Роковое влечение

Эллана Лавеллан улыбалась, откинувшись на подушки. Ей было хорошо: по телу разливалась истома, кончики пальцев сладострастно покалывало. Так бывало всегда, после того, как она запускала их в гладкие струящиеся волосы, перебирала тяжелые пряди, сплетая их друг с другом в толстую упругую косу. Эллане нравилось потом играть ею, проводя ладонью по всей длине — от туго стянутого основания до гибкого кончика. Заплети мне косичку, прошелестело над ухом, и Эллана открыла глаза. Сон, разочарованно поняла она, всего лишь сон. О как она соскучилась… — Что тебе снилось, ma vhenan? — Солас внимательно смотрел на нее, опираясь локтем о подушки. — Ты постанывала и вся раскраснелась. Эллана моргнула, отгоняя соблазнительное видение. — Ничего, — ответила она нарочито небрежно, хотя на душе кошки скребли. — Жарко. Ох, боги, если он узнает. — Да, ты вся в испарине, — Солас приложил прохладную сухую ладонь к щеке Элланы, отчего та вздрогнула. — Эти шторы слишком плотные, тебе стоит распорядиться заменить их. Эллана смотрела, как он одевается: Солас, безусловно, мог быть воплощенным совершенством, вот только… она сглотнула, с досадой глядя на абсолютно гладкий череп возлюбленного. — Увидимся, ma vhenan, — бросил Солас, подпоясываясь. Эллану бросило в жар. Пояс изготовили из добротной сыромятной кожи, полоски которой переплели между собой для большей прочности. Заплети мне косичку. — Постой, — хрипло проговорила она, поднимаясь с постели и отбрасывая одеяло в сторону. — Пойдешь позже. ~ Легче не стало. Отпустив наконец Соласа, Эллана вышла в холл, где Жозефина деловито раздавала указания рабочим; союзники Инквизиции наконец развязали мошну, и отделка Скайхолда шла полным ходом. — Вам что-то нужно, миледи? — с легкой тревогой осведомилась Жозефина, оторвавшись от своих записей. — Шторы в моей комнате, — устало сказала Эллана. — Слишком плотные, мне душно. — Конечно, — кивнула Жозефина. Пряди ее волос, уложенные на затылке, качнулись. Эллана прикусила губу. Отличная бы вышла косичка, вкрадчиво зашептал внутренний голос. Почти как у… Парень из клана, с которым она когда-то встречалась, был обладателем роскошной гривы, которую Эллана с наслаждением заплетала, жалея, что ее собственная и близко не столь красива. От него на память остались подаренная на прощанье смесь масел льна и репея от облысения да спиртовая настойка арборского благословения, использованная расстроенной Элланой не по назначению. Занавеси в комнате Элланы заменили после ужина. Жозефина, относящаяся серьезно ко всему, что связано с декором, отправила гонца, который привез великолепные шторы тонкого орлейского бархата с золочеными бахромой и кистями. Ох, гребаные эльфийские боги. Эллана погладила мягкую ткань, пропустила сквозь пальцы густую бахрому. А если Солас решит прийти переночевать, лихорадочно соображала она, борясь с искушением. Что если он поймет? Ему будет обидно. Он почувствует себя преданным. Ведь он же не виноват, в том, что… Ну уж нет. Эллана решительно улеглась на постель и мрачно принялась представлять личинок трупной мухи. Наконец, не выдержав, она вскочила, подперла двери тяжелым стулом и накинулась на шторы, словно голодающий на тарелку с горячей похлебкой. Сдавленно постанывая от удовольствия, Эллана плела косички из бахромы до самого рассвета, затем ее сморил тревожный сон прямо на полу, перед распахнутыми окнами. За завтраком Солас был молчалив. В «Приюте Вестника» по случаю утра было тихо и сумрачно, из подсобки доносился храп Мариден. Кабо гремел кастрюлями, разогревая остатки вчерашнего ужина на ферелденский манер — Эллана всегда удивлялась тамошнему обычаю завтракать объедками. — Как ты спала, ma vhenan? — участливо спросил Солас, нежно коснувшись Элланиной ладони. — Волнуешься? Скоро решающее сражение. — О да, — невнятно отвечала Эллана, зачарованно косясь на мирно жующего Блэкволла. — Очень волнуюсь. Какая у него сексуальная борода, волосок к волоску. Как я раньше не замечала? — Вы не наелись, миледи? — Блэкволл, проследив за ее жадным взглядом, с готовностью пододвинул свою тарелку. — Хотите, можете съесть мою порцию. — О нет, нет, спасибо, — торопливо отказалась Эллана, потирая пылающие щеки. — Я просто задумалась. — Беременная, что ли? — поинтересовалась Сэра, ковыряясь в зубах. — Я слышала, как ты всю ночь возилась и охала в своей комнате. Эллана почувствовала, как по спине течет струйка пота. — Я… Сэра насмешливо смотрела на нее, округлив глаза. — Что ты? В таверне появилась Кассандра, свежая и румяная после разминки с соломенными манекенами. Ее взлохмаченные короткие волосы украшала тугая неваррская косичка. О нет, мысленно простонала Эллана. Это уже слишком. — Пойду поработаю, — сказала она, ни к кому конкретно не обращаясь. Нужно было выйти на улицу, подышать. ~ Поработать даже получилось. Жозефина, пользуясь случаем, завалила Эллану бумагами, так, что когда она поставила последнюю подпись, за окном заметно стемнело. Стараясь не смотреть на волосы Жозефины — мало ли — Эллана поздравила себя с тем, что весь день не вспоминает о косичках. Должно быть, жизнь налаживается. Выйдя на улицу, Эллана с наслаждением вдохнула свежий воздух и побрела к «Приюту», откуда доносились развеселая музыка и завывания Мариден. Не доходя нескольких десятков футов до таверны, Эллана споткнулась о бездыханное тело Серого Стража Блэкволла, лежащее в густых кустах, кои обычно вырастают с подветренной стороны любого трактира. Тело, впрочем, не то чтобы уж совсем не подавало признаков жизни — оно храпело и буйно дышало крепкими алкогольными парами, отчего мускулистая грудь Стража, целомудренно скрытая жиппоном, ритмично вздымалась. Прекрасная, ухоженная борода Блэкволла приковывала взгляд своим шелковистым глянцем. Сердце Элланы заколотилось о грудную клетку, просясь выйти посмотреть на всю эту красоту. Ужасный Волк и его сраные волчата, подумала Эллана, почти теряя сознание от страха. Она, Инквизитор Эллана Лавеллан, собиралась сделать нечто настолько запретное, что от самой мысли об этом ее пупок свело острым спазмом. Воровато оглянувшись, Эллана встала на колени и запустила дрожащие пальцы в мягкую, нежную бороду Блэкволла… ~ — Тупая шлюха. — Эллана отвесила себе пощечину, стоя перед высоким, в ее рост, зеркалом. — Тупая и ненормальная. Под ложечкой разливался сладкий стыд. Живые мужские волосы, чистейший восторг, никакого сравнения с занавесками. Эллана тщетно гнала от себя мысли о произошедшем в кустах у «Приюта Вестника», кончики пальцев снова конвульсивно покалывало от возбуждения. Я изменила Соласу, с ужасом думала Эллана, с отвращением глядя на себя в зеркало, словно ожидая, что у нее вырастут рога, пивной живот или еще что-то столь же омерзительное. Если он узнает… К страху добавлял свои дребезжащие нотки стыд. Я изнасиловала Серого Стража Блэкволла, воспользовшись его беспомощным состоянием. Бороду Серого Стража Блэкволла, ехидно подсказал внутренний голос. Не его самого. Эллана призадумалась, есть ли тут смягчающие обстоятельства, но тут же поняла, что у нее нет ни малейшего права выдумывать себе оправдания. Надо признаться, решила она. Рассказать Соласу, и просить Блэкволла о прощении. ~ Но, к своему стыду, пришлось признать, что выполнить задуманное не так легко. День сгинул, будто и не было: утро Эллана провела на конюшне, по просьбе Деннета заплетая косички на лошадиных гривах; в обед помогала Кабо, затеявшему сложное новое блюдо из длинных мучных трубочек, рецепт которого он раздобыл, отыскав на трупе какого-то злополучного антиванца. Как с ума посходили: дохрена народу в Инквизиции, а жратву приготовить некому, молча удивлялась Эллана. Может, мне еще и коров подоить? Когда пришла Сэра и попросила завязать ей шнурки, Эллана начала наливаться дурной кровью. — Ну че, ну че ты, — обиделась Сэра. — Трудно тебе, так и скажи, цаца какая, а. Фыркнув, она удалилась. Эллана села за стол и закрыла лицо руками. Что-то не то я делаю со своей жизнью. В общем, рассказать Соласу не получилось. Перед битвой в храме Митал Эллана, надевая доспех, с облегчением прикидывала, что если ее или Соласа убьют в бою с Корифеем, то хоть этой проблемой станет меньше. За прошедшие дни она сорвалась несколько раз, о чем вспоминала с непреходящим раскаянием. Хуже всего получилось с Серым Стражем Логейном Мак-Тиром, которого на аудиенцию к Инквизитору по вопросам всяких стражеских дел в Адаманте привела исполнительная Хардинг. Хорошо, что хоть этот косички обкорнал, а то прямо проклятье какое-то с этими стражами, сказала себе Эллана, вконец измученная сшибающей с ног мужской харизмой бывшего тейрна. Она еще помнила ошеломительную бурю эмоций после того, как ей попался на глаза портрет Мак-Тира, в бытность его при власти в Ферелдене. Больше всего на свете ей хотелось повалить его на пол ничком, усесться на спину и предаться порочному влечению. Где-то в Тени захохотал Кошмар. Ему вторил демон Желания. Смейтесь, уродцы, угрюмо думала Эллана, которая боялась настолько сильно, что уже устала отдавать этому занятию все свои душевные силы. Недолго осталось. Вдобавок ко всему, во дворе Скайхолда к ней прицепился Коул, который битых минут пятнадцать волочился следом, заунывно вещая про «жар от волос, в сердце позор впился плетеным узором, а страх на порог». «Уйди, паскуда», — зло прошипела ему побагровевшая от смущения Эллана, когда Коул принялся громко рассказывать про «шелковый стыд руки сожжет страсти огнем» к вящему интересу скучавшего возле конюшни Блэкволла. «Заплети мне косич…», — затянул было удивленный Коул, но тут рассвирепевшая Эллана молча ткнула его под дых и немножко придержала, давая возможность мягко сползти на травку. «Отдохни немного, — пробормотала она, надвигая ему на лоб шляпу, — полежи тихонько, пока мы не вернемся». Уходя, она поймала на себе сочувственный взгляд Блэкволла, и ей стало совсем не по себе. ~ Бывают такие моменты, когда ты еще не понимаешь, что все кончено. Как курица, бегающая с отрубленной головой. Или как Хардинг, пережидающая в кустах конец света. — Солас, вернись! Эллана побежала за ним, но, споткнувшись, осела на землю. Ее кошмар сбылся. Они победили, но Солас… Солас бросил ее, без причины и объяснений, ушел, брезгливо стряхнув ее любовь, как перхоть с воротника. — Чтоб меня деревом чпокнуло, что это было? — спросила Сэра. — Он это серьезно? — Дориан поднял бровь. — Вот так просто возьмет и уйдет? Бросит нашего Инквизитора? — Да еще в казенном доспехе, — неодобрительно заметил Блэкволл. — И с подотчетным оружием. — Яаа знаааю, почемууу он ушеееел, — заревела Эллана, отпихивая Хардинг, услужливо подсовывающую платочек. — Из-за косичек. Он узнааааал. Он поняааал! Командор Каллен припомнил, как однажды в лириумном бреду ему привиделась леди-Инквизитор, остервенело плетущая косички из воротника его подбитого львиным мехом плаща, и содрогнулся. — Ну ладно, ладно, — сказал Варрик, похлопывая Эллану по плечу. — Ну не плачь. Подумаешь, косички, тоже мне, гнев Андрасте. — Что? — Эллана изумленно воззрилась на него. — Все это время вы… знали? — Ну да. — Он пожал плечами. — Все знали. Вся Инквизиция. И старались помочь. Шторы Жозефины, лошади Деннета, плащ командора, антиванские спагетти от Кабо, шнурки Сэры, моя растительность на груди, борода Блэкволла. Мы делали, что могли. — А Солас? — И он знал, — Варрик погладил Эллану по волосам. — Как ты думаешь, кто рассказал нам? Солас увидел это в Тени, когда мы были в плену у Кошмара. Все сокрушался, что ты привыкла, что в вашем клане у всех мужчин были длинные волосы, а у него — ну, сама знаешь. И, получается, не мог он тебя в этом смысле удовлетворить. — Угу, — поддакнула Сэра, шмыгнув носом. — Типа он, Солас, — волосяной импотент, печалька такая. Так что, он ушел не оттого, что у тебя мозги набекрень, а потому что мы сломали или потеряли какой-то его шарик, я толком не поняла. Но сказал передать тебе кое-что. В руке Элланы очутился шелковистый сверток. Она развернула его, несколько секунд непонимающе рассматривала, затем улыбнувшись, смахнула слезы. Огромный пушистый серебристый волчий хвост, с длинным звенящим ворсом. Самый роскошный мех, который она когда-либо видела — прощальный подарок Соласа.