Обломала / Thwarted

Вода стекает по телу Кайло. Он пытается прийти в себя после всего случившегося. Рей уже освежилась и переоделась и ждёт его в гостиной. Грудь теснит, в чувствах — кавардак. Рей разбила ему сердце, а потом собрала по осколочкам. Он как будто даже чувствует трещины, по которым оно раскололось. Он всегда знал, что любовь к ней делает его слабей, а теперь понимает, что весь в её власти. Вся его жизнь в её руках, и ему вдруг становится страшно. Что она с ним сделала, что ещё может с ним сделать? Пытаясь успокоиться, он вспоминает, как она выбила дверь, чтобы примчаться к нему. Но перед этим она не пустила его на порог, и пустота в груди от этого так и не уходит. И так было всегда: она постоянно отвергала его чувства. Он думал, что уже привык к этому. Но так было до того, как она оказалась рядом, как у него появилась возможность поговорить с ней по душам, выразить свою любовь. Рей сказала, что хочет остаться с ним, но как он может ей верить? Он никогда бы не подумал, что будет так бояться из-за Рей. После полного доверия она наглухо закрылась от него, и внутри осталась такая дыра, что даже надежды и мечты перестали служить опорой. На краю его сознания всегда сидел кусачий страх, что она никогда не примет его; теперь он в точности знает, что с ним станет в таком случае. Надо как-то убедить её, что иного исхода, чем построить жизнь вместе, быть не может. Он выключает воду и вытирается. Надевает тунику и штаны. С сапогами даже не думает возиться. Кайло выходит из спальни и видит, что Рей сидит на диване. Она поворачивает к нему голову, глядит настороженно. Её волосы, ещё влажные после омовения, рассыпались по плечам. На ней шёлковое платье темно-бордового цвета с длинными рукавами, застёгнутое спереди на изящные пуговки. Платье скрывает всё тело от ключиц до самых лодыжек, и только голые стопы выглядывают из-под края. Интересно, она специально выбрала этот закрытый фасон? И это после всего, что между ними было. Душу рвёт. Кайло сглатывает комок. Ему хочется лелеять вчерашнее воспоминание, но страшно, что оно всегда будет замарано. Он окидывает взглядом гостиную и видит, что дроиды убрали все следы его слабости. Закрыть бы всё это на замок, а самим перебраться к Рей. Оставаться здесь не хочется, но новую дверь в её покоях только начали устанавливать. Он медленно подходит к Рей. В комнате царит какое-то странное настроение. Кайло по-прежнему со всей остротой ощущает её неприятие и не может забыть жестокие слова. Голова немного болит после слёз, и ему не по себе от необходимости обсудить всё, что произошло. Душа наизнанку и кровоточит. И ещё ему неловко оттого, как сильно она ему нужна. Как сильно она всегда ему нужна. Кайло садится на своё обычное место возле неё — не слишком близко. Она как будто нервничает, но придвигается ближе. Ему хочется сгрести её к себе, но он понятия не имеет, по каким правилам играть. — Рей, я не знаю, дозволено ли мне прикасаться к тебе, — говорит он негромко. — Я... да. Да, ты можешь ко мне прикасаться. — Она вздыхает и чуть улыбается ему, и от этого боль в груди немного стихает. Ему ужасно хочется притянуть её в свои объятия, но боязно: как бы не перегнуть. После небольшого колебания он берёт её за руку и переплетает свои пальцы с её. Тут же становится легче, но лицо Рей омрачает тень. — Что не так? — спрашивает он. — Просто... просто... сложно думать, когда мы притрагиваемся друг к другу. — С одной стороны, да, но, с другой, так ведь легче. Правда? — Он поглаживает её ладонь большим пальцем и смотрит. Рей вздрагивает, поднимает глаза и говорит: — Вроде как. Не разберусь. Но давай об этом потом. А сейчас мне надо знать, что с Сопротивлением. Ах. Да. Она желает знать про друзей. — Они уничтожили два "Звёздных разрушителя" со всем экипажем и захватили третий, — сухо говорит он. — А их корабли? Есть подбитые? — Она глядит с тревогой. — Нет. Операция была исключительно хорошо спланирована. Мы не можем знать наверняка, пока аналитики не дадут своё заключение, но Сопротивление, похоже, раздобыло особо секретные данные. А иначе откуда такая точность? Он с отвращением кривит губу и изо всех сил старается держаться ровно. Обсуждать неудачу совершенно не хочется. — Даже не знаю, какие испытывать по этому поводу чувства, — говорит Рей. — Что ты имеешь в виду? Она хмурит лоб. — После знакомства с Кес, и, конечно, с Финном, никак не могу разобраться. Все эти штурмовики, не говоря уж обо всех других... Я желаю Сопротивлению победы, но так устала от гибели людей. При имени Финна в Кайло вскипает гнев, но ему сейчас не до этого. — И это после всего, что я рассказал тебе о том, как я вижу будущее галактики? Ты продолжаешь поддерживать Сопротивление? — удручённо спрашивает он. — Ну разумеется! Я чётко тебе сказала, что не согласна с твоим взглядом на вещи. Мне по душе некоторые твои воззрения, но не по душе подход. — Она говорит всё более пылко и забирает руку из его ладони. Он старается не паниковать. — Так, значит, стоило Хаксу упомянуть вчера Сопротивление, как всё изменилось. Кайло не хочет, чтобы она уводила разговор в сторону. Речь о них, а не о политике. Рей обхватывает себя руками и опускает взгляд на колени. — Ничего не изменилось. Просто я очнулась, — тихо говорит она. — Очнулась? Он вспоминает тот миг, когда до него дошло, что его выставили вон, и заранее пугается того, что может вот-вот сорваться с её губ. Боится боли, которую Рей, что бы ни сказала, причинит ему. Она вскидывает на него глаза и говорит: — С тобой я как во сне. Теряю связь с тем, во что верю. До того как ты... привёз меня сюда, я обещала себе, что никогда не поддамся зову Нити. Но вот я здесь, прошла всего неделя, а мы уже... ну, сам знаешь. — Её лицо заливает краска стыда. От муки в её глазах его словно рвёт на части. Он придвигается ближе и медленно поднимает руку к её лицу. Рей округляет глаза, но не отстраняется. Он кладёт ладонь ей на щёку и заглядывает в омут её глаз. — Нет, Рей. Пожалуйста, не надо стыдиться. Прошу тебя. Кайло проводит большим пальцем по её коже, и Рей медленно закрывает глаза. — Не получается, — шепчет она. Он поднимает другую руку и вот уже держит её лицо в своих ладонях. — Пожалуйста, взгляни на меня. Она открыла глаза, но отводит взгляд. — Пожалуйста, Рей. Наконец она переводит свои милые ореховые глаза на него. Она похожа на заблудившуюся малышку. — Нет ничего постыдного в том, что было между нами. Это было прекрасно. Для него это было самое чистое, самое сокровенное переживание. Он должен объяснить ей. Рей не должно быть стыдно. Она такая славная, такая хорошая. Нет ничего на свете, чего ей следовало бы стыдиться. По её щеке соскальзывает слеза. — Ох, Рей... моё сокровище. Ты ничего дурного не сделала. — Сделала. — Нет, нет, — утешает он. — Ты не понимаешь, — бормочет она. — Так объясни. — Я не знаю как... — говорит она. — Рей, лю... радость моя, пожалуйста, объясни мне. Мне кажется, ты не понимаешь, чем стал для меня вчерашний вечер. Знать, что ты стыдишься такого особенного, такого неповторимого... Рей, как же это больно. — Его голос срывается, и он сам удивлён, что проболтался о том, как сильно его это задело. Она кладёт ладонь поверх его руки и крепче прижимает его пальцы к своему лицу. Глядит с грустью и молчит. — Я так давно хотел прожить этот миг с тобой, быть с тобой. Раз ты... раз тебе стыдно, мне надо понять почему, — молит он. Она не отводит глаз, и он видит в них, как набегают и отхлынывают самые разные чувства. Видит желание и нежность (и старается не слишком обнадёживаться). Видит сожаление и боль, и тут уж он не знает, что и думать. — Может... может, лучше я тебе покажу, — осторожно предлагает она. Вот это неожиданно. Однако последнее время она всё охотней открывает для него Нить. — Если тебе так проще. — Да, думаю, проще. Она убирает его ладони со своего лица, проскальзывает ему под руку и льнёт к нему. Когда её голова покоится у него на груди, ему трудно сосредоточиться; хочется прижать её к