***
Юноша с вьющимися черными волосами, кофейно-карими глазами, полуулыбкой на губах оперся о косяк стального люка, наблюдая за Гриффин, что восседала в кабинете канцлера, взглядом вновь перебирая список с именами сотни, которая, по ее мнению, достойна выждать пять лет радиации на Ковчеге, чтобы вновь возродить человеческую расу на земле. Кларк нервно закусывала губу, периодически тяжело выдыхая и заламывая указательный палец. Она не сразу заметила присутствия Беллами, но, когда на ее глаза попалась знакомая фигура юноши, Кларк заметно занервничала и убрала список в нижнюю полку. Беллами почему-то был уверен в решениях Гриффин и не сомневался в ее разумности, однако то, что она дернулась, словно ее охватила судорога, немного удивило Блейка. — Прячешь от меня список, Кларк? — ухмыляется он, из-подо лба поглядывая на девушку. Он по обычаю скрестил руки на груди и вопросительно изогнул правую бровь. — Ты же знаешь, что я не обижусь, если в нем не будет моего имени. — если Беллами пытался сбавить напряжения, то для Кларк оно только увеличивалось. Она, словно дерганная, встала из-за стола и опершись двумя руками о спинку стула, подняла взгляд на юношу. — Беллами, ты знаешь, мне тяжело это далось. Давай поговорим о чем-то другом, только не о списке, не сейчас, прошу. — Кларк провела тыльной стороной ладони по лбу, после заправила выбившуюся прядь за ухо. — Беллами, ты ведь мне доверяешь? — девушка сделала пару шагов вперед, останавливаясь напротив Беллами всего в нескольких сантиметрах. Октавия стремительно двигалась в кабинет канцлера, чтобы найти Кларк, для которой у младшей Блейк были очередные новости, и под понятием «очередные» подразумевалось то, что у них проблемы с гневом землян, прогадавших о том, что через два месяца планету вновь покроет слой мощнейшей радиации, от которой никто не сможет спастись. Когда Октавия оказалась в нужном коридоре в нескольких метрах от стального люка, у которого стоял ее брат, на губах девушки заиграла легкая улыбка. Она три дня не видела его, будучи шпионом в Азгеде и уже успела соскучиться. Приглядевшись, О заметила фигуру Кларк, несмотря на то, что ее было тяжело заметить за массивной фигурой Беллами. Их разговор был тихим, точнее Кларк говорила тихо, потому Октавия решила подслушать его, оставшись незамеченной. — Да, Кларк. Глупо задавать вопрос о доверии, когда мы столько всего пережили вместе. — отвечает Беллами, глядя в глаза блондинки, которая облегченно, но все еще недостаточно спокойно выдохнула. Октавия прижалась к металлической стене, пытаясь остаться незамеченной как можно дольше. — Тогда я хочу, чтобы ты доверился мне в плане списка сотни и поддержал. Ведь наступит момент, когда мы его повесим на всеобщее обозрение. — серьезно произносит блондинка, после чего делает еще один шаг вперед, сокращая оставшееся расстояние. Они стоят настолько близко, что теперь их дыхание стало единственным, что они слышали. Остальное для обоих было лишь фоновым звуком. До того, как их губы слились воедино, Октавия вышла из своего укрытия и тяжело дыша, словно после утренней пробежки, выпалила: — О каком списке идет речь? — при виде Блейк младшей Гриффин застыла, а Беллами немедленно развернулся, встречаясь со взглядом взвинченной О. Блейк не видел ее три дня и за это время она получила новые раны. Бровь девушки была рассечена, а на нижней губе красовалась еще незажившая рана. Октавия заметила взгляд брата и тут же облизнулась, сглатывая капли мерзкой крови с привкусом металла и прелой земли. — О, мы поговорим об этом позже. Что-то произошло в Азгеде? — спрашивает Беллами, двигаясь к сестре, но та выставляет ладони вперед и бросает в брата рассерженный взгляд, которого позже удостаивается и Кларк. Октавия с каждой секундой злится все больше и больше. Совершенно непонятно, что ее беспокоит больше — то, что они скрывают от нее какой-то список сотни, или то, что эти двое чуть ли не поцеловались. — Нет, сначала вы расскажете мне о списке. — серьезно процеживает Октавия, переводя взгляды от Блейка к Гриффин. — Немедленно. — Кларк, я думаю, что Октавии мы должны рассказать, — боковым зрением Бел поглядывает на Кларк, которая отрицательно качает головой. — Беллами, нет. Это в любом случае наш запасной план, у нас есть еще одна попытка. — отнекивается блондинка, после чего