***
Обычное совещание с Хаксом. — О шпионе. Что выяснили? — спрашивает Кайло. — Мы думали, что напали на след, ведущий к Тагге, но вышли на какую-то мелкую шайку контрабандистов. Кайло ненавидит контрабандистов. Хан Соло всегда с ухмылкой замечал, что его род занятий по-настоящему преступным не назовёшь. Никому от этого никакого вреда, парень. А откуда брался товар? Что с ним делали? Хану Соло до этого не было дела. Он никогда не брал на себя ответственность ни за кого и ни за что. — Подробности? — Распространяли среди штурмовиков контрабанду: запрещённое чтиво, алкоголь, ну и всё в этом роде, — говорит Хакс, делая пометки в датападе. — Сопротивленческая пропаганда? — Нет, ничего такого. Иначе мы бы стали рыть гораздо глубже. Нарушители и все причастные отправлены на перепромывку. Кайло понимает: тут бы ему удовлетворённо кивнуть, но вместо этого в голову лезут мысли о Кес, и от этого ему неуютно. — А что нашли на "Добивающем"? — Ничего, как я и предполагал. Впрочем, поиски продолжаются. — Что-то ещё? — Тревожные вести с Эшары. Поговаривают о мятеже. Эшара. Ещё одна пустынная планета. Он ненавидит пустыни, но, может, Рей порадуется знакомым пейзажам? Он обещал ей позаботиться о том, чтобы она как можно чаще сходила с корабля. — Возможно, визит Верховного лидера их утихомирит? — предполагает Кайло. Хакс молча обдумывает такое решение. — Да, должно сработать — напомнить им о мощи Первого Порядка. С вашего разрешения, отправимся туда немедленно. — Хакс глядит выжидающе. Кайло согласно кивает. Может быть, даже удастся показать Рей, к чему он стремится. Эшара пробыла в подчинении у Первого Порядка чуть больше года — и жизнь на ней налаживается. Надо будет получше разобраться, отчего продолжает кипеть недовольство.***
— Верховный лидер, — приветствует его голограмма Джашада. — Джашад Рен. — Боюсь, у меня плохие новости. К нашему прибытию Ланн Тренн уже покинула Дашру. Судя по всему, несколько месяцев назад она вновь подсела на спайс. Кайло неслышно чертыхается под маской. Рей страшно расстроится. — Нашли что-нибудь полезное? — Да. Когда она вступала в орден К'Рур, ей пришлось указать место своего рождения. Кроме того, они полагают, что она отправилась на Корусант. Так мать Рей была на Корусанте, когда рыцари искали там Силтена Кри? Порой Сила играет с ним шутки. — Где родилась мать Рей? — На Преслане. Есть ещё кое-что: она сообщила им дату рождения Рей. Дату рождения Рей? Наверняка она понятия не имеет, когда у неё день рождения. По его прикидкам, ей двадцать, но как знать. — И? — Она родилась в двенадцатый день четвертого месяца. В следующий день рождения ей исполнится двадцать один. Это скоро. Это уже очень скоро. Позволит ли она к тому времени возобновить их встречи? Её день рождения... Он сможет подарить ей её самый первый подарок на день рождения. Он мягко улыбается. — Спасибо, Джашад, — искренне благодарит Кайло. — Нам очень жаль, что Ланн Тренн уже нет на Дашре. Дальнейшие приказания, сэр? Кайло откидывается в кресле и ненадолго задумывается. — Отправляйтесь на Корусант, постарайтесь разыскать её. Держите меня в курсе любых новостей. — Да, сэр. Голограмма, померцав, исчезает, а Кайло продолжает смотреть в ту же точку. Преслан. Это довольно далеко, от Эшары лететь и лететь. Но, может быть, на Преслане живут дедушка и бабушка Рей? Хакса порвёт на много маленьких котят, если Кайло прикажет отменить текущую миротворческую миссию "Добивающего". Он ухмыляется при мысли, что кошка генерала была бы рада такой компании. Как там зовут это нелепое животное? Молли? Милдред? Он быстро набирает приказ аналитикам запросить все данные о регистрации на Преслане людей по фамилии Трен и детях, родившихся двенадцатого числа четвертого месяца 21 год назад. Если повезёт, Рей тоже родилась на Преслане. Если удастся найти родных, он прикажет взять курс на родную планету Ланн Трен. Хакс будет недоволен, но Кайло разберётся с этим в своё время. Он ставит локти на стол, соединяет кончики пальцев пирамидкой и начинает планировать. Итак, её день рождения...***
