В том числе и собака

— Фыр-фыр-фыр! — ласково просопели Даниилу в ухо, заставив его приоткрыть один глаз. Варя, увидев, что её усилия по пробуждению оказались успешными, радостно осклабилась. А ведь ему снился какой-то красочный сон, из тех, какие посещают скорее в детстве... Даня недавно пришёл к простой истине: счастье кроется в обычных мелочах. Провести редкие и от того более ценные выходные дома, до поздней ночи заниматься с братом весёлой чепухой, отключить будильник и до упора валяться в постели — вот что наполняло душу теплом. Однако спокойствие и безмятежность обычно царили недолго. Даниил посмотрел на часы. Судя по цифрам на них, он забыл вчера переставить время с дальневосточного, сейчас никак не могло быть три часа дня. Значит, в Москве восемь. Даня перевернулся на спину, Варя запрыгнула ему на грудь, лизнула в щёку и попыталась пристроиться спать с ним. — Варя, нельзя! — пробормотал Даниил. Собака скроила виноватую мину (всё-то она понимает!) и снова лизнула его, словно уговаривая. Даня уже было спустил на тормозах и приобнял её, собираясь спать дальше, как из кухни раздался грохот, за которым последовал обиженный вопль «Федяяяя!» и не менее обиженный окрик «Куда лезешь, мелкая?!». Что-то звонко покатилось по полу. — Аааыыы! — завыла сестра. — С добрым утром, — сказал сам себе Даниил. — И откуда у людей столько энергии в такую рань?.. Любой нормальный человек на его месте как минимум вздрогнул бы от доносящегося шума, но Даниил лишь глаза закатил: неугомонные младшие приучили к такому, что и атомный взрыв можно случайно проморгать. — Дашка, жива?! — А ты как думаешь?! — Тогда бди, пока я не вернусь! «После них хоть потоп. Интересно, от кухни хоть что-то останется? Надо подниматься, оценивать масштабы катастрофы…» — но Даниил выполнить задуманное не успел: в комнату вихрем ворвался Федя. Заметив, что Даня почти проснулся, Федька просиял, вытер испачканные мукой ладони о трусы — единственную красующуюся на нём часть гардероба — и гаркнул: — Рота, подъём! Пахан, нас ждут великие дела! — Сгинь, нечисть, у меня отпуск, — отмахнулся Даниил больше из вредности, чем из желания поспать, и без того ясно, что волей-неволей вставать придётся. К тому же у них были действительно грандиозные планы на этот день: Федька цеплял приятелей, и все они дружно отправлялись на дачу. Брат полночи суетился в предвкушении поездки и был бодр и полон энтузиазма. — Ах, так? — выгнул бровь Федя. — Тогда пожинай плоды нашей с Дашкой дрессировки. Варя, фас! Обнимающий любимицу семьи Даня подлянки с её стороны не ожидал, а зря. Любвеобильная Варя вывернулась из-под его руки, с силой ткнулась мокрым носом и атаковала лицо языком. С одобрения Феди она наглухо проигнорировала все «Фу, брысь, уйди!», попробуй, отбейся. Пришлось со вздохом смириться с тяжкой долей, сесть на кровати и ссадить вниз как вентилятором виляющую хвостом собаку. — Сон для слабаков, да? Ну, встал я, встал, — сладко зевнул Даниил, потягиваясь, и принялся выискивать свои шмотки. — Так-то лучше! Обещал нас на дачу свозить, а сам отлыниваешь… Мы тебе, между прочим, самое ответственное поручаем! — Федя выковырял из-под груды вещей на спинке стула футболку и критически её осмотрел: можно ещё носить, или у неё совсем непрезентабельный вид? — Ваши тушки отвезти? Нет, раз самое ответственное, то, наверное, мясо замариновать? — предположил Даниил, принюхиваясь: не горит ли там кухня? Но вопреки опасениям запахи оттуда доносились соблазнительные, и пламени пока не было. Это обнадёживало. — И приобрести его в ближайшем магазине, — дополнил его мысль Федька. — А то и не в ближайшем. — Какое доверие, я тронут! Спасибо, что не послал загонять в лес оленя! — Даниил с ожесточением напялил шорты. — Ну, ты же любишь бегать, вот, есть возможность это доказать. — И вообще, ты-то понятно, у тебя шило в жопе, а мелкая чего так рано подорвалась? — В отличие от вас, бездельников, у меня сегодня гимнастика! — всунулась в комнату и Дашка. — Товарищи, жрать подано, прошу к столу! — Угу, сейчас, — отозвался Федька. Он как раз начал натягивать джинсы, когда у него зазвонил телефон. Даниил пришёл к выводу, что лавры Юлия Цезаря ему никак не грозят: попытавшись ответить на звонок, брат запутался в штанинах и запрыгал, стараясь удержать равновесие. Варя, решив, что с ней играют, залаяла и, мешаясь под ногами, поскакала с ним на пару. Но трубку в итоге Федя всё-таки взял: — Ряба, привет! Готов к поездке? — сходу поинтересовался он. Чтобы не подслушивать чужой разговор, Даниил покинул спальню и осторожно направился на кухню. Первое, что бросилось в глаза, — тарелка с огромной стопкой блинов. Взвод солдат они намерены кормить, что ли? Затем Даниил рассмотрел и остальные детали интерьера: засыпанная мукой столешница, забрызганная маслом плита, гора грязной посуды, с трудом помещающаяся в раковине… Просто хаос и разрушение. — Приятного аппетита! — сестра упорно подталкивала его к стулу. Комментировать обстановку язык не повернулся. — А где мама? — выдавил Даня. — Повезла папу в институт, потом на заправку, потом заехать за хлебом, потом заехать за Юлькой, потом звонит мне, и мы едем на тренировку… — скрупулёзно перечислила Дашка. — Да, разумеется, всё в силе. Доставим идеально! В каком смысле?.. А, боишься, я за руль сяду? Да ну тебя, в прошлый раз у меня неплохо вышло… Ну и что, её не жалко, и без того старая… — продолжал трепаться Федя, его и с кухни было прекрасно слышно. — Я надеюсь, он не о машине? — с опаской уточнил Даня у сестры, принимаясь за трапезу. Он и сам-то права не так давно получил. — Ой, ты бы видел, как Федька водить учился, я оборжалась! Бум, бах, скрежет, тормоза визжат, Пашка с Сербом хором орут… Больше его к рулю не подпускают. Там фиг поймёшь, где безопасней, в машине или снаружи, — Дашка сдала брата с потрохами. — Я тебе видео скину. Чем дальше, тем чаще Даша в семье выступала в роли серого кардинала: всё про всех знала, всё всем докладывала, а уж сколько она компромата накопила — подумать страшно, если она как-нибудь им воспользуется. Вот он, век технологий!.. — Не надо ля-ля, я отлично вожу, при случае докажу! — возразил закончивший беседу Федя. — Пахан, в час нас с «Октября» заберёшь? — Не вопрос, но тогда с собакой погуляй, — не остался в долгу Даниил, кивнув на всеми силами привлекающую к себе внимание Варю. — Пусть мелкая гуляет! — тут же перевёл стрелки Федя. — Ещё чего! — возмутилась Даша. — Твоя собака, ты и гуляй! — Вы меня на дачу не берёте, вот сами и гуляйте! Привычная перепалка вызвала улыбку. За несколько недель вдали от семьи Даниил начал скучать по спорам, по постоянной болтовне… Кто же на этот раз проиграет и выполнит домашние обязанности? — Детям там не место, — навёл таинственность Федя. — Ой, а вы прям старпёры! Вы чем таким взрослым надумали заниматься в мужской компании? — заржала Дашка. — Не твоё дело! — Раз не моё, то я побежала, опаздываю! — Даша сунула Феде под нос вибрирующий мобильник, сделала ручкой и была такова. — Ой, мне тоже пора, Ряба попросил прийти чуть пораньше, — спохватился Федя и торопливо запихнул в рот блинчик. — Что, так и пойдёшь? — удивился Даниил, окидывая его строгим взглядом: брат смахивал на растрёпанного воробья. — А что не так? А, понял, — Федя провёл пятернёй по волосам, типа, причесался, одёрнул на себе футболку и рванул в прихожую. Уже оттуда донёсся его голос: — Помнишь, ты меня учил, что тренировки должны быть ежедневно? — Ну? — почуял подвох Даня. — Лифт не работает. Пока! — и входная дверь хлопнула. — Хорошо, хоть девятый этаж, а не шестнадцатый… — пробормотал Даниил, и внезапно до него дошло. — Стоп! Это, получается, и убираться мне?! Он растерянно осмотрелся. Ветерок из приоткрытого окна шевелил штору и сдувал муку на пол, где отпечатались собачьи лапки. Варя сидела рядом и преданно косила одним глазом на него, другим на тарелку с едой. Отлично отдохнул! Даниил был не слишком собранным молодым человеком, что-то мог подзабыть, где-то проспать учёбу, но в плане того, что касалось футбола, наоборот, он был мегапунктуальным. Сегодняшний день не стал исключением, так что на стадион «Октябрь» он прибыл за десять минут до оговорённого срока. Припарковавшись неподалёку от входа, он погладил подсунувшуюся под руку Варю и воззрился на опустевшее поле: пожалуй, можно было бы приехать пораньше и оценить прогресс младшего в футбольном мастерстве. Из-за института, а теперь ещё и по причине серьёзного контракта на другом конце страны вживую посмотреть на Федю в деле давно не удавалось. Даниил часто ностальгировал по тем временам, когда выступал за «Локомотив», жил дома и во всю гонял его по азам. Брат схватывал на лету, постоянно совершенствовался, и Даня рассчитывал скоро увидеть его в основном составе ЦСКА. Тренировка уже завершилась, и Федьку сотоварищи стоило ждать с минуты на минуту, но Даниил никак не думал, что они появятся с настолько внушительным звуковым сопровождением — хотя, зная молодёжь в целом, наверно, надо было бы. За дверью что-то грохнуло, затем на всю улицу раздались вопли: — Догоню — убью нахрен! Кто бы это ни орал, разозлён он был не на шутку. — Бегать сначала научись! — издевательски крикнул в ответ, кажется, лучший друг Феди, Паша Рябоконь. Более удачной фамилии для такого клуба, как ЦСКА, не сыскать, сам Бог велел выступать в красно-синих цветах. И куда тренеры смотрят? Их же ни на миг оставить нельзя, всё разнесут как нефиг делать… Секунду спустя Даниил искренне порадовался, что не подошёл ближе. Дверь так резко распахнулась, что вполне могла убить беднягу, очутившегося в зоне поражения. Оттуда с гомерическим хохотом вывалились Федя с Пашей, тут Даня не ошибся. Эти двое с детства были не разлей вода, и Даниил не представлял ситуацию, при которой его брат погнал бы на дачу без Рябы. Дане показалось, что они обнимаются, но почти сразу стало ясно, что это была вынужденная мера — парни поддерживали друг друга, чтобы устоять на ногах, а ржач сильно усложнял им задачу. Услышав родной голос, Варя, до этого подставлявшая морду под поток прохладного воздуха из кондишена, заскулила и завиляла хвостом. Но Дане было не до собаки, ибо на эффектном явлении Федьки народу шоу отнюдь не закончилось. Следом выскочили вратари. Их амплуа Даниил установил визуально по многочисленным фотографиям ДЮСШ ПФК ЦСКА, а вот имена из головы вылетели. Впрочем, состряпать им условные клички труда не составило. При взгляде на первого на ум тотчас пришли строки песни «Натуральный блондин, на всю страну такой один», посему у Даниила он обозначился под кодовым прозвищем «Блондин». Со вторым оказалось ещё проще, с такими губами кликуха могла быть лишь одна — «Губастик». — Вам хана! — заорал Блондин. На его лице крупными буквами было написано желание от души отпиздить неразлучных друзей. Даниил даже не сомневался, что желание это оправданное и справедливое. Если как раз вратари — недостающие члены их компании (а утром Даня не спросил, кто поедет), то будет однозначно весело. Скотчем их к сидениям примотать, чтобы ехали мирно? — Но сработало же! — по новой скрутило от смеха Пашу с Федей. Теперь удрать от взбучки надежды у них не было. Вратари, поняв это, вальяжно направились к ним. Кара был неизбежна. «Сам таким был когда-то», — напомнил себе Даниил. Он вышел из машины, решив, что балаган пора заканчивать, пока не дошло до членовредительства. — «Гормоны бурлят, а мозг ещё не отрос». — Что у вас здесь происходит? — грозно нахмурился он. Блондин оперативно придержал злобно сверкающего глазами Губастика, не отважившись на двойное убийство при свидетелях. Федька, конечно, умеет доводить, но даже любопытно, что он на сей раз учудил? Не планируй они поехать на дачу, Даниил точно бы досмотрел, чем всё закончится. — Мы наблюдаем за инстинктами самочки! — отрапортовал Рябоконь. — Данька, ты как никогда вовремя! — обрадовался Федя. Ну, ещё бы! Он так же радовался, когда Даниил ходил на родительские собрания. — Добрый день! — приветственно махнул Дане Губастик, похоже, откладывая месть на будущее. — Читал про твою команду, что-то у вас совсем печально. Сезон в Хабаровске стартовал ни шатко, ни валко. В первых восьми встречах они сумели победить лишь один раз, преимущественно довольствуясь ничейным результатом. Хотя дебютом за «СКА-Энергию» и во взрослом футболе в принципе для Даниила стало дальневосточное дерби с «Лучом» из Владивостока, и на данный момент это был самый запоминающийся матч в его карьере. Эмоции зашкаливали, к тому же там всё начиналось с чистого листа, и счёт 1-1 казался удовлетворительным. Да и атмосфера была потрясающей, особенно на контрасте с тем, что на молодёжку максимум пара сотен зрителей приходила, а тут набились полные трибуны. Будто бы не открытие чемпионата, а финал Лиги Чемпионов. Сейчас в ФНЛ был перерыв, и Даниил выбрался в родную Москву. — Ну, не проиграли, уже хорошо, а то продуть «Сибири» было бы позорно, — согласился Даниил. — Здорово! — поприветствовал его Паша, крепко пожимая руку. — Наши защитнички вот-вот подойдут. Всё-таки с ними едут защитники, и не надо волноваться, что они в машине передерутся. — А вот и мы! — дверь снова триумфально распахнулась. Александра Станисавлевича Даниил знал как облупленного, он, наряду с Пашей, частенько тусил с Федей дома. Ребята без лишних сантиментов называли его Сербом из-за национальности, хотя он с детства жил в Москве, учился в русской школе, прекрасно говорил по-русски и внешне от приятелей не отличался, если не считать роста. За пару месяцев, что Даниил его не видел, Саня конкретно прибавил, да и подкачался тоже изрядно. С ростом, кажись, даже переборщил, так как теперь он был заметно выше. Ни фига себе! Из-за второго смазливого паренька пришлось поднапрячь извилины, его фамилия напрочь стёрлась из памяти, с ним Федька общался не настолько тесно. «Как же его… Клюев? Плюев? Не, как-то иначе… Вот ведь, что фамилия, что имя у человека дурацкие! Ах да, Неплюев же! А имя?..» — Вы и на поле, и в жизни тормоза редкостные, — припечатал Ряба. — И как вас терпим? — Сам ты тормоз! — оскорбился Блондин. Видимо, хорошие защитники, раз вратарь их так защищает? — Без нас тебя давно бы из команды вышвырнули, — парировал Неплюев. — Ты же чуть что, всё на нас валишь: «Первое правило вратаря — во всём виноваты защитники»! И вообще, мы так спешили, думали, здесь драка в разгаре… Требую хлеба и зрелищ! — Хлеб в машине, а зрелище я вам устрою, если сейчас же туда не погрузитесь, — пообещал Даниил. — Дань, ты в сети отпиши, как приедете, а то я собственноручно их прибить хочу, — сурово добавил Блондин, обращаясь к Неплюеву. Ага, он тоже Даня! Надо же, тёзку не распознал. — Да не вопрос! — ухмыльнулся Неплюев. Блондин его обнял, отпустил с явной неохотой и то, походу, только из-за громко запыхтевшего Губастика. Судя по лицу, он хотел сказануть что-то едкое, да не успел. Блондин прижал его к себе, торопливо попрощался и утащил куда-то за угол, что-то вполголоса нашёптывая. — Они у вас всегда так? — прифигел от этой картины Даниил. До чего темпераментные голкиперы, однако! Непросто им, должно быть, в воротах стоять. — Не удивляйся, это наша сладкая парочка. — Паша едва ли не лизнул Федьку в ухо. Тот с улыбкой оттолкнул его. — И когда-нибудь они это поймут. Но это будет уже другая история, — расфилософствовался Неплюев. — Ну что, все в сборе? Никого не потеряли? — поинтересовался Даниил, открывая багажник, чтобы мальчишки закинули свои спортивные сумки. — Тогда и сами заваливайтесь. — Тут же занято, — растерялся Станисавлевич. Его реакция легко объяснялась: Даниил расстарался и почётную миссию с покупкой мяса выполнил на отлично, так что кастрюля больше напоминала ведро и занимала сзади целое сидение. — Зачем нам так много? — Ты не представляешь, сколько в Даньку еды вмещается, это нечто, хоть в Книгу Рекордов его сдавай! — хихикнул Федька. — Или на опыты, — вякнул Неплюев. — Так это у вас семейное! — восхитился Ряба. — Вы договоритесь у меня и пешком пойдёте… — веско произнёс Даниил. — Понял, не дурак. Серб, не обессудь, но ты сам слышал, будешь за всех нас отдуваться. Мясо довезти важнее, так что ты на своих двоих, — утешающее похлопал друга по плечу Неплюев. — А чё сразу Серб? — провозгласил Паша. — Неплюй, тебе ж тренер дополнительные занятия прописал, дерзай! Чудесный шанс привести себя в форму! — Я в отличной форме, могу продемонстрировать! — и Неплюев задрал футболку, обнажая живот, чтобы похвастаться кубиками пресса. Старший Чалов с тоской покосился на дверь раздевалки, из которой постепенно выходили остальные игроки. Со стороны все приличными людьми кажутся, а на деле!.. Его не покидало чувство, что поездка выйдет долгой. И как многодетные родители со своими чадами справляются? Да им памятник ставить надо! — Чур, я у окошка! — подсуетился Федя. — Тогда я посередине, Пашка спереди, а Серб верхом на кастрюле, — расположил всех Неплюев. — Иди нафиг, я сяду только рядом с моей прелестью! — Ряба протянул загребущие лапы к Федьке на манер зомби из ужастиков. — Естественно, мой друг, естественно, как же иначе? — пропел Федя, ловко увернулся от Пашки и пинками загнал Серба в салон, зря тот боялся, что не влезет, у брата был талант впихнуть невпихуемое. Потом пришёл черёд Рябы, а уже следом в машину нырнул и Федька. Варя тут же прыгнула ему на руки, как говорится, в тесноте, да не в обиде. Неплюев повтыкал на делёжку мест, вздёрнул нос и занял сидение возле водителя. — Ну и торчите там, Даники впереди планеты всей! — А и правда! Полезли желание загадывать? — со счастливой миной встрепенулся Рябоконь. — Надоело, что постоянно между вами с Овчиной загадывают, а ты в пролёте? — Серб нежно прижал к себе кастрюлю. Варя пялилась на него с интересом, но примкнуть к заветной посудине пока стеснялась. У Даниила сложились очередные паззлы. Паша Овчинников, ну точно, вот как Блондина зовут! Старость — не радость, чисто вратарскую фамилию забыл! — Представляю, что ты загадать хочешь. Сиди смирно, тебе одной аварии мало? — Федя схватил за шиворот подавшегося вперёд Рябу. Пашка был чересчур пиздодельным, как называл это Даниил, вечно выдумывал разную хрень и неизменно заражал своими идеями Федьку. Зато они никогда не скучали и им было что вспомнить. Даня всегда подозревал, что он знает далеко не всё об их проделках. — Таааак, отсюда поподробнее, какой такой аварии? — сощурился он. Получается, Даша не преувеличивала? Срочно стребовать с неё обещанное видео экстремального вождения! Похоже, там просмотр только детям до шестнадцати. Если это так, то Даня позаботится, чтобы брат ещё долго не увидел водительских прав. — Да мы стебёмся, не обращай внимания, — отвёл взгляд Федька. — Пахан, тронули, что ли! А то собака положила глаз на будущий шашлык, не уверен, что смогу отбиться, — свёл разговор со скользкой темы Серб. Ну конечно, чтобы он и был не в курсе проказ Феди и Паши? — К этому мы ещё вернёмся, — решительно постановил Даниил и завёл двигатель. — А на следующих выходных можно рвануть на квест в реале. Я слышал, есть какой-то прикольный, «Тюрьма» называется. Там наручниками приковывают… — мечтательно поделился Ряба. — Так вот какие у тебя эротические фантазии! — удивился Федька. Даниил заметил в зеркале, что он, блаженно лыбясь и лаская собаку, пристроил голову на плече у Паши, который был явно не против и сам кайфовал. — А то ты не знал, — вздохнул Станисавлевич и печально изрёк: — На следующих выходных школа. — Кто хоть раз скажет слово «школа», тот… — раскрыл рот Ряба. — Никто не скажет, — пообещал Федя. — Ну её нах, — подтвердил Серб. — Ну что, господа присяжные заседатели, какие у нас планы? — обратился к актуальным проблемам Неплюев. — Купаться уже не катит, грибов нет, рыбалка не для нас, то есть отдыхаем культурно, только шашлык, никакого хардкора? — Мама велела огурцы полить, — вспомнил Даниил. — Раз мама велела, то куда мы денемся, — поддакнул Серб. — Какие огурцы, Чал, сентябрь на носу? — недоумевал Ряба. — А один чёрт знает, мистика какая-то, — сказал Федя. — У нашей маман огурцы растут с апреля по октябрь, как бешеные, по ведру в неделю. Мне кажется, они бы по привычке пёрли, даже если бы она их не посадила. — Надо так надо. Лишь бы не забыть, — согласился Паша. — Пффф, да вы раздолбаи, это бесполезно, — фыркнул Неплюй. — У вас же указания тренера через три минуты из башки выветриваются. — Кто бы говорил! — возмутился Серб. — Сколько раз тебя просили не трепаться во время установки? Вечно то Леонову, то Овчине из-за тебя прилетает. — Поэтому ответственным за огурцы назначается Даня! — подытожил Неплюй. — Ну охренеть, — поморщился Даниил, съезжая на Карамышевский проезд. — Лучше скажите, вы всегда дурака валяете на тренировках и на теории? Судя по сцене у раздевалки… — В роли дурака у нас сегодня был Олень, и он справился с этой ролью блестяще, — невпопад ответил Ряба. — В кои-то веки Овчину переплюнул, — с осуждением добавил Федя. — Ты бы видел!.. Парни начали взахлёб пересказывать события дня, гогоча, перебивая друг друга и активно жестикулируя к удовольствию Вари, которая только и ждала, что и на её улицу придёт праздник и кастрюля с вожделенной, так аппетитно пахнущей едой перевернётся. Даниил попытался понять этот поток сознания, но разобрал лишь отдельные слова: «А он ему сходу…», «А тот и рот раззявил…», «И тогда я сразу…», «Ну и короче, Олень с двух метров…», «Гоша влево, тигр!», «Прямо в перекладину»… — Ну, и от перекладины отрикошетило упавшему Кырнацу аккурат в лоб. Снайпер! — поставил диагноз Федя. Из сумбурного рассказа Даниил сделал единственный вывод: Губастик — это Георгий Кырнац. Ну вот, как Шерлок Холмс, вычислил всех без расспросов. Можно собой гордиться. — Была раньше надежда, что поумнеет парень, но теперь она вконец померла: последние зачатки мозга ему точно отбили, — с подлинным трагизмом в голосе поведал Неплюев и картинно утёр слезу. — А неча лежать в штрафной, как на пляжу! — отрезал Паша. — Тоже мне, нашёл время загорать! — Во-во, нет, чтобы упасть-отжаться, он захрапеть вздумал, — поддержал Серб. — И вы его застебали? Как не стыдно, а я-то гадаю, почему он так вас убить порывался… — Даниил выехал на улицу Народного Ополчения. Повезло, и они не встряли ни в одну из пробок, в которых столица буквально погрязла. Бывают же чудеса на свете! Благодаря этому ехать получалось с приличной скоростью, что не могло не радовать. — Да не, просто у Овчины критические дни, он ко всем лезет, а Кырнац бесится, — лаконично пояснил Серб. — А они у него по жизни критические! — посетовал Пашка. — Плюс он пиздобол неугомонный, прикинь, сочетаньице. — У наших вратарей лубооооф, — глумливо протянули мальчишки хором, а продолжил один Федька: — Друг без друга не могут. Только они ещё не поняли. — Ага, мы им намекаем, намекаем, а они как глухонемые прям! — усмехнулся Неплюев. — Может, правда, жестами надо?.. — Ну, так объясни! Пашка Овчинников — твой лучший дружбан, в одном классе учитесь, донеси до него уже эту истину, — попросил Серб. — Да не, дохлый номер, — развёл руками Неплюев. — Как будто я не пытался… — Всеми силами им глаза открываем. На днях Оленью днюху праздновали, у именинника ночевали. Я им на всякий пожарный всучил самый актуальный подарок, вазелин. Не оценили, — вздохнул Ряба. — Мы хотим ускорить процесс, а то они так и будут телиться. Летнее первенство вовсю идёт, а из-за спермотоксикоза эти идиоты один хуже другого на воротах, зла не хватает! — процедил Серб. — Все беды от недотраха! — объявил Паша таким победным тоном, типа, ему-то это сто пудов не грозит. Даня обернулся и с удивлением заметил, что Варя притулилась рядом со Станисавлевичем, буравя взглядом кастрюлю, а Федька почти залез на колени к Паше, рассеянно поглаживающему его по плечу. С Варей перепутал, что ли? Хотя, наверно, из-за собаки места совсем нет, вот и жмутся… — В общем, Дань, перебирайся к нам, у нас весело, — подвёл итог Федя. — Я бы перебрался в ваш основной состав, говорят, он такой же упоротый, да только кто ж меня туда возьмёт… — пробормотал Даниил абсолютно искренне. Мало того, что ЦСКА — одна из лучших команд РФПЛ, да и располагается в Москве. Родной город Даниил любил всем сердцем со всеми его достоинствами и недостатками и многое бы отдал, чтобы здесь зацепиться, но в дубле «Локомотива» никаких перспектив не было. Весной он решился на чемпионат Молдавии, подписали контракт, по которому он мог уйти, когда захочет, и он даже уехал, но там со сроками заявки что-то напутали и пришлось приехать назад и крутиться в «Домодедово». Кто б Даниилу в апреле сказал, что в июле он окажется в Хабаровске, за тысячи километров от дома, ни за что бы не поверил. — Да уж, Берёз с Игнашевичем хрен потеснишь, по-моему, они бессмертные, — согласно кивнул Серб, пошарил по карманам и испуганно охнул. — Блять! Я телефон забыл! — Возвращаться не будем! — жёстко среагировал Даниил. Нынешнее поколение было так привязано к своим девайсам, что выкладывало в сеть чуть ли не каждый чих. Даниил и сам иногда подобным грешил, но в целом он обдуманно украшал Инстаграм пейзажами или памятными моментами. — Ща проверим, — откликнулся Паша, набирая друга. Через пару секунд на весь салон прогремело: «О, боже, какой мужчина, я хочу от тебя сына». Серб, приглушённо матерясь, судорожно полез за мобильником. Теперь, кажется, он был бы и рад, если бы оставил его на «Октябре». — Сволочи! — взвыл Саня, торопливо сбрасывая вызов. Мелодия под коллективное улюлюканье захлебнулась на словах «и точка». — Я этого не ставил на звонок! — Как много нового можно о друге-то узнать! — поучительно поднял палец Неплюй. — Одна поездка, и такие откровения! — По Пашке сохнешь ты, а сволочи мы? Ай-яй-яй! — пропел Федька. — Я ревную! — Не переживайте, меня на всех хватит! — шутливо выпятил грудь Ряба. — «Я хочу от тебя сына», — повторил Федя. — Серб, не знаю, как у вас в Сербии, а у нас мужики не залетают. — Отличный способ парня захомутать, — заржал Неплюев. — Да, Паш, ты смотри, а то сунет тебе под нос две полоски, что мы тогда делать будем? — стебался Федя. — Как же так, наверно, я слишком шикарный, вот Серб и не устоял, — сказал Ряба. — Ты мой вкусный! — продолжал прикалываться Федя. — Твой, бля, твой, — прогундосил Серб. — Интересно, а что у него на меня стоит? — Неплюев потянулся к телефону. — Ты правда хочешь знать, стоит ли у него на тебя? — расхохотался Федя. — А что, полезная информация. Предупреждён — значит, вооружён, — как бы между прочим отметил Даниил. — Беззвучка у меня стоит! — буркнул Станисавлевич. — «О, боже, какой мужчина»… — с издёвкой завёл шарманку Федя. Все дружно подхватили, и хит угасающего лета грянул с новой силой. И, что стало для Серба контрольным в затылок, Даниил тоже присоединился к общим песнопениям. В принципе, Саня был немного стеснительным и порой очень забавно смущался по пустякам, Даня просто не смог удержаться. Но в полной мере насладиться его реакцией они не успели, Даниилу пришлось вдарить по тормозам, чтобы не влепиться в зад неожиданно выскочившей из-за поворота машине. Серб едва не выронил кастрюлю, крышка от неё улетела под ноги. Варя с воодушевлением взвизгнула и попыталась нырнуть внутрь, Паша и Федя стукнулись лбами. — Блять! Да чтоб у него год не стоял! — выразил свои эмоции Даня. — Да там, кажись, баба за рулём, — поправил его Неплюев, не пострадавший от резкого торможения, в то время как на заднем сидении пока только приходили в себя, тёрли лбы и отбивались от собаки. — Ну чтоб на неё ни у кого не стоял! — в сердцах ругнулся Даниил. Он с трудом держал марку адекватного водителя на глазах у такой требовательной публики. Не доставало ещё пополнить начатую Федей статистику семейных аварий. — Пахан, аптечку, у меня травма! — заявил Федя, прижимая выловленную крышку к ушибленному лбу. По салону распространялось благоухание маринада. — У Рябы башка железобетонная! — Аптечка тебя не спасёт, ты с детства на голову травмированный, — раздражённо откликнулся Даниил. — Жрать охота… — протянул Серб. Ряба жадно сглотнул. — Ежели всякие камикадзе не помешают, то за полчаса домчим, — сообщил Даниил. У кого-то громко заурчало в животе. Даниил прикинул, что пока приедут, пока с костром разберутся, пока мясо приготовится, то они же копыта от голода отбросят или и того хуже, его сырым сожрут, немудрено после тренировки-то. Представив это, Даня улыбнулся и припарковался возле попавшегося по пути «Дикси». — Сидите тут, сторожите шашлык и никуда не убегайте, скоро буду, — скомандовал он. Как и обещал, Даниил не стал задерживаться, смахнул с полки первое попавшееся и с горстью накупленного вернулся к машине. Окинув задумчивым взором пассажиров, пересчитывая — не выполз ли кто порезвиться, энергия-то через край бьёт, — он остался доволен их поведением. — Булочки с маком? Серьёзно? — разочарованно переспросил Паша, который в своих грёзах, вероятно, уже поглощал сочное мяско. — Ты бы ещё батон с героином купил бы, — согласился с другом Федя, подтягивая к груди свою долю. — Не хотите жрать, мне отдайте, тоже мне, эстеты, — хмыкнул Серб. — А тебе лишь бы пожрать! — упрекнул его Федя. — Кто бы говорил! — возразил Паша. — На тебя ж, проглота, «Доширака» не напасёшься! — А вот «Доширак» не трогай, это святое! — невнятно прочавкал Федя. — Жрите, что дают! — рявкнул Даниил, но его фраза ушла в пустоту, ибо все и без того уплетали угощение за обе щёки. — Кстати, а собаке корм-то есть? — Серб занервничал под гипнотическим взглядом Вари. Крышку приладили обратно, но, как было очевидно, доверять ей не следовало, так что еда находилась под угрозой собачьего вмешательства. — Ну, в большой семье клювом не щёлкают, смотрите за своим шашлыком, — пожал плечами Неплюй. — Варя, ты единственный нормальный человек среди этих жеребят, — констатировал Даниил. На этой ноте беседа затихла, все сосредоточились на трапезе, а Даниил незаметно утонул в невесёлых размышлениях. С постоянно переругивающимися, хихикающими над какой-то ерундой парнишками он ощущал себя старым. Ему не хватало беззаботности, чувства, когда кажется, что друзья всегда будут рядом и планета лежит у твоих ног. Он уже помотался по провинциальным клубам и испробовал трудности и давящую ответственность пребывания в основе. Им же это только предстояло. Судьба ещё поглумится над этими мальчишками, раскидает их по разным командам и уголкам страны. А кто-то, как ни печально, и вовсе распрощается с мечтой. Отнюдь не у всех будут силы и способности дойти до конца и взобраться на вершину. Футбол — жестокий спорт, фортуна в любой момент может взбрыкнуть и выкинуть за борт. Травма ли это будет, слабоволие, недостаток таланта или просто невезение — значения не имеет. Хорошо, хоть в Федьке сомневаться не приходится, не зря в детстве он притащил брата на футбол и драл уши за прогулы тренировок. Правильный пацан растёт. По ослепительно голубому небу неспешно плыли кудрявые облака, с погодой подфартило. Городская панорама за окном плавно сменилась на деревенские красоты, по сторонам проносились поля с редкими деревьями. Как в другой мир окунулись. Даниил вырулил с М-10 на разбитую просёлочную грунтовку, состоящую преимущественно из ухабов и ям. Навигатор обещал десять минут до цели, но Даня прекрасно знал, что это преуменьшение. Реалии жизни технике были невдомёк. Сколько машин здесь застревало, и не счесть!.. Для пассажиров начался аттракцион: как бы аккуратно он ни вёл, дорогу исправить не мог при всём желании, так что им только и оставалось материться да подлетать над сиденьями — верх-вниз, верх-вниз. — Крышка! Вернись, я всё прощу! — заорал Серб. — И как я тебе за ней полезу?! — возмутился Федька и тут же ойкнул, прикусив язык. — Щас я всех спасу! — и Паша скрылся из обзора зеркала, после чего послышалось шебуршание, кряхтение, металлический звон, счастливый лай Вари и тихое, но проникновенное «Бляяяять…». Запах шашлыка стал острее. — А что там у вас с баней? — виновато спросил Паша. Даниил решил поберечь нервы и не оборачиваться, что-то ему подсказывало, что увиденное его не обрадует. Не дай бог испортили с такой любовью замаринованное мясо! Проезжая мимо соседских участков, Даниил с некоторой тоской подметил, что многие из них пустуют, а домики щеголяют запертыми дверьми, напоминая о наступлении первого сентября, самой ненавистной для учащихся даты. Словно конец света близился или чума косила ряды отдыхающих. Впрочем, для кого-то так оно и было. Поэтому последние деньки свободы надо провести на славу, чему они и планировали посвятить сегодняшний день. Раньше Даниил с братом регулярно приезжали на дачу, но в это лето он и домой-то попадал не так часто, как хотелось. Деревня встретила их привычными звуками: жужжанием неистребимых комаров и лаем полудиких псов. Толстый рыжий кот, сидящий на заборе, бросил на них презрительный взгляд, дёрнул хвостом и нехотя спрыгнул в кусты. Хорошо, что Варя увлеклась Сербом — не то чтобы она путалась в окрестностях, но могла излишне увлечься погоней, а искать её по всей округе ни у кого желания не было. — Варя, фу! Да отстань ты от меня! — Станисавлевич уже не знал, куда деваться от её навязчивого внимания. Собака горячо хотела внести вклад в его мытьё и настойчиво предлагала свои услуги. — Какой воздух свежий! — Даниил выбрался из машины. Возможно, воздух не так уж и отличался от городского, но после пропитавшегося маринадом салона казался едва ли не горным. — Что-то не замечаю разницы. — У Серба в волосах застрял кусочек лука, а футболка была похожа на холст слегка спятившего художника-абстракциониста. Вот что с людьми творит близость с шашлыком! — Стирку надо мутить в срочном порядке, — сделал вывод Даниил, толкнул было калитку, но она сдвинулась всего на миллиметр. Даня, недоумевая, толкнул её сильнее, но результатов не добился — намертво. — Что, Дань, каши мало ел? — подколол его Федя. — Вот это стимул! — просиял Ряба. — Будем плохо выступать, нас в Хабаровск сошлют, а там не кормят. — С такими защитниками вратарям веселуха, — заметил Серб. — А я-то думаю, что это «СКА-Энергия» так хреново играет? Теперь понятно, отощали все, ноги еле волочат, — ехидно протянул Неплюев. — Цыц! — у Даниила лопнуло терпение. Он запоздало припомнил, что мама несколько раз жаловалась на калитку, но ни у кого руки не дошли её починить. Молодняк к ремонту привлечь, что ли? Хоть полезным чем-то их занять… Он упёрся плечом, навалился со всей богатырской силой, и в конце концов калитка поддалась и с мерзким скрипом отворилась. — Велком, — чуть запыхавшись, объявил Даниил, по-хозяйски осматривая территорию. Участок выглядел как всегда опрятно: недавно отремонтированный жёлтый дом так и приглашал в него зайти, развалиться в шезлонге и забыть обо всём. Постриженная трава, опрятные грядки с разными овощами, зеленью и чёрт знает чем ещё, Даниил никогда особо не разбирался в растительности. Подальше притаился сад, радующий глаз буйством зелёного: яблони, груши, сливы, кусты крыжовника. В детстве они излазили эти деревья вдоль и поперёк, как только руки-ноги не переломали? — Милое местечко, — прокомментировал Неплюев. — А как насчёт бани? — просительно заглянул Дане в лицо Серб, который бывал здесь неоднократно. — Ох, с баней тут классно! — согласился Ряба. — Не будем терять время, вон в том сарае берите канистры и пилите к колонке, Федька покажет, где она. Воды явно понадобится много, — скомандовал Даня, отобрал у Серба кастрюлю и потащил её к дому. — А водопровода у вас нет? — вылупился Неплюй. — Ну, он как бы теоретически есть, на него уже который год деньги собирают, но что-то практически никак пока не построят, — объяснил Федя. — А тем, что из трубы течёт, разве что машину мыть, и то не всякую. — Короче, всё экологически чисто, — подмигнул Паша. — Н-да, ни дня без тренировок. — Неплюев с досадой разглядывал пятилитровые пластиковые канистры. А он считал, что его в Дубаи привезут? — Давайте как-нибудь без меня? — Да хрен тебе, канистры в зубы и пошли! У кое-кого эти тренировки вообще усиленные, — разулыбался Федя. — Сеееееерб? — Да помню я, помню, — закатил глаза Станисавлевич, поворачиваясь к Федьке спиной. — Сколько раз клялся себе с вами не спорить, а всё равно на те же грабли наступаю… — Вот да, не надо спорить, — вставил свои пять копеек Неплюев. — После твоих щелбанов череп до вечера гудит. Федька ловко оседлал Саню, устроившись у него на закорках, и задорно заорал: — Иих-ха! Вперёд, мой верный конь, к свершениям! А вы, моя свита, за нами! — Так и живём! — И Неплюев поторопился вслед за друзьями. Вернулись они, волоча наполненные канистры, довольно быстро, Даниил даже не успел разгрести заваленный хламом столик на веранде. Федька помчался было устраивать экскурсию по местам боевой славы, но был оперативно пойман за шкирку, снабжён щёткой и послан приводить баню в порядок. Задание нашлось для каждого, так что никто не смог увильнуть. Раз из-за неосторожного обращения с посудой планы изменились, работа была направлена на отмывание и вещей, и их самих. Поэтому Паше торжественно вручили топор и сослали колоть дрова, а раздетого до трусов Серба снабдили всем для стирки, что только обнаружилось: хозяйственным мылом, «Фейри», содой, солью, белым порошком туманного происхождения, а также тазиком. Неплюев боевую задачу себе придумал сам и с видом знатока прохаживался между грядок, выбирая, по его словам, из чего можно соорудить что-то съедобное к шашлыку. — Ай! Нет, так нельзя! — в очередной раз дёрнулся Серб, похлопывая себя мыльными ладонями. Комары не прошли мимо этого роскошного шведского стола и налетели на несчастного огромной стаей. — Блин, поделитесь хотя бы штанами! — Извини, дорогой, но кто тебе виноват, что ты так вымахал, на тебя наши шмотки не налезут, — на секунду выглянул из бани Федька. — Не, ну есть, конечно, старый драный батин тулуп, если хочешь… — Зато нас не жрут, — нашёл и плюсы Неплюев. — Серба им надолго хватит. Станисавлевич мученически скривился и с удвоенной силой взялся отдраивать свою футболку. — Почему бы тебе тренировочную форму не надеть? — внёс предложение Даниил. — Ей я рисковать не буду, хрен знает, отстираю я твой маринад или нет, — Серб трезво рассчитал шансы сохранить сегодня одежду чистой. — Значит, будь добровольным подношением комарью и не нуди! — выдал Неплюев. Он наклонился и с корнем выдрал из земли петрушку. — Чаловы, белая морковь, у вас дача на ядерном полигоне? — Нах тебе морковь-то сдалась? — вытянулось лицо у Паши. — Здесь, к твоему сведению, ассортимент небольшой, — пожаловался Неплюев. Даниил призадумался, а тому ли человеку они доверили готовку? Нужно повнимательнее присмотреться к итоговому блюду от такого шеф-повара. — Как ты умело с топором управляешься! — восхитился Пашиной работой таскающий в баню воду Федя. — Прямо натуральная маньячина, — подметил Серб. — Мне бы маску, чтобы был полный комплект, — хмыкнул Ряба. — Эх, я во вкус вошёл, меня не остановить! Чего ещё порубить? А то этого маловато. — Пошарься в сарае, там много интересного, в том числе и дрова, — посоветовал Федя. — Пошли, поможешь, — и Пашка увлёк друга в недра сарая. Выходить оттуда они не спешили, чем-то таинственно шурша. Даниил, закончивший убираться на веранде, уже было их шуганул, но обнаружил, что отсутствует наиважнейший для их планов предмет. — Федь! — окликнул он брата. — Ты не знаешь, где у нас мангал? — Без понятия! — выполз тот из-за двери. — Чё? У нас проблемы с мангалом? — А шампуры хоть есть? — полюбопытствовал Серб. — Я как-то вилы брал, — появился и Паша с охапкой поленьев. — Если бы ты знал, для чего тут вилы используют, ты бы так не говорил, — передёрнуло Федю. — А мы с пацанами однажды под это дело тележку спёрли из супермаркета, удобно, кстати. Надо было в «Дикси» угнать, — припомнил лихую юность Неплюев. — Сейчас всё реши… — Даниил осёкся, зацепившись взглядом за необычную композицию. Похоже, работая водоносами, ребята забыли затворить калитку до конца, и теперь рядом с ней замер давешний кот. Видимо, правда, что все рыжие отличаются редкостной наглостью. Перед котом в напряжённой позе застыла Варя, в любой момент готовая сорваться с места. Пока Даниил соображал, что предпринять, чтобы не спровоцировать собаку, звери одновременно пришли в движение: кот задал стрекача, а Варя, залившись лаем, кинулась в погоню, благо, что вглубь двора. — Варя, стой! — завопил Даниил и рванул к калитке, силясь закрыть, но её вновь заело. Молодёжь мгновенно оценила обстановку, побросала свои дела и метнулась на перехват, но не тут-то было. Кот понимал, что по прямой его легко поймать, и носился умопомрачительными зигзагами, а Варя, соответственно, за ним. Чёртова калитка наглухо отказывалась слушаться, и в результате кот молнией проскочил на улицу, Варя тоже не пожелала остаться в стороне. Далеко они не убежали, исчезли в высоченной крапиве, растущей у дома напротив. — Кто хочет крапивную ванну? — нарушил воцарившуюся тишину Неплюй. — Может, сама вернётся? — робко предположил Серб. — Что-то их не слышно, в Нарнию провалились? — нахмурился Паша. Пропадать им вроде бы было некуда, заросли хоть и были обширными, но заканчивались забором. Оттуда ответом на его слова раздались Варино рычание и кошачье шипение. — Или кота догрызает… — высказал свою версию Неплюев. — Ты этого кота видел? Скорее, он её, — Федя рассматривал крапиву. — Спасибо, хоть не борщевик… — Кенты, вы как хотите, а я туда точно не полезу, — Серб опять вступил в борьбу за кровь, опомнившиеся комары его догнали и заново атаковали. — Варя, Варя, ко мне! — безуспешно надрывался Даниил. — Варя, а что у меня для тебя есть… — задумчиво промолвил Федя. — Иди ко мне, не то я съем твою еду… Мммм… — он смачно причмокнул. — Гав? — донёсся до них недоверчивый вопрос навострившей уши собаки. — Ты стебёшься? — поразился Неплюев, и Даниил готов был с ним согласиться, выглядело, мягко говоря, странно. Но Федя явно знал Варю лучше них всех, потому что та вполне себе прислушалась к хозяину — очень уж искренне он это произнёс, а ведь её целых три часа не кормили, так можно и лапы протянуть! — и высунулась из жгучих зарослей. Парни растерялись, не поверив, что она поддалась на такой элементарный обман, но не Даниил: он не сплоховал и молниеносно сцапал обиженно тявкнувшую собаку. Победа разума над инстинктами! — Врёшь — не уйдёшь! — пропыхтел он, вцепившись в неё, как вратарь в пойманный мяч. Варя, заметившая деловито выступившего из кустов кота, отчаянно вырывалась. Рыжий зверёк присел у соседских ворот и демонстративно начал намывать мордочку, типа, он ни при чём. «Слава богу, что Варя мелкая! Завели бы водолаза или мастифа, и уже он бы нами командовал, а не наоборот, и на поводке бы за собой таскал…» — Не судьба тебе, Варька, пошугать местных котов, — сочувственно потрепал её по макушке Паша, и собака обиженно на него покосилась. — Нужно её хотя бы угостить чем-нибудь, а то обманули и обломали по всем фронтам. Нечестно. — Ты совершенно прав. Запри, пожалуйста, калитку, не хочу по канавам и крапиве за ней ползать, в следующий раз она не поведётся на эту хитрость, — посетовал Даня. Ряба кивнул и старательно принялся за порученное задание, Даниила даже посетила мысль, что теперь проще перемахнуть через забор, чем заново откупоривать калитку. Или всё-таки прекратить откладывать её ремонт?.. — Ай! — в который раз подскочил Серб, разом убив несколько представителей комариной породы. Но их ряды не уменьшались, на место павших сразу вставали их братья. Или сёстры, кто там у комаров кровь сосёт? — Помогите! Меня тут заживо сожрут! Затрахали! Дайте фаллоимитатор, или как там это называется? Ни за что не поверю, что вы ничего не взяли! — Ты имел в виду фумигатор? — уточнил Даня. — Могу пообещать похоронить твоё иссушенное тело на живописной опушке лесочка и изредка вспоминать со слезой умиления на глазах, — оптимистично предложил Неплюев. — Придётся братскую могилу копать, после меня эта армия на вас перекинется! — раздражённо огрызнулся Саня. Он действительно весь покрылся красными пятнами и чесался как прокажённый. Даниил раньше не придавал значения этой проблеме, а парню-то не на шутку плохо. Да и сам Даня всё чаще замечал укусы ненасытного комарья. — Говорят, комары к теплу тянутся. Помнишь, как Шварценеггер от Хищника ныкался? Вот тебе отличный выход! — с серьёзной рожей порекомендовал Паша. — Грязью по уши обмазаться? А нахрена тогда баня? — переспросил Федя. — И свиньи тоже так делают, значит, способ реально работает. И бегемоты. Хуже не будет, — поддержал Неплюев. — Бегемоты? Я хуею в этом зоопарке! — заломил руки Серб. — Даник, хорош человека мурыжить, дай что-нибудь от комаров, — сжалился Федя, глядя на злобно пыхтевшего друга. Кажется, это он вовремя, Станисавлевич уже был готов их всех поочерёдно в ближайшую лужу окунуть. — Я допёр! Они заныкали репеллент и ждут, когда Серб дойдёт до кондиции! — осенило Неплюя. — Господа, как не стыдно? Он созрел, переходите к торгам. — Ну что, Саня, отдашься за репеллент? — подмигнул Ряба. — Очком расплатишься или почкой? — Так, стоп, — притормозил их Даниил. — С чего вы взяли, что у меня что-то есть от комаров? — А у кого это должно быть? — наехал на него брат. — Тебе что утром поручили? — О мясе позаботиться. А также собаку выгулять, едва ли не генеральную уборку устроить, чтоб маман не запалила… — перечислил Даниил. — Про комаров речи вообще не шло! — Вот именно, о мясе! А мы из чего, по-твоему? — напирал Федя. — Не надо меня крайним делать! — Даниил лишь сейчас сообразил, что у них нет эффективного оружия против армии кровососущих насекомых, и остро ощутил свою уязвимость. Резко зачесались доселе незамеченные укусы, жужжание словно стало громче. Даня отогнал глупые мысли, но вечер без защиты от комаров и впрямь замаячил перед ними пугающей перспективой. — Чал, угомонись, мясные — это к спартачам, — принял сторону Даниила Ряба. Остальные закивали — похоже, недавний проигрыш красно-белым, что молодёжкой, что основой, не давал покоя, тлея внутри. Обломы в дерби ни для кого не проходили бесследно, даже если на поле ты не провёл ни минуты. — Всё в порядке, мигом сгоняем до магазина и купим, Серб как раз со шмотьём разберётся. Не будет же он отжигать в одних труселях? — Почему нет? Считаешь, местные не заценят столичный стриптиз? — хихикнул Федя. — Это уже не стриптиз, а нудизм. Или эксгибиционизм, — нравоучительно поправил их Неплюев. — Можно нарядить его в плащ для довершения образа. — У нас только тулуп, — напомнил Федя. — Ну, такой эксгибиционист, «деревня-стайл», — развил идею Неплюй. — Ещё мамин халат где-то есть, — вставил Даня. — Ему пойдёт! — заржал Федя. — Не станем так рисковать, вдруг его изнасилуют? Не отобьём же красотку, — задумался Ряба. — Не, это без меня, мне на кухне шаманить, — отмазался Неплюев. «Шаманить», какое точное он подобрал определение! Даниил успел заметить, что Неплюй отличился даже в сборе ингредиентов. Одному богу известно, где он сумел найти незрелые сливы в конце августа, но он смог. В ЦСКА невозможное возможно. Лишь бы никто эту находку не сожрал, а то сортир на улице, да и комары опять же… — Признавайся, тебе просто влом ногами шевелить! — упрекнул его Федя. — Ладно, Паш, идём, прогуляемся, а они пусть здесь тухнут. — Зря с калиткой мучился, — вздохнул Ряба. — Пошли спасать мир. Вернее, Серба. Федя метнулся в дом, вышел оттуда в кепке и чёрных очках и, подхватив Пашу под локоть, поволок его в магазинчик на окраине. — Не удивлюсь, если эти двое припрут вместо спрея аквариум с лягушками, — прищурился вслед неразлучным друзьям Неплюев. — Тоже вариант, природное средство, без всякой химии, приклеим скотчем Сане на спину. — Даниил прикидывал, где мангал. Был же где-то! — Черепашки-ниндзя на новый лад? «Носим панцирь как рубашки, юные таланты!» — пропел Неплюев. — Да вы задрали! Лучше скажите, встречали тут утюг или фен? — поинтересовался Станисавлевич. — Дань, ты глянь на него, чуток поприкалывались, а он нас феном пытать планирует! А чего не паяльником? — вопросил Неплюев. — Сейчас и проверим, имеется такое или нет, мы с тобой… — Даниил приобнял Станисавлевича за плечи, в очередной раз поразившись, какой тот здоровенный, просто Халк. Чем его кормят в ЦСКА? Даниилу и самому такой рацион бы не помешал. Любопытно, в моменты ярости на нём футболки в лоскуты не рвутся? — Мы с тобой идём на опасные раскопки в дальний сарай. Мало ли что там завелось… — Если что, орите погромче, чтобы у меня было время съебаться. Ну, а у нас намечена Истринская резня салата бензопилой! Смотрите во всех кинотеатрах страны! — гордо заявил Неплюев и отправился реализовывать озвученное. — Сливы не трожь! — крикнул ему Даниил. И только удостоверившись, что Неплюев внял его мольбам, увлёк Саню на поиски мангала и того, что помогло бы поскорее высушить шмотки. Хоть погода и стояла жаркая, но по-любому вещи сохнут естественным путём долго, а в мокром насквозь щеголять — не слишком хорошая идея. Даниил припоминал, что в горах хлама пылится старый обогреватель. Будет одежда с дымком, зато сухая. На радость всем присутствующим мангал с шампурами нашёлся быстро, и Даниил занялся костром и растопкой бани, надеясь, что «спасатели» не задержатся в своём путешествии, а Станисавлевич вернулся к роли Золушки и упрямо пытался придать футболке первоначальное состояние. Наученный его горьким опытом Неплюев нарядился в мамин фартук в цветочек, как ни странно, сидящий на нём очень органично, и вдохновлённо что-то стругал в салат. Даниил так сходу бы и не распознал, что входит в его состав, а ведь набор вариантов был весьма ограничен. Но выглядел шедевр кулинарной мысли привлекательно. Наколотых Рябой дров хватило и на мангал, и на баню, так что для генеральной мойки не доставало лишь загулявших друзей. Баня прогревалась, вещи сушились, шашлык жарился, а парни принялись катать мяч. Варя с азартом вступила в игру; она отлично умела обводить и прерывать пасы — сказывалась жизнь в семье футболистов. Идиллия! — Держи её! — Ты что, у собаки мяч отнять не можешь?! — Да у неё дриблинг лучше, чем у меня! — Ну вот, я-то думал, они здесь скучают без нас, слёзы горючие льют… — проговорил Федя, которого никто не заметил. Паша с улыбкой потряс пакетом, где что-то многообещающе зазвякало. Даниил отвлёкся на них, что позволило Варе ловко увернуться от Неплюева, с мячом нырнуть у Серба между ног и поставить жирную точку в их игре. Поняв, что за ней уже не гоняются, она переключилась на мангал, откуда шли головокружительные ароматы готовящегося мяса. — Вас только за смертью посылать. Скупили весь ассортимент отравы в ближайших магазинах? — полюбопытствовал Даниил. — Что в пакете? — Отраву для комаров купили, но мы же не хуже каких-то насекомых! Поэтому купили и отраву для людей, — с довольным видом объяснил Ряба, вытаскивая на свет божий упаковку пива. — Пиво! — возликовал Неплюев. — То, что доктор прописал! — И вы называете себя спортсменами? — с осуждением изрёк Даниил. — Оно полезнее, честно! У Вернблума спроси, — Федя мастерски изобразил кота из «Шрека». — Он сравнивал? Тогда ясно, почему такой озверевший, — кивнул Даниил. — Кто вам, соплякам, вообще пиво продал? — Извини, Пахан, — Федя снял очки. — Пришлось твои права позаимствовать. Ну, и минимум маскировки. — Засранец! — сжал кулаки и зубы Даниил, выдирая у младшего брата заветный пластик, который ему очень непросто дался, и с большим трудом удерживаясь от подзатыльника. Иногда их разницы в четыре года было не видно, многие отмечали, что Федька — парень будь здоров, плюс он всегда напирал на физику, не упускал возможности подкачаться в спортзале, да и маскировка эта ещё... — Ладно, хрен с вами, по чуть-чуть. Суньте его в холодильник и валите в баню, а то Саня загореть успел. — Я с вами, — сказал Неплюев. — Мы-то ясно, а ты чего в бане забыл? — не поверил своим ушам Ряба. — Хочешь на чужой посмотреть или свой показать? Даниил старательно притворялся, что последней фразы не слышит, и сконцентрировал внимание на шипящем и плюющемся жиром шашлыке. До чего ж современное поколение испорченное, только об одном и думают! Хотя нет, обычно думают в том направлении, но в ином русле… — Мне есть что показать тебе, детка, — Неплюев был невозмутим. — Чал, он решил меня у тебя увести! Я сегодня нарасхват! — распустил хвост Пашка. — Да-да, красавец-мужчина, — согласился Серб, настойчиво подталкивая их к бане. Измучился парнишка, явно ведь не собирался становиться кормушкой для всего летающего. — А полотенца у вас есть? — Ой, Саня нас застеснялся, — всплеснул руками Неплюев. — Уж не знаю, как в твоей воронежской глуши принято, а мы полотенцами пользуемся, — просветил его Федька. — Я их внутри положил, давайте уже! — поторопил их Даниил. Как треплющиеся бабы, ей-богу, часами могут стоять и препираться! — Вот-вот, мы ж не болгары, чтобы голышом щеголять. К ним, говорят, в раздевалку после игры лучше не заходить, такого насмотришься… — поделился информацией Станисавлевич, запихивая друзей в предбанник. — А ты специально интересовался, да? Мечтаешь, небось, с болгарами сыграть. Эх, Саня, Саня, мы тебя довели… — заржал Паша. Слышимость была прекрасной, Даниил мог забыть о тишине. Эх, зато не скучно будет мясо жарить, а с его количеством это точно затянется. — Дурной пример заразителен, — констатировал Станисавлевич. — Осталось только Неплюя в нашу веру обратить, — рассмеялся Федя. — Да хрен тебе! Сюда бы девушек… — уронил Неплюев сквозь шорох снимаемой одежды. — Нет, вот бы в женской бане очутиться! «А у него губа не дура!» — покачал головой Даня. — Ага, там тебя и тазиком отпиздят, и хуй с перепуга оторвут, — предупредил Ряба. — Сука ты, Ряба, такие фантазии испоганил, — обиделся Неплюев. — Всё-таки в бане классно, будем Серба почаще пачкать? — предложил Федя. Предбанник они уже покинули, так что акустика существенно ухудшилась. Даниил перестал вслушиваться и полностью ушёл в готовку. Но не тут-то было, через пару минут мальчишки снова напомнили о себе: — Ай! Не кусайся! — внезапно завопил Федька. Даниил от неожиданности выронил бутылку воды, которой периодически пшикал на мясо, причём прямо в огонь. — Гав? — удивилась Варя, сидящая рядом и пристально наблюдающая за его манипуляциями: ведь кусаться было её прерогативой, кто это позарился на её должностные обязанности? Даниила занимал тот же вопрос, пока он, матерясь, выковыривал оплавившуюся бутылку и разгонял едкий дым. Хотя гораздо больше его волновало, куда цапнули его брата. Что с этими детьми не так? — Паш, что ты творишь? — охнул Федя. Даниил тряхнул головой, отгоняя мысль, что это прозвучало томно. Кажется, вот и ответ. — Бля, парни, ну вы же не одни! — обругал их Неплюев. — Я хочу это развидеть! — взвыл Саня. — Ха! Учитесь, пока я жив! — отозвался Ряба. — С такими замашками это ненадолго… — пробухтел Неплюев. — Давайте введём правило: смотреть можно, трогать нельзя? — Нееее, это не то… — Федя добавил в голос капризных ноток. — Да, Чал, поддай жару! — вскрикнул Ряба, и его восклицание тут же перешло в стон. Видимо, Федька как следует приложил его веником по жопе. После этих переговоров всё воспринималось странно, и Даня почувствовал, что краснеет. У него вначале мелькнула идея, что было бы неплохо к ним присоединиться, теперь же она сдохла в зародыше. Если бы он точно не знал, что с ними нет девушек, то заподозрил бы, что эти коняшки в магазине ещё и презервативов купили… блок. — Э-эх! — крякнул Федька, и Паша опять застонал. — Эй, ты зачем телефон притащил, придурок? — возмутился кто-то. «Я всегда с собой беру видеокамеру», — поёжился Даниил. Тотальная слежка, ужас какой. — «Лишь бы не догадались в сеть выложить. Зато, если прославятся, на видеоинтервью шугаться не будут, привычные». — А прикиньте, если бы нас сейчас Даник увидел? — призадумался Федька. — Или услышал, — дополнил Ряба. Даня скривился. Он был бы совсем не прочь их не слышать, да только выбора не оставалось, не бросать же мясо на произвол судьбы, а если конкретнее, то Вари? И зачем он его столько накупил? Конца и края нет! — Варя, сидеть! — негромко скомандовал он, отлучаясь за заменой трагически погибшей бутылке. Даниил искренне надеялся, что к его возвращению они уже закончат мыться и выберутся наружу, скучно же там париться! Хотя им, походу, скучно не бывает. Вернувшись, Даня застал продолжение бразильского сериала в формате «Прямой эфир из бани». Ну правда, с молодёжью и телевизор не нужен! — Ты бы ещё чечётку отбил… — съехидничал Неплюев. — Пффф, тоже мне! Танго — вот это танец! — фыркнул Ряба. — Чал, не пяться, иди-ка сюда. Серб, держи мобилу. «Чего не хватало! Или мне надо гордиться, что мой брат не только мячом орудовать умеет, но и танго вытанцовывать?» — озадачился Даниил. В бане зависла тишина, и лишь воображение подкидывало сюрреалистичные картины. — Уууу, все при делах, я лишний на этом празднике жизни… — расстроился Неплюй. — Третий — не лишний, третий — запасной! Давай к нам, — откликнулся Федька. Теперь послышалось хихиканье, да что уж там, ржач: — Паш, ты не синхронно, дубль два, — Станисавлевич был недоволен. — Неплюй, осторожней копытами маши, чуть мамину икону не снёс. — Ой, а здесь иконы? — испугался Неплюй. — Простите, я не заметил. — Не смейте выкладывать это в Инстаграм! — не сдержался Даниил. Получился какой-то крик души. — Что «это»? — опасливо уточнил Федя. Даниил очень чётко представил, как они переглядываются, пойманные на горячем. На чём именно «горячем», он старался не думать: — Ваш танец маленьких лебедей! — Да без проблем, — согласился Федя. — Неплюй, отчитайся своей любимой Овчине, как ты оттягиваешься без него, — велел Паша. — Так, чтобы Гоша обзавидовался, что мы его не взяли, — прибавил Федя. «Толково — фоткаться в бане, чтобы друзья завидовали…» — скептически прокомментировал Даня про себя. — Да запросто! Зацените! — О, эта фотка соберёт кучу лайков! — Жестокие вы, — вздохнул Серб. — Кырнац же на стену полезет. — А ему положено высоко прыгать и преодолевать земное притяжение всеми способами, он же вратарь. — Даниил так и видел, как Федя сверлит Саню наивно-честными глазами и тот под его напором отступает со своими замечаниями. — Может быть, даже новые высоты возьмёт, потом благодарить нас будет! — обрадовался Неплюев. — Или они с Овчиной-таки перестанут втягивать тебя в свой порочный треугольник... — словно невзначай обронил Федя. — И ты, наконец-то, замутишь с Леоновым, — прикинул Ряба. — Леонов-то здесь при чём? — прифигел Неплюев. — Что вы озабоченные сегодня такие? «Какой правильный вопрос… И меня мысли посещают странные. От них заразился, что ли?» — Потому что голодные! Вот всякая дурь в башку и лезет, — выкрутился Федька. — Так ты же, Чал, всегда голодный, — справедливо отметил Станисавлевич. Что есть, то есть, не поспоришь. — Сколько Федьку не корми, а он всё ест, — рассмеялся Неплюев. — Я до сих пор под впечатлением, сколько ты «Дошираков» захавать можешь. В тот раз я был готов скорую вызывать, на сто процентов был уверен, что с отравлением свалишься. — Был уверен, но не остановил, — упрекнул его Ряба. — Интересно же было, чем кончится! Тем более, я на него пятихатку поставил. — Вооот, продал мою жизнь за пятихатку... Настоящий друг! — Обращайся. — Озабоченный, потому что голодный, или голодный, потому что озабоченный?.. — задумался Паша. — Это глубоко философская проблема! В чём же первопричина? — изрёк Неплюй. — Этим вопросом задаются многие люди по всему миру, существует много версий, но я не согласен ни с одной из них! — заявил Федя. — Сначала кормить, а потом ебать, или сначала ебать, а потом кормить? — Даня вполне внятно разобрал эту фразу, произнесённую трудно идентифицируемым шёпотом. Ему от неё даже стало как-то нехорошо, так что он отвлёкся от шашлыка и заглянул в окошко. В предбаннике спокойно переодевались Паша и Серб, кто из них мог такое сказануть, Даня не решил. Реплика была скорее в духе Рябы, но очень уж у Станисавлевича вид был плутоватый. А может, послышалось? На солнышке перегрелся, припекло? — Или совместим, как в анекдоте, «по йогурту и спать»! — хмыкнул Серб. — С лёгким паром! — махнул раскрасневшимся и крайне удовлетворённым парням Даня, как никогда радуясь, что больше из-за них смущаться не придётся. Когда он сделался таким испорченным и начал всё понимать превратно? Вот уж точно, с кем поведёшься… Или Даниил просто не замечал, и когда он со своими друзьями, то у окружающих тоже уши в трубочку сворачиваются? — Живём!.. — блаженно пропел Неплюев, выпорхнув из дверей. — Всегда бы так! Почему мы так редко делаем что-то подобное? — Потому что мы заняты, нам не до отдыха. — Станисавлевич направился к одежде. Он вышел раздетым, что наверняка окрылило комарьё. Даниил проводил его глазами — прилипнет футболка к телу, очерчивая пресс, или успела просохнуть? — Где отрава? Обольюсь с ног до головы, чтобы эти твари на подлёте дохли! — Слева от тебя валяется, — ответил Даниил. Сане повезло, что шмотки практически пришли в норму. Надо же, это что, они так долго в бане плескались? А показалось, что быстро закончили. Или это из серии, когда за трёпом часы проносятся незаметно? — А полдня в FIFA рубиться нам времени хватает, — опроверг объяснения Федя. — Так полезным же занимаемся! — возразил Ряба. — С её помощью мы готовимся к игре в основе, разбираем будущих соперников… — В частности изучаем Роналду и Месси, ты в основу какой команды пробиваться собираешься? — бросил на него заинтересованный взгляд Неплюев, пожёвывая сорванную травинку. — А Месси видели, он всё же облился! А вы говорили, не будет он этой фигнёй, Ice bucket challenge, страдать! Так-то, я был прав! — хвастливо задрал нос Пашка. — А мне больше немцы понравились, они оперативные, — подключился к беседе Даниил. Он, как и все, следил за флэшмобом с обливанием холодной водой. — Ну да, ну да, особенно Хуммельс. Сколько прошло с тех пор, как его Ройс осалил? Тормоз, — вынес вердикт Саня. — Может быть, у них там с водой напряжёнка? — пошутил Даниил. — Ага, за неуплату отрубили. Он поставил ведро и ждал дождя, — сказал Федька. — Слуууушайте… — Нет! — отрезал Даниил, моментально поняв, какое у него будет предложение. — Ну почему нет? Благотворительность! — поддразнил его Федя. — Сегодня все в водных процедурах поучаствовали, кроме тебя! — Так, Федя, даже не думай! И вас тоже касается! — насторожился Даня. Быть облитым водой, да ещё и ледяной, его совершенно не прельщало. — Только попробуйте это провернуть и останетесь голодными! И домой пешком пойдёте! — А чё это сразу голодными? — протянул Пашка. — У нас численное преимущество, отнимем жратву, и дело в шляпе! — Учтите, на моей стороне дикий зверь! Варя, ко мне! — пригрозил Даня, но собака и ухом не повела, чем-то увлёкшись на веранде. Предательница! Друг человека называется. — Варя на стороне того, у кого еда, а значит, и победителя, — поправил его Неплюев. — Не, ладно, никакой воды, — сдался Федя. — Ну вот… — скуксился Станисавлевич. — Ничего, как прославимся, тогда и на нашу долю выпадут весёлые флэшмобы, — утешил его Паша. — Например, прикинуться мёртвым. Судя по тому, как Ряба играет, у него получится! — ухмыльнулся Неплюй. — Зато, если сейчас на нас нападут медведи, я один спасусь, — выявил положительный аспект Паша. — Данька нам ещё музыкальное шоу устроит, так что не будем его обижать. Дань, гитару я нашёл, не отвертишься! — озвучил причину своей капитуляции брат. — О, круто! Даниил на гитаре, а Федька поработает ртом! — воодушевился Ряба. Глотнувший было воды Даня закашлялся. — Для извращенцев поясняю: я имел в виду флейту. — Я так и понял, — лихорадочно закивал Даниил. — Да нет у меня флейты, уймись! Сколько можно её клянчить? — разозлился Федя. Пашка жаждал воочию убедиться в многочисленных талантах друга и далеко не в первый раз поднимал этот вопрос. До чего знакомая ситуация! В любой команде, в какой бы Даниил ни оказывался, всё шло по одному сценарию, стоило только кому-то пронюхать, что он неплохо играет на фортепиано. — Ты что, это же наш Пашка! Ему проще дать, чем объяснить, почему нет, — хмыкнул Серб. — Ваша флейта давно всех интригует. — К чёрту флейту! Да, и это, народ, — максимально понизил голос Федя, но Даниил на слух не жаловался и отлично уловил, о чём он вещает. — Когда Данька петь начнёт, держите язык за зубами, а то знаю я вас. Он в гневе страшен. — Как будто Даня такая неженка и его легко смутить, — Ряба втихаря покосился на него. Но Даниил старательно притворялся, что полностью поглощён мангалом. Должен же хоть кто-то здесь быть при делах. Хотя бы теоретически. — Нет, Данька крут, и если уж выступает, то ему никто не помешает! — Давай так, если ты прав, то мы ему презентуем лишнее пиво, а если мы его доведём, то ты нам свою порцию отдаёшь. — Решил моего брата споить? — удивился Федя. — Спать крепче будет, — лукаво проговорил Ряба. — Идёт, — согласился Федя. — О чём вы там шепчетесь? — напомнил о себе Даниил, догадываясь, что больше ничего любопытного не услышит. К тому же мешал Варин лай, вот ведь неугомонное создание! Даниил скрыл улыбку: призовое пиво было почти у него в кармане. Заодно и молодёжь от вредного напитка спасёт, ну не прекрасно ли? — О своём, о девичьем, — хитро усмехнулся Неплюев. «Не забыть им при случае разъяснить, что при тайных заговорах конспирироваться нужно лучше. И Варю к этому приучить, что-то она разошлась», — Даниил раздражённо повернулся к собаке, собираясь хорошенько на неё рявкнуть, но просто онемел от увиденного. На столе, рядом с кастрюлей с оставшимся мясом, пристроился уже знакомый рыжий кот. Варя неистово прыгала по полу, но до стола не дотягивалась, и всё, что могла, — это лаем привлекать внимание нерадивых хозяев. Котяра нагло отодвинул лапой крышку и запустил когти внутрь. — Твою мать! — первым на эпичную картину отреагировал Федя и, не теряя ни секунды, рванул на веранду. На его воинственный рык кот вскинул бесстыжую морду с зажатым во рту большущим куском мяса и, похоже, просёк, что попал в западню. К нему на всех парах мчался Федька, внизу во всю заливалась Варя. Огрести по пушистой жопе в планы ворюги явно не входило, поэтому, не выпуская добычу, он в панике заметался по столу. «Лишь бы в кастрюлю с безнадёги не нырнул!» — подумал Даниил, стартуя за братом. Краем глаза он подметил, что Неплюев снимает эту сцену на телефон. — «Вот гадёныш! Надо его за уши отодрать!» Кот, вконец отчаявшись, пошёл на крайние меры: когда Федя оказался близко, рыжий разбойник мощно оттолкнулся от стола, перелетел его эффектным скачком и дал дёру. Этот поступок едва не повлёк за собой трагедию: стол и без того был слегка расшатан, а после и вовсе критически покачнулся. Кастрюля накренилась… Забив на кота, Федя вцепился в кастрюлю, в последний момент предотвратив её падение. Варя мириться с несправедливостью не пожелала и со всей дури бросилась за объевшим её обидчиком, но вместо смачной погони врезалась Феде в ноги, и он, потеряв равновесие, с грохотом рухнул. Но, стоит отдать ему должное, с героически спасённой посудиной так и не расстался. И тут в игру вступил сидящий в засаде таз, в компании которого Станисавлевич провёл столько времени: Федя шлёпнулся прямо в него, мыльная вода расплескалась по всей веранде. Влетевший туда на полном скаку Даня затормозить уже не успел. Нога поехала по скользкому полу, и Даниил разделил горькую участь брата, да не просто свалившись, а на канистры. Незакрытые канистры. — Кто заказывал bucket challenge? — голос Серба сочился мёдом от восторга. Он предусмотрительно не приближался, Неплюев же заливался хохотом, как айфон не уронил? По-человечески поступил только Пашка: — Чаловы, живы?! — нервно спросил он, встревоженно склоняясь над поверженным Федей. Кроссовки неприятно чавкали. — Блять! — озвучил единственную бреющую в мозгу мысль Даниил, садясь и торопливо поднимая канистры. Варя сочувственно заскулила. Бедная, второй раз за день упустила беспредельщика. — Сижу… Обтекаю… — У-у-у-у-у, — застонал Федя. Даниил повернулся в его сторону и не удержался от смеха: промокший, с мутными разводами на лице брат выглядел очень комично. Ряба деловито задрал Федину футболку и оценивающе проинспектировал боевые раны. — Ну вот, пузо себе разодрал. Ну что ты за людь-то такой? На ровном месте! — Серб капкан поставил, надоело ему в одиночку в трусах рассекать, — пожаловался Федя. Он и правда знатно оцарапал живот, но вроде ничего серьёзного, в детстве и хуже калечились. — Зато кастрюлю отбил от врагов! — Да ей катастрофически не везёт. Не удивлюсь, если на неё ещё метеорит упадёт, — озаботился Серб. — Мой герой! Вставай, у нас куча дел, — Паша подал Феде руку, помогая подняться, после чего подхватил чудом выжившую кастрюлю, плотно приладил к ней крышку и унёс от греха подальше, то есть поближе к мангалу. — Какой финт! — восхищался Неплюев, пересматривая видео. — Как бы ролик озаглавить поэпичнее? «Два брата-акробата»? «Битва под Москвой»? — «Таз bucket challenge», — предложил Серб. — Какие дела? Навалять этим гиенам? — Федя изучал степень промокания своей одежды. Похоже, пришёл к выводу, что всё не столь критично и можно не переодеваться. Даниил тоже решил, что на нём высохнет быстрее. — В том числе! — отозвался Ряба. — А кому там весело, тому тряпку в зубы! — крикнул Даниил. Он с досадой обозрел поле битвы: всё залито водой, клочки мыльной пены бороздят просторы луж, хоть бумажные кораблики отправляй в плавание. — И я не шучу! — Чёрт, надо было злорадствовать тише, — расстроился Станисавлевич. — М-да, пожрёт сегодня только кот, — печально подытожил Неплюев. — Крутят нами, как хотят! Мне срочно нужен младший брат, буду его шпынять и сваливать на него свои обязанности. — Тебе сестры мало? — изумился Федя. — Поверь, это совсем не так просто, как кажется, — передёрнул плечами Серб, и Даниил с ним полностью согласился: — Годы упорных тренировок, угрозы и прикорм! — Вот про прикорм ты сейчас очень кстати, блин! — скроил недовольную рожу Федя. Однако работу они выполнили на совесть, за что и были вознаграждены: шашлык, о котором мечтали с самого утра, наконец-то попал в их желудки. Все устроились на свежевымытой веранде и посвятили себя поглощению многострадального мяса — хотя, скорее, вышло так, что из-за мяса все пострадали. После активного времяпрепровождения на свежем воздухе у парней, включая Даниила, разыгрался зверский аппетит, и они мгновенно сметали со стола всё, до чего дотягивались. Когда первый голод был утолён, у всех снова появилась охота обращать внимание на внешний мир. Точнее, у всех, кроме Вари. Перекормленная собака лежала на полу, демонстрируя округлившийся животик и изредка дрыгая задней лапой. Конечно, шашлык ей не пошёл на пользу, но она же так умильно канючила, никто не мог устоять и не угостить её… Даниил прищурился, глядя на стремительно чернеющее небо: роскошное завершение дня! Минуты умиротворения окупили приключения, на которые этот день оказался столь богат. — Я знаю, что необходимо для идеального продолжения вечера! — Ряба встряхнул пустеющую бутылку пива и вяло прихлопнул надоедливое насекомое. — Девчонок? — предположил Неплюев. Станисавлевич сфейспалмил. — Не, я про обещанный концерт. Ну что, Данька, повоем на луну? — Так уж и быть, тащите гитару, — не стал ломаться Даниил. Почему бы и нет, в самом-то деле? Давненько он не бряцал, на фоно и то чаще выходит. Федька тотчас подорвался и ускакал в дом. — А луны-то и нет, вот-вот в кромешной тьме останемся, — въедливо поправил их Неплюев. — Кстати, пока окончательно не стемнело, отлучусь. — На этот случай у тебя лампочка над башкой. — Даниил забрал у брата гитару и любовно провёл по ней ладонью. — И правда, врубите уже свет. — Ты хочешь, чтобы стадо комаров на огонёк заскочило? — поёжился Серб. Сразу видно жертву кровососущих монстров! Ночами теперь, наверно, спать не сможет, будет с воплями ужаса просыпаться и от воображаемых комаров отмахиваться… — Обойдётся, у меня всё схвачено, — Пашка щёлкнул выключателем, озарив веранду ярким сиянием, после чего поставил удлинитель с фумигатором посередине и приземлился возле Феди. Несмотря на то что у них имелись табуретки, парни предпочли устроиться на полу, один Даня с комфортом восседал в шезлонге. Впрочем, логично, так сказать, сцена. Федя подполз поближе, Пашка не отставал. Ну, мы ж с Тамарой ходим парой. — Не, вырубите, так интереснее, — попросил Федя. Серб повиновался, но включил свой телефон и положил его на стол экраном кверху. Поймав недоумённые взгляды, он пояснил: — Вместо свечей, типа, романтика. Даниил проиграл вступление помедленнее, зашёл на второй круг и почувствовал себя увереннее. Нормальная у него публика, терпимо. Лишь бы до конца песни рты на замке держали. Хотя они же договорились этого не делать, чуть не забыл, надо быть аккуратней и не вестись на их детсадовские разводки. — Потанцуем? — прошептал Паша Феде на ухо, тот фыркнул, Даниил тоже усмехнулся, одобряя. Из сгущавшихся сумерек вылез Неплюев и как самый умный уселся на ступеньках. — Что ты там застрял? — подъебал его Серб. — С собственного салата похеровило? — Не матерись, — сделал замечание Даниил. Он заметил, что молодёжь чересчур часто употребляет нецензурную речь, и решил с этим бороться, хотя бы сегодня. Ладно ещё на поле, когда эмоции бьют через край, но в повседневной жизни нужно уметь сдерживаться. Вот введут когда-нибудь в клубах штрафы на мат, и будут они по ползарплаты отдавать. — Иди в пень, Саня, — огрызнулся Неплюев. — Какой репертуар нас ожидает? Огласите весь список, пожалуйста! — Впервые на арене! Смертельный номер! — объявил Даниил, прикрыл глаза и запел: — «На холодной земле стоит город большой, там горят фонари и машины гудят». На этой строчке Дане всегда приходила в голову величественная Москва: воспоминания о том, как по утрам он бредёт на остановку, темно, и только фары сотен стоящих в пробке автомобилей светятся красным, словно формируя тело гигантского змея. Завораживающее зрелище. — Ого, вот это голосина, а так сразу и не скажешь, — удивился Неплюев. — Ага, у Диснея после такого обычно всякие птички прилетают, белочки прибегают, — согласился Паша. Это что, комплимент? А ничего, что зверьё на принцессках специализируется? — Ну, с таким вокалом к нам и в реале белочка придёт, — обнадёжил Неплюй. Показать бы им кулак, да руки заняты. Даня отрешился от их бормотания и попытался уйти в атмосферу песни: — «И вроде жив и здоров, и вроде жить не тужить. Так откуда взялась печаль?» А как ей не взяться? Мотается как неприкаянный по командам и городам, мечтая вернуться домой, будучи не в силах найти себя… — Скоро вместо птичек к нам прилетят сапоги и пустые бутылки из-за соседнего забора, — веско подметил Паша. Как-то совсем они песней не проникались! То ли так пиво хотели, то ли его выбор был не слишком хорош, и нужно было начинать с раздолбайских песенок. Кто ж их разберёт? — Блин, надо было днём сделать концерт, может быть, штаны бы перекинули? Мне не пришлось бы мучиться, — призадумался Станисавлевич. — А что, достойный гонорар, — важно покивал Ряба. Даниил ощутил острое желание дать ему поджопник. Тем более, Пашка устроился рядом, только ногу протяни. — «А вокруг благодать — ни черта не видать». — Вот насчёт «ни черта не видать» — сто пудов, — Неплюй полез за добавкой, споткнулся о конечности Серба и чуть не упал. — Расставил тут свои лыжи! Не пройти, не проехать! — Так я ж защитник, мне положено, — и Серб гордо процитировал Гэндальфа: — «Ты не пройдёшь!» — «И все кричат «Ура!», и все бегут вперёд». — Бегут вперёд, а Овчину в рамке охранять некому с такими суперзащитниками, — хмыкнул Неплюев. — Чё ты на меня-то бочку катишь? Я вообще форвард! — замахал руками Федя. — Овчина любого соперника заболтает так, что тот мимо ворот вдарит, — пожал плечами Саня. — Это называется не «заболтает», а «сглаз»! — сказал Паша. Перед носом Даниила с томным жужжанием пронёсся какой-то большой жук, он проводил его глазами. Федя с Пашей сидели спина к спине, и Дане в темноте показалось, что они держатся за руки, но так как ни Серб, ни Неплюй по этому поводу не прикалывались, то он решил, что всё-таки примерещилось. Он продолжил припев: — «И вроде жив и здоров»… — Просто на голову больной, — подхватил Серб. — «И вроде жить не тужить»… — Жить или не жить, вот в чём вопрос? — не затыкался Станисавлевич. Как же сильно одежда влияет на человека! Днём был послушным, молчал себе в тряпочку, а теперь приоделся, пива хлебнул и таким нахальным стал, аж тошно! Даниил поморщился — без штанов Серб нравился ему больше. Затем Даня почувствовал что-то не то в ходе своих размышлений, а, сообразив, где нестыковка, чуть не сбился с ритма на радость затаившим дыхание пацанам и постарался на Саню не смотреть. Варя озабоченно почесала за ухом. Надо будет ей антиблошиный ошейник купить… — Сань, не все песни про тебя сочинили, — справедливо заметил Федя. — Да, только некоторые, — ответил Серб. — Это какие? «Я хочу от тебя сына»? — уточнил Федя. — Не, это же про меня песня, — встрял Паша. — Вернее, мне. — «Дом стоит, свет горит, из окна видна даль»… — Прям про нас, — глубокомысленно вывел Паша и подпел: — «Так откуда взялась печаль»? На последней строчке припева «печаль» фальцетом провыл и Серб. Даниил дёрнулся, словно гвоздём по стеклу провели, ударил по струнам в качестве завершающего аккорда и замолчал. Хорошо, что до этого Саня не подпевал. — Нужно было сразу дать ему гитару, и всё комарьё само бы подохло, — предложил Станисавлевич. — Кенты, я лишь сейчас понял, зачем его в «СКА-Энергию» пригласили! Представьте, накосячили они в который раз, фанатьё матерится, тут выходит Данька, открывает рот… — заулыбался Паша. — И они сбегают! — завершил фразу Неплюев. — Да ещё и с олимпийским рекордом в марафоне, — вставил Саня. — Причём в беге с препятствиями, — добавил Ряба. Парни выжидающе посмотрели на Даниила, олицетворявшего собой эталон каменного спокойствия. Это давалось ему весьма непросто, но он держался. Все, кроме Феди, уныло переглянулись. — Заслужил, — буркнул Ряба, водрузив на столик перед Даней пиво. — Не расстраивайся, я с тобой поделюсь, — пообещал Федя Пашке. — Дискриминация! Вечно всё Пашке, а как же мы? — А вы обойдётесь, алкаши! — показал им язык Федя. — Здравствуйте, стол заказов «Русского Радио»? — запищал Паша. — Меня зовут Фёдор, у меня сегодня юбилей, и я хочу заказать песню! — Это какую же? — подхватил Серб. — Саундтрек к «Терминатору»? — Всё, Федь, раздевайся, будешь изображать прибытие в прошлое, а то, получается, только твой брат отдувается, — захохотал Неплюев. — Ставлю на хит Миши Круга «Владимирский централ». — Не, саундтрек к «Москва слезам не верит», — отмёл их предположения Ряба. — О, боже, дай мне сил! — и с этими словами Федя сунул голову Паши себе под мышку, ероша волосы. Парни завозились на полу под смешки Неплюева и ворчание Вари, которая, похоже, считала, что они ведут себя излишне несерьёзно. — Ох, уж эти брачные игры, — закатил глаза Серб. — Ай! Куда свои клешни суёшь! Я раненый! — пискнул Федя. — Вот и проверим, насколько, — незамедлительно откликнулся Ряба. Даниил дотянулся до кого-то из них, не понять, до кого именно, так как они мудрёно переплелись, и лениво потыкал ногой, привлекая внимание: — Угомонитесь! Концерт по заявкам не закончен! — он дождался, пока мальчишки отлипнут друг от друга и нормально сядут, и дополнил. — По моим заявкам, а вы в пролёте. — Ой, только не это! — хором заныли Серб с Пашей. — Цыц! Даниил глубоко вздохнул, настраиваясь после первой песни: — «Доброе утро, кухня, стакан воды. Только проснулся — сразу попал под дым. Только попал под дым — понеслась опять»… — Добрый вечер, блять, — хихикнул Неплюй. — После днюхи Серба как нельзя актуально. Как только выжили тогда… — начал было Паша. — А помните, мы… Федя совершил поистине тигриный рывок и зажал ему рот. Таааак, чего ещё он о брате не знает? И ведь теперь отмазываться будет до последнего! Мобильник погас, погрузив всё во тьму, но кто-то из парней до него дотянулся. А что, идея! Раз они совершенно не дают сосредоточиться, попробуем иначе. Даниил закрыл глаза, растворяясь в песне. Вот бы ещё пару рук, закрыть бы и уши! Терпению постепенно подходил конец. Хотелось, не сбиваясь, допеть песню и отмудохать их гитарой. С другой стороны, гитару было жалко. — «Полный стадион народа — время начинать матч», — продолжал он. Полный стадион народа, пришедшего посмотреть… Посмотреть на него… Почти мечта! — Дааа, полнее некуда, битком, что у нас, что в ФНЛ… Ну просто не продохнуть, билеты урвать, сынок, это фантастика! — вторил его мыслям Неплюев. — «Да, мы знаем, защита противника играет на сто, хотя стоит не больше полтинника». — Серб тоже не стоит полтинника, а выкладывается на все двести, — заметил Паша. — Этим мы и отличаемся от всяких там, не к столу будет сказано, — пафосно произнёс Неплюев. — Я слышал, Даня и на фортепьяно умеет, — подал голос Станисавлевич, не реагируя на похвалы. Застеснялся и тему сводит? — Как предусмотрительно! — признал Неплюев. — Когда все разбегаются от такого исполнения, сможет сам себе аккомпанировать. — А крестиком он не вышивает? — возмутился количеству его талантов Паша. Придушить их хотелось всё сильнее. — «И нападение, первое по девкам в забеге». — Что-то девки быстрее Федьки нашего бегают! — Потому что у него есть я! — самоуверенно заявил Ряба. — Ему не до девок! — Пашка, тихо, тихо, не при Сербе, не переживёт же! Залезет к тебе ночью и попробует завести сына! — деланно испугался Неплюй. — Или дочку, — напомнил Федя. — «Полный стадион народа — время начинать матч, время начинать матч, время начинать»… К удивлению Даниила, эти строчки подхватили все. Да неужели? Он приоткрыл глаза и увидел, что Паша и Федя, крепко обнявшись, покачиваются под припев, а Неплюев кружит в танце Варю, придерживая её за передние лапы. Даня снова закрыл глаза, чтобы протараторить близкие душе слова «Осталось полпальца висеть на фаланге, я стою, как мудак, неприкрытый на фланге»… — «Полный стадион народа — время начинать матч, время начинать матч, время начинать...» — зааплодировал Серб. Ряба раскланялся, Федя сделал неловкий книксен. — Вы закончили? — Даниил отложил инструмент. Варя, уже на своих четырёх, завиляла хвостом и тявкнула. — Я да. — Что, это всё? — разочаровался Федя. — Слабенько, Даниил, слабенько, — осуждающе помотал головой Паша. — Я ожидал большего. — Какой концерт короткий получился… Не, ну я так не играю, — расстроился Неплюев. — Ну что, парни, придётся самим выть чего-нить. Типа караоке, только без караоке, — предложил Серб. — Тогда уж лучше радио, врубите в телефоне, — сказал Федя. — О! — Неплюй махнул на замшелый радиоприёмник, издавна стоящий на подоконнике. Даниил очень сомневался, что эта рухлядь функционирует. Ну, пожалуй, лет пятьдесят назад его и можно было включить, но сейчас вряд ли. — Раз мы вдали от цивилизации, то нафиг цивилизацию, обойдёмся подручными средствами! — Вдали от цивилизации? — хмыкнул Даниил. — Машина в двух шагах. — Он прав, так интереснее, — согласился с приятелем Пашка, дотянулся до приёмника, повертел, дунул, и всех накрыли клубы пыли. — Ща будет, не боитесь! — пообещал он, пока все пытались прочихаться. — Ну, что тут у нас?.. Техника выдала какие-то дикие звуки, не поддающиеся расшифровке. Ряба что-то подкрутил, и приёмник нежданно-негаданно включился и зашипел. Пашка принялся выбирать волну, но ничего не ловилось, кроме унылого шансона. Наконец раздалось нечто на первый взгляд адекватное: — А теперь всем дачникам посвящается! — жизнерадостно заявил диктор, и радио голосом Сергея Шнурова загорланило: — «Я подыхаю на работе! Потом бухаю! Потом в блевоте!» — Ооооо, вот это музыка, Даник, учись! — вскочил на ноги Неплюев. — «Яичница, телек, герани цветы!» Да уж, то ещё творчество. Однако как они воодушевились сразу! Будто бес вселился. Вот что значит: нереализованная энергия наружу прёт. А если проще, то шило в жопе взыграло. — «В руки лопату, хуячим-хуячим!» — поддержали его пацаны, с бурным энтузиазмом выводя эти строки. — Велел же не материться! — ругнулся на них Даниил. Но молодёжь нагло его проигнорировала, Пашка и вовсе нарыл где-то лопату и виртуозно изображал соло на гитаре, а Неплюев от него не отставал и — Даниил так и не разглядел, чем конкретно, — задорно отбивал ритм по столу, как по барабанной установке. В синеватом свете мобильника всё это смотрелось крайне фантасмагорично. Приёмник, польщённый вниманием к своей в высшей степени скромной персоне, поднатужился, без посторонней помощи прибавил громкость и взревел во всю мощь старенького механизма: — «ДА-ЧА!!!» Даниил сам чуть не взвыл, как и наверняка весь посёлок, а те даже не почесались, чтобы как-то исправить ситуацию, наоборот, с усиленным рвением начали подпевать. Даниил резко крутанул регулятор: громкость убавилась, но зато регулятор остался в руке. — «В руки лопаты, хуячим-хуячим!» — надрывали они глотки, не замечая, что песня играет гораздо тише, и дружно выдохнули на заключительных воплях. — А-а-а-а! Забыли полить! Чёрт! Гребанные огурцы, их же полить надо! — Живо все на колонку! — рявкнул Даниил. — Ты охуел, что ли? — вылупился на него Станисавлевич. — Ебанулся, темень же на дворе! — вторил ему Паша. Это стало последней каплей. — Я вам рот с мылом помою!!! — сорвался Даниил. Парни, почувствовав нешуточную угрозу, сыпанули в разные стороны: — Я уже сегодня мылся! — Даня, ты чё такой дерзкий?! — Тревога, тревога! Объект сердится! — Спокойствие, только спокойствие! — Стоять! — завопил Даниил. — А-а-а-а-аааааа! Как назло, телефон, единственный источник света, погас, усложняя и без того нелёгкую задачу по отлову табуна наглецов. Оказывается, в темноте поймать юрких мальчишек, хоть их и четверо, достаточно трудно, особенно когда Варя путается под ногами — на даче ни одно дело не обходилось без её непосредственного участия. В первую очередь Даня был бы не прочь покарать Пашу или Серба, довели, гады! Но на здоровенного Станисавлевича с голыми руками лезть было чревато, так что Даниил не рискнул охотиться за ним и позволил ему забраться по лесенке на вишню. Ряба как жопой чуял его настрой и словно испарился, во всяком случае, Даня никак не мог понять, где он заныкался. А вот Неплюева не обнаружил бы только глухой. Он занял стратегически важное место — заперся в сортире. Как его оттуда выковыривать, Даниил не представлял, не выламывать же дверь? Неплюев же, ощутив себя в безопасности, продолжил в формате а капелла: — «И нету в жизни нихуя этого, как его... О! Счастия!» Узник Азкабана, блин. В поле зрения мелькнул Федька, нырнувший в смородину. Даня метнулся следом. — Попался! — хищно заорал он, хватая брата за футболку. — Ааааа, спасите, убивают!! — заверещал тот. Неожиданно Варя вцепилась Даниилу в штанину и, сопя от усердия, попыталась оттащить от любимого хозяина. — Варя, ты чего? — растерялся Даниил, на миг ослабив хватку. Федька выдрался и с победным гиканьем растаял во тьме. Даня осмотрелся: перед ним мечется Варя, радио хрипит, Неплюев орёт «Вся жизнь — дерьмо!», ветер шевелит ветки кустов, и звонко жужжат комары. Вишня тем временем опустела. Куда делись остальные на небольшой в общем-то территории, непонятно. И как их теперь искать? Темень, хоть глаз выколи, луны почти не видно. Надо было в полнолуние приезжать… — Вылезайте, засранцы! — Ещё чего! — откуда-то сзади откликнулся Пашка. Он что, на веранде схоронился? — Вылезайте, говорю, а не то заберу фумигатор и будете тут с комарами тусить! — использовал последний козырь Даниил. — Ты не настолько жесток! — издалека поразился его подлости Федька. — Проверим?! — дёрнул бровями Даниил. Ответом ему была удручённая тишина. — Бля, кенты, сила за ним! — после секундной заминки крикнул Серб. — Против лома нет приёма, — тоскливо провыл Неплюев. То-то же! Нашли с кем тягаться! Они повыползали из своих укрытий. Даниил пристально их оглядел: кто-то в пыли, кто-то в листочках, кто-то расцарапанный, но все счастливые, улыбку давят. — Ну, кого казнить первым? — Господин ведущий, можно нам взять минуту на размышления? — попросил Неплюев. — Ну что, Федю отдаём на растерзание? Брат всё-таки, у него есть шансы выжить, — предположил Станисавлевич. — Вот именно, брат! У меня шансов меньше, чем у вас! — обосновал Федька. — Он же мне оптом отомстит, начиная с детского сада! — Тоже верно. Ну что, жребий бросим или по закону джунглей поступим и отдадим самого слабого? — поинтересовался Ряба. — И некрасивого! Как в Древней Спарте! — зубоскалил Серб. — «Разбежавшись, прыгну со скалы»! — подпел Федя. — Ничего себе! Паш, я и не думал, что ты вызовешься! — восторженно ахнул Неплюев. — Ну, с таким героическим поступком не поспоришь, Пашка, мы будем тебя помнить! — Серб попытался вытолкнуть Рябу вперёд, но Паша был категорически против и упирался всеми копытами. — Гав! — заявила о своём присутствии Варя. — Вот! — Федя подхватил её и поднёс к Даниному лицу. Собака не преминула лизнуть его в нос. — Варя — доброволец! — Хрен с вами, живите, — оттаял Даниил и стал отдавать команды. — Радио выключить, тарелки выкинуть, на колонку сгонять, огурцы полить и спать, завтра подъём в восемь! — Боже, благослови одноразовую посуду! — заулыбался Неплюев. — Нашёл чему радоваться, там ещё кастрюля и две миски, — погрустнел Серб. — Причём кастрюля, в которой можно сварить мамонта. Кстати. Из чего был шашлык? — А воды едва-едва… — Данька всю на морской кругосветный круиз израсходовал, надо принести, — добавил Паша. — Неплюй, Чаловский заплыв мне перебросишь? — Вруби блютус! — Возражения не принимаются, ноги в руки и пошли, — распорядился Даниил. — Ну, Дааааааань, — проныл Федя. — Не данькай, сам сообразишь или тебе направление показать? — нахмурился Даниил. — Или волшебный пендель отгрузить? Этого у меня завались. — Да ладно вам, пацаны, чего вы? — обречённо вздохнул Неплюев. — Ночная прогулка, плохо, что ли? Под чьими-нибудь окнами повоем, пусть думают, что упыри по их душу припёрлись. — Ага, или споём, а когда выйдут нас шваброй прогнать, скажем, колядуем в честь нового учебного года, дату чуток спутали! — Ряба сноровисто увернулся от Даниного пинка. — А на соседнем участке такой шикарный подсолнух растёт… — мечтательно выдал Федя. Данин кулак разглядели все, повесили головы и, повздыхав для приличия, второй раз за день отправились за ворота под приглушённое мычание на мотив «Мы пойдём с конём по полю вдвоём». Даниила же ждало другое, не менее сложное задание: приготовить спальные места. После недолгих размышлений он надумал уложить неразлучников, Пашу и Федьку, внизу, на диване, а самому с остальными устроиться на верхнем этаже. Из этого следовало, что придётся надувать матрас, чем он и занимался до возвращения парней. — Ну чё, братаны, кто на посуде, кто землекоп? — послышался голос Рябы. — Я даже не помню, где эта грядка, а сейчас фиг поймёшь, темно же, — отозвался Станисавлевич. — Федька, ты знаешь? — Откуда? — удивился тот. — Никогда не втыкал, где здесь что, я сюда отдыхать приезжаю. — Пффф, лузеры! Я не зря днём столько по огороду шастал. Стану вашим проводником! — присвоил себе звание Неплюев. — Да и фонарик в телефоне, опять же, — согласился Серб. — Надо было красным крестиком отметить, — задумался Федя. — А ещё лучше утром полить. Ну, так чего? — сеял смуту Ряба. — На сегодня я сыт стиркой по горло! — решил Станисавлевич. — Окей, ладно, посуда моя, — расщедрился Паша. — А вам скатертью дорога. — Какой ты блаааахородный! — Федя явно считал, что легко отделался. Даниил заметил в окно, что мальчишки, бодро подхватив канистры, строем потопали в сад, отмечая путь светом мобильника, а Ряба забулькал в тазике. «Ну, хоть это осилили». Но, как выяснилось, радовался Даня раньше времени. Парни вернулись нескоро, недовольные, бормоча ругательства под нос, и начали рассказывать о своих злоключениях вышедшему им навстречу Даниилу: — Он не Неплюй, он Косоглаз! — заявил Федя. — Достойный последователь Александра Кержакова! — Приравниваешь меня к лучшему бомбардиру страны? Спасибо за комплимент! — огрызнулся Неплюев. — Тебе только в Сусанины и идти! Будешь наших соперников уводить в неведомые дали! Морковь полита! — доложился Станисавлевич. — Компост тоже! — кивнул Федя. — Да и тюльпаны мы не обошли вниманием, а с огурцами не срослось, — признал поражение Неплюев. — Тогда чтобы утром доделали и не ныли, что мы опаздываем, — пожал плечами Даниил, видно, посылать их повторно на поливку толку не будет. — Ну что, по койкам шааагом марш! Саня и Неплюй наверх, а вы двое на диван, Варя — за старшую. — Вот всегда так, если лестница, то Неплюй… — пробурчал Неплюев, но, смекнув, что ему могут поддать пинка для ускорения, преодолел ступеньки одним рывком. Серб поковылял за ним. Даниил поднял глаза в чёрное небо. Неужели этот день подошёл к концу? Даже не верится. Хоть и было весело. Даниил проснулся от очень сильного позыва сходить в туалет. «Ну блин, пиво наружу просится», — с досадой подумал он, почесал щёку и сел на кровати. Часы показывали полвторого, и теперь-то уж точно по Москве. Августовская ночь была тиха — за исключением громкого храпа Станисавлевича, — и прохладна. В воздухе остро ощущалось приближение осени, за окном тревожно шелестела листьями яблоня, и Даниил поёжился. На улицу не хотелось, хотелось лежать в уютненькой постельке под одеялком. Впрочем, выбора у него, по сути, не было. Даня подошёл к сетке, потёр плечи и отмёл мысли выйти во двор голышом. Нет, лето кончилось, пора смириться. Он сдёрнул с изголовья шорты и майку, оделся и вдвойне осторожно направился к дверям. Нужно было не только не шуметь, чтобы не разбудить Серба и Неплюя, но и постараться на них же не наступить. Надувной матрас занял почти всё свободное место, и это прибавляло квесту сложности, однако отрадный храп Серба заглушал все шорохи. Даниил выудил из-под подушки телефон, но включать подсветку пока не стал. В родном доме он способен сориентироваться в темноте и добраться до выхода без приключений, и если Федька с Рябой не раскидали внизу обувь, то он справится. В принципе, он не стал бы относить телефон к запрещённым приёмам, но у Феди с детства была тонкая чувствительность к свету, стоило на миг зажечь ночник, как он просыпался. Не то чтобы Даниил носился со своим младшим братом как с писаной торбой, да и Федя уже не тот малыш, который мог расплакаться посреди ночи и поднять всю семью на уши, но привычка избегать крайностей в совместном быту у Дани впиталась под кожу. До выхода из комнаты в обычной обстановке было четыре шага. У Дани дорога заняла минуты полторы. Мальчишки разметались на полу. Серб, оккупировав очевидно большую часть матраса, спал на спине, словно живая иллюстрация рекламы средства от храпа. Одна его рука сползла на пол, а ступни торчали из-под слишком короткого для него одеяла и забавно белели во тьме. Неплюев свернулся калачиком на боку, притулившись возле стены. Даня медленно-медленно открыл дверь, плавно двигаясь, вышел и так же неторопливо прикрыл её за собой. Ни скрипа, всё было проделано абсолютно бесшумно, хоть в разведку иди. Только бы не навернуться на лестнице. Даниил нащупал босой ногой первую ступеньку и почти шагнул, как вдруг… — Ну вот! — раздался хриплый шёпот. Даня неслабо вздрогнул, ибо прозвучало это зловеще. — Сиськи, Чал, это вещь! Судя по всему, тяжёлый напряжённый вздох, последовавший за этой, без сомнения, важной информацией, принадлежал Федьке. — Ебааааать, — приглушённо протянул брат, здесь Даня не мог ошибиться, голос был его. — Ты как-то детальнее можешь, без общих фраз? Это мне и годовалая Дашка могла бы сказать. — Да как тут расскажешь? — возразил Паша. — Я, блять, и не знаю, с чем сравнить. Даниил просто окаменел. Всё так неожиданно на него навалилось. Пришла беда, откуда не ждали. — Ты уж сравни с чем-нибудь. Зачем тогда начал пиздеть? Хотя, блять, чего это я? Было б на что у твоей Маши смотреть, еле-еле первый размер, и захочешь помацать, да нечего… — Ты на девушку мою не наезжай, — обиделся Рябоконь. — Дело ведь не в размере. Ну ничего, вырастешь — поймёшь. — Ебаааать, — парировал Федя. — Спасибо, блять, всё было очень познавательно. — Это трогать надо, — предпринял попытку реабилитироваться Паша. — Вроде бы и плотное на ощупь, но при этом такое мягкое… Как будто в воздушный шарик песка насыпали. Вот на что похоже. Кажется, что одно неловкое движение… — … и тебе от души прилетит в табло… — … и оно посыпется сквозь пальцы… Я от волнения даже дышать боялся, — признался Ряба. Сейчас Даня был готов подписаться под этими словами кровью. — Дали тебе один раз сиськи потрогать, а ты и то умудрился всё проебать, — прошептал Федя. — Ну почему сразу «один»? — А что, целых два? — удивился Федя. — Ряба, бля, да ты на мировой рекорд идёшь. Натуральный тигр. Самэц. — А ты идёшь нахуй. И вообще, лифчик ужасно мешает! Даня внезапно осознал, что под этими словами Паши он тоже готов подписаться. — А ты расстегнуть лифчик не пробовал? — ехидно поинтересовался Федя. — Я не смог. Пальцы не слушались. — Лошара! — объявил Федя. — Ты думаешь, так легко? — А что, нужно предварительно задачку по тригонометрии решить? — Чал, заткнись. Короче, я просто лямки опустил и стянул его на талию. «Умно!» — Бляяяяяяяя… — в голосе Феди перемешались искренний восторг и не менее искренняя зависть. Даниил, который обычно смущался, если случайно улавливал обрывки разговоров сестры с подружками, от этого всего должен был бы тут же сгореть со стыда, обуглиться до кучки пепла и заместись под коврик. Но почему-то он стоял на лестнице и палил грязную болтовню брата с дружбаном на крайне стрёмные темы. Интуиция подсказывала, что это цветочки. Ну, про пестики и тычинки в доме особо не шутили, но, хотя пуританством его семья не отличалась, про такое Даня с Федей никогда не говорил. И, если честно, в ближайшие пару лет и не намеревался. Не проверять же теоретические познания брата в эротической сфере? А теперь вон оно что, мальчик-то созрел и, блять, как-то слишком резво созрел, не пришлось бы практику обсуждать… — А если бы ты и правда хотел, то давно бы склеил какую-нибудь тёлку. Тебе в аске постоянно в любви признаются. Зажал бы такую фанаточку в уголке… — Да ты, блять, советчик хоть куда, мне там восьмиклассницы какие-то писали. Это ж, считай, уголовщина. Ещё чего не хватало! — А ровесницы не даются, да, Чал? Так и помрёшь девственником. С кровавыми мозолями на руках. Даня припомнил, в каком возрасте впервые потрогал у девушки грудь без риска схлопотать с размаха по физиономии, затем вспомнил, сколько лет Паше, и почувствовал себя вымершим видом динозавров. Заодно в голову закралась мысль о том, по какой именно причине вымершим. Федя гневно засопел: — А если мне нравятся не ровесницы, а… Даниил подсознательно продолжил фразу брата словами «а девушки постарше» и чуть было не начал им гордиться, как вдруг услышал: — … а ровесники? Как Даня в этот момент не заорал «Ты чё бля, охуел нахрен ваще, мудила ебаный?!», осталось загадкой даже для него. Возможно, он временно потерял дар речи. Как и все прочие дары. Шестое чувство у него оказалось бракованное, замедленного реагирования. Даниил судорожно осознавал, что беседовать с Федей о сексе уже поздно. Не так он ягодки представлял, ой, не так! — Да, блять, проблемка, — проговорил Паша. Мальчишки шумно завозились на диване, кто-то тихонько хихикнул, и Даниил прирос к полу. — С каких пор это для тебя проблемка? — спросил Федя. — С тех пор, как у моего лучшего друга стали появляться мозоли. Кто ж знал, что спермотоксикоз Овчины тебе передастся? — Нет у меня там мозолей. — Пока нет. А то ты ж у нас самая быстрая рука на Диком Западе. — Ну, эксперту по дрочке в душевой виднее, — перешёл в контрнаступление Федя. — Виднее тому, кто за этой дрочкой подглядывал. — Ну, да, конечно, «снять напряжение». Сильно ты тогда напрягся, угу. На лавке сидел. Парни помолчали. Дане казалось, что он пускает корни в недра деревянной лестницы. Почему-то эта умозрительная картина напоминала тентакли. — Знаешь, на что сиськи похожи? — вернулся к теме Рябоконь. — Могу тебе показать… — Можешь, блять, так покажи… а то два часа только пиздишь… Настроенный на системное восприятие реальности мозг Дани в условиях тотального пиздеца сгенерировал логический ряд «цветочки-ягодки-варенье». Не менее системно ориентированное воображение на ключевое слово «варенье» мгновенно подкинуло ассоциацию «клубничка». У Дани в таком контексте перед глазами возникли обнажённые девицы в провокационных позах. В конце концов, ничто человеческое ему было не чуждо — например, в Хабаровске он очень скучал по любимой девушке, с которой был вынужден разлучиться на несколько месяцев, ну, и эээ… порносайты, дело молодое, с кем не бывает… Даня захлебнулся слюной, отбросил прошлое и внимательней прислушался к настоящему. — Точнее, дать почувствовать… себя на месте девушки… со снятым лифчиком… — Ряба так мастерски держал интригу, что Даня едва не лопнул от нетерпения. — Почувствовать? — немного испуганно повторил Федя. — Хочешь, я тебя так потрогаю? — Да… Потрогай меня… Или будешь мой пресс лапать опять?.. — Твоё раненое пузо? — самодовольно хмыкнул Ряба. — Чего я там не видел? «Действительно, блять!» — если бы в сей эпичный момент Даня стал многоруким Шивой, то всеми руками бы и сфейспалмил. Двух для этого явно было маловато. — У меня уже уши вянут от описания того, что тебе довелось увидеть. — Уши вянут, а стояк-то прощупывается. Пауза затянулась, и Даниила затрясло. — Ноги раздвинь… «Что вы там, блять нахуй, творите?» — Трусы снимать? — спросил Федя. — Оставь, — великодушно позволил Паша. — Зачем? «А правда, зачем?» — Чтобы был эффект… полуснятого лифчика… Тут Даниил поймал себя на том, что одна его рука оттягивает резинку шорт, а вторая определённо готовится заползти внутрь с вполне конкретной целью. Господи прости, что, блять, с ними со всеми? Что они пили вместо пива, что у организма такая реакция? Не покрошил ли Неплюев в салат мухоморы, что они все дружно сошли с ума? Диван скрипнул, и до покрывшегося холодным потом Дани донеслось смутное: — Потому что… тискать девушку за сиськи… это очень похоже на то… как если нежно прихватить… парня за яйца… — прошептал Паша. Диван опять пошло скрипнул. Вдобавок зашуршало одеяло. — Уаааа!.. — простонал Федя. Даня никогда не слышал, чтобы брат так стонал от боли — ни когда разбивал колени на велосипеде, ни когда лежал с температурой, ни когда мучился желудком. Вывод: стонал он вовсе не от боли. От одной мысли, что с Федькой делал Рябоконь, раз тот издавал такие звуки, Дане поплохело. Вот бы исчезнуть и ничего не знать о том, что творится внизу, наглухо это забыть, но он никак не мог заставить себя уйти. И чего ему не спалось спокойно? И здесь до Дани дошло: он же вообще-то в сортир собирался! Но выход из домика был лишь один, через Пашу с Федей, а последнее, чего ему хотелось в этот миг, это нарисоваться у них под носом. Да, было ещё окно на мамину клумбу с тюльпанами. Нет, прыгать из окна второго этажа — не самая лучшая идея. — Ох! — выдохнул Федька. Это было негромко, если бы Даня спал наверху, то он ни за что бы не услышал, но сейчас у него просто сердце застыло в груди. — Нравится?.. — промурлыкал Паша. Даня машинально кивнул. Блять! Вопрос с туалетом начисто вытеснили другие физиологические трудности, а также дилемма морального характера. Даниил с горящими от стыда ушами развернулся, чтобы прокрасться обратно в комнату, и, уже берясь за ручку, запоздало подумал: «А что, если и эти там… того… этого?». Но, слава богу, «эти» мирно спали. Станисавлевич повернулся на бок и перестал душераздирающе храпеть, Неплюев лежал на животе, обнимая подушку. Даня утёр лоб. В тишине раздавался только дробный стук его зубов. Дрожащей ладонью он выудил из кармана мобильник. Почти два. Нихуя себе сходил поссать. Чуть и не поседел заодно. — Уммм, — проворчал Серб, и Даня наконец решился. Врубив фонарик телефона на максимум, он опять приоткрыл дверь и направил поток света в щель. Выждав несколько секунд, он саданул кулаком по косяку и выругался. Если им и этого будет недостаточно в качестве сигнала, то… Он стукнул дверью, закрывая, и развернул экран на лестницу, окрасив приглушённо-голубым цветом почти всю нижнюю комнату. Кажется, не заметить его появления мог лишь слепой. Оставалось надеяться, что у обоих глаза открыты, так что они успеют сориентироваться. Можно ещё шаркать ногами… Даниил спускался по ступенькам вызывающе медленно, щурясь и при этом тщательно оглядывая не только то, что было у него на пути, но и то, что происходило на диване. А там не было ничего из ряда вон. Федя повернулся лицом к окну, натянув одеяло чуть ли не на макушку, Рябоконь «спал» на спине, заложив руку за голову. Если бы не подслушанное пару минут назад, Даня бы даже и не заподозрил, что за сцена тут разыгрывалась. В прихожей Варя приподнялась со своей лежанки, неодобрительно покосилась на него, пока он искал шлёпанцы, и снова заснула. Даниил жутко нервничал. Он встал гораздо раньше парней — не спалось — и мерил шагами двор, размышляя, что делать. Спасибо, братишка, подкинул проблем! А ему теперь это разгребать, и папе не пожалуешься… «Пиво — зло! Больше в жизни к нему не прикоснусь! И дёрнул же чёрт так невовремя проснуться! Хотя могло быть и хуже… Блять! Чего уж хуже-то? Групповуха? Да кто их знает, а вдруг у них уже и групповуха была, видно же, что не в первый раз они так развлекаются?.. Интересно, кто ещё мог поучаствовать?.. Ой, нет, мне не интересно, мне не интересно!!! Пиздец подкрался незаметно. Причём полный». Как они не уследили за Фединым воспитанием, где допустили ошибку, почему он к этому пришёл? Может быть, нужно было его пороть? А если бы он к садо-мазо пристрастился?.. Как смотреть на них с дружком и притворяться, что ни о чём не подозреваешь? По душам перетереть, срочно, пока не всё запущенно, но чтобы точно без свидетелей. Кошмар наяву. Федька-то созрел, а вот Даниил вовсе не был уверен, что готов к такому знанию и предстоящему разговору. — С добрым утром! — оторвал его от дум потягивающийся в дверях Федя. — Как спалось? — Эээээ… — только и промямлил Даниил, словно это его застукали с поличным. Надо собраться с мыслями. Надо взять себя в руки. Надо успокоиться. Надо постараться не рвать на себе волосы. — Всё с тобой ясно, — рассмеялся брат. — А я так сладко выспался! Иди, умойся, что ли, а я сгоняю на поиски кочующих огурцов, а то вчера реально было впечатление, что они от нас мигрировали к соседям. — Это они из-за твоего концерта, Пахан! — показался Ряба. — И Варю покорми! — как ни в чём не бывало трындел Федя. — Я покормлю, — вызвался Паша. — Блин, надо этих двух сонь поднимать, время-то уже… — Да ладно, нам что, долго? Рожу в воду засунул, мангал в сарай затащил и по кайфу! — пожал плечами Федя. — Серб, Неплюй, подъём! Не то ваш завтрак голодной собаке уйдёт! — завопил Ряба. — Да встали мы, встали, — раздалось недовольное бухтение Станисавлевича. В одном Федя был прав: много на сборы им не потребовалось, так что с дачи они уезжали с приличным запасом. Мальчишки о чём-то трещали, толкались на заднем сидении, Серб и тут пристроился подремать и похрапывал, но охреневшему от интимных откровений Даниилу было не до этого. Он лихорадочно думал только о том, что открылось ему ночью, поэтому заставил себя целиком сосредоточиться на дороге. Сам не помнил, как доехал до «Октября», всё как в тумане. Очнулся, лишь когда Федя ткнул его в бок со словами «Пахан, багажник открой, а?». Остальные, в том числе и Варя, выбрались из автомобиля и разминали конечности. — А? Что? Сейчас! — вскинулся Даниил. — Ну, благодарю за приглашение, я приятно провёл время, — подошёл к нему Неплюев, чтобы пожать руку. — Да, Даник, спасибо, — зевнул Саня. — Рад был повидаться! — Ага, — Даня помахал Рябе на прощание. Ему крайне не хотелось, чтобы Паша к нему приближался. Тот подвоха не заметил и помахал в ответ. — Варя, место! — Федя запихнул в салон собаку. Та жалобно заскулила. — Чё, до вечера? Даниил смотрел на него и так и видел, как отвешивает этой счастливой светлой башке смачный подзатыльник. — Подожди, — сказал он. Федька невинно захлопал ресницами, но, приглядевшись, насупился, повернулся к стоящему поодаль Рябе и крикнул: — Я догоню! — Поговорить надо. Сядь. — Ну что я такого сделал? — заныл Федя, обошёл машину и сел. Даниил проанализировал дислокацию, закрыл двери, поднял стёкла и набрал воздуха в грудь. Боже, с чего начать? — Я весь в предвкушении. До дома нельзя потерпеть? — Только не дома! — вспыхнул Даниил. — Давай быстрее, а? Через пятнадцать минут начинаем, я привык первым приходить… — Что. У. Тебя. С. Рябой, — выдавил Даня из себя и для вопросительной интонации добавил внушительное: — М? — В смысле? — В смысле, блять, вот это всё, что я ночью слышал: «Мне нравятся ровесники», «Потрогай меня, Паша», «Ноги раздвинь», эти ваши ахи-охи-обнимашки-горячие стоны, бля, почему вы не остановились на обсуждении сисек, зачем вы дрочите друг другу, или я пока не всё знаю, и вы ещё и трахаетесь?! — прорвало Даниила. Федя слушал эту тираду, и с его бледнеющего лица не сходила ставшая придурковатой улыбка. — Не мороси, — наконец громко сглотнул он. — Да всё хорошо, живу молодой, беспечный… — То-то родители обрадуются твоим планам на будущее. — Не раздувай. Футбол против гомофобии! — Ты совсем ебнутый? — Даниил стукнул по рулю, чтобы не стукнуть брата по шее, а руки у него ой как чесались. — Вспомни, сколько тебе лет! Школу закончи сначала, а потом каминг-аут устраивай. Федя выдохнул: — Дань, честное слово, беспалевно. — Кто ещё знает? Кенты твои в курсе? Это у вас давно? — Это по приколу, типа, муж и жена, чисто по кайфу, так все у нас прикалы… — Нихуясе приколы! — ахнул Даня. — Ну как, мы как все… — А почему ты в роли жены? — возмущению Даниила не было предела. — Если я ещё раз такие приколы увижу… — То что? — Федя упёр руки в боки. — Ну, брат, вот что ты сделаешь? — Я не дам тебе загубить карьеру! — Я не… Даня, ты всё не так понял! — А как надо было? Отвечай, блять, кто знает, что ты… по парням? — Только ты, я и Варя, — скрипнул зубами Федька. — Но она не выдаст. — Ты уверен? Ваши с Пашей «приколы» никто тайком на телефон не снимал? — Нет, успокойся, — Федя сверлил глазами лобовое стекло. — Что за паранойя? Даниилу показалось, что брат так до конца и не осознаёт, в какие проблемы могут вылиться его дурацкие шутки с приятелями, и он избрал самый радикальный путь. — Если у меня появится хоть один крошечный повод засомневаться, что ты перестал экстремально баловаться, то я не поленюсь довести до сведения тренеров ЦСКА, что Паша Рябоконь имеет склонность к аморальным поступкам, порочащим честь клуба, и приложу все усилия, чтобы его тут же выперли как можно дальше из футбола. Ты понял? — Ты этого не сделаешь, — сжал кулаки Федя. — Хочешь рискнуть? Ради тебя я и не такое сделаю. Ты меня понял? — Это подлость! — Это жизнь, блять! Федя схватился за голову: — Пообещай, что ничего такого не сделаешь! — Пообещай, что больше не будешь. Не заставляй меня идти на подлости. Фёдор молча повернулся к нему и внезапно сделался каким-то ангельски красивым и одновременно с тем жёстким, неприятно чужим, взрослым. Они с братом никогда не дрались всерьёз, но в этот момент Даниил подумал о том, что Федя вполне способен засветить ему промеж глаз, и внутренне решил не защищаться и принять удар. Возможно, в этом Федя был бы прав. Хорошего в его словах не было ни капли. Но самое страшное — Даня чувствовал, что действительно морально готов реализовать свои угрозы. Но Федя его не ударил. Он смотрел ему в лицо, не мигая, затем облизнул губы и медленно проговорил: — Даня, успокойся. Я уже на тренировку опаздываю. Давай вечером. Я тебя прошу, не наводи суету, всё будет нормально. У Даниила до боли сжалось сердце, и он протянул руку, чтобы обнять Федю. Тот не сопротивлялся, наоборот, по-детски шмыгнув носом, он на миг уткнулся лбом ему в плечо, и Даня зажмурился от нежности, волной накатившей на него, и от липкого до тошноты страха. — Иди, — сказал он. — Иди, Федька. — Пока! — Федя отстранился, погладил Варю по голове, вылез из машины и твёрдой походкой направился к дверям. Даниил глядел ему вслед и никак не мог избавиться от ощущения, что за проходной «Октября» разворачивается чёрная дыра.