***
— Где Чёрный лев? — механически проговорила маска, склоняясь над распятой у стены пленницей. Ровно три обморока назад галра ещё сквозь зубы посылала его, но сейчас она более чем ясно представляла — чем быстрее она откажется говорить, тем быстрее продолжится… это. В отражении глянцевой маски она видела искривленное лицо: бледно-лиловая кожа отливала мертвенной белизной, из уголка узких губ стекала тёмная, почти чёрная кровь. Вид собственного помятого лица воодушевления не придавал. Жрец предупреждающе потянулся к рубильнику, но галра опередила его, рванувшись в путах — да так, что в агонии завыли онемевшие конечности. — Не знаю! — хрипло рыкнула она, встречаясь взглядом с прорезями, где у маски должны были быть глаза. — Я никогда ничего не знала о чёрном льве! — Уверены? — жрец почти заботливо дотронулся до её скулы, куда некоторое время назад её ударили прикладом, оставив чёрный пульсирующий синяк. — Более чем, — галра изнеможенно прикрыла глаза, но, увидев, что тонкая рука жреца потянулась к рубильнику, отчаянно дёрнулась, и жгучей болью отозвалась вывихнутая кисть. — Послушай, жрец, мне ведь и тысячи нет, ну откуда… откуда я могу знать, что случилось тогда… когда меня и на свете не было?! Жрец замер, точно уродливая белесая статуя… а потом нажал на рубильник — без особых усилий — что могло заставить лишь кожу покалывать. Однако галра, зная, что обычно за этими безобидными покалываниями следует, мелко затряслась. — Младший лейтенант Терис, — тихо проговорил он, и в безэмоциональном голосе измученная галра уловила эфемерные нотки сочувствия, — ваши успехи в пилотировании, сочетаемые с недопустимым своенравием и скверным характером, не могли не заинтересовать… Клинок Марморы, — название одной из последних повстанческих организаций невидимым плевком вылетело из-под маски. — И мы наблюдали за вами, лейтенант, наблюдали если не с начала вашего предательства, то явно с достаточного времени для того, чтобы разгадать намерения Клинка. Вы причастны ко львам Вольтрона… и я выясню всё, что мне нужно. Рука в чёрной перчатке осторожно опустила рубильник — и лейтенант до боли сжала зубы.***
Но боль не вытолкнула Кита обратно — в бреду к галре приходили воспоминания, за которые она цеплялась со всеми доступными её ослабленному духу силами. Засылать в ряды Империи юнцов было идеей Гинта — главаря, организовавшего самую кровопролитную миссию в истории Клинка Мормора. Но, судя по всему, его последователь менять ничего не собирался, а посему некоторое количество отбывших в Космическую Академию на Z-187 не планировали возвращать домой. Убедившись, что на миниатюрном космическом корабле, стремительно удаляющемся от планеты, ничего инородного не установлено, пилот решительно набрал на панели быстрый набор цифр. Панель управления мигнула белым — и перед глазами встала безликая маска одного из членов Клинка. Судя по удивлённому вздоху, тот не на шутку струхнул. — Хей, Милч, — девушка помахала маске рукой. — Крутецкую обманку установил, ничего не скажешь! Если этот разговор и будет записан, командор и его свита не увидят здесь ничего из ряда вон: в последнее время среди весьма немногочисленной галровской молодежи практиковались различные видео-обманки — позвонишь другу — а с экрана на тебя слизень или и вовсе — сам Заркон пялится, даром что из динамиков едва сдерживаемый хохот шутника рвётся! Про использование внешнего вида повелителя ради поднадоевших шуточек знали все — но кто ему лично осмелится об этом сказать? Терис посчитала, что и лицо члена Клинка Мормора — популярную видеообманку — никто не воспримет как реальную угрозу. — Те-ерис, — торопливо перестроился оператор. — Рад, что ты оценила мой... трюк… но разве ты уже сдала экзамены, чтобы самостоятельно вылетать в космос? В голосе его чувствовался явственный укор. — Экзамены? — галра без всякого притворства пренебрежительно фыркнула. — Да я без двух квинтент дипломированный пилот! Никто и не посмотрит, что я решила немного потренироваться. Но мы не об этом, — торопливо добавила она, краем глаза на радаре замечая алую точку, покинувшую поверхность планеты. — Вы мне совсем не звоните! Такое ощущение, что я для тебя мертва, вот и… — У меня тоже экзамены, милая! — оператор вскинул руки в притворном сожалении (переигрывает!). — Но, обещаю, свяжусь как только смогу. Алая точка на радаре стремительно приближалась, система распознала корабли охраны. Жаль, не учительские «парочки» — от таких же миниатюрных кораблей, как у неё самой, Терис бы не составило труда удрать. — Не «как только смогу», — сварливо бросила Терис. — А сегодня же. Я буду ждать, не глупи. — Уж кто бы говорил, — оператор устало вздохнул. Корабль охраны уже можно было разглядеть в боковой иллюминатор. Резко потянувшись к кнопке прерывания звонка, галра, однако, в последний момент передумав, она потянулась к экрану — да так, что отразился блеск кислотно-желтых глаз — и проговорила: — Мне нужно задание. Думаете, я буду так просто отсиживаться на Z-187, пока вы будете творить историю? — Терис! — оператор вскочил, но галра ткнула в кнопку отмены вызова — и экран погас. Охранные корабли на эту планетку сгонялись самые дряхлые, так что форы, данной кораблю своенравной курсанткой, хватило на то, чтобы безвозвратно стереть запись разговора. А потом Терис рванула штурвал на себя — и собственный ученический тарантас рванул по дуге, заставив, как позже выяснилось, сонного стража охранного корабля пролить на себя бодрящий напиток. Но тогда для неё это не имело абсолютно никакого значения.***
Сквозь пульсирующую боль до галры долетали несвязные слова, и лишь через пару Земных минут она смогла разобрать смысл… что заставило в очередной раз вскинуть тяжелую гудящую голову, больно стукнувшись о металлическую доску. — «…Земля — средняя планета, но её аборигены достаточно терпимы. Один из них, молодой фермер, недавно предложил мне создать отдельную семью», — жрец поднял голову от обсидианово-чёрного планшета и повернулся к вяло горящей от гнева пленницы. — Я знал, что этот дневник будет не только увлекательнейшим примером психологического портрета предательницы, но и поможет вам, лейтенант, не мучать меня и себя позорными притворными обмороками. Похоже, пока она была в отключке, жрецы сменились — этот, судя по голосу, был явно старше и благодушней. Всё равно это иллюзия — дергать рубильник они все мастера! — Это мой дневник, — тихо произнесла галра, морщась от боли в ушибленной челюсти и выбитых зубах. — Личный. — Я нашёл его в ваших вещах перед тем, как всё было уничтожено, — охотно пояснил жрец. — Подумал, что эта вещица может помочь в исследованиях. — Вы ученый? — недоверчиво буркнула Терис, смотря на жреца мутноватым взором из-под спадающих на лицо слипшихся от пота и крови волос. — В некоторой степени. — уклончиво бросил жрец. Он вдруг махнул рукой — и расщелкнулись наручники. Безвольным онемевшим мешком галра свалилась на пол, но жрец чуть ли не за шкирку усадил её на кресло — и новые железяки захлопнулись вокруг её голеней и запястий. Хотя это положение было не в пример удобнее. — Я пролистал до конца и, признаться, был удивлён, лейтенант… — Меня не разжаловали? — Терис озадаченно перебила его, сглатывая кровь из прокушенных щёк. — Пока ещё нет, — громом раздалось сзади. — Но не стоит питать иллюзий. Терис резко обернулась — затёкшая шея мучительно щелкнула — но увидела лишь край форменной одежды. Но этот голос… — Старший лейтенант Тейс, — почти благодушно произнёс жрец, не двинувшись с места. Лучший ученик что на Z-187, что в штабе Клинка, брат как всегда выглядел непоколебимо-безупречно — ну прямо-таки идеальный, не лишенный ума и щедро одаренный физической силой офицер. На лице его — непроницаемая маска твёрдости, и за этой стеной маскировки Терис не видела ни пресловутой горечи, ни противного сострадания. — Терис, — тяжело произнёс брат, подходя ближе. — Ну и натворила ты дел. В Клинке Мармора было мало семей, большинство новых членов приходило в организацию уже в зрелом возрасте. Однако мать, погибшую всего за несколько лет до её отправки на Z-187, Терис помнила, пусть и смутно. Единственным родным существом во всём внешнем секторе — пристанище детей, новичков и жителей разоренных планет, которым Клинок помогал по мере сил — для молодой галры был старший брат. Они были абсолютно не похожи, пойдя в разных своих отцов: Тейс был мускулист и темнокож, а кожа тощей Терис отливала светло-сиреневым; совершенно разные по темпераменту и уровню личной ответственности — и от этого не менее готовые порвать друг за друга глотки. Тейс был тем, кто участвовал в её детских проделках в большей степени для того, чтобы защитить от слишком уж большого риска. Тейс был рядом каждое мгновение на Z-187, медленно но верно зарабатывая себе репутацию, тогда как Терис гналась за мимолетным успехом и желанием покрасоваться. Сейчас, в более зрелом возрасте, это всё воспринимается по-другому, но в прошлом на учебной базе Z-187 не хотелось ничего менять: честно говоря, это были лучшие годы жизни галры… одни из лучших лет. Тейса можно было возненавидеть после выпуска из академии на Z-187, когда они улетели “домой” — в штаб Марморы, проходить испытания и получать новые инструкции. Надоедливому брату пророчили великое будущее в планах нового Главаря… Судя по всему, он этого добился. — И тебе привет, братец! С повышением, — гарла хрипло усмехнулась. Зачем он пришёл? Взглянуть на её мучения, убедить жрецов… или устроить побег? — Я читал материалы твоего дела, — медленно проговорил Тейс, глядя на изголовье её “кресла”. — И был крайне опечален… Не зная этого прохвоста, можно поверить и в скорбные нотки в голосе, и в жесткий взгляд, и в суровый блеск желтых глаз, однако Терис знала брата и видела чуть больше. Жить, конечно хотелось, но не ценой провала миссии Клинка. Конечно, был ещё один фактор — далеко, в Солнечной системе, на покрытой водой и песком планете… Но об этом Терис старалась не думать. — Могу тебя обрадовать: ты — истинный пилот Красного Льва, он выбрал тебя, — Тейс заложил руки за спину и опустил взгляд. — Ты могла бы оказать Империи великую услугу. — Я из Клинка Марморы, братец, — галра потянулась вперёд, пытаясь поймать его взгляд. Он должен помнить об их квизнаковой миссии — спасти вселенную от Заркона. Судя по всему, Тейс всё глубже и глубже проникал в сердце Империи: с таким агентом возможности Клинка расширятся… А у Терис всё равно ничего не вышло. — Это и печально, — сухо бросил он, едва заметно кивая каким-то своим мыслям. — Продолжайте допрос. У галры не нашлось усмешки. Слишком уж не хотелось выдергивать себя в чёрную реальность — когда пальцы вроде бы уже перестали трястись, а в глазах не темнело от боли. Жрец поднял её дневник и почти разочарованно вздохнул — на записи о странной процедуре свадьбы страницы кончились. Что ж, пусть верят, что она действительно потратила время на крутой заговор. — Страницы вырваны, — тихо констатировала маска, демонстрируя Тейсу потрепанный блокнот. — Вам есть, что скрывать, лейтенант Терис. Где чёрный Лев? — Я не нашла даже Синего льва! — Империи не интересен Синий лев, лейтенант. Нас интересуют лишь Красный и Чёрный. — Которых вы ещё не нашли, ведь так? Могу дать координаты Жёлтого и Зелёного л... — бросила галра, но шутливая фраза даже с губ её слететь не успела. Естественно, координаты бы она не сказала — не знала их просто, любой жрец подтвердит, если решится потратить драгоценное время Хаггар — пугающей полуалтейки (или просто седой от психоза Заркона). Зачем тогда пудрить мозги брату? Терис, честно говоря, не знала, да и подумать не успела. Рубильник щёлкнул слишком быстро, а от резкой боли левая кисть точно вышла из сустава. Вот вам и благодушный жрец-исследователь...***
