей, вау. Ситуация как-то внезапно стала на удивление эмоциональной.
— Хорошо сказано. Ладно, мне пора возвращаться на работу. И я официально запрещаю мочиться на ковёр! — предупреждает Джон с ухмылкой, и Стайлз не перестаёт рычать до тех пор, пока за ним не закрывается дверь.
— Итак. Netflix? — предлагает Дерек, усаживаясь на диван и хлопая по подушке рядом с собой. И Стайлзу кажется, что он не может любить Дерека ещё сильнее. По крайней мере, до того момента, как он осознаёт, каково́ это — смотреть "Во все тяжкие" собачьим зрением. Ну, что ж. Чёрно-белые краски создают до жути прикольный зловещий антураж.