Габриэль при дворе короля Генриха

Гет
PG-13
Завершён
9
Размер:
10 страниц, 1 часть
Описание:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
9 Нравится Отзывы 3 В сборник Скачать

Часть 1

Настройки текста
…Потеряв в Японии Ту, что была частью ее самой, Ту, с кем ее вначале объединяла то ли сестринская любовь, то ли любовь матери и дочери, потом переродившаяся в странное чувство — что-то среднее между нежной дружбой и любовью, воспетой Сафо с острова Лесбос, Габриэль вначале горько убивалась по ней, забыв в своей скорби обо всем, даже о своем долге… о том, что должна была продолжить ее дело. Умом бард понимала, что Зена теперь в лучшем мире, где ей легко и хорошо, ведь все свои грехи она искупила, и души жителей той деревни спасены, но сердце часто не слушает разум. В своей скорби она забывала обо всем, и ей не с кем было разделить ее, кроме Ареса. Тот тогда напоминал преданного пса, потерявшего свою хозяйку, которой он верно служил и был готов сносить от нее побои, лишь бы есть крохи с ее рук. От боли ему хотелось выть. Ни битвы, которые устраивали между собой на земле смертные, ни собственное бессмертие больше не были ему в радость. Не было Той, кто в бою была подобна грозе, Той, с кем он хотел разделить это бессмертие… Той, что так и не смогла его полюбить. Единственное, что утешало его — это то, что осталась Габриэль — ее верная тень, боевая поэтесса и — как знать! — может, и любовница. Когда-то он на дух не переносил эту надоедливую блондинку, и она платила ему тем же, хоть в свое время и было искушение сделать из нее нового своего воина. Но сейчас все это было позабыто, и их сплотило общее горе. Оба потеряли любимую ими женщину. Но любое горе утихает, любая печаль однажды проходит. Прошли они со временем и у Габриэль и Ареса, которые незаметно для себя сильно сблизились. С дочерью погибшей подруги Евой Габриэль не была особо близка. Для посланницы Элая на первом месте были ее духовные искания и ее миссия. Это заслоняло от нее даже боль от утраты матери. Иное дело, Арес и Габриэль. Все больше времени проводили они вместе за беседой, не имевшей никакого отношения к войне. Сначала они вместе вспоминали Зену, потом стали говорить обо всем на свете, а иной раз суровый бог пробовал шутить, чтобы увидеть на губах Габри улыбку. Все чаще начал он замечать, как красива она, когда улыбается. Арес стал дарить ей цветы, что тоже радовало ее, ведь она их любила. А однажды ему почти удалось украдкой сорвать ее поцелуй, но в последний момент Габри опомнилась. Но, несмотря на легкую досаду, Арес мысленно торжествовал — начало было положено. Скоро он завоюет сердце своей надоедливой блондинки, которая все чаще не может дождаться его прихода. …В новую их встречу Габри с удивлением заметила на его лице какую-то тревогу, беспокойство. — Что-нибудь произошло? — спросила она. — Можно сказать и так, Габ, — сказал он ей. — Вчера я был у мойр, и они дали мне увидеть далекое будущее и грустную судьбу одной девушки, являющейся твоим дальним потомком. — Потомком? — изумленно переспросила Габриэль. — А кто она и где живет? В Греции или в какой-то другой стране? И… почему у нее злая судьба? — Ее зовут Кэтрин Говард. Живет она не в Греции, а в Англии шестнадцатого века, иначе говоря, в Британии, чьей королеве Боадицее вы с Зеной в свое время помогли. Теперь это могущественное королевство, а правит им король, которого можно назвать и великим правителем, и великим злодеем. Такие сочетания не редкость… А еще он любит жениться на молоденьких девушках, а потом рубить им головы, либо как-то иначе загонять в могилу. Слабость у него такая… и Кэтрин должна стать жертвой этой его маленькой слабости. — Но… что эта бедняжка сделала? — с грустью спросила Габри. Ей стало жаль эту незнакомую девушку, с которой ее связывали невидимые нити, нити родства. — Ничего, кроме того, что она слишком молода и наивна, что очень плохо знает жизнь, что стала игрушкой своей амбициозной родни и что, будучи женой старого короля, позволила себе полюбить парня, у которого нет короны, но есть молодость. Арес тяжко вздохнул. Несмотря на то, что он был олицетворением вероломной войны, в его сердце находилось место для любви, грусти или сочувствия — эмоций, свойственных смертным. А Габриэль была сильно расстроена этой новостью — девушка, в чьих жилах течет капля и ее крови, и такая же наивная, как когда-то она сама, должна погибнуть, едва вступив в жизнь, только потому, что хочет быть счастливой и любимой. Она не может этого допустить! — Мы должны помешать этому! — проговорила она. — Это же так… несправедливо! — Увы, почти вся история смертных состоит из несправедливостей, да и справедливости, как таковой, и не существует, — философски сказал ей Арес. — Этот старый жирный боров Генрих Тюдор преспокойно отправит ее на эшафот, не пожалев ни ее молодости, ни красоты, а потом найдет себе новую жертву, то бишь, жену. Но последней повезет, поскольку он наконец отправится к праотцам. Чудовище, пролившее кровь юной жены и не ее одной, потомки будут называть великим монархом, и в каком-то смысле он заслужил так именоваться. А по сути преданная им дочь от первой жены заслужит прозвище Кровавой, хоть она и вряд ли будет более кровожадной, чем он, но историю пишут победители, а Мэри — так ее зовут — вряд ли можно к ним отнести. — Но… историю ведь можно и переписать, — тихо сказала Габриэль. — Что если попросить мойр изменить судьбу Кэтрин? — Перемена судьбы одного человека повлечет за собой и перемену судеб других, — ответил бог войны. — К тому же однажды у меня уже была сделка с Судьбами, во второй раз они уже не согласятся. Да и после случая с Цезарем они никого к своему ткацкому станку и близко не подпускают. — Перемена судеб других — это не всегда плохо и, может, все-таки, есть другой способ… Арес немного задумался, а потом проговорил: — Ты права, способ есть. Я давно не виделся со своим дедом Хроносом. Это непростительно, плохой из меня внук… Время спустя Арес и Габриэль, взявшись за руки, стояли у кромки воды. Бард следила глазами за плывшим по воде льдом. Она ощущала волнение и сейчас невольно прижалась к мускулистому, стройному богу крепче. Так же, как когда-то давно, будучи молоденькой деревенской девушкой, чувствовавшей себя за Зеной, как за каменной стеной, сейчас она хотела чувствовать себя защищенной. — Хронос, породивший Огонь, Воздух, Воду и само Время, явись нам! — голос Ареса зазвучал твердо и властно. Габриэль почувствовала, как ее сердце дало тревожный перебой. Она знала, что сейчас появится тот, к кому взывает бог войны. Так и произошло. Перед ними появился старик с черными крыльями и острой косой в руке. Он парил над водой, словно птица. — Чего ты хочешь, сын Зевса? — послышался замогильный голос. — Нам нужна твоя помощь, — отвечал Арес, — мы хотим перенестись во времени, чтобы изменить судьбу одной смертной и, может быть, не только ее… — Почему тебя гложет судьба какой-то смертной, Арес? — в голосе деда Арес уловил насмешку, но ему было все равно. — Она — потомок женщины, которую я люблю, — последовал ответ бога войны, заставивший личико Габриэль вспыхнуть. Хронос взмахнул косой… …Генрих Восьмой только что узнал о неверности своей юной жены, и на сей раз реакция грозного монарха была неожиданной. Вместо того, чтобы вспыхнуть гневом, нередко превращавшим его в зверя, он вдруг разрыдался и стал бить себя кулаком в грудь. Эта нежная девочка, это солнечное дитя, рядом с которым он чувствовал себя помолодевшим, сильным и здоровым, и чья улыбка в первое время заставляла таять его сердце… его Кейт оказалась такой же предательницей, как Болейн. Не зря же они состояли в родстве! Так же, как и Нэн, она не только не родила ему наследника, но и изменила ему, предала его! — Как… как же так?! — полным муки голосом вскричал он. В беседе с Габриэль Арес назвал его чудовищем и назвал справедливо, но и чудовища могут страдать, а правда… она у каждого своя. — Почему судьба так несправедлива? Почему она отказала мне в семейном счастье, в наследнике? Почему все мои женщины либо изменяют мне, либо умирают, как Джейн, либо просто отвратительны?! Но это ничего, клянусь, что все наслаждения, которые эта омерзительная ведьма получила за моей спиной будут ничем в сравнении с болью, которую она почувствует от рук моих палачей! Кранмер со страхом наблюдал за этой вспышкой отчаяния, боясь за свою голову. — Да, — продолжал Генрих, — одна Джейн меня любила, но и она меня предала. Она смела умереть и оставить меня одного! О Джейн… И вновь из глаз короля текли злые слезы — он оплакивал две свои любви. Одну из них отобрала костлявая рука смерти, а другая все равно, что умерла для него. Но за свое предательство Кэтрин заплатит на плахе. Роза без шипов, как он прозвал эту девушку, все же смогла его ранить больнее и глубже, чем кто-либо другой. «Почему, Кейт? — мысленно вопрошал он неверную жену. — Разве я плохо с тобой обращался или не дарил тебе дорогие подарки? Почему ты так со мной поступила? Хотя и так все понятно — я не смазливый юнец, а безобразный старик и стал противен тебе…» Боль душевная заставила его забыть о физических мучениях, которые доставляла ему язва на ноге. …Находясь взаперти, девятнадцатилетняя Кэтрин плакала над своей судьбой, над своей молодой жизнью, которая начиналась так легко и приятно, но должна была закончиться так ужасно. Генрих не хотел ее видеть, не хотел слушать ее оправданий. Некогда беззаботная девушка сейчас тяжко задумалась над тем, что могло привести ее именно к такому концу, как вышло так, что Генрих, которого она вначале по-своему любила, стал пугать ее. Он был так добр, так внимателен к ней, он все делал для того, чтобы ей было хорошо. Но потом Генрих как-то отдалился от нее, не хотел видеть ее… Кейт не знала о том, как мучает его нога. Она была очень молода и ей хотелось любви. А тут рядом с ней появился юный паж Калпепер, кузен, которого она знала с детства и которого теперь она будто узнавала заново. Взгляд его ясных глаз был таким добрым и нежным и, в отличии от Генриха, он был таким простым и понятным… — Вы достойны счастья больше, чем кто бы то ни было, — сказал он ей однажды. «И я хочу дать вам это счастье», — прочитала Кейт в его глазах недосказанное. Вскоре она и познает короткое счастье в его объятиях, а король начнет становиться все более холодным и хмурым, будет корить ее за то, что она до сих пор не подарила ему наследника. Наследник для него главнее, чем она. Кэтрин слышала, что Генрих, когда перед ним встал вопрос о том, кого нужно спасти — жену Джейн или ребенка, велел, чтобы спасали ребенка, а жену он себе всегда найдет… Это при том, что он сильно любил Джейн! Впрочем, Кейт и сама чувствовала себя виноватой за то, что не может выполнить свой долг перед ним и Англией. Долг! Как ей иногда хотелось быть простой женщиной, а не королевой, просто жить и наслаждаться жизнью… не быть должной что бы то ни было кому бы то ни было. Да… и будь она простой женщиной, с ней не случилось бы то, что должно случиться. Топор… плаха… как все это ужасно, она такая трусиха и не сможет… умереть, как должно. «Нужно будет попросить принести сюда плаху, чтобы я могла потренироваться… умирать», — подумала несчастная девочка. Начался февраль месяц, и должны были начаться казни — Кэтрин и Калпепера, а еще бывшего поклонника Кэтрин — Деренхама. Но вот посреди этого ужаса Генрих решил устроить празднество — этакий пир во время чумы. Обильными возлияниями и обществом красивых дам ему хотелось заглушить собственную смертельную тоску. Снова поднимали кубки с вином, снова раздавался веселый смех