Не сказать точно, сколько галактических лет назад Империя потеряла надежду на нахождение Вольтрона. Терис не верила в сказки для инфантильных новобранцев и считала, что львы давно уничтожены. Но всяким заблуждениям рано или поздно приходит конец. — Борт 1100, отправляюсь на базу, — с вялым раздражением бросила в микрофон осунувшаяся Терис. Она была ненамного старше того обиженного кадета, угнавшего корабль на Z-137, но взгляд кислотных глаз был какой-то замыленный, уставший. Кит не мог увидеть, что грызло её — галра гнала эти мысли от себя — но, судя по всему, хорошего в действиях пилота, пусть и двойного агента, было мало. Путь имперского корабля лежал через ряды огненно-алых планет, от стекол отражался ровный красный свет — словно мимо звезды пролетаешь. Терис была обеспокоена — вертелась на месте, оглядывалась по сторонам, словно кресло пилота кто-то набил иголками с адреналином. Слишком уж знакомым было это чувство Киту — а лев и вовсе отозвался радостным теплом. Неизвестно, как с такого расстояния могла установиться Связь, да и неважно было это: ни для Красного, ни для Терис, одним резким рывком развернувшей корабль и устремившаяся к одной из планет. Из люка она выскочила с одним лишь набедренным бластером и, под возмущенный вопль бортового радио, запрыгала по горячим камням к груде булыжников, при ближайшем рассмотрении оказавшихся пещерой. Галра бежала по камням, чуть ли не падая в раскаленную лаву, галра откидывала булыжники, обжигая руки, и ей было не до боли или опасности. Желание докопаться до истины поглотило её, она не видела ничего кроме красноватой дымки, призыва, застилавшего ей взор. Лев почувствовал это. Мощным рыком он освободился от остатков укрытия и подхватил всё ещё пребывающую в шоке галру, не давая ей упасть. Та почти истерично рассмеялась, Красный заурчал. Кит почувствовал резкий укол ревности — ему-то пришлось демонстрировать своенравному мехоживотному своё терпение и преданность! Впрочем, если паладины так сильно связаны со Львами, то что чувствуют они сами? Через призму отпечатка личности Терис глядя на то, как она обживается в новой кабине, с трепетным благоговением поглаживая панель управления, Кит почувствовал тяжелую печаль Льва — но медитацию никто из них не прервал.***
Терис тяжело приходила в себя — отголоски воспоминаний метались в её сознании, подобно пойманным в западню мышам, в голове гудело, а в глазах мелькали ослепительно-белые точки. Жрец и Тейс по-прежнему были подле неё — очнувшись, галра застала их за чтением своего дневника. — “Человеческие дети абсолютно беззащитны, — скептически декламировал жрец сурово смотрящему в одну точку Тейсу. — Им требуется постоянный присмотр, но, в тоже время, они очень похожи на нас. Галра и люди похожи — как и галра и алтеанцы. Я думаю, в этом что-то есть...” — А вот это уже похоже на… — Измену? — со стоном съязвила Терис. — Как неожиданно! Брат смерил её жестким взглядом, а жрец, качнув маской, с ледяным спокойствием произнёс: — Хаггар приказала применить… новые методы. Тело пленницы сковал леденящий ужас. — Никто из галра не заслуживает такого! — яростно вскричал Тейс, вторя её собственным мыслям. Жрец хмыкнул, словно того и ожидал. — Думаете, ваша сестра заслуживает лучшей участи? — тихо вопросил он, не обращая внимания на попытки Терис вырваться из воистину монолитных наручников. — Император Заркон приказал казнить всех предателей — вот и исполняйте приказ, — сухо бросил Тейс, прищурившись. — Я здесь, чтобы следить, как вы, жрецы, исполняете его волю. Жрец недовольно вздохнул, но аргументы, видимо, его убедили. За мгновение до того, как отключиться, Терис поймала взгляд брата. От всепоглощающей, глухой боли в них, хотелось кричать, срывая голос до железного привкуса, сбивать кулаки в кровь, но больше всего — зажмуриться, сдаться. Однако они оба понимали, что ничего больше сделать нельзя.***