себе и потеряться в ней. Но это слишком важно. Ему надо понять. — Ну, ты готов? — спрашивает она, на мгновение вскинув взгляд. — Да, Рей. Но он оказывается не готов, совсем не готов к урагану эмоций, который ударяет его в грудь. На его памяти, сам он никогда не испытывал столько противоречивых чувств. Одно захлёстывает другое, и он не знает, за что ухватиться. Отвращение к самой себе и страсть, привязанность и страх. И то тёплое нежное чувство, которому он не может найти название. Слишком много. В какой-то миг до него доходит, что Рей делится с ним воспоминанием о вчерашнем вечере. Он слышит, как Хакс произносит: "Сопротивление", — Рей опускает взгляд и видит, в каком она виде. Мысли о Лее и Финне бьются, волна за волной. В её груди расцветает ужас. В голове бесконечное: "Что я наделала? Что я наделала?" А сердце так и полнится теплом к нему. Он отгоняет гнев, который непроизвольно вскипает в нём при виде образов той женщины и предателя, и старается сосредоточиться на одной только Рей и её чувствах. Она перепугана насмерть, по нему прокатывается её стыд. Она решает, что должна скрыть от него перелом в настроении, пока сама не поймёт, что чувствует. Она удерживается от того, чтобы не вздрогнуть, когда он проводит пальцами по её щеке. Мысль, что её чуть не передёрнуло от его прикосновения, ранит его где-то глубоко внутри. Ему хочется отстраниться и поклясться ей, что он никогда не хотел вызвать в ней такие чувства, но она не даёт ему покинуть свои воспоминания. Вот они у её двери, и он чувствует, с каким трудом она пожимает ему руку в ответ. Его сердце вновь рвётся на части, по тем самым швам, по которым она недавно его разорвала. А вот она снова у себя, смотрит на свои покои словно другими глазами. Роскошь такая, какой она и представить себе не могла. Рей кидается в спальню, открывает шкаф и видит десятки, десятки платьев, каждое из которых могло бы кормить её целый год. Вскидывает руку к шее и касается бус. Она подходит к зеркалу и разглядывает своё отражение. Её пальцы всё ещё у горла, она разглядывает жуткие красноватые отметины, которые он оставил на её коже. Она прикасается к этим следам страсти, и её глаза наполняются слезами. Первый проблеск "шлюхи" щекочет её сознание. У него перехватывает дыхание от того, как отвратительна она самой себе. И это после его поцелуя... Она пытается расстегнуть бусы, но неприятный подарок никак не получается снять. Она возится, дёргает и наконец с жалобным возгласом срывает украшение с шеи. Драгоценные камни разлетаются во все стороны. Шумные всхлипы вырываются из её груди, она вдруг срывается с места, бежит в ванную, и там её безудержно рвёт. Кайло поверить не может: всё это из-за него. Рей вспоминает: Кри рассказал ей, что её мать была продажной женщиной. Отдавалась за спайс. Кайло чувствует, как концы сходятся с концами в её голове. Он окружил её дорогими вещами, позаботился о том, чтобы дни её проходили в праздности. Он небрежно отвалил Кри больше кредитов, чем она могла себе вообразить. Надо же расплатиться? И её снова тошнит. Кайло отчаянно хочется вырваться из этого воспоминания и заверить её, что она не как мать, что она другая... что она не продавалась. Но он заставляет себя смотреть дальше. Рей опускается на колени и принимается раскачиваться вперед-назад. — Чем я лучше матери? Всего-то чуточка внимания и красивые бусы. — Она обхватывает голову руками и всхлипывает: — Что я наделала? Что я наделала? — Поднимает глаза к потолку и молит: — Лея, помоги. Я совсем запуталась. — Потом перебирается в уголок, ложится на холодную плитку и плачет. — Я ему позволила. Недели не продержалась. — Затем замирает на полу и шепчет: — Я сама этого хотела. Потом поднимается на ноги и, пошатываясь, возвращается в спальню. Там замечает поблёскивающий бриллиант и тянется подобрать его. И вот она ползает на четвереньках, отыскивает и собирает камни. Одного не хватает. Рей принимается остервенело искать его и наконец находит янтарную бусину-солнце. Она