Кайло снова в своих покоях. После обеда он продумывал сюрприз для Рей, а затем допоздна работал, просматривая рапорты о расширении границ Первого Порядка. Несколько часов в мыслях о Рей придали ему сил. А теперь настала пора написать ей. Он переодевается в пижаму и устраивается в любимом кресле с датападом. Она изучала голокроны, тренировалась с Кес. Ему нравится мысль, что девушки вместе изучали старинные записи. Да, Кес не чувствительна к Силе, но зато обладает острым умом и доказала свою верность его возлюбленной. "Рад узнать, что ты заинтересовалась голокронами. Уверен, вы с Кес уже добились многого в тренировках с мечами. Надеюсь, однажды ты мне покажешь. Мы направляемся на Эшару. Не хочу настаивать на встрече, но знаю, что на корабле тебе живётся непросто. Подумай, может, разрешишь мне сопровождать тебя на поверхность планеты после того, как я разберусь там с делами? Думаю о тебе каждый день, каждую минуту, Рей". Он отсылает сообщение и откидывается затылком на подголовник кресла. Закрывает глаза и представляет Рей. Создатель, как же он соскучился. Он забрёл к её двери всего лишь раз, но быстро опомнился. Остаётся надеяться, что она не успела почувствовать его. Ему совершенно не хочется ещё раз переступать черту. Он всё ещё в ужасе от собственных проступков. От уколов совести не скрыться. Он пытался убедить себя, что нет ничего дурного в том, чтобы позаимствовать у Кес её воспоминания; в конце концов, она служит Первому Порядку. Но потом понял, что обманывает сам себя, и перестал успокаивать себя такими мыслями. Остаётся только перенаправить стыд в другое русло и вести себя так, как Рей заслуживает: оставить её в покое и ждать. Это больно, ох как больно, но в каком-то роде Кайло рад страдать. Он заслужил тосковать по ней, а прикасаться к ней — нет. Но отказывать себе в этом он не будет. Как только она позволит, он притронется к каждому её дюйму, заявит свои права на каждую её частичку — губами и руками. Двойственное впечатление от известия, что она могла бы его полюбить, и от неприглядного способа, каким он об этом узнал, рассеивается. Вместо этого в груди расцветает чудесная, хрупкая, трепетная надежда. Мысль, что она могла бы посмотреть на него своими прекрасными глазами, полными любви к нему... пьянит. Он представляет себе её лицо, порозовевшее от желания, и губы, заалевшие и разбухшие от его поцелуев. Её глаза разгорячённо блестели, а когда он присосался к нежной коже на горле, Рей ахнула. Её короткие постанывания и вздохи наслаждения распаляли его, как ни один другой звук. Он чувствует, как тело отзывается на его фантазии. Как же хочется поддаться. Но она совсем рядом по коридору. Эта мысль одновременно возбуждает и заставляет его держаться. Она совсем близко. Возможно, уже переоделась в пеньюар. Интересно, она уже нашла его любимый? Полупрозрачный, темно-синий. Как наяву он представляет, как нежная вуаль обхватывает её аккуратную грудь, и его распирает до боли. Он воображает себе розовые соски, проглядывающие сквозь тонкую ткань. Сколько времени пройдёт, прежде чем он сможет провести ладонями по её гладкой коже? Сколько пройдёт, прежде чем она позволит ему захватить жадными губами её восхитительные грудки? Он не сразу замечает, что гладит себя через пижамные штаны. Надо бы остановиться: что, если она заговорит с ним через Нить, прямо сейчас, и почувствует, что он ублажает себя? Ему бы устыдиться при этой мысли, а вместо этого он ускоряет движения. Сколько в том упоительного наслаждения — думать, как Рей ощутит его, присоединится к нему. Столько времени прошло? Становится всё трудней сопротивляться тому, как тело реагирует на близость Рей. Он хотел бы погодить, но как же хорошо, и, Сила, как же ему её не хватает... Ох, Рей... И тут краем глаза он замечает оповещение. Она ответила? Она и в самом деле совсем рядом — эта мысль разносит фантазии вдребезги, и он, как застигнутый подросток, быстро убирает руку с эрекции и чувствует, что краснеет. Выровняв сбившееся дыхание, он открывает её сообщение. "Хочу ощутить лучи солнца на лице и песок под ногами. Ты не против, если Кес полетит с нами? Она сказала, что никогда не бывала на свежем воздухе без шлема. Буду рада встрече". Напоминание о Кес резко портит ему настроение, но Рей согласилась увидеться! И похоже, она искренне хочет провести с ним время. Жаль, что она спросила про Кес. Штурмовичка будет шарахаться от него, а ему придётся бороться с чувством вины в то время, как он охотнее подарил бы всё внимание Рей. В то же время, так он хоть как-то начнёт исправлять зло, причинённое этой смелой девушке, которой не наплевать на его возлюбленную. Рей не захочет, чтобы подруга была в доспехах; Кес понадобится подходящая одежда на её высокий рост. Утром он отдаст нужные указания. Интересно... Если он напишет ответ сегодня, одарит ли она его ещё одним сообщением перед отходом ко сну? "Тогда прогуляешься по пустыне вместе с Кес. И со мной, если позволишь. Я позабочусь о подходящей одежде для неё. Ей стоит узнать, что такое ветер в волосах. Считаю каждую минутку до новой встречи с тобой. Знай: я ужасно скучаю. Очень тебя люблю". Пока не передумал, он отсылает записку и надеется, что Рей не сочтёт это наглостью. Ему резко хочется отозвать послание, но поздно. Остаётся с трепетом ждать. Он так старался не давить, но она согласилась на встречу, попросила сделать для неё кое-что, она снова подпускает его к себе — слова сами скатились с кончиков пальцев. Он обещал себе не давить. А давил ли он? В любом случае он готов принять любое приглашение. Разумеется, день, который они проведут вместе, ещё не значит, что её двери для него будут открыты. Темп будет задавать Рей; он позволит ей прийти к нему. Кайло ждёт ответа. Пытается отвлечься и почитать об Эшаре, но каждые две секунды кидается проверять почту и никак не может сосредоточиться. Наконец он понимает, что сегодня она уже не напишет. Он её отпугнул. Не надо было писать, как сильно скучает, как сильно любит. Почему он никогда не может сдержаться? Сердитый и устыжённый, он проваливается в беспокойный сон.***
— Создатель, Кайло, что за бес в тебя вселился? Я всегда была слабей тебя, ещё когда Нить не наделила тебя жуткой мощью! — потирая плечо, ворчит Виток, которую Кайло Силой отбросил к стене. — Прости. Буду внимательней. — Не, а правда, что случилась? Ты всё утро разъярённей банты, которой хвост скрутили узлом. Кайло вздыхает и пробегает рукой по волосам. — Увлёкся и переборщил вчера в письме к Рей. Последние пять дней я по утрам получал от неё послания. Вчера она написала дважды. А сегодня утром — ничего. — Ну, и что ты написал? — Мы продумывали поездку на Эшару. Я сказал ей, как сильно соскучился... что люблю её. Вот и переборщил. Мы будем на месте уже завтра, а я боюсь, что она раздумала лететь. — Может, просто волнуется. — Может быть. Я договорился, что её подруга полетит с нами, и сегодня в покои Рей должны доставить одежду для Кес. — Уверена, после этого она тебе напишет. До полудня ещё далеко. Не переживай так сильно. — Ничего не могу с собой поделать, — говорит он с несчастным видом и возводит глаза к потолку, но потом встряхивается. — Продолжим? — Ты уверен? Кайло решительно кивает: — Да, так легче. — Ну хорошо. Только в этот раз осторожней, — с шутливой свирепостью во взгляде говорит Виток.***
Пока они с Виток тренировались, никаких сообщений не пришло. Он забыл перчатки в своих покоях и теперь возвращается за ними. Заворачивает за угол и замирает. Навстречу ему идёт Рей. Она смотрит в пол, его не видит. Он забыл как дышать; не видел её уже несколько дней. На ней серое платье с вышитыми листьями, волосы стянуты высоко на затылке. Забывшись, он наслаждается её видом. Надо бы развернуться и уйти. Он ведь не хочет на неё давить. Но поздно, она его заметила. Её глаза округляются, выражение её лица он не может истолковать. Он молчит; если захочет, она просто уйдёт к себе. Поэтому он стоит и смотрит. Ленточка на месте. Насколько он заметил, Рей не снимает её с шеи. Ему не до конца понятно, почему она так дорожит ей. Ведь испорченное украшение должно напоминать ей о ссоре в тот вечер. Он так и не разобрался, как относиться к возникшему у неё впечатлению, будто он хочет задобрить, купить её. Рей хлопает ресницами, оба просто стоят. Он молчит; пусть первая начнёт, если захочет. Он стоит и ждёт. Наконец она небольшими шажками начинает приближаться к нему. Она будто колеблется, его это колет. Он не хочет, чтобы она вынужденно, из простого совпадения шла к нему. Она останавливается в нескольких футах от него и поднимает взгляд. До него слишком поздно доходит, что он в шлеме, и Кайло быстро его срывает. Едва заметная улыбка касается губ Рей. — Привет, — негромко говорит она. — Здравствуй, Рей. — Прости, что так и не ответила. Не знала, что сказать. Он сглатывает. — Почему? — Потому что... всё было не то. Её тянет к нему, как планету к звезде. Руки подёргиваются от желания прикоснуться к ней. Но он держится; он больше ничего не возьмет без её согласия. — Я не... я не перешёл границ? Вдруг она и правда просто разволновалась, как Виток и говорила. Ещё одна легчайшая улыбка растягивает её губы. — Нет. Но ужасно мило, что тебя это тревожит. Я заметила, ты выполнил всё, о чём я просила. Я очень за это благодарна. — Так значит, ничего, что мы с тобой сейчас разговариваем? — спрашивает он со страхом. — Ничего. Так уж случилось. А почему ты здесь? Разве в этот час ты не на мостике? — Я тренировался с Виток, забыл перчатки. А ты что... то есть, могу я спросить, отчего ты не у себя? Не думал, что ты станешь гулять без Кес. Рей напрягается. — Мне не нужны провожатые. — Да я не о том! Мне... мне просто любопытно, — говорит он и нахохливается. Вечно он говорит что-то не то — вечно. — Ой. Прости. Я просто вышла пройтись. Я так делаю — выбираю палубу и гуляю. Ты правда не знал? — Она склоняет голову набок и всматривается в его лицо. — Нет... Я не слежу за тем, куда ты ходишь. Последний раз мне было известно, где ты, шесть дней назад, когда ты позвала меня. Дать ей время было для него единственным способом загладить вину; в знак раскаяния и служения. Она быстро отводит взгляд. — Надеюсь... надеюсь, тебя не сбило с толку, что я сначала позвала, а потом запропала? Вообще-то это время он с облегчением потратил на то, чтобы привести мысли в порядок. Но не говорить же ей об этом — иначе придётся объяснять почему. Отчего-то необходимость сдерживаться подарила ему ощущение, что он извиняется и несёт наказание разлукой. — Нет. Я просил тебя не встречаться со мной, пока ты не будешь готова. Я говорил искренне. Я знаю: то, что я помог Кес, не даёт мне дозволенья ни на что. Она снова улыбается, и, о Сила, как она мила. — Спасибо. — Ты уже благодарила меня за помощь, но в этом не было необходимости. Я всегда сделаю для тебя что угодно, просто потому что я лю... потому, — несуразно завершает он. Она сказала, что он не перешёл границ, но теперь у него ощущение, что он сорвался с якоря. Он не понимает новых правил. Всё вдруг стало как-то по-другому. — Я благодарила тебя не за это. Я благодарила тебя за... ну, за всё. За то, что дал мне свободное пространство; что называешь Кес по имени, а не этим отвратительным набором букв и цифр; за то, что согласился взять её с нами... За всё это. У меня такое чувство... такое чувство, словно ты наконец стал ко мне прислушиваться. Как ледяным ножом под дых. Она хвалит его, а он не заслуживает похвалы. Он не прислушивался к ней — и чувствовал после этого такие угрызения совести, что держался подальше из страха и в наказание. А вовсе не потому, что проникся её желанием побыть вдали от него. Но, может быть, теперь он попробует услышать её по-настоящему. Он попросит, чтобы Виток ему помогла. Он нервозно откашливается. — А что ты имела в виду, сказав, что всё было не то, когда ты пыталась придумать ответ? — Ох. Я имела в виду... имела в виду, что твои слова были такими... