Дерьмовая романтика

***** Марк Дураками не рождаются, ими становятся. Это я точно просек, когда в три часа ночи ехал на такси из «Зажигалки» в «Корону». Ну, какого лешего, спрашивается? Чего бы не отправиться домой, в уютную постель? А еще бы лучше подцепить кого-нибудь для согрева этой самой постели! Так нет же, потащился на работу, доводить до кондратия охрану. Не иначе как алкоголь пагубно влияет на организм! Пора завязывать… Когда он не ответил, почему-то подумалось, что парень попался, а выдрессированные охранники не хотят беспокоить босса ночью. В лучшем случае, они придержат Яна до утра, в худшем – сдадут в ментовку. А там протокол, разбирательство и прочие прелести. В общем, проще съездить, чем дергаться в неведении до восьми ноль-ноль. Съездил, мать вашу… Едва зажегся свет, стало понятно, что идея с треском провалилась. Он мог ничего и не говорить. Растерян, расстроен и еще не придумал, как будет оправдываться. Много слов, еще больше эмоций и мое «верю», как логический итог бестолкового вечера. Верю… и словно камень свалился с плеч, даже дышать легче стало. Верю… и в его глаза будто бы вновь вернулась жизнь, оттеснив куда подальше прописавшуюся во взгляде затравленность. Верю. Не могу не верить. Не могу и всё. Он подошел и обнял меня. Сам. Так мы и стояли какое-то время, не решаясь нарушить тишину. Два идиота, которые, будучи по уши в дерьме, нашли время обниматься. Два человека, для которых это молчаливое объятие – единственное спасение. Домой вернулся под утро. Светало, и на улице вовсю галдели птицы. Сна ни в одном глазу. На кухне бросаю в раковину принесенные Тошей листы и поджигаю. А потом курю и смотрю, как скручивается объятая огнем бумага, быстро превращая ложь в пепел. Как же так получилось, Антон? Почему? Был еще один момент, заставивший меня засомневаться. Вечером в клубе мы с Тошей бурно обсуждали тот бедлам, что творился сейчас в «Короне». Тема номер один, а уж под «рюмку чая» тем более. По мелькнувшей вскользь фразе я понял, что Антон в курсе того, что никаких доказательств у Яна на компе не осталось. А ведь мы решили никому об этом не говорить. Пацан сам все переустановил, и уже после обеда комп работал как надо. Тогда откуда Тоше об этом известно? То-то и оно… Все это прозвучало между делом, и я сделал вид, что не заметил прокол, но галочку для себя поставил в нужной строчке. Не могу остановиться просто так. Вроде бы это Антон. Вроде бы… Девяносто девять процентов. Доказательств – ноль. Я не могу вычеркнуть его из своей жизни, не имея фактов. Слишком многое нас связывает. К друзьям прирастаешь кожей, и рвать эти связи ох, как больно. Где и как добыть доказательства его вины или же невиновности? Не знаю. Но, чтобы принять решение, мне нужно это сделать. На работе не отпускает, все это крутится в голове, никакого покоя. Заходит Антон, и я не знаю как себя вести. Отшучиваюсь, как обычно, – помогает. Ян носится с сумасшедшими глазами. Учитывая ночное развлекалово, он вторые сутки уже в офисе. Вымотался, и периодически выпадает из реальности. - Сколько ты не спал? Пожимает плечами. - Поезжай домой, отдохни. Завтра придешь как обычно. - Нет, там мать, начнет расспрашивать, почему не на работе и все такое. Придется объясняться… Все время забываю, что он живет не один. Покопавшись в столе, достаю запасные ключи. - Дуй ко мне, там никого нет. Поешь и выспишься. - Да ладно, я в порядке. - Знаешь, что? Мне тут трупы героев не нужны. И вообще, начальник сказал спать, значит, спать. Смеется, но ключи все-таки берет. Одной проблемой меньше. В обед моя неуемная душонка не выдержала. Предупредив Антона, что отправляюсь на встречу с потенциальными клиентами, я поехал домой. В спальне тихо. Жалюзи опущены, образуя уютный полумрак. Ян спит, приобняв угол подушки. Спокойное дыхание, чуть приоткрытые губы. Умиротворение. Рядом на стуле аккуратно развешена одежда, в чашке на тумбочке плавают линзы. Так сладко дрыхнет, аж завидно. Я присел рядом с кроватью. От него пахло моим шампунем и еще чем-то удивительно приятным. Стараясь не разбудить, убираю с лица прядь волос и нечаянно касаюсь пальцами кожи. Он морщит нос и, причмокнув пару раз губами, вновь затихает. Совсем подросток, когда спит. Расслабленный и какой-то беззащитный. Тёплый. Я посмотрел в огромное, во весь рост, зеркало. Не сходи с ума, Завьялов. Не хватало еще, чтобы ты привязался к мальчишке. Все равно не сможешь, ты ж чертов кот, который переберет всех кошек в округе и пойдет дальше. На сколько тебя хватит? Пара недель, чтобы удовлетворить собственное эго. А потом? Это у тебя, Завьялов, е*ля, а у пацана любовь. Романтика, чтоб ее! Не ломай ему жизнь. История со спором давно в прошлом, остановись. Ослабив узел галстука, я присел на край кровати. Ну да, все правильно. Так будет лучше. Ему. Вот почему всегда «правильно» и «хочется» находятся на разных чашах весов? Я же хочу, чтобы все было по-другому, но это, блин, неправильно… Ему так будет лучше. А мне? Мне что прикажете делать? Вновь бросаю взгляд в зеркало. - А тебе надо чаще трахаться, - отвечаю сам себе. Точно. Ладно, спи, чудик, мне пора. С радостью бы сейчас завалился рядом, но назначенное на пять совещание просто как топор, висящий над головой. Не дает расслабиться. Потянувшись, я встал и, поправив сползшее одеяло, вышел. До вечера, до-до… ***** На следующий день Ян встречает меня в приемной. - Если скажешь «Доброе утро, Марк Анатольевич», получишь в лоб, - заявляю прямо с порога. - Не ты ли меня учил, что в офисе ты босс? - Угу, я и есть босс, суровый и беспощадный, но здороваться со мной можно и по-человечески. - Привет. - Другое дело. Хочешь конфетку? Девчонки внизу угостили, говорят, для настроения, - развернув пестрый фантик, откусываю половину, остальное сую ему в рот, - что же ты меня не дождался вчера? - Не хотел надоедать. Думаю, тебе и без меня есть чем заняться. - Есть. Но с тобой это получилось бы лучше. Ян, подавившись, складывается пополам. Кашляет и не может остановиться, аж слезы выступили. Похоже, конфета пошла не по адресу. Ну да, несколько двусмысленно прозвучало, sorry… - Воды? - Не надо. Слушай, ты приезжал, пока я спал? - Нет, - почему-то вру, - с чего бы вдруг? Пока ты, сынок, двадцатые сны смотрел, я денежку зарабатывал. Сейчас, по прошествии времени, мой вчерашний рывок домой выглядит чертовски сентиментально. И мне неуютно, будто бы застукали за подглядыванием. - Ты хотел, чтобы я приехал? Нападение – лучшая защита, не так ли? Теперь уже его очередь краснеть. Опустив голову, бормочет: - Нет, просто… - Просто что? – смущать его так приятно. - Ничего, - подходит к кулеру, наливает стакан воды и залпом выпивает, - почему ты такой? - Какой? – продолжаю дурачиться. - Вот такой, - разводит руками. - Я тебе таким не нравлюсь? – губы сами собой расползаются в улыбке. - Нравишься, - возвращается за стол и, воткнувшись в монитор, съезжает с темы, - тебе расписание на сегодня распечатать? Какая прелесть! Потом, когда мы пьем кофе в перерыв, разговор вновь возвращается к ночной вылазке. Ян до сих пор переживает, что не нашел подтверждений своим догадкам. Злится, и от этого выглядит еще более беспомощным. Вот дитё, столько эмоций! А что беситься-то? Надо думать, как разрулить ситуацию. В какой-то момент он хлопает себя рукой по лбу и восклицает: - Черт, Марк, я – лох! - С чего бы вдруг такое озарение? - Он не стал бы хранить что-то левое на рабочем компе. Особенно в свете того, что ты занялся поисками партизана. Даже если что-то было, Антон все подчистил. Бессмысленно было даже пытаться. - Может, ты и прав. Только вот что я тебе скажу… Тоша - очень продуманный мальчик. Даже если бы ему пришлось подчистить рабочий комп, они ни за что не удалил бы то, на чем еще можно заработать. Если что-то и было, то оно еще цело. И вот в этом я не сомневаюсь. - Значит, все материалы Антон держит дома. Вот дерьмо. Полное поражение. - Рано сдаешься. Знаешь, ничто так не закаляет, как неудачи. Я что-нибудь придумаю. Обязательно. Разговор закончился, а мысли остались. Вот бывает же так, заведется в голове дурная мыслишка и грызет тебя изнутри, будто червяк. Ты ее гонишь, а она, как заезженная пластинка, талдычит одно и то же. Несколько бессонных ночей, несчетное количество сигарет, безмерное количество выпитого кофе – и в голове сложился четкий план действий. Меня уже не остановить. Я решил бить их же оружием, то есть поймать «Сектор» на плагиате, предварительно его же им и подсунув. Для этого нужно было не так уж и много. Уговорить кого-нибудь из коллег по цеху одолжить на время новенький «нулёвый» материал и заручиться согласием Яна на роль подсадной утки. За три года руководства «Короной» я успел обрасти связями не только в стране, но и за ее пределами. Фестивали, семинары, посвященные развитию рекламной индустрии, не прошли даром. У меня появилась куча полезных знакомств в разных странах. С кем-то я был знаком шапочно, с кем-то гораздо ближе. Были и те, кого я бы мог причислить к категории друзей. К одному из них я и обратился за помощью. Дарио руководил известным рекламным агентством в Милане, ему я и позвонил вчера, вернувшись с работы. Пришлось рассказать почти все. По крайней мере, то, что касалось плагиата и шпиона конкурентов. Уговорить его удалось с большим трудом, что было совершенно не удивительно. Рисковать собственным бизнесом не хотел никто. Дав честное слово, что ему это боком не выйдет, я убедил Дарио мне помочь. Оставался Ян, который, без сомнений, захочет быть в деле, и которого я, честно говоря, использовать в своих грязных играх не хочу. Дерьмо в том, что Антоша ни за что не станет рисковать высоким положением в «Короне», если ему не на кого будет свалить свои грешки. Для этого мне и нужен был Ян, чмошный и бестолковый лох, по мнению моего зама. Человек, виновность которого он, якобы, уже доказал. В общем, как ни крути, без пацана мне в этом деле не обойтись. Но, если все срастется как надо, победа позволит мне не только вывести Антона на чистую воду, но и утереть нос «Сектору». Вот так вот, одним ударом. Ради этого стоило рискнуть. Еле дотерпев до конца рабочего дня, я притормозил Яна на выходе. - Есть идея. - Какая? - Поехали ко мне, расскажу. Всю дорогу он ерзает на сиденье, задавая дурацкие вопросы. Крутится как юла, не давая мне сосредоточиться. Забодал, короче. - Будешь ко мне приставать, высажу. Пешком пойдешь. - Не пойду, больно надо, - фыркает, вроде как равнодушно. - Ой ли? От любопытства ж лопнешь! И он замолкает, лишь иногда косится в мою сторону. Наивный албанец, думает, я не вижу! Вижу и… тоже на него поглядываю. Странно, но то, что вызывало отвращение в самом начале нашего знакомства, больше не волнует. Нет, чуда не произошло, и после поцелуя Ян не превратился в красавца, как героиня известной сказки. Он все тот же чудик с дурацкой прической, коряво подстриженными ногтями, в вечно висящей, как на вешалке, одежде, и даже «любимые» брекеты по-прежнему на месте. Но меня это уже не пугает. Почему-то… Чертовы пробки намертво сковали дорогу, и мы больше часа тыркаемся в унылой веренице машин. Мимо медленно проплывают магазины, призывно зазывающие посетителей запредельными скидками, рекламные щиты с напоказ выставленными силиконовыми сиськами, уныло однообразные дома и спешащие в них люди. Обычные будни большого города. Хочется домой, и от желания обматерить некоторых особо одаренных водителей спасает лишь