облегчённо выдыхает и, дрожа, встаёт. Находит тряпицу и кладёт на неё горсточку камней. Затем собирает концы ткани, старательно завязывает лентой для волос и повязывает её вокруг шеи. Узелок с драгоценными камнями ложится ей на грудь рядом с сердцем. Рей гладит его пальцами и сама ненавидит себя за то, что ей так дорог этот знак его внимания, но не может от него отказаться. Приходит мысль о побеге, но Рей не знает, куда бежать, где Сопротивление. А в душе свербит, что она обещала не сбегать. Что она не хочет уходить... Тогда она решает, что, раз сама уйти не может, то не подпустит его к себе. Это Нить лишила её воли. И если Рей не может справиться с собой, надо прекратить их свидания. Он наблюдает за тем, как она обшаривает комнаты в поисках чего-нибудь, что сгодится в инструменты. Всю ночь она не спит, ковыряется в двери, и наконец — получилось. Убедившись, что он к ней не войдёт, Рей едва не падает на постель. Но останавливается, глядит на роскошные покрывала и подушки... и укладывается на полу. Даже одеяло не берёт. Сворачивается калачиком и проваливается в сон без сновидений. У него больше нету сил. Она изводит себя тем, чем должно дорожить. Надо объяснить ей, помочь понять, что угодно — только бы остановить натиск недопонимания. — Рей, — толкается он в Нить. — Нет! Ты увидишь всё. — Нет, пожалуйста, мне надо поговорить с тобой об этом. Ты ошибаешься, всё это не так, это не то, чего я хочу, что я чувствую, — говорит он через Нить. Он перекрывает канал — она отстраняется от него и съёживается на краешке дивана. Он опускается перед ней на колени, протягивает руку и пальцами приподнимает её голову так, чтобы она смотрела на него. Её лицо бесстрастно. — Рей... — нежно говорит он. — Что я такого сделал, что заставило тебя думать, что я жду... платы за то, что я для тебя делаю? — А зачем же ещё ты бы стал это делать? На Джакку никто никогда ничего бесплатно не делает. Особенно мужчины. — Так ты решила, что, раз я пытаюсь отыскать твою семью, создал тут для тебя приятную обстановку, подарил красивые бусы... ты решила, что я всё это делаю, потому что ожидаю... получить доступ к твоему телу? — спрашивает он с отвращением. Она пожимает плечами и, ещё больше сгорбившись, опускает взгляд. — Видимо, яблоко от яблони недалеко падает. — Нет, радость моя, нет... — Продолжая сидеть перед ней на коленях, он берёт её ладони в свои. Он с облегчением вздыхает, почувствовав, как она тут же обхватила его пальцы своими. — Рей, услышь меня. Постарайся понять, что я сейчас тебе скажу. Она поднимает на него глаза и кивает. Он держит её взгляд и изо всех сил старается дать ей почувствовать, как она ему дорога. — До вчерашнего вечера я никогда никого не целовал. Не хотелось. Мне никогда не хотелось ни с кем такой близости. Когда я прикоснулся к тебе, когда я наконец получил возможность выразить тебе, что ты для меня значишь... Такой тесной связи я не испытывал ни с кем. То есть нет... ты можешь подумать, что с кем-то другим у меня была тесная связь, а с тобой это чувство глубже. Нет. Я никогда никому не доверялся, никогда никого к себе не подпускал. Ни на сколечко. А с тобой я хочу всего. С тобой я чувствую себя так... Рей, я и не догадывался, что такие чувства возможны. Рей ошарашенно хлопает глазами. — Ты... ты никогда никого раньше не целовал? — Нет. Только тебя. Тебя единственную. Мне кажется, ты не понимаешь, что ты для меня значишь. Она опускает взгляд и говорит: — Не понимаю, правда не понимаю. Никто ничего не делает, не ожидая чего-то взамен. Он касается рукой её лица и поднимает за подбородок, чтобы она снова посмотрела на него. — Ох, Рей... что же они с тобой сделали? Ты правда не догадываешься, почему я пытаюсь и семью твою найти, и порадовать тебя? Правда не знаешь? Всё это время он был уверен, что она хотя бы отдалённо догадывается о его истинных чувствах. — Что не знаю? — озадаченно спрашивает она. Он слегка касается пальцами её губ и смотрит ей прямо в глаза. Он чувствует, как грудь переполняется от всего, что она для него теперь и чем станет в будущем. — Рей... я люблю тебя. Её глаза округляются. — Ты — что? — Она говорит так тихо, что её едва слышно. — Я люблю тебя. Она трясёт головой, глаза наполняются слезами. — Нет. Это неправда. Это невозможно. Она внезапно отстраняется, отходит и встаёт у окна спиной к Кайло. Он тут же идёт следом и встаёт перед ней. По её щекам катятся слёзы. — Почему ты так думаешь? — встревоженно спрашивает он. — Это всё Нить. Ты только думаешь, что любишь меня. Меня никто не любит. Никто никогда меня не любил. Я думала, меня любила моя семья, но это ложь, которую я сама же и выдумала. В нём вскипает знакомая ярость на всё, что она пережила. — Это не так. Я полюбил тебя ещё до того, как возникла Нить. Она поднимает на него глаза, в них будто промельк надежды, но её тут же вытесняет неверие. — Это чувство стало разгораться во мне с первого мига, как я тебя увидел. Рей, пожалуйста, поверь. Ты должна мне поверить. Ему никогда в голову не приходило, что она может ему не поверить, что после всех страданий она считает себя недостойной любви. Всю жизнь он будет доказывать ей свою безграничную любовь. Он позаботится о том, чтобы она поняла: никого на свете никто и никогда так сильно не любил. — Нет, это всё Нить. Играет шутки. — Её голос срывается, она отводит взгляд. — Рей... Он вытирает ей слёзы, затем кладёт ладонь ей на щёку. Она крепче прижимается щекой к его руке и смыкает дрожащие ресницы. — Когда мы касаемся друг друга и возникает это чувство — ты правда считаешь, что это всего лишь Нить? — спрашивает он. Она открывает глаза, и он видит в них глубокую грусть. — Я не знаю, — говорит она несчастным голосом. Он пристально смотрит ей в глаза. — Без Нити... ничего бы не изменилось. Я бы всё равно любил тебя. Это, — он проводит пальцами вдоль овала её лица, — настоящее чувство. — Тогда ещё хуже, — говорит она упавшим голосом. — Как это? — Если оно настоящее, если я в самом деле испытываю к тебе настоящее чувство, это значит, что я предала всё, во что верю. Если это Нить, то... то я не виновата. — Ах, любимая моя. Ты никого и ничего не предавала. Ты же не выдала нам военных тайн Сопротивления? Ты же никоим образом не помогала Первому Порядку? — Нет. Но... я здесь. С тобой. И... и мне нравится быть с тобой. — Она отводит глаза. Он берёт обе её ладони в свои и ждёт, пока она снова посмотрит на него. — Так будь здесь со мной. И отпусти всё остальное. — Не могу. И не хочу. — Её глаза о чём-то молят его. — Может быть, если бы ты лучше понимала, чего я пытаюсь добиться, тебя бы не раздирали противоречивые чувства? Она хмурит брови. — Ты всё ещё преследуешь Сопротивление? — Нет. Не так, как прежде. Я же уже отыскал тебя. — Так ты прекратишь? Теперь его черёд отводить взгляд. — Я... я не знаю, возможно ли это, особенно после их последнего нападения. — А ты не мог бы... сначала разобраться, как это стало возможным, и не предпринимать пока других действий? — робко спрашивает она. Он ненадолго задумывается. Решение не безупречно; Хакс и другие генералы будут недовольны. Но Рей так просит. Он вновь устремляет взгляд на неё. — Да, могу. Выиграем немного времени, чтобы не быть по разные стороны? — Да, да, пожалуйста, — говорит она. — Обещаю, я отложу ответный удар, насколько смогу. Мы всё обсудим, найдём решение. Он притягивает её к себе и крепко обнимает. — Ладно, Кайло. Ладно, — шепчет она ему в грудь. Они ещё долго стоят вот так, обнявшись. Потом он увлекает её за собой на диван и садится, не выпуская её из объятий. Смотрит вниз и встречается с ней взглядом. — Рей, ты хоть понимаешь, что ты бы никогда, никогда не стала бы... той, о ком ты говорила сегодня утром? Ты понимаешь, что я люблю тебя? Сомнение заволакивает её взгляд. — Я... я не знаю. — Прошу тебя, Рей, пожалуйста, поверь мне. — Я... я пытаюсь. Он поджимает губы и кивает. Он больше не будет на неё давить. Просто будет вновь и вновь доказывать ей, как отчаянно её любит. Что бы ни потребовалось от него, чтобы она поняла, насколько она для него особенная, он это сделает. — И ты понимаешь, что мне не нужно от тебя ничего, чего ты не готова мне дать? — спрашивает он. — Да, думаю, понимаю. Она кладёт голову ему на грудь. Он гладит её волосы и отдаётся надежде, что всё будет хорошо. Она вдруг встаёт, и он вздрагивает. Ему хочется схватить и притянуть её назад, но она просто разворачивается и садится боком к нему на колени. Обвивает его шею руками и принимается пробегать пальцами по его волосам. О Сила, как же хорошо. Каждое движение её пальцев успокаивает его. Глаза сами закрываются, он отдаётся неге её прикосновений. И вдруг широко распахивает глаза: она прижалась губами к его губам. С перепугу Кайло чуть не сбрасывает её с коленей, а сам отстраняется. — Что? Что такое?! — встревоженно спрашивает Рей. — Мне... просто мне... мне надо знать, что ты больше не будешь стыдиться. Это так ужасно, что после меня тебе стыдно. Мне надо знать, что ты сама этого хочешь. — Да, Кайло, хочу. Ему нужно узнать у неё ещё кое-что, но он боится, что ответ его раздавит. — Вчера... ты... ты принуждала себя терпеть, когда я к тебе притрагивался? — Нет! Нет. Ты говорил про тесную связь — я чувствовала то же самое. Когда ты целовал меня, было такое чувство, словно ты внутри меня, а я внутри тебя. Мне хотелось быть как можно ближе к тебе. Он облегчённо выдыхает: блаженство первого поцелуя снова можно будет вспоминать с радостью. Он смотрит на неё пронзительным взглядом и говорит: — Для меня это самое настоящее чувство, Рей. — Я знаю. Я хочу поцеловать тебя. Пожалуйста, разреши мне поцеловать тебя. Её слова мурашками пробегают по его спине, и он чуть наклоняется вперёд. Она снова находит его губы и нежно-нежно целует его. Поцелуй сладок и ласков и нисколько не напоминает вчерашнюю яростную страсть. И почему-то от этого он ещё дороже. Желание неторопливо вьётся в нём, оно не похоже на грозное всепоглощающее пламя. Оно тягучее и глубокое, бальзамом льётся на сердце. Она пробегает языком по его нижней губе, и он открывается ей. И вот она ласкает языком его язык, и Кайло крепче прижимает её к себе, положив одну руку ей на спину, другую — на талию. Он трётся о её бёдра, она немного ёрзает в ответ, и он ахает, не отрываясь от её рта. Она хихикает и ёрзает снова. Его ободряет её игривое настроение, но он понимает, что не может пускать всё на самотёк. — Не начинай того, что не думаешь завершать. Я точно знаю, что ни один из нас к этому не готов, — предупреждает он. Она заглядывает ему в глаза. — Согласна. Но мне нравится целовать тебя. — Тогда продолжай, — говорит он ей ласково. Она улыбается и продолжает. Они неторопливо целуются и обнимаются, забыв про время. Рей приоткрывает Нить, и он снова чувствует то тёплое, нежное чувство. Её внутренняя борьба стихла, страх отступил. Рей всё ещё гложут сомнения, и печали в ней больше, чем ему бы хотелось. Но даже так для него наслаждение прочувствовать то, что она ему позволит. Затем он улавливает, как грусть охватывает её целиком. Он отстраняется и заглядывает ей в глаза. В них он видит одно лишь сожаление. — Что такое, Рей? — Прости, что обидела тебя. Когда оттолкнула. Когда сказала те слова. — Она гладит пальцами его лицо. — Не стоит. Она в его объятиях. Они договорились о перемирии. Ему плевать на свои задетые чувства — сейчас есть вещи поважней. — Нет, стоит. Я испугалась и запуталась. Надо было поговорить с тобой, а не запираться. — Да, было бы неплохо, — говорит он со вздохом. Она снова пробегает пальцами по его волосам. Они смотрят друг на друга, молчат и просто наслаждаются близостью. Он проводит рукой по её спине, затем — вдоль руки. Ловит её пальцы своими, подносит к губам и нежно целует. Она чуть хмурит брови и говорит: — Кайло? — Да? — настороженно отвечает он. — Зачем ты это делаешь? Зачем режешь себя? Он замирает и отводит взгляд, но её руку не отпускает. — Я не хочу об этом. — Мне кажется, нам надо об этом поговорить. Ты