отступает на пару шагов и опирается ладонями о металлический стол. — Нет? Кларк, я не собираюсь выпрашивать. — преодолев проем, Октавия врывается в кабинет и движется к рабочему столу. Кларк преграждает ей путь, но младшей Блейк не требуется больших усилий, чтобы оттолкнуть Гриффин. — Где этот список? — процеживает Октавия, параллельно проверяя содержимое на поверхности стола. Там лежали карты, графитные карандаши, ручки и еще что-то, но списка, который блондинистая голова так защищала, не было. Опустившись на корточки, брюнетка приступила к обследованию внутренней части стола. На глаза девушки тут же навернулся небольшой свернутый лист. Блейк стаскивает его и встав на ноги, тут же разворачивает лист. — Октавия, — Кларк подходит к девушке, но она достает из ножен клинок, угрожая девушке. — Кларк, перестань сопротивляться. — глаза Октавии быстро исследуют список. Два последних имени, стоящих рядом вызывают новую волну гнева. — Это то, о чем я думаю? — Беллами отводит взгляд. Он не в силах смотреть на сестру, от которой скрывал такую серьезную правду. Октавия знала о том, что Ковчег может спасти Скайкру, но она не знала, что только пятую часть. — Отличный шанс навернулся, да Кларк? — Беллами не понимает смысла слов сестры, потому переводит взгляд на Гриффин. — Спустя два месяца единственным человеком, за которого будет переживать Беллами станешь ты. Бросив список на стол, младшая Блейк двигается к выходу. Беллами хватает сестру за локоть, но та немедленно вырывает руку, оставляя Кларк и старшего Блейка вновь наедине. Блейк хватает список, что покоился на столе и быстро проходится по тексту, обнаруживая, что фамилия Блейк повторяется только один раз. Октавии нет в списке. — Самой большой моей ошибкой было довериться тебе. — холодно процеживает Блейк, с презрением поглядывая на Кларк. — Я бы понял, если бы меня с Октавией в списке не было, но бросать нас по разные стороны баррикад… — Кларк пытается взять Беллами за руку, но он отдергивает ее и отрицательно качает головой. — Ты действительно глупа, если думала, что я оставлю ее за стенами Ковчега. — Беллами, я пыталась мыслить разумно. Нам нужны инженеры, ученые, те, кто обладает полезными для планеты знаниями. Ты понимаешь, что радиация уничтожит все и опасности не будет. Я думаю, нам не нужны воины. — Кларк разводит руками в стороны от безысходности, но Беллами вновь качает головой, не желая слушать тот бред, что несла девушка. Октавия Блейк сидит на краю обрыва, свесив ноги и бесстрашно поглядывая вниз, где шумела широкая мелководная река. В лесу гудел ветер, шелестели зеленые листья, кое где был слышен звук насекомых, которых все еще не уничтожила радиация. Спустя пару секунду послышался треск травы, что подминалась под чьими-то тяжелыми шагами. Октавия не успевает обернуться как чувствует тяжесть на своем плече. Это рука ее брата. Беллами молча сел рядом, левой рукой собирая пряди волос, которые лезли на красивое лицо Октавии. Около минуты они сидели молча. Младшая Блейк наслаждалась присутствием брата, запахом влажной земли, травы, пороха и крови. Теперь это был запах, который всегда сопровождал Беллами. Это был запах, который она любила также сильно, как и его самого. Точнее, она любила этот запах потому, что он принадлежал Беллами, ее брату. — Я ненавижу ее. — тихо процеживает О, боковым зрением поглядывая на Беллами. — Я ненавижу Кларк не за то, что в этот чертовый список она не вписала меня. Я ненавижу ее за то, что она пытается сделать! — процедила девушка, едва сдерживая себя, чтобы не наговорить кучку слов нелитературного содержания. От такой злости сестры Беллами хотелось усмехнуться, но он лишь закусывает нижнюю губу. Видеть Октавию такой было совсем непривычно. — Что она пытается сделать? — вопрошает Беллами, отводя взгляд от сестры в противоположную сторону пропасти. — Вычеркнуть меня из твоей жизни, Беллами. — серьезно произносит девушка, после чего убирает руку брата со своего плеча, чем привлекает его внимание. — О, не зацикливайся на этом списке. Кларк просто слишком много думает, иногда упускает что-то важное. — спокойно произносит Беллами. Он сам зол на Гриффин, но кто-то из них должен сохранять спокойствие и этим кем-то был Беллами. — Ты ее защищаешь? — Октавия быстро встает на ноги и отходит от Беллами на пару шагов. Тот