Three Days Grace, которых до странного редко гоняют по радио. Каких-то полтора часа, и мы переступаем порог моего жилища. Быстро потрошим холодильник, вываливая на стол все, что можно умять двум здоровым мужикам после трудового дня, и, наконец, переходим к волнующей теме. - Нам нужно спровоцировать Антона на активные действия. - Как? - Завтра мы запускаем новый проект. Точно такой же проект сейчас делают в Италии. Когда мы все отснимем, я дам его украсть. Пока ты работаешь в «Короне», Тоше будет на кого это повесить. Думаю, он купится. - Спасибо, - пацан хмурится и дует губы, - только отмылся. Зачем столько сложностей? Ты не можешь его просто уволить? - Не могу. И это не обсуждается. Так вот, когда Прохоров выпустит в свет ролик, итальянцы подадут на него в суд. Я точно знаю, какого числа реклама появится на TV в Милане, и ничего не отдам конкурентам раньше этой даты. Ролик «Сектора» будет точной копией итальянского оригинала, уж я об этом позабочусь. - Это такая многоходовка… Марк, если на каком-то этапе что-то пойдет не так… Ты вообще представляешь, чем для тебя это обернется? Твою репутацию размажут по асфальту. - Все не так плохо, как тебе кажется. Пойми, мы ничем не рискуем. Если он не клюнет и лишь подставит тебя, мы просто на этом закончим. С нашим копирайтом ролик не выйдет, никто ничего не потеряет. Я не получу то, что ожидал, но и Дарио не окажется в полной *опе. Я обещал, и я умею держать слово. Но, если это действительно Тоша, и проект уйдет к Прохорову, их ждет долгое судебное разбирательство. Эта история поставит крест на «Секторе», как на рекламном агентстве. Никто не захочет подписывать контракт с нечистыми на руку партнерами. Все продумано, просто скажи: ты со мной? - Куда я денусь с подводной лодки. - Боишься? - Ага, - он подошел ко мне, - за тебя. А в глазах четко читается «за тебя, обормота». И эта его забота такая искренняя и трогательная. В общем, тут «не вынесла душа поэта», и я его поцеловал. А потом еще. Еще и еще, лаская приоткрывшиеся губы. - Что ты делаешь? – хлопает глазами, типа не ожидал такого вероломства. А сам обнимает, поглаживая спину сквозь одежду. Фиг ты меня обманешь, хитрюга, тебе такой поворот, определенно, нравится. - Вербую тебя в агенты, - дотрагиваюсь пальцем до кончика носа. - И как? Успешно? – смеется, чуть запрокинув голову. - М-м-м… пожалуй, я бы провел еще пару тестов, - притягиваю его к себе за галстук. - Пару тестов? – протягивает руку и проводит ею по лицу. Ловлю губами его пальцы, и Ян охает от неожиданности. Поиграть со мной вздумал? Давай! Целую горящие огнем скулы, подбородок и дальше, куда-то в изгиб шеи. Пацан прерывисто сопит, одновременно расстегивая мою рубашку. Чертыхается, путаясь в мелких пуговицах. Засада, малыш? Приятно… Раздвигает полы рубашки, елозя ладонями по обнаженному животу, играет пальцами с рельефными кубиками мышц, вскользь проходится по груди. Его прикосновения такие легкие и невесомые, что тело невольно замирает в ожидании. Очень приятно… Вжимаю его в себя, соприкасаясь бедрами, тесно-тесно, чтобы почувствовать… Тянет с плеч рубашку, и я ослабляю объятия, позволяя ему это. Губы касаются кожи, заставляя меня невольно напрячься. Очень-очень приятно… Возбуждение нарастает, подобно сходящей с гор лавине, и я уже мучаюсь перед выбором: стол и немедленно или кровать, но до нее еще надо добраться. Склоняюсь к столу и… Резко взвизгнула молния на брюках. Едрена мать! Открываю глаза и вижу роскошную картину: пацан мягко опускается передо мной на колени и пытается расстегнуть ремень. Даже так? С чего бы вдруг такой праздник? Наш скромник решил перейти некоторые границы? Ну-ну... Упираясь руками в мои бедра, он задумчиво смотрит на распахнутую ширинку. Ты, блин, надеешься, что он сам выйдет?! Так хотелось подстебнуть юного мастера минета, но увидев его отрешенный взгляд и трясущиеся руки, я подумал, что грешно смеяться над детьми и убогими. В общем, в топку такие радости, в крайнем случае, моя правая всегда мне верна! Наклоняюсь и, приподняв пальцами подбородок, шепчу ему в лицо: - Ты можешь этого и не делать. - Я хочу, - решительно забирается внутрь, слегка сжимая меня сквозь тонкую ткань белья. Охххх… Не доведет тебя до добра любопытство! Ну, хочу так хочу… подаюсь вперед, уступая на время пацану пальму первенства. Тот обхватывает член губами, делая пару неуверенных движений. Шумно выдыхаю, невольно двинув бедрами навстречу. Он ни фига не умеет… пальцы мелко подрагивают от волнения. Он ни фига не умеет… мне приходится помогать ему рукой, чтобы это было хоть на что-то похоже. Он ни фига не умеет… Но видеть, как он старается доставить мне удовольствие, как внимательно наблюдает за моей реакцией, следит за тем, чтобы не зацепить зубами нежную кожу, нестерпимо приятно. Кажется, я готов кончить от одного его взгляда, от одного робкого касания губ. Это даже скорее моральное удовлетворение, нежели физическое. Эдакий кайф мозга, острый… возбуждающий. Бегущий по телу, как ток по проводам. Вниз, концентрируясь в одной точке, так неумело, но вместе с тем так сладко ласкаемой сейчас. Ощущения обалденные, и меня так развозит, что едва не забываю про тонкую душевную организацию парнишки. Успеваю-таки покинуть гостеприимный рот и вовремя: пара движений рукой, и пол украсили полупрозрачные белые ляпы. Какое-то время прихожу в себя. В голове послеоргазменная пустота и ветер гуляет. Пацан так и сидит на коленях, уставившись невидящим взглядом в пол. Впечатлительный, ё-моё! - Ян? Ноль реакции. - Ян?? Абонент временно недоступен или находится вне зоны действия… Мысленно чертыхнувшись, присаживаюсь рядом и, стерев с подбородка каплю спермы, целую расслабленные губы. - Все в порядке? Кивает головой. Ну, слава богу… Уже потом, привычно ворочаясь в кровати, я думал о том, что Ян не первый раз ночует у меня, но всего лишь второй спит в моей постели. Как-то сложно все… не как обычно. Вот бывает так, появляется в жизни человек, и все меняется. Жизнь меняется, и сам ты тоже становишься другим. Это не любовь, как мне кажется… Просто таким, каким был, ты уже не станешь никогда. Тихое и ненавязчивое вторжение пацана в мое существование запросто могло закончиться моей капитуляцией. Я начал привыкать. Отпустил себя и расслабился. Послал все «правильно» и «неправильно» к черту и просто наслаждался днем сегодняшним. Будет ли это эпизодом или станет чем-то большим, я не знал. Но то, что этот парень оказался рядом не случайно… это точно. ***** На следующий день я получил по электронке письмо с вложенной папкой. Итальянец не подвел, в ней был весь материал и наработки по рекламе Carlo Pazolini. В небольшом послании Дарио еще раз напомнил о данном ему обещании и велел мне управиться до двадцать шестого августа. Именно в этот день ролик, рекламирующий новую коллекцию известной обувной компании, выйдет на TV. У меня было две недели на реализацию задуманного. Не так много, но вполне достаточно, если шевелиться. Не тратя ни минуты, собираю совещание и объявляю собравшимся, что у нас появился срочный заказ. Пять дней на съемку, еще три на монтаж и столько же на организацию, сроки более чем сжатые. Через две недели у нас должен быть на руках готовый материал. Ответственным за проект назначаю Егора, с которым у Антона отношения не складываются. Они давно «на ножах», и окончания их тихой войне не предвидится. Я все продумал… до копеечки. Сотрудники расходятся, обсуждая свалившийся на их бедные головы аврал. В кабинете остаемся лишь мы с Тошей. Внезапно, блин! Он настроен серьезно, не балагурит, как обычно. Да и мне как-то не до шуток, так что мы «на одной волне». - Почему ты не уволил его? - спрашивает, и мы оба понимаем, о ком речь. - Уволю. Отработает положенные ему по кодексу две недели и пусть валит на все четыре. - А ты не боишься, что он уведет и этот проект? - Боюсь. Но не можем же мы бросить работать, пока Ян здесь. Это дорого обойдется «Короне», не находишь? И потом, проект-то – конфетка! Глупо было бы отказываться от него. - Не замечал раньше у тебя такой тяги к риску. - К денежкам, братишка, всего лишь к денежкам. За заказом стоит хорошее бабло, не могу позволить, чтобы оно ушло налево. Тош, я тоже не вчера родился, все продумано. Завтра отошлю его в «Альфа-банк» за счетом, и пока пацана не будет, в моем кабинете установят камеру наблюдения. Если что, будет пойман с поличным. Надо видеть его лицо! Вся мыслительная деятельность как на ладони. Ну, давай, быстрее просекай фишку! Тебя это обязательно должно заинтересовать. - Ну, ты даешь, Марик, - только и смог выдавить товарищ и брат. - Слушай, я все думаю, куда монитор и пульт записи вывести, чтобы наш перебежчик не заметил, - строю из себя Ваню-дурака, - давай к тебе? Будешь утречком быстро просматривать, не навещал ли кто мою одинокую обитель. Выручай, братишка! Если не ты, то кто? Поломавшись для вида, Антон соглашается, не понимая, что добровольно делает шаг в клетку. Камера, да еще и с записывающим устройством у него в кабинете – жуткий соблазн. Ее можно отключить, когда нужно, и включить, когда будет повод для записи. Отличная возможность утопить соперника, и Тоша ее не упускает. Мысленно потираю руки, пока все идет как надо. В общем, на следующий день, по договоренности с одной охранной фирмой, мне установили в кабинете камеру наблюдения с управлением из кабинета моего зама… и еще две, о которых Антону было знать не обязательно. Запись с них шла на установленное у нас же в подсобке оборудование. Технически я был готов, оставалось ждать. Следующие две недели показались мне вечностью. Время будто бы встало и никак не желало двигаться дальше. Я с головой закопался в работу, ни на секунду не выпуская из поля зрения наш новый проект. Казалось, если буду много работать, минуты будут бежать быстрее. Самое паршивое было шляться по клубам с Тошей. Прекратить это было бы слишком подозрительно, и я ходил, стиснув зубы. Почему-то все то, что когда-то приносило радость и доставляло удовольствие, теперь просто раздражало. Привычные фразочки, жесты, обнимашки казались сейчас неуместными и насквозь фальшивыми. И шутки не смешат, и компания не греет. Полный трындец, и чертовски грустно. Грустно видеть как то, что казалось вечным и нерушимым, разваливается на глазах. Он по-прежнему называет меня Мариком или братишкой, хлопает по плечу при встрече, делит со мной «Dewar’s» и таскает гренки из моего «Цезаря». Он все тот же Антон, ни минуты без приколов. А мне хреново. Потому что, если все сложится, как планировалось, не будет больше ни Марика, ни братишки, ни таких вот ненавязчивых посиделок в клубе. Ничего. И такая тоска нападает, зеленая-зеленая. Лечился Яном. Помогало. Тот по-прежнему ничего не требовал и не ставил каких-либо условий. Пацан просто приходил, когда я его звал, и уходил, когда понимал, что не нужен мне. Он был абсолютно беспроблемным, и от этого было немного не по себе. В общем, я перекрестился, когда эти две недели подошли к концу. Топтаться на месте надоело, хотелось движухи. Ребята постарались на славу, и ролик был готов точно в срок. Я поздравил коллектив с отлично выполненной работой и попросил собрать мне весь имеющийся материал. Сценарий, тайминг, раскадровка, фотки со съемок и сам ролик – все это к вечеру было заботливо помещено в одну папку. На следующий день прямо с утра позвонил Дарио и сказал, что реклама запущена. Отлично. Игра вступала во вторую стадию. *****