девушек, среди которых больше не было Кэтрин, и ее радостный, детский смех уже нельзя было услышать… Дамы побойчее пытались заигрывать с Генрихом, хоть и видели перед собой печальный пример бывшей королевы. Но обычно падкий на женскую красоту Генрих сейчас был каким-то отрешенным. Внезапно, взгляд Тюдора оживился. Сейчас он выражал одновременно изумление, радость, недоверие и испуг, несмотря на то, что он, казалось, не боялся ничего. Взгляд его остановился на очаровательной блондинке в красно-зеленом платье. — Джейн, — прошептал он. — Неужели я схожу с ума? Он осенил себя крестным знамением и стал мысленно молиться, отгоняя призрака, но тот не исчезал. Присмотревшись, Генрих понял, что девушка была не бесплотным духом, а существом из плоти и крови. Его глаза встретились с ее лучистыми серо-голубыми глазами, и ему почудились в них зовущие огоньки. На розовых губках незнакомки появилась легкая улыбка, от которой сердце Генриха забилось сильнее. Подозвав к себе придворного, он спросил у него, кто эта леди. — Это леди Габриэль Томпсон, ваше величество, — отвечал тот, — она совсем недавно появилась при дворе. Это высокообразованная женщина и талантливая поэтесса. — А вы заметили… — Генрих запнулся, — сходство? — С… леди Джейн? — несмело спросил царедворец. — Да, отдаленное сходство есть, ваше величество здесь правы. — Отдаленное? — переспросил Генрих. — Они похожи, как сестры! Почему я не видел ее раньше? Велите ей подойти ко мне! Мгновение спустя, двойник Джейн Сеймур оказался рядом с ним, и у Генриха перехватило дух. Габриэль присела перед ним в реверансе, и королю показалось, что он видит в ее движениях те же скромность и достоинство, что отличали его покойную жену. — Так вы пишете стихи, прекрасная леди? — чуть дрогнувшим голосом спросил он. — Немного балуюсь этим, ваше величество, но поэтесса из меня весьма посредственная, — просто ответила Габриэль. — Я так не думаю и прошу вас почитать мне что-нибудь из вашего творчества, — попросил Генрих. — Что ж, если вы настаиваете, сир… Выразительным, мелодичным голосом девушка продекламировала перед королем написанные ею на древнегреческом стихи, в которых сравнивала его с Александром Великим, не в пользу последнего… Генрих чувствовал себя польщенным этими стихами, а заодно восхитился ее знанием древнего языка. Он словно был ее родным языком. — У вас талант, миледи, и я подозреваю, что не только к слаганию стихов, — с улыбкой сказал король Габриэль. — Чего бы вам хотелось? — Мне хотелось бы быть вашим летописцем, вашей боевой поэтессой и увековечить славные деяния вашего величества с помощью пера, — пылко ответила дама. «Все же она не столь скромна, как бедная Джейн, но это ее не портит», — сказал себе Генрих, любуясь ее красотой. — Как знать, быть может, ваше желание и исполнится, — проговорил он вслух. По знаку короля мелодично заиграла музыка. Все задвигались в танце, и Генрих с удовольствием отметил для себя то, как замечательно танцует эта девушка, так похожая внешне на Джейн. Она казалась ему феей, сильфидой. Своим танцем она околдовала его, и, попроси она, как Саломея у него за свой танец голову на подносе, он исполнил бы эту прихоть, не задумываясь. — Скажи мне, чего ты хочешь, и я дам тебе это, только стань моей возлюбленной, моей женой, — страстно зашептал он ей, приблизившись, когда музыка затихла. И так же, как Саломея, эта женщина потребовала у него голову, но не Иоанна Крестителя, а Кэтрин. Она хотела, чтобы ту казнили как можно скорей. Именно тогда она выйдет за него замуж. — Но перед этим я хочу навестить ее и поговорить с ней, — добавила она. — Для чего вам это? — спросил подозрительный Генрих. — Хочу дать ей доброе напутствие перед казнью, а заодно, дать ей понять, какого прекрасного, какого великодушного супруга она лишилась, — проговорила Габриэль. Король поднес к губам ее пальчики, и ему показалось, что они пахнут ладаном. Ему в голову снова пришла суеверная мысль о призраке, но он отогнал ее. Он не мог знать того, что эта женщина явилась сюда из прошлого, из Древней Греции и что бог войны Арес путем внушения заставил всех поверить в ее мнимое происхождение. Сейчас он, невидимый для всех, кроме нее, ревниво наблюдал за ней. Он заметил, что король Генрих, этот старый ловелас, таки произвел на нее впечатление. Да, Генрих, с которым встретилась Габриэль, был уже не тем инфернальным красавцем, каким был когда-то, он уже разжирел и стал превращаться в старую развалину, но что-то было в нем… Один пронизывающий взгляд чего стоил! Наблюдала за Габриэль и Генрихом и другая пара глаз, и принадлежала она дочери Генриха от его первой жены Екатерины Арагонской — Марии. Красивая, но мрачного вида девушка, одетая во все черное и с драгоценным колье на молочно-белой шее, была обладательницей темно-рыжих волос, личика сердечком, нежных губ, высокой груди, а еще ледяного взгляда серых глаз, которые сейчас возмущенно смотрели на отца и женщину, находившуюся рядом с ним. Она ясно видела, что ее отец теперь одержим страстью к этой похожей на леди Джейн незнакомке. Это значило одно: скоро она займет место, которое когда-то принадлежало ее матери и которое потом незаконно занимали Болейн и другие недостойные. Одна лишь Джейн была настоящей королевой и, пожалуй, к ней одной Мария испытывала уважение. Что ж, она будет молиться, чтобы эта блондинка оказалась похожей на нее не только внешне. — Так вы удовлетворите мою просьбу, ваше величество? — настойчиво спрашивала у короля, тем временем, Габриэль. — Да, я исполню желание моей прекрасной леди, но хочу кое-что получить взамен, — лукаво улыбнулся Генрих. — Разве я могу чем-то одарить самого короля? — вернула ему улыбку белокурая красавица. — Можешь… собой. За это ты подаришь мне ночь любви, и тогда я смогу терпеливее дожидаться дня нашей свадьбы, — с этими словами Генрих, всегда плевавший на мнение окружающих, нежно провел рукой по ее нежной щеке. Увидевший это Арес чуть не задохнулся от негодования. Он с трудом подавил в себе желание испепелить этого смертного прямо сейчас. Но нет, нужно следовать составленному ими плану. …В сопровождении провожатого, выделенного ей королем, Габриэль направлялась к Тауэру, куда уже была переведена Кэтрин Говард. Бард была сильно взволнованна, как предстоявшей ей встречей, так и тем, что в Генрихе, неожиданно для нее самой, оказалась бездна обаяния, пусть и мрачного. Теперь она была уже не настолько уверена в правильности того, что задумали они с Аресом. Может, душу этого человека еще можно спасти, как-то повлиять на него? Но, с другой стороны, у него уже была добрая и кроткая жена Джейн, которая влияла на него, как умела, но изменило ли его это? Не умри она от родовой горячки, он, скорей всего, сам уничтожил бы ее. Да, в отличии от остальных жен, она смогла родить ему сына, пусть и болезненного, но нашлась бы другая причина, из-за которой он разочаровался бы и в ней. А разочарование этого короля равно смерти. Такие мужчины притягивают к себе, как пламя мотылька и с тем же результатом… Кэтрин она застала за ужасным занятием — бедная девочка положила свою кудрявую голову на плаху, которую внесли к ней по ее же просьбе. — Что вы делаете?! — с непроизвольным ужасом вскричала не знавшая этого Габриэль. Кэтрин как бы очнулась, постаралась привести себя в порядок и вежливо поздоровалась с пришедшей навестить ее незнакомой леди. Габриэль же с минуту разглядывала ее, любуясь. Кэтрин была трогательно хрупкой, с длинными вьющимися светло-каштановыми волосами и детским личиком. — Кто вы и что понадобилось вам у бедной узницы? — слабо улыбнувшись, спросила Кейт. Зная, что за ними сейчас наблюдает поверенный Генриха, Габриэль сказала погромче: — Перед вами будущая супруга благороднейшего