чуть... ты чуть не умер. — Да ну, ерунда. Она высвобождает руку и, взяв за подбородок, поворачивает его лицо к себе. — Нет, не ерунда. Если бы я не успела, я бы потеряла тебя. Я уже говорила: ты напугал меня — и это мягко сказано. Я в жизни не испытывала такого ужаса. Через Нить я чувствовала, как ты угасаешь. Я не знаю, что подсказывает Нить, а что — не она, но знаю, что я больше никогда не хочу такого испытать. Пожалуйста, скажи: зачем ты это делаешь? Ему не хочется объяснять. Не хочется об этом думать, но он понимает, что должен рассказать ей хоть что-то. — Я... нашёл этот способ очень давно. Он помогает. Когда что-то мучает меня, нож даёт боли обрести форму. Благодаря этому я чувствую, что могу на что-то влиять. — Но ты уже давно не резал себя? — с надеждой спрашивает она. — Пытался не резать. Я знаю, что тебе это неприятно. Порой лишь мысль о том, что ей бы не хотелось, чтобы он это делал, останавливала его. Он хочет поскорей закончить этот разговор и вновь окунуться в Рей. — Обещаешь, что перестанешь? — Она проводит пальцами вдоль его подбородка. Эта мысль наполняет его тревогой. — Я подумаю. — Пожалуйста, Кайло. Прошу тебя, пообещай мне, что перестанешь. — Я подумаю. И давай больше не будем об этом, — говорит он хмуро. Он сжимает зубы и гонит прочь странное волнение, которое вызвали в нём её мольбы. Беспокойство и страх всё ещё сквозят во взгляде Рей. Но она кивает. — Я... хорошо. Она гладит его лицо, а затем наклоняется вперёд и нежно целует его в щёку. От прикосновения он расслабляется и нерешительно тянется губами к её губам. Он осторожно целует её и крепче сжимает в объятиях. Она устраивается поудобней у него на коленях и прислоняется головой к его виску. Её пальцы поигрывают с прядями его волос, а он пробегает руками по её спине. Рей зевает. — Ты устала, — замечает он. — А ты нет? — Я привык спать урывками. Подавляя ещё один зевок, Рей с сомнением глядит на него. — Придётся тебе поверить. — Можешь прилечь у меня в комнате. Боюсь, твои покои ещё не готовы. Я поработаю, пока ты спишь. Он спускает её с коленей, они оба встают. Кайло не убирает руку с её спины. Ему неохота с ней расставаться, но после того как предыдущую ночь она провела на полу, хочется устроить её поудобней, чтобы она выспалась в тепле и уюте. Она поворачивается к нему и кладёт ладони ему на плечи. Он обвивает руки вокруг её талии и притягивает Рей поближе. Она смотрит вниз, а затем застенчиво встречается с ним взглядом. — Ты мог бы... мог бы прилечь со мной? Он делает резкий вдох и пристально глядит на Рей. — Вряд ли это удачная идея. — Я... я не готова расстаться с тобой. После того как ты таял на том конце Нити... мне... мне хочется быть к тебе поближе, — признаётся она. Он чувствует то же самое, наконец-то исчез океан непонимания и вражды, что лежал между ними, и эта мысль умиротворяет его. Но он продолжает осторожничать. — Ты уверена? — Да, уверена. Как во сне, он следует за ней в свою спальню. Она откидывает покрывала и подталкивает его первым к постели. Затем проскальзывает к нему в объятия, и только тут он осознаёт, что она в его постели. Рей в его постели. Он обнимает её, её спина к его груди, и в этом столько нежности, сколько он и представить себе не мог. Он ощущает каждую точку, где их тела соприкасаются. Она не грёза, не привидение. Сколько раз он засыпал ночью, воображая её рядом, и вот она здесь, лежит, крепко к нему прижавшись. Нить лениво вьётся сквозь них, и Кайло понимает, что ему всегда будет мало их объятий. Всё, связанное с Рей, такое пронзительное, такое безграничное. Словно она стирает всё его прошлое и наполняет одним своим светом. Не нужно отбиваться от чувства вины и сомнений. Рядом с ней он просто может жить. Он опускает взгляд и видит, что Рей уже уснула. Его захлёстывает любовь к ней. Она доверилась ему во сне. Он наклоняется вперёд, целует её в макушку и замирает так. Он вдыхает её упоительный аромат и решает не спать. Он не хочет упустить ни мгновенья этого счастья.