также встает и ответно шагает в сторону сестры. — Нет, Октавия. — девушка вновь выставляет ладони вперед, предупреждая брата, чтобы он стоял на своем месте и не приближался к ней. — Да, как же я забыла. С каждым днем ты все ближе и ближе к ней, к этой самоуверенной выскочке Кларк, что вписала твое имя рядом со своим! — О, что тебя больше волнует? То, что она не вписала тебя или то, то что она вписала наши имена рядом? — кажется, Беллами начинает догадываться, что сестра еще и ревнует его к Кларк. Губы Беллами вновь искажаются в ухмылке, но он не позволяет себе засмеяться, закусив губу. — Знаешь что? Иди к черту. — ругается девушка, после чего разворачивается и идет в сторону леса. Беллами следует за девушкой, которая стремительно убегала от него, после чего нагнав, хватает ее за локоть. Октавия пытается вырвать руку, но хватка брата была настолько сильной, что ей приходится остановиться, развернуться, замахнуться и пытаться ударить, но брат ловит вторую ее руку после чего тянет на себя. Руки младшей Блейк заблокированы. Она оказывается прижатой спиной к телу Беллами, который пропускает смешок. — Ты не уйдешь, пока мы не поговорим. — шепчет Беллами сестре в ухо, едва касаясь губами ее кожи. Если для Блейка это не имело никакого значения и подтекста, то дыхание Октавии предательски участилось и стало настолько частым и громким, что это не укрылось от внимания Беллами, который решил, что сестра просто выдохлась сопротивляться. — Беллами, отпусти. — вскипая от злости, процеживает Октавия, но он и не думает отпускать. А она просто сходит с ума. Когда он настолько близко, Октавия не в состоянии разумно мыслить. Ведь она по уши влюблена в собственного брата. И это настолько аморально, что даже за одну мысль об этом на Ковчеге ее отправили бы в «свободный полет» безвоздушного пространства космоса. Но она не боялась этого полета больше, чем того, что об этом мог узнать сам Беллами и возненавидеть ее за это. — Я не хочу этого тебе говорить, О, потому что думаю, ты знаешь насколько я люблю тебя, но после произошедшего вынужден повторить. Ты единственная, кого я люблю всем своим сердцем, если оно у меня есть. И ты никогда не должна сомневаться, что я тебя брошу или оставлю одну. — голос Беллами такой спокойный, такой мягкий и убаюкивающий, что совершенно не сходится с тем, который Октавия слышала каждый день. И эти слова были бы такими идеальными и греющими душу влюбленной девушки, если бы Блейк не продолжил. — Ведь ты моя сестра. Не забывай об этом. Ведь правду говорят, что слова могут убить гораздо больнее и мучительнее, чем та же пуля или смертельный порез. После выстрела ты умираешь и не чувствуешь ничего, а после слов ты живешь, только с этими умерщвляющими словами. Беллами только что напомнил Октавии о том, что он ее брат и она не должна об этом забывать. Но что, если каждый раз она пытается забыть об этом для того, чтобы дать свободу мыслям. Хотя бы мыслям. Октавия медленно задыхается от кома, который застрял в ее горле. По щеке катится слеза, она так неудачно застывает на его руке, которой Блейк сжимал ладонь сестры. Бел отпускает девушку и теперь смотрит в ее лицо и глаза, которые были настолько стеклянными, что в них четко можно было увидеть свое отражение. Блейк не понимает, почему сестра настолько растеряна; верить в то, что она расчувствовалась от его слов было немного нереально, ведь Октавия не была настолько эмоциональной. Но. В последние недели с ней было что-то не так. Она пыталась избегать его, больше времени проводила в Азгеде, попросилась в охрану канцлера Кейна. Беллами мог списать это на то, что сестра все еще не простила его за Трикру, но сейчас все его теории бились о те самые скалы непонимания, которые были над пропастью, образовавшейся между ними месяца три назад. — О, что происходит? — Беллами скрещивает руки на груди и поднимает взгляд на Октавию, которая теперь смотрела на брата взглядом, полным отрешенности. — Мы как эта пропасть. Видишь? — она указывает на место, где они сидели несколько минут назад. — Только ты на этой стороне, а я на той. Мы никогда не встретимся. Нас разделяет бурная река. Вода, что течет в ней — это слезы.— холодно процеживает девушка, после чего разворачивается и уходит в сторону леса. Беллами слишком ошарашен речью сестры и не понимает, что означали ее слова. Он должен понять и осмыслить. Сестру он не останавливает, лишь возвращается на то место, где сидела Октавия в надежде, что там все еще сохранилось ее тепло. Проходит четыре дня с момента последней встречи Октавии и Беллами. После того, как Беллами вернулся в «Аркадию», он разорвал список, но было уже поздно. Телониус предложил альтернативу, которые поддержали все. Дело было отдано в руки судьбы, а не Кларк, которая приняла на себя слишком много полномочий. Беллами не видел сестру в лагере. Значит она снова либо избегала его, либо ушла в Азгеду. На часах было девять вечера, когда Беллами проснулся лежащим в кровати девушки, блондинки, которая была очень похожа на Кларк. Дженнифер, кажется так ее звали. Беллами потирает глаза, пытаясь проснуться. Прошлые сутки он дежурил, потому было достаточно тяжело прийти в себя сейчас. — Беллами, — сладостно протягивает девушка, устраивая руку на груди Блейка, который откидывает ее в следующую же секунду. Для него ночи с девушкой было достаточно для того, чтобы потом он не желал ее видеть в постели. Особенно такой надоедливой, как Джен. — Беллами, полежи еще немного со мной. — она вновь устроила руку на его груди. Пальчики девушки медленно поползли вниз. Тело Беллами желало этого, потому он не стал противиться, позволяя девушке все, что она желала. Спустя секунды Джен оказалась на его торсе. Руками опираясь о его грудь, блондинка опустилась к его лицу. Как раз в момент, когда она собиралась его поцеловать, за спиной послышались шаги. — Беллами, — знакомый голос сестры раздается прежде, чем она входит внутрь капсулы и видит достаточно интимную картину. — о боже, я зайду позже. — Октавия выходит из помещения. После нее тут же уходит девушка, на ходу натягивая топ. — О, заходи. — Беллами сидит на кровати, одетый с приемлемым внешним видом. Октавия чувствует себя немного неловко, ведь она уже во второй раз ловит брата на несостоявшихся по ее инициативе поцелуях. Но если в первом случае она сделала это преднамеренно, то во втором не желала этого. — Прости, я, наверное, оторвала тебя от важного…. — Беллами усмехается, после же перебивает сестру. — Совершенно ничего важного, — отвечает Беллами, пристально вглядываясь в лицо сестры. Это была привычная Октавия, совершенно не та, которая оставила его у обрыва. — Что случилось? — Ничего серьезного, в общем, просто хотела увидеть тебя. И, прости за тот концерт, все эти слова, я просто была зла на Кларк, на список. — Ты извиняешься, О? Если до сегодняшнего дня я не был обеспокоен тобой, то сейчас ты меня пугаешь, — Беллами усмехается, точно также реагирует и Октавия. Старший Блейк смотрит на сестру, словно видит ее впервые. Да, просто он настолько давно не видел ее смеющейся, что это было каким-то открытием для него. — Ладно, это все, что я хотела сказать, можешь продолжать отдыхать. Слышала, у тебя вчера было суточное дежурство. — Октавия встает с кровати, но Беллами тут же усаживает ее на место, хватая девушку за запястье. Девушка вздрагивает от пристального взгляда юноши, словно в нем было что-то неизвестное, неопознаваемое Октавией. — О, знаешь, а я ведь думал над твоими словами у пропасти. — Октавия поднимает взгляд, обнажая всю растерянность, что поселилась в ее глазах. О так надеялась, что Блейк не узнает о значении ее слов, ведь она сама не была уверена в том, что говорила это. — Может, ты сама скажешь уже это. Беллами блефовал. Но делал это настолько умело, что Октавия сама себя загнала в тупик. Чем проницательнее был взгляд Беллами, тем быстрее ломалась защита юной семнадцатилетней Октавии, любовь которой могла испортить отношения между ней и ее братом. — Что ты понял, Бел? Что бы там не было, ты неправильно воспринял мои слова. — Октавия поспешила встать, но Беллами вновь потянул ее вниз, так что она просто шлепнулась на кровать попой, при этом оказавшись еще ближе к брату. Беллами заметил, что по коже сестры бегали мурашки, а дыхание предательски участилось. Как в тот раз у обрыва. — Октавия. — его голос такой серьезный, строгий, повелевающий и , кажется, холодный. Беллами очень редко звал ее полным именем. Значит, грядет ужасное. — Беллами, — умоляюще шепчет младшая Блейк, накрывая ладонь брата, которой он держал ее запястье. — отпусти. — Я дал тебе четыре дня, чтобы ты сама мне все