Часть 1
5 марта 2017 г., 22:56
Толик и Риарио остались в грязном дворе таверны, с одинаковой тоской и досадой глядя вслед сбежавшей парочке. Положение было неловким и безвыходным. Толик посмотрел на графа:
- Нам срочно надо выпить.
Граф согласно кивнул:
- А лучше – напиться!
- Как Вы проницательны, граф!
Не сговариваясь, они выбрали самый дальний стол. Но все равно в таверне было слишком шумно, слишком светло и весело.
Первая бутылка кончилась как-то сразу. Вторая была уже поводом заговорить. Внимательные глаза графа потихонечку опять начали терять фокус. Инспектор же, казалось, был словно из песка – вино просто проваливалось в него. Хотя возможно, просто у графа возвращался прежний хмель.
- Я - граф Джироламо Риарио делла Ровере, генерал-капитан Святой Римской Церкви – привстав, представился первым итальянец и слегка поклонился.
Эльф приподнял брови, хмыкнул, стер с лица шутовское выражение, одернул плащ и хорошо поставленным голосом ответил:
- Таэль-Глеанн а'Наитт Альгриэнн, инспектор Темной Канцелярии Раэла.
В уже помутневших глазах графа отразилась работа мысли и он наполнил кубки:
- Риарио. – граф приподнял кубок в приглашающем жесте.
- Толик. – кубок эльфа коснулся кубка графа.
Третья бутылка показалась графу вполне веским поводом задать вопрос.
- Кто Ваш спутник? Кто сей светоносный ангел, прекраснейшее из всех виденных мной созданий божьих, что унес нашего дорогого маэстро с праздника? – в словах графа непередаваемо сплелись восхищение, горечь и ирония.
- Это еще кто кого унес! – проворчал Толик и уже более дружелюбно добавил – Да ты, граф, поэт! Я расскажу Раэлу – ему должно понравиться. Возможно, понравится настолько, что и ты будешь приглашен в его купальню.
При упоминании купальни графа передернуло и он опять начал трезветь.
- О чем это ты? – с угрозой спросил Риарио, привставая и нашаривая кинжал.
- Эй, горячий мистралийский парень, не заводись! – примирительно поднял ладони Толик.
Граф ничего не понял про «мистралийского» и чего он не должен делать, но поза и тон Толика говорили, что тот сожалеет о сказанном. Граф кивнул и сел на место.
- Черт, это вино хорошо для дамочек и романтических ужинов. Сейчас нужна водка! Вы со мной согласны, граф?
- Не имею понятия о чем ты говоришь, но если хочешь чего-нибудь покрепче, то могу заказать тебе граппы.
Толик с осторожностью принюхался к поданному напитку, зажмурился, храбро отхлебнул и тут же выплюнул:
- Вот дрянь! Да кто ж так самогон портит! Жак бы голову открутил за такое!
Риарио рассмеялся:
- Крепковата?
Толик уже открыл рот, чтобы достойно ответить Графу, но тут его не совсем трезвую голову посетила мысль.
- Граф, - вкрадчиво начал он. – Двум разведчикам вроде нас нет смысла мериться достоинством, подобно подросткам. Наши… друзья покинули нас ради общества друг друга. Я же предлагаю провести время не менее весело и интересно!
- Чего? – опять взвился граф.
- Пошли отсюда, ловить тут нечего да и тоскливо. Я одно место знаю – выпивка шикарная, компания- еще лучше. Только как коллегу прошу – ни слова никому, а то Раэл нам обоим головы оторвет.
- А он может? – почему-то с восхищением прошептал граф.
- И это еще будет самое гуманное, что он с нами сделает! – снисходительно сказал эльф, окутывая себя и графа зеленой дымкой телепорта.
Через один мучительный вдох и головокружительное падение они оказались в очень светлом помещении. Оглядевшись, Риарио понял, что попал в таверну: столы, скамьи и стулья и опять много веселящегося народу. Толик что-то надел на него «Так ты всех понимать будешь» и разноголосый шум начал иметь смысл:
- О-о-о-о! Толик! Привет! – это все вместе.
- Кто это с тобой? А Раэл в курсе? – это некрасивая худенькая девушка, с умопомрачительного золотого цвета волосами, словно светящаяся изнутри.
- Какой симпатичный! – это тоже девушка, но с раскосыми глазами.
- Зинь! Имей совесть! Он же с Толиком! – это невысокий парень с открытой улыбкой.
- Отстаньте все, он же человек, вы что – не видите? – это светловолосый юноша. Граф не понял что не так, пока тот не повернулся лицом. Его глаза были слишком большими для человека, черты – слишком тонкими, а воспоминания о загадочном Раэле – слишком свежими.
- Ваши глаза, юноша… - граф был смущен, раздавлен, шокирован всем происходящим. Казалось, его язык живет отдельной жизнью.
- А-а-а-а-а! Мафей! Это первый человек, который не хочет пощупать твои уши! – это опять некрасивая девушка.
- А что с ушами? – пожалуй, это был самый глупый вопрос Риарио.
Все захохотали, как над удачной шуткой, юноша Мафей покраснел и пообещал превратить всех в шестиногих крокодилов.
А дальше подлая память отказалась работать как следует и в последствии Джироламо мог вспомнить только отрывки.
… Вот он наконец-то пробует загадочную водку, которой так не хватало Толику. Пойло оказалось не слабее граппы, но вкус... Комментарии Толика во флорентийской таверне стали понятнее. Компания наперебой предлагала закусить – солеными орешками, селедочкой, черным хлебом и просто занюхать рукавом. Граф попробовал все виды закуски.
… Вот осмелевший граф пытается выяснить что же такое «самогон», о котором упоминал Толик, полагая, что после водки ему ничего не страшно… Возможно, в жизни Риарио были ошибки и провалы, но эту самоуверенность можно считать одной из самых больших ошибок.
… Вот он доказывает светящейся некрасавице, что не проигрывал он в кости денег на папскую армию. Что это невозможно! Это недостойно и не подобает графу и папскому легату! И что будь она мужчиной, за одни такие слова граф был бы вынужден…
… Вот его уже пытаются разнять со смуглым красавцем с повадками наемника и взглядом убийцы, который поспешил выяснить, что же такое «вынуждены» сделать с его супругой, предлагая графу разобраться как подобает мужчинам.
…Вот широкоплечий светловолосый великан таки разнимает двух сцепившихся мужчин, попутно объясняя, какой-то Ольге (ах, это и есть светловолосая девушка), что она не права и предлагает самой почитать о себе хотя бы лет через пятьдесят. Далее этот же великан втолковывает его сопернику, что уж кто-то, а он-то должен понимать, что история не всегда правдива.
…Вот златовласая Ольга извиняется за нанесенное оскорбление, и Риарио прощает, но прямо до слез обижается – он, конечно, чудовище и убийца, но не подлец и не вор!
… Вот раскосая темноволосая Зинь заполучает его на тур какого-то незнакомого танца, смеется его неловкости, исчезает, услышав шепот «Флавиус зовет» от кого-то, кого невозможно вспомнить.
… Потом был спор с кем-то о возможности полета, после чего Риарио вдруг оказался на вершине скалы и любовался оттуда полетом двух грациозных драконов. Кажется он говорил что-то о том, что это ничего не значит и птицы тоже летают.
… Вот он зажимает в ужасе уши, чтобы не слышать дьявольского гула и грохота. Он стоит на вершине какой-то огромной светящейся колонны, вокруг него летают непонятные предметы, через минуту – он в падающей коробке. И вот уже Толик тычет в простую рамку, картина в которой движется, являя взгляду необъяснимые сцены. Мозг Риарио не справляется с потоком информации, он опускается на колени, шепча молитву.
… Вот девушка Тереза с пепельными кудряшками на берегу реки утешает его и принимает его пьяную исповедь. Там их и находит парень с открытой улыбкой:
- У вас талант обаять женщин, Риарио! Составите конкуренцию Кантору и Максу! – он снова улыбается, обнимает свою Терезу.
… А потом появился ангел. Она вплыла в затуманившееся сознание Джироламо, разбудила его стуком изящных ладошек по крохотному бубну и он уже больше не мог оторвать взгляда от гибкой фигурки, извивающейся в причудливом танце, ее босые ножки, казалось, ступали графу прямо по сердцу, глаза каким-то нечеловеческим взглядом пронизывали душу. Потом как-то внезапно ее лицо оказалось рядом и нежнейший из голосов произнес:
- Ты хочешь пойти со мной?
- Да, - прохрипел Джироламо, не задумываясь о сути предложения.
… Рассвет застал Риарио в чужой постели. От вчерашних возлияний не осталось даже легкого похмелья. Воспоминания о прошедшей ночи заставляли улыбаться. Изящное тело и копна вьющихся волос на соседней подушке не давала усомниться в реальности этой ночи. По закону подлости все должен был разрушить стук в дверь. Но этого не случилось.
Все разрушило зеленое облачко телепорта, из которого появился хмурый Толик.
- Ты, граф, извини, но мне не хотелось будить Азиль. Нам пора, а то и правда случится такое, что оторвать мне голову будет самым легким наказанием.
Риарио с сожалением посмотрел на спящую девушку.
- Ты скажешь ей, что она – самое прекрасное создание во всех мирах и эту ночь я не забуду даже в аду? – спросил граф, быстро одеваясь.
Толик кивнул, сделал несколько пассов руками – и вот они уже во флорентийской таверне, за тем же столиком, который покинули вечером.
- Я даже не буду просить тебя держать все в тайне. – сказал Толик, когда официантка, зевая, принесла им завтрак и вино.
Джироламо кивнул:
- Даже если бы я кому-нибудь рассказал, то мне все равно бы никто не поверил и сочли бы сумасшедшим. Скажи… Я ведь больше никогда не смогу попасть туда, правда?
- Скорее всего, нет.
- Скорее всего? – рука графа застыла над куском хлеба.
- Иногда возможно. Если умереть одновременно с местным магом и попасть в резонанс магических возмущений. То возможен перенос.
- Как в рай – только после смерти? Что для этого нужно сделать?
- Ничего. – Толик покачал головой. – Явление пока что мало изучено.
- Я буду молиться. – серьезно сказал граф. – Я буду молить Бога даровать мне после смерти такую милость. Или продам душу дьяволу.
- Риарио, Ортан – не рай, это такой же мир, со своими проблемами, интригами, войнами. Там не ангелы на лютнях играют.
- Я знаю. - Риарио помолчал, не в силах передать то ощущение тепла и умиротворения, согревших его сердце, едва он вдохнул воздух Ортана. Что-то отдаленно похожее чувствовал он в детстве во время молитвы. - Я даже представить себе не могу как живет твой народ, если даже Ортан вы считаете захолустьем, а уж по сравнению с этим… - граф многозначительно махнул рукой вокруг себя.
Какое-то время оба молча жевали.
Внезапно Джироламо улыбнулся:
- Толик, а все-таки кто такой Раэл?
- Мой шеф, глава Темной Канцелярии – буркнул Толик.
Риарио вопросительно поднял бровь.
- И да, мы любовники, если тебе это принципиально!
- Я понял. Но отчего-то осознание этого не вызывает больше во мне протеста и отвращения. И ты ревнуешь?
- И ты ревнуешь! Только безосновательно. Раэл не из тех, кто нарушит правила. Не потому, что он такой правильный, а потому, что он знает, что за каждое правило плачено кровью. Он – лучший из эльфов, потому как выше нашей природной безалаберности, он один из немногих, кто смог подняться над недостатками нашего народа. Ты знаешь, что Раэл десять лет изучал человеческие науки и общество? И это помимо эльфийских наук. Раэл знает языки людей и эльфов, химию и магию, физику и медицину и еще дофига такого, о чем я даже не догадываюсь, а ты и подозревать не можешь. Он – один из столпов нашего рода. На таких как он (а их, поверь, весьма немного) держится наше общество. Я горжусь тем, что такой эльф дарит мне свое внимание. И совсем не понимаю, что он нашел в задрипаном городишке в посредственном человеческом бумагомарателе!
К концу тирады Толик был в ярости.
При упоминании художника глаза графа потемнели:
- Не сложно быть просвещенной личностью – начал он тем тоном, после которого обычно проливалась кровь, - при наличии готовых учителей, библиотек и знаний. Гораздо сложнее эти знания отыскать, увидеть в чуде закон природы. Все знают ветер, благословляют и проклинают его, но только да Винчи понял, что ветер способен поднять человека в небо. Кто-то когда то сочинил все эти книги, по которым вы учитесь. Кто-то вскрыл сотни трупов, чтобы вы могли просто прочитать как работает тело. И я горжусь, что знаю одного из людей, благодаря которым наш грязный, проклятый и забытый Богом мир становится чуть лучше. И я безумно завидую его гению, его способности мыслить без рамок. И я бы хотел быть таким же свободным, как он. И я… – внезапно Джироламо замолчал. Залпом выпил. – Прости мне мою несдержанность, инспектор.
В Риарио что-то бурлило, что-то рождалось, разрывая графа изнутри, казалось, он сейчас закричит или разрыдается.
- И ты прости меня, граф… - начал Толик, но не успел продолжить. – О черт! Раэл нас засек! Если он узнает о нашей пьянке в Ортане… Так, Риарио, я сейчас тебя быстренько усыплю, чтобы шефу не пришло в голову тебя сканировать и мы смоемся… - пара пассов – и граф уже посапывает на столе.
Говорят, что с возрастом Джироламо Риарио делла Ровере стал более терпим, менее фанатичен в вере, но более истов в молитве. Говорят также, что он стал беспечнее относиться к собственной жизни и ввязывался в многочисленные авантюры. А еще говорят, что пронзенный кинжалом, он умер не сразу, а успел пробормотать что-то об огороде*. И ходят слухи, что не просто так Орси выбросили тело графа из окна на потеху толпе, а для того, чтобы истерзанный труп было сложнее опознать.
*Orton – огородный (итал.)