монарха, которому вы изменили и чье имя опозорили. Пришла, чтобы показать вам, чего вы лишились. Бледные щечки Кейт вспыхнули, она опустила глаза. Она знала о том, что когда Анну Болейн готовили к казни, Джейн Сеймур примеряла свадебный наряд. История, похоже, повторялась… Впрочем, какое это имело для нее значение? — Что ж, я желаю вам счастья, а свое наказание считаю заслуженным и справедливым, — серьезно ответила девушка, в которой трудно было узнать прежнюю беззаботную хохотушку. — Но знайте одно: я умру королевой, но предпочла бы быть женой Калпепера. Тогда бы я умерла не позорной смертью на плахе, а от старости в окружении любящих детей и внуков. — Что ты говоришь, несчастная?! — с притворным возмущением вскричала Габриэль. Затем, склонившись к ней, тихо зашептала: — Ты не умрешь на плахе и еще будешь женой своего Калпепера. Доверься мне. — Что? — изумленно спросила Кейт, но Габ сделала ей знак замолчать, и она повиновалась. Терять ей было нечего. *** — Ну что, как там поживает эта неблагодарная шлюха? — поинтересовался Генрих у своей возвратившейся фаворитки. — Она печальна и говорит, что считает свое наказание справедливым, ваше величество, — отвечала Габриэль. — Может, ее вина все же не так велика, сир? Быть может, она была в силу молодости просто обманута и втянута в грязные игры? Бард надеялась, что в каменном сердце короля все же найдется толика жалости. Тогда ей не придется делать то, что она должна сделать. К тому же в глубине души ей хотелось верить, что он не так уж плох. — Печальна? — со злорадством переспросил Генрих. — Да, пусть плачет проклятая, скоро она будет плакать кровавыми слезами. — Тут он с подозрением уставился на нее: — Ты что же это… жалеешь ее? — Немного, сир. Просто мне хочется верить, что в самой темной душе можно найти капельку света. Слова эти относились не к Кэтрин, но Генрих намека здесь не уловил. Он был умилен ими. — Ах, до чего же ты похожа на Джейн! — промолвил он, не подумав о том, могло ли понравиться его новой подруге это сравнение с покойницей, а Габриэль для виду решила немного пообижаться. Увидев, что прекрасная леди изволила надуть губки, король примиряюще заговорил: — Ну-ну, не сердись. Ты права: мертвые должны быть мертвы, а мы с тобой будем предаваться любви, пока мы живы и пока не подкралась чертова старость. И, кстати… ты мне кое-что должна. Габриэль нервно сглотнула. Но отступать было некуда, и она дала ему увлечь себя в роскошный альков. Там Генрих принялся осыпать ее жгучими поцелуями и ласками, которые становились все смелее. Она отвечала на них, и нельзя сказать, чтобы это было ей противно. Это пугало ее саму… За сценой их любви наблюдал невидимый Арес. Сейчас он ненавидел Генриха, как никогда. В то же время картина, открывшаяся ему, была соблазнительна и прекрасна. Арес стал представлять себя на месте постаревшего, грузного короля. А сам Генрих, похоже, любил и ласкал сейчас не Габриэль, а другую женщину… — Джейн… — внезапно простонал он. Габриэль вздрогнула. Она тут же с жадностью припала губами к его губам, а рука ее в это время нащупала припрятанный заранее кинжал… полностью раздеться они еще не успели. Его лезвие она вонзила между ребер короля. Боль ужалила Генриха, и перед глазами у него появился кровавый туман. В нем он увидел двух своих самых любимых жен — Анну Болейн и Джейн Сеймур. Первая смеялась, вторая была печальна. — Скоро мы встретимся, любовь моя! — хотел, но не мог выговорить Генрих, глядя на Джейн. Она лишь печально взглянула на него и покачала головой. Остановившийся на ней взгляд Генриха стал неподвижным… — Прости, — прошептала Габриэль и поцеловала его в холодный лоб. Тут перед ней появился Арес. — Не устояла перед чарами этого самодура? — прошипел он, грубо схватив ее за руку. Габри ничего не успела ответить, поскольку ворвалась стража. Увидев, что король убит, воины