Даже перед смертью Терис не могла ответить, любила ли она Лукаса Когане. Она прибыла на Землю в надежде скрыться от преследования Империи, а также отыскать Синего Льва, который, по некоторым сведениям Клинка (скрежет зуб Коливана был слышен всему штабу, но информацию после истории об обнаружении Красного он дал) находился именно здесь. Однако найти его в пустыне, в одиночку, не представлялось возможным, так что Терис решила ждать Синего паладина — на такой густонаселенной планете это представлялось делом пяти тиков. Когда закончилась еда, галра решилась найти общий язык с местными жителями — бледными коротышками с уродливыми мелкими ушами. Первый же житель был почти отшельником — молодой человек с каштановыми волосами и мягкой улыбкой не вынес ей еды, а рывком затащил в дом и, нахлобучив на неё огромный платок, стал расспрашивать её о том, “как вам, пришельцам, наша планета?”. Что ж, у Терис давно не было собеседника, а этот малый не представлял угрозы — он жил на деньги, зарабатываемые скотоводством и починкой разнообразной техникой товарищей из той же пустыни — благо, заходили они редко. Лукас не был мечтателем, из каких на Z-187, да и в Клинке, немилосердно выбивали все иллюзии — он был обычным землянином, которых Терис несколько раз видела из окна его пикапа, когда мужчина решил показать ей ближайший город; однако что-то необычное, какой-то порыв не дал ему испугаться вида инопланетянки. Она помогала ему с техникой (отсталости землян стоило лишь удивляться), он ей — с нахождением Льва, и в конце концов им становилось невыносимо тоскливо без общения друг с другом. — Я люблю тебя, — как-то сказал Лукас, восхищённо глядя на Терис. Той оставалось лишь согласиться — она чувствовала симпатию к этому человеку и не желала ранить его. А потом как-то так вышло, что им обоим пришлось экстренно запасаться пеленками, бутылочками и прочими вещами, необходимым человеческим детям. Киту было странно видеть себя ребёнком — маленьким, слабым — но человеком. Однако рядом с лиловокожей матерью и светящимся от счастья отцом он смотрелся довольно органично. Уже не в первый раз за этот “сеанс” воспоминаний парня кольнула печаль — отец умер, когда Кит ещё под стол пешком ходил. Так или иначе, радоваться или завидовать семейной идиллии пришлось недолго — однажды в жаркий полдень приборы Терис засекли флот Галра на орбите. Их сигналы были однозначны — если только на Земле не прятался другой младший лейтенант Терис, дезертир и паладин Красного льва, для уничтожения которого коммандер Зендак был не прочь избавиться от планеты. К вечеру корабль коммандера совершил посадку в пустыне — и в нескольких километрах от дома Когане взял начало пеший марш роботов, крушащих всё на своём пути. Сборы проходили молниеносно быстро — просто своих вещей у галры было немного, а растягивать прощание не хотелось. Лукас блуждал по их хижине с плачущим ребенком на руках, на его лице печатью смятения играла паника. — Тебе обязательно лететь? — встревоженно спросил он наконец, словно и не замечая, как дрожит земля. Ну конечно, она ведь слишком мало рассказывала ему об Империи — лишь общие фразы вскользь, достойные человеческих сказок… или же он всё понимал, но просто не хотел верить. — Я скоро вернусь и всё тебе объясню, — пообещала галра, облачаясь в свою старую форму. Она бросила на хныкающего черноволосого младенца сожалеющий взгляд, поцеловала Лукаса, зная, как многое для него значат моменты тактильной связи. Мужчина просил её вернуться, и врать ему было тяжело. Внезапно что-то кольнуло в груди — и галра вытащила из походного рюкзака чёрные ножны. — Подержи у себя пока, — как можно более небрежно сказала она — и вышла вон. Клинок Марморы был символом её причастности к организации, знаком того, что она прошла испытания. Почему-то именно для него Терис не желала забвения и уничтожения. Бросив последний взгляд на дом, она быстро и гордо зашагала навстречу строю роботов, взмывавшему огромные клубы пыли.***
При оглашении приговора присутствовал лишь один офицер да охрана — Заркон не желал привлекать к изменникам большого внимания. Одетая в черную робу пленника, Терис думала лишь о том, что давно не ела: мозг не давал сосредоточиться на громоздких размышлениях. Наверное, стоило сказать Лукасу правду. И больше времени проводить с Китом — беззащитным ребенком, вызывавшим у неё недоумение и непонятную нежность. Стоило делать больше продуманных вещей, чтобы её не запомнили как бесполезный кусок дерьма, нашедшего Красного Льва, но ни на тик не продвинувшегося в создании Вольтрона и спасении вселенной. Ну и оставившего Красного Льва на Земле, без должного укрытия, конечно же. Когда офицер нажал на кнопку, Терис ещё не чувствовала того, что чувствовал лев, однако, вылетев в открытый космос и уже начав задыхаться, она поняла две вещи. Первое — если её и запомнят, то как паладина, приведшего льва прямиком в руки империи. Второе — Красный просто крутейший из крутейших львов этого галактического тысячелетия. Со всей возможной стремительностью лев заглотил её — и вскоре Терис снова сидела в родном кресле, чувствуя Связь со львом — лучшее, пожалуй, в жизни паладина. Жаль, жизнь эта долго не продлится. — Мы не уйдём, Красный, — галра привалилась к панели управления и, путаясь в командах — сказывалось всё, что с ней делали в Штабе Заркона, воздвиг вокруг льва щит. — Но живой я не дамся. Не-ет. И, прерывисто вздохнув, нажала на кнопку записи. — Лейтенант Терис, Красный лев, дата… к чёрту дату. Меня скоро уничтожат, но, если запись сохранится, — галра усмехнулась, игнорируя боль в разбитом лице, горящие огнём кости и флотилию кораблей Империи, окружающую Льва со всех сторон. — Если запись сохранится, доставьте её на Землю, третью планеты Солнечной Системы, галактика Млечный Путь. Я… я хотела бы кое-что показать. Корабли ринулись в атаку — и Красный лев пришёл в движение, отчаянной стрелой ринувшись в ряд иссиня-чёрных точек. — Кит Когане, будущий гениальный пилот, — почти прокричала галра, до предела оттягивая штурвал, в крутом пике уходя от шквального огня. Она не знала, что побудило её обратиться к сыну и почему память услужливо подсунула мыcли о нём в такой момент. — Ты никогда не сможешь узнать меня… Но увидеть, каким крутым и отбитым на всю голову пилотом была твоя мать, ты просто обязан! А, может, его действительно ждёт что-то грандиозное? Однако узнать, что ещё мать думала о нём, Киту не было дано.***
Реальность ворвалась в его разум слишком неожиданно — парень и забыл, где находится на самом деле. — Зачем ты прервал связь? — не хуже дикого кота рыкнул Кит, вскакивая на негнущиеся ноги. — Я должен знать, я должен быть… Глухая ярость пополам с обидой вспыхнула в нём — и угасла почти мгновенно — по связи донеслось нечто… нечто, что могут понять лишь паладины. — Она умерла, да? — внезапно осипшим голосом спросил парень, опустив взгляд. — А тебя захватила Империя. Горестная пустота, которой лишь лев мог выразить свою скорбь, была ему ответом.