рассказала, но идет уже пятый день. — мысли Беллами путаются, уязвленная Октавия вызывает слишком много вопросов, не укладывающихся в голове. Что с ней происходит? Этот вопрос так громко звучит в голове, что закладывает уши. — Беллами прошу, — глаза девушки стали стеклянными и требовался как минимум строгий вздох, чтобы из них полились слезы. Что с Октавией? Что она скрывает от него? Ушла в Азгеду? Рассказала землянам о том, что на Ковчеге только сотня мест? Или поклялась служить ледяному народу, потому теперь они по разные стороны обрыва? Все эти мысли были абсурдными и не вязались с Октавией. Серьезный взгляд Беллами ни на секунду не смягчился с Октавия поняла, что влипла, по-настоящему. Он теперь в любом случае возненавидит ее и, если скажет, и если будет скрывать. Ведь если верить его словам, то он знает правду. — Ненавижу себя, что не могу любить той любовью, которой должна любить сестра брата. — быстро выпаливает девушка, опуская голову. Она не в силах держать серьезного взгляда его карих глаз, когда собственные уже полны слезами. Октавия тихо всхлипывает, что не укрывается от внимания Беллами. — О, что это значит? — указательным пальцем он приподнимает подбородок девушки, заставляя ее взглянуть в свои глаза. Он солгал, когда сказал, что все понял, но О уже не может отступить, ведь уже озвучила часть правды. — Я…,— младшая Блейк отводит взгляд. Его глаза, они такие осуждающие, как кажется ей. — Посмотри на меня, — вновь его повелевающий голос, от которого хочется размозжить себе голову об какой-нибудь камень. — Я,… — Октавия заставляет себя взглянуть на него, — я не могу противиться этому, Беллами. Я пыталась. Я, это стало тяжело, когда ты все больше и больше проводил времени с Кларк, ее….— Беллами не дает сестре договорить, так как из-за теплоты губ своего брата она не может продолжить. Горячие губы, что накрыли ее холодные, искусанные были такими желанными, что глоток воды в пустыне в адски жаркую погоду был несравним с той живительной силой, которой обладал поцелуй губ, о которых ты мечтал так долго, что это казалось неосуществимым. Октавия чувствует солоноватый привкус и только после понимает, что это ее слезы, которые остались на губах. Она обвивает шею брата руками в то время как его руки покоятся на ее талии. Беллами впивается пальцами в ее кожу, но ей не больно, потому как она не чувствует ничего, кроме теплоты его мягких губ. Он — ее. И никакая Кларк не отнимет его, отделив их дурацким клочком бумаги. Пальцы девушки теряются в волнистых, иссиня-черных волосах брата. Она падает на кровать, оказываясь под массивным телом Беллами. Октавия задыхается от нехватки воздуха, кажется, Беллами тоже. Они отрываются от губ друг друга, но Октавия все еще чувствует теплоту его губ на щеках, челюсти, шее. Зубами он несильно царапает кожу шеи, после тут же проходится языком, щекоча и оставляя влажный след. Не в силах держаться, Октавия все же выпускает изо рта бесстыдный стон, позволяя себе раствориться в сладкой истоме, которую она чувствовала впервые за несколько месяцев. — Беллами, — выдыхает девушка, несильно оттягивая волнистые пряди волос брата. — нам нужно остановиться, — судорожно выдыхает девушка. — Сводишь с ума. — губы юноши останавливаются на ее шее. Спустя секунды она больше не чувствует тепла. Лицо брата вновь оказывается напротив. Карие глаза Беллами вызывают в теле Октавии дрожь. Стыд окутал каждую клеточку ее тела. Что она сделала? Что она сделала с ним? — Прости, Беллами, — девушка вскакивает с кровати и бежит к выходу, стирая дорожки слез, которые жгли щеки. Беллами, который был в замешательстве от произошедшего потер лицо руками, после чего сел на кровати и тяжело выдохнул так же, как и Кларк, когда она не понимала происходящего или не в силах была это осмыслить.***
Кто они с Октавией друг другу после произошедшего? Неужели это все началось с того списка? Быть может, для Октавии это началось гораздо раньше. Ударив кулаком по стене, Беллами рыкнул от злости, после чего лег на кровать и закрыл глаза, вспоминая теплоту ее губ, которыми она целовала его так жадно, что Беллами показалось, будто он был единственным, в ком она нуждалась. Быть может, это было правдой. Быть может, они поговорят об этом позже. Сейчас нужно просто прийти в себя и понять, кем они являются друг другу.