хотели тут же предать смерти и его убийцу вместе с оказавшимся рядом с ней незнакомцем. Но где было смертным тягаться с богом войны? Он принялся метать в них огненные шары, превращая в пепел. Габриэль, ставшая к тому времени сильным бойцом, также вступила в борьбу. Когда все было кончено, они показались перед собравшейся вокруг дворца толпой. — Ведьма и дьявол! — раздались в ней испуганные голоса. Арес решил поимпровизировать и громовым голосом заговорил: — Ведьма и дьявол, говорите вы?! Глупцы, жалкие грешники! Перед вами посланец Всевышнего… — Арес на минутку умолк, думая, каким богоугодным именем бы назваться. — Святой Георгий! — наконец, сделал выбор он. Потом указал на Габриэль: — А это небесная дева-ангел. Мы были посланы на эту землю, чтобы покарать погрязшего в грехе Генриха Восьмого! Слова Ареса вскоре подействовали должным образом, и многие люди стали, крестясь, становиться на колени. — Мы уповаем на твою святость и мудрость, святой, — обращались к нему церковники. — Научи нас, как спасти королевство. — Покайтесь, грешники! — взревел Арес, зная, что эти слова точно подействуют безотказно. — А теперь слушайте волю Всевышнего… Оклеветанная Кэтрин Говард, ее жених Калпепер и другие узники должны быть выпущены на свободу. Вашим королем должен стать юный Эдуард, а его сестра Елизавета должна быть при нем соправительницей. — Эта «воля Всевышнего» была встречена народом с ликованием, поскольку золотоволосый принц и умница-Елизавета пользовались всеобщей любовью. В это время их старшая сестра Мария Тюдор наблюдала за происходящим. Она не знала, верить ли в то, что эти двое были посланцами Всевышнего или считать их пособниками дьявола, но позволила себе, набравшись смелости, приблизиться к Аресу. — Святой ты или демон из ада, ты в любом случае должен знать, что ожидает меня в будущем, — заговорила она. — Ответь мне, могла бы я стать любимой женой и любимой народом великой королевой? — Нет, — не стал обманывать девушку Арес. — Тогда помоги мне отправиться в недалекое прошлое. Я хочу кое-что исправить, — попросила она. Мнимому святому было жаль девушку, и он согласился исполнить ее просьбу. Тем более, что знал, кто ему с этим поможет. Хронос, похоже, заботливый дед… …Мария очутилась перед игравшей в саду маленькой девочкой с длинными шелковистыми волосами и хорошеньким, светившимся радостью личиком. Родители этой малышки еще были вместе, отец любил мать, а еще — обожал и бесконечно баловал ее саму. Девочка удивленно уставилась на появившуюся из ниоткуда даму в черном, и та ласково сказала ей: — Не бойся. Но маленькая Мэри была смелой девочкой. Она и не думала бояться, а вместо этого с любопытством подошла к незнакомке. — Ты такая красивая! — восхищенно сказала она. — Ты, наверно, ангел? — Да, ангел, — с грустью ответила Мария, а мысленно добавила: «Только крылья облетели». Она протянула руки к девочке, и та доверчиво позволила ей обнять себя. — Я хочу, чтобы ты не страдала, — тихо сказала Мэри-старшая. Она сжимала девочку в объятиях все крепче, крепче… в них малышка и нашла свою смерть. С нею вместе умерла и взрослая Мэри. Земная жизнь Марии Тюдор закончилась, теперь она станет ангелом, чистой и невинной, такой, какой она должна была быть… …Кэтрин кинулась на шею вышедшему ей навстречу Калпеперу, и он принялся кружить ее в объятиях. Габриэль с улыбкой смотрела на них. Сейчас Кейт казалась ей похожей на нее в юности, а Калпепер — на Пердикаса, ее первую, погибшую любовь. Арес подошел к ней сзади и приобнял ее, но она мягко высвободилась. Он вопросительно посмотрел на нее, и она сказала ему лишь одно: — Дай мне время. Теперь они вернутся в свое время, и Арес станет добиваться ее так же, как когда-то добивался ее подругу. Но выбор может сделать только она…
Возможность оставлять отзывы отключена автором
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.