***
— Магистр Кайло! — восклицает Джашад в дверях. Кайло с неудовольствием отмечает, что на нём нет маски. Из-за его спины выходит Палек, широкоплечий мужчина, тоже с открытым лицом. — Ты хотел сказать: "Верховный лидер", — поправляет друга Палек. — Да, конечно, разумеется, Верховный лидер. — Джашад нервничает. И так худощавый, от этого он выглядит ещё меньше. Кайло оглядывает каюту Джашада за их спинами. Он замечает брошенную в беспорядке одежду и покосившиеся подушки на диване. Подтверждаются некоторые его подозрения, тесная дружба этих рыцарей внезапно обретает смысл. — Джашад Рен, Палек Рен. Я рад, что вы... удобно устроились. Оба запоздало понимают, что их командир недоволен, и поспешно хватаются за маски, создающие положенную дистанцию. — Верховный лидер, простите нас за беспорядок. Нам сказали, вы примете нас завтра утром, — говорит Джашад и становится между ним и Палеком, будто пытаясь защитить того. — М-м, да, — скептически роняет Кайло. Повисает долгая пауза, и Кайло замечает, что Джашад всё ещё загораживает собой своего более крупного товарища. Кайло зол после ужасного разговора с Рей, и ему почти хочется дать Джашаду настоящий повод защищать Палека, но он сознаёт, что это глупо. Кайло ничего не стоит одолеть Джашада, хоть тот и силён, но он не хочет причинять вред своим рыцарям. Они ему пусть не друзья, но союзники. Он расслабляется, и витающее в воздухе напряжение спадает. — Может, вы пригласите меня войти и мы вежливо побеседуем? — спрашивает Кайло. Джашад медлит пару секунд, потом отступает в сторону и гостеприимным жестом приглашает внутрь. — Пожалуйста, входите, — добавляет Палек. Джашад ведёт их в гостиную, и все трое садятся. — Как идут дела на "Пределе"? — обращается Кайло к Палеку. — Он был цел, когда я отчалил. А что с "Пределом" сделала генерал Джехан в моё отсутствие — кто её знает, — отвечает тот. — Что, она часто даёт повод опасаться за целость корабля? — спрашивает Кайло шутливо. — Нет, но все приказы она возводит в абсолют. Она очень предана Первому Порядку, настолько, что иногда лучше б не. — В смысле? — В смысле, однажды она выиграет битву и проиграет войну. — А, понимаю. Тогда хорошо, что рядом есть ты. — Кайло доволен, что его рыцари присматривают за его генералами. — Делаю, что могу. — А ты, Джашад? Служба на "Восходе" тебя устраивает? — Разумеется, Верховный лидер. Очень мудрое назначение с Вашей стороны. Кайло едва не хмыкает вслух. Генерал Тайкен с "Восхода" — всем известный скептик. Кайло не просто так назначил самого одарённого рыцаря к нему на корабль. — И я полагаю, генерал Тайкен... учится? — Он прямо-таки стал другим человеком, маги... Верховный лидер, — отвечает Джашад с усмешкой. — Хорошо. Я рассчитывал, что наглядная демонстрация поможет ему осознать, как он ошибался. — Кайло рад, что хоть что-то идёт так, как он рассчитывал. Воцаряется долгое молчание, и Кайло понимает, что рыцарям хочется, чтобы он ушёл. Но он задерживается, получая от этого нездоровое удовольствие. Теперь, когда ему известна истинная природа их отношений, ему приятно отнимать у них время, которое они могли бы провести друг с другом. Он в разлуке со своей любимой, так почему им должно доставаться то, чего лишен он сам? И он удобней устраивается в кресле.***
Он у себя, меряет шагами комнату. Время, что он провёл с рыцарями, не принесло ни капли успокоения. Не надо было выходить из себя во время разговора с ней. Он крутит в голых пальцах полоску кожи с её волос и думает: что, если бы... если б он не ушёл от разговора — стала бы она его слушать? Или всё скатилось бы к тому же, что и всегда? Надо научиться общаться с ней. Он знает, что ещё слишком рано для второй попытки, но он выбит из колеи и растерял осторожность. Томление сжигает его изнутри. Он пытается успокоиться и тянется к ней через Нить. — Прошу тебя, Рей, прошу. Его давно не волнует, каким слабым он становится перед ней. Его показная удаль испаряется, остаётся лишь неодолимая тоска по любимой. В ответ — ничего. — Пожалуйста, прости меня, поговори со мной. Нить холодна, и это больно. — Прошу... — За что тебя простить? — отзывается она наконец. — За то, что вышел из себя, за то, что закрылся от тебя в прошлый раз. — Ты всё время выходишь из себя. Честно говоря, сколько я тебя знаю, ты ни разу не пытался держать себя в руках. — Рей... — Он пытается сохранить нежный тон. — Ладно. Ну, чего тебе? — спрашивает она нетерпеливо. — Только не начинай, а? Можем мы просто... поговорить? Он чувствует через Нить, как она фыркает, и это почти щекотно. — О чём нам говорить? О том, какой ты маньяк-убийца с навязчивой идеей похитить меня? — Я не хочу похищать тебя, — заклинает он. Он хочет, чтобы она пришла к нему добровольно. Она первая начала игру в кошки-мышки. — Интересный способ оставить меня в покое. — Я хочу, чтобы ты была рядом — что в этом дурного? Я знаю, ты чувствуешь то же самое. Влечение... тоску... Я знаю, что я не один. — Продолжай убеждать себя в этом, — говорит она скептически. — Пожалуйста, давай не будем ссориться, хотя бы сегодня... Я не выдержу. — Он чувствует, что вот-вот сломается. — Я... с тобой всё хорошо? — Нормально, — коротко отвечает он. — Обычно ты не... На тебя это как-то не похоже. — Голос у неё настороженный, почти испуганный. — Я просто устал, Рей. Я перепробовал всё, что мог, чтобы добраться до тебя — и всё напрасно. Почему ты не хочешь прийти ко мне или сказать, где ты? — упрашивает он. — Ты знаешь почему. — Нет, не знаю, клянусь тебе, не понимаю! — Мы по разные стороны фронта. Ты убил моих друзей. Ты прокладываешь кровавый путь сквозь галактику в погоне за мной — как далеко мне ещё бежать от тебя? — Ничего этого бы не случилось, если б ты просто признала то, что произошло между нами. Ты не сможешь сбежать от этого, нельзя убегать вечно! Как она не понимает? — А вот увидишь. — О Рей... Наступает тишина, но никто из них не закрывается. Он чувствует её присутствие сквозь Нить — такое умиротворяющее, такое правильное. Впервые за много месяцев он почти спокоен. Как она вообще может жить с той тоской, которую — он знает — она постоянно ощущает? Которая едва не разрывает его на части? Он не может себе представить, что она ничего этого не чувствует. Она должна. Должна... — Пожалуйста, приди ко мне, — просит он. — Кайло... Я не могу. — Почему? — Потому что... Из-за всего, что ты натворил. И я едва знаю тебя. — Ты знаешь меня лучше всех, — говорит он мягко. — И это печально. Он ненавидит, когда она смеётся над ним. — Не будь жестокой. — Ты просишь меня не быть жестокой? Забавно. — Я обещаю, что буду вести себя по-другому, если только ты скажешь мне, где ты. Может, так удастся её завлечь? — Нет, нет! Прекрати, оставь меня в покое! — Не могу. Даже если б хотел — нить Силы так не работает. Скайуокер тебя совсем ничему не научил? — Я не буду обсуждать с тобой Люка. Она отстраняется, но он успевает почувствовать... нечто. — Ты не рассказывала ему? — понимает он. — Это не твоё дело. Он не хочет с ней пререкаться, но, может, она и правда не понимает, что пролегло между ними? — Эта Нить, Рей. Она никогда не исчезнет, по крайней мере, пока один из нас не умрёт. Перестань с ней бороться. — Это навсегда? — Её голос тих и испуган. — Да. Ты никогда не сможешь разорвать её. Понимаешь, почему ты должна быть со мной? — Я могу прожить так всю жизнь, если понадобится, — говорит она твёрдо, но он чувствует нотки страха в её тоне. — Ну а я не могу! — кричит он в отчаянии. — Тебе надо просто научиться с этим жить. — Разговор выходит из-под контроля, и он почти умоляет: — Обдумай это хотя бы. Раз уж теперь ты знаешь, что это навсегда? — Может, ты обдумаешь вариант отстать от меня? Бред. — Ни за что. Ты моя. Он потерял берега, его заполняет жажда обладания. — Я никогда не буду твоей. — О, будешь! Я разорву галактику на мелкие кусочки, лишь бы найти тебя, — говорит он хищно. — Разве что. — Ты уже моя и знаешь об этом. Почему ей обязательно надо отрицать очевидное? — Ты ненормальный. — Из-за тебя я стал таким. О, любимая, ты сводишь меня с ума. Она снова молчит. Но он улавливает её вздох, который повергает его в трепет. — Я не могу... не могу так поступить, — говорит она наконец. — Погоди, Рей! Прости меня! Слишком поздно, её уже нет. Он стоит посреди своих покоев, совершенно разбитый, меч стынет у пояса. Он вновь пришёл к этому — сложил всего себя к её ногам, а она просто отвернулась и ушла. О, как же это больно!