Любовь нежданная нагрянет

Спустя неделю — Что такое, Марвин? — двое старшеклассников стояли за техническим зданием и курили. Только один был очень злой, а другого распирало от веселья. — Заеб… — темноволосый сплевывает в сторону и снова затягивается, а на выдохе продолжает, понимая, что сейчас хочется не только покурить, но и сильно ударить блондина по физиономии, — Достал ты меня, Булаткин. — А нехуя было соглашаться. — парень чуть трет пальцами правой руки между собой и кивает Мише, — Штуку гони, отказ равен проигрышу. — Аукнется тебе это. Ох, аукнется. — Посмотрим еще. — бурчит сквозь сигарету блондин, когда Миша отдает деньги и почти сразу уходит. — Катерина Алексевна, я к вам. — Егор особо не церемонясь и не соблюдая никаких норм, просто заходит в класс, где как раз собиралась Степнова, конец уроков все же. Домой пора. — Егор, а до завтра это не подождет? Уроки закончились, дополнительных сегодня нет. Блондин кивает головой в разные стороны и садится на первую парту, что была прямо напротив учительского стола. Он смотрит на учительницу и понимает, что сам бы не отказался от спора на такую аппетитную, но спор был почти односторонний, так что проигравший тут один. И он идиот, что отказался от такого… округлого… удовольствия. — Скажите мне, какая у вас зарплата? — Некомпетентный вопрос. — И все же… Вам денег этих хватает? — Егор не дожидается ответа от брюнетки и продолжает, вынимая из кармана джинс десять стодолларовых купюр, сложенных пополам и скрученных резинкой. — Могу с вами поделиться. Точнее не так, могу часть вам отдать. За некоторую услугу. — А ты не мал для такого? — Для какого? — Егор делает искренне оскорбленное лицо, а потом ехидно улыбается, — Часть этих денег по праву ваша. — Я не понимаю, что ты хочешь. — По сути, треть этой штуки баксов, ваша. Потому что вы, милая Екатерина Алексеевна, были предметом нашего с Марвиным спора. — И в чем заключался спор? — молодая женщина стояла спиной к своему ученику и парень не видел того, как сильно ее ногти побелели. — Влюбить вас в себя. — Только это? — хмыкает брюнетка, а потом кладет папку в сумку и поворачиваясь к ученику смотрит слишком холодно. — А вы хотели что-то еще? — Что ж с ценой продешевил? — хмыкает Катерина и идет в сторону выхода из класса. — Ты идешь, Егор? — Так, для справки, — проходя мимо учительницы слишком близко, молодой человек решил что ему сойдет с рук, парень наклонился и касаясь носом ее виска, прошептал, — Я бы дал больше. — Вон пошел. Дождавшись, пока блондин уйдет к лестнице, а позже она услышала хлопки двух дверей, только тогда брюнетка закрыла дверь в кабинет и прислонилась к той лбом, упорно стараясь держать себя в руках и никак не показывать своей реакции на слова юнца. — Екатерина Алексеевна! Вух, блин… — в рекреации показался Миша, явно откуда-то бежавший. — Я хотел попросить перенести время дополнительных. — Успел… — Не думаю, что они тебе нужны, Миша. — женщина передернула плечами и повернула ключ в двери, но так и не повернулась к старшекласснику. — Не думаю, что теперь буду вообще как-то реагировать на твои выходки. — Катерина… — До свидания, Михаил. — брюнетка обошла парня, только перед уходом посмотрев молодому человеку в глаза, а Миша так и не смог понять, из-за чего у его учительницы глаза почти на мокром месте. — Подождите. — хватая женщину за локоть, парень чуть ведет плечом, потому что сползла лямка портфеля. — Что произошло за три урока? — Думаю… — Катерина дергает подбородком вверх, стараясь предупредить слезы, но не выходит, две предательские влажные дорожки все же образуются на ее щеках, а глаза разительно быстро наливаются новым оттенком из-за слёз. — Это слишком низко для мужчины! Я спешу, пусти. — Булаткин? — парень неосознанно чуть сильнее сжимает пальцы, но чувствуя дрожь брюнетки, тут же расслабляет пальцы, но не отпускает. Достает свободной рукой телефон и роется в сообщениях и показывает учительнице. — Я отказался от спора в тот же день. Деньги я бы сразу ему отдал, но засранец таков, что если сказал неделю, то неделю. Милая Екатерина Алексеевна, разве я что-то делал в эту неделю, чтобы как-то влюбить вас в себя? — Миш, я не хочу даже вникать во все это. — А я все же скажу. — парень скидывает с одного плеча постоянно спадающую лямку портфеля и продолжает, поразительно близко придвигаясь к женщине, — Я наоборот старался сделать так, чтобы видеться меньше. Лишь бы никак не спровоцировать. — Что спровоцировать? — Вот это… — парень быстро наклоняется и, легко касается ее губ своими, все так же продолжая придерживать учительницу за локоть длинными пальцами. — Уж очень вы вкусно их кусаете. — Ты… — Я прошу перенести дополнительное занятие. Завтра никак не получится. — Ты… — Кать… — в рекреации появляется Артем, не смотря вокруг, что-то поправляет на пиджаке и направляется к кабинету подруги, — Екатерина Алексеевна, простите, все нормально? — Да, Миша уже уходит. — Кать… — молодой мужчина третий раз позвал подругу, пока они шли от школы, до ее машины, но так и не дождался от девушки никакой реакции. — Ну и что с тобой случилось? — Тём, я не хочу про это. — доставая из сумки ключи от машины, брюнетка смотрит по сторонам переходя дорогу и на дольнем светофоре замечает знакомую сумку (или показалось) — Поведешь сегодня? — Обижаешь. Правда у твою букашку еще втиснуться… Машина Катерины вот уже три года является предметом смешков Артема, то его забавляют размеры машины, то перекрашенный цвет. Правда потом девушка плакалась парню, не долго, но по делу, потому что поняла, что зря перекрашивала, так как теперь авто можно будет продать, но за меньшие деньги. Но плакалась девушка не долго, потом дольше они оба восстанавливали дыхание на заднем сидении этой же «букашки». Именно после двухгодичной давности поездки в Абхазию, Артема и перестал устраивать размер автомобиля Степновой. — Куда едем? — Домой? — ответила девушка, поворачивая голову к брюнету и, слабо улыбаясь, ластясь протянутой большой руке. — Прости, в этот раз долго не получалось увидеться. — Ой, да плюнь. Сам же тогда предложил, теперь пожинаю. — мужчина пожимает плечами и улыбается ровными зубами, а после заводит автомобиль и начинает выруливать с парковочного места. — Мне тогда было жутко неудобно! — молодые люди засмеялись и, каждый по своему, вспомнил ту поездку. Flashback Два года назад Это ее четвертый год в школе, в этот год она почему-то особенно устала. От постоянных проверок, от недовольных родителей, от влюбленных учеников. Пожалуй, с самого начала года ее нахжодение в учебном заведении скрашивал только новый преподаватель. Артем, молодой мужчина работал в этой школе первый год, что случайно однажды зайдя к Степновой в кабинет так и остался там на правах друга. А летом, желая убежать от школьных дел, мужчина предложил подруге съездить куда-нибудь. Выбор пал на Абхазию. Нашли, где остановиться в частном секторе, проложили маршрут, поехали. Первый вечер, точнее в ночь, когда молодые люди добрались до места, они просто завалились спать, толком не разбирая где какая кровать. Просто присели на диване и потом, после пересменного ведения автомобиля, просто уснули. На пятый день, после похода на море и каменной терапии, потому что пляж абхазский каменный, а нагретые капни — своеобразное спа (только в умелых руках, а не в Артемовых, потому что теперь девушка боялась вообще смотреть на свою спину, он умудрился обжечь кожу слишком), Катерина млела в теньке от лени и мягких рук друга, любезно растирающего плечи и спину кремом от солнца. — Ну? Переворачивайся… Катерина повернула голову на друга и чуть прищурилась, потому что солнце иногда просачивалось сквозь большие листья деревьев. Когда руки физкультурника в очередной раз прикоснулись к ней, Степнова едва не подпрыгнула. По ее телу побежали мурашки, соски затвердели, дыхание участилось. Движения Артема были в меру сильными и ритмичными. Он интуитивно догадывался, какие именно мышцы нужно размять. Катерина досадовала на себя, что так живо откликается на его прикосновения, но, массируя, он одновременно как бы снимал усталость со всего ее тела. Отвернув голову в сторону от брюнета и подставляя ультрафиолету шею, девушка закрыла глаза и снова стала наслаждаться тишиной и ритмичными движениями мужчины, сидящего у нее на ногах. Вполне естественно, что скоро ее мысли вернулись к той ночи, когда она среди темени проснулась от какого-то странного звука с улицы и инстинктивно поспешала туда, где безопасно — юркнула с соседнюю комнату под бок Артему. И уже там спокойно уснула, вдыхая запах геля после бритья и успокаиваясь, когда мышечные руки обвили ее поперек талии. Артем остановился. Катя едва удержала стон разочарования и снова расслабилась лишь тогда, когда он налил еще масла на ее живот. Масло было теплым, прикосновения мужчины — успокаивающими и приятными. Повернув голову, она решила взглянуть на него и увидела тепло и смешинки в его глазах. Брюнетка поспешно отвернулась, но не смогла удержаться от улыбки. — Я не видел на пляже эту татушку. — мужчина пальцем проводит по выпирающей тазовой косточке, на которой приподнимается ткань купальника. — Что там? — Группа крови. — Практичная слишком. — девушка пожимает плечами и старается скрыть дрожь тела, от очень близких касаний. — Я все. Верх сама сделаешь? — Ага. — девушка смотрела хитро улыбавшегося мужчину и не торопилась забирать протянутый тюбик крема. От чего-то ей казалось, что только тюбиком это касание пальцев не закончится. убирая назад вытянутую руку, брюнетка опирается на обе ладони за спиной и выгибает спину, — Сделай ты? — Что еще сделать? — то ли съязвил, то ли усмехнулся парень, но снова присел на шезлонг, перекинув ноги девушки, через свои. — А что… — Это был риторический вопрос. Не замолкнешь, поцелую. — Поцелуй… А Артем, похоже, только этого и ждал. Они одновременно наклонились друг к другу, влекомые непреодолимой силой. Он крепче прижал ее к себе и наслаждался запахом ее волос. Из всех женщин, что были рядом, а в школе сложился практически женский коллектив, ему хотелось только её. Страсть вспыхнула, как спичка. Артем потянул Катерину на себя и, быстрым движением пересаживая девушку себе на колени, встает с ней с шезлонга и идет в сторону дома. Но уже почти обойдя здание спотыкается и едва не падает, удачно приземлившись в высокий стог сена, набросанный хозяевами для домашнего скота. — Наконец-то, — хрипло произнес он. — Хотя это не совсем то место, которое было у меня на уме. — Где может быть лучше, чем здесь? — возразила она, раздевая его. Когда остатки и без того малого количества одежды оказались на сене, физкультурник припал к губам брюнетки в жадном поцелуе и осторожно опустил ее на сено. Нужды в словах больше не было: за них говорили губы, руки, тела. Гладя волосы подруги (или любовницы?), Артем покрывал ее тело поцелуями и негромко смеялся, слыша, как она постанывает от удовольствия. Как же глуп он был! Пять дней, пять длинных дней сам отказал себе в счастье. — Я люблю тебя, — прошептал шатен, не думая совсем, что говорил, просто сказал, просто продолжил целовать, просто наслаждался ее движениями и их близостью. Катерина посмотрела ему в глаза, словно пыталась проникнуть в душу, и, прочитав в них то, что ей было необходимо знать, улыбнулась: — Нет, не любишь. Просто трахаешь. — Просто… да, просто. Молодой мужчина решил не развивать тему, да и напряжение было, у обоих. Сдерживая страсть, мужчина убрал прядь ее волос, глядя ей в глаза. Катерина смотрела на него прямо и открыто, однако он видел тень сомнения (от чего?) в их глубине. Артем ласкал ее медленно и терпеливо, получая от этого не меньше удовольствия, чем Катерина, чувствуя, как постепенно расслабляется ее тело, а дыхание становится прерывистым. Он уже не сомневался, что она готова его принять. Когда мужчина закинул ее ноги себе на плечи, глаза женщины на мгновение приоткрылись, но тут же она отвела голову в сторону и раскрыла рот с немым стоном, когда его палец прошелся эпицентру. Продолжая нашептывать всякие глупости, он обхватил ее ягодицы и прижался губами к самому чувствительному месту. Катерина вздрогнула от пронзившего ее наслаждения, а затем и вовсе забылась, когда волны экстаза одна за другой начали накатывать на нее. Задыхаясь, не в силах больше молчать, она начала стонать и вскрикивать, и эти звуки были для шатена музыкой. Когда Катерина наконец пришла в себя, ее тело, казалось, наполнилось новой силой. Зрачки физкультурника расширились, на лбу блестел пот. Сдерживать желание было ой как непросто. Опустив ноги Катерины, он прижал ее к себе и лег на сено. Несколько мгновений они отдыхали, но вот уже его рука оказалась между ее бедер, и женщина затрепетала в ожидании нового шквала, который грозил накрыть ее с головой. Катерина принялась ласкать его в ответ, но Артем выдохнул: — Нет. — Боишься потерять контроль? — с дерзостью спросила она. Катерина легла ему на грудь, не переставая его ласкать. — Я что-нибудь придумаю. Артем накрыл ее своим телом. Он ласкал Степнову до тех пор, пока она не взмолилась: — Пожалуйста… — Твое желание для меня закон, — откликнулся он и начал медленно заполнять ее. Пиндюра начал двигаться. Катерина безвольно обмякла и выкрикнула его имя. Вены на лбу мужчины вздулись, но она была так прекрасна, что он не мог не восхищаться ею, испытывая радость оттого, что доставил ей удовольствие. Когда Катерина немного пришла в себя, он спросил с легкой усмешкой: — Еще? — Если ты попробуешь остановиться… — Это не входит в мои намерения, — заверил шатен. — Только лучше вернуться в дом, чтобы нас никто не потревожил… — А нам ведь тогда так и не удалось продолжить. — Не удалось. — ответила девушка, когда они вместе зашли в зеркальный лифт. — Но сейчас-то никто не помешает… — Тём… — Тридцать лет Тёма. Катерина была с ним абсолютно согласна и с удовольствием закинув руки на шею мужчине, припала к губам, чувствуя, как он обнимает ее одной рукой и крепко прижимает к себе. Не будь во второй руке ее сумки, он бы и второй рукой вжимал ее в себя. Как только лифт прозвенел, они выбежали из зеркальной коробки и почти бегом преодолели коридор, в квартире, на ходу сбрасывая одежду, убежали в спальню Катерины и упали на кровать. В этот раз, как и в многие другие разы за эти два года, прелюдия была излишней. Артем вошел в нее одним сильным, уверенным толчком. По их жилам тек жидкий огонь, они сгорали в пламени страсти. Хотя оба были голодны, после рабочего дня в школе, мысли о еде отступили на второй план. Артем, считавший, что он отдал все силы на последней тренировке с десятыми классами, понял, что ошибся. А желание Катерины, которое копилось в ней еще с середины августа, вернулось к ней, сделав ненасытной, и она шептала: — Еще, еще! — Ты когда-нибудь насытишься? — дразнил ее мужчина, прекрасно понимая, что сам никогда не насытится этой жгучей перчинкой, и с радостью подчиняясь ее требовательным рукам и ищущим губам. — Как ты думаешь, мы когда-нибудь успокоимся? Это был первый вопрос Степновой, когда она открыла глаза и увидела устремленный на себя жадный взгляд друга-любовника, от которого ее сердце забилось чаще. — Надеюсь, что нет, — улыбнулся он. Его руки переместились на ее ягодицы, и в следующее мгновение он уже был в ней. Спина Катерины изогнулась дугой, с губ сорвался негромкий вскрик. Отдышавшись, она прошептала: — Я тоже на это надеюсь. За окном была ночь, когда они крайне неохотно выбрались из постели, решив, что у них все выходные впереди, а если сейчас не поесть, то можно и не проснуться. — Завтра у Юры открытие ресторана. Ты занят? — обнимая мужчину со спины и таская из нарезанных овощей кусочки, девушка мягко коснулась губами свежей царапины на его спине. — Я помню, мне Юра звонил. — он знает, что она не видит, так что улыбается, — Я сказал, что приду с девушкой. — Оу, я поняла. — чуть погрустнев, что компания на вечер отменяется, ответила брюнетка, — Кто она? — О-о-о-о… Она та еще конфетка, но если сейчас не перестанет таскать овощи, то мне придется не выпускать эту девушку с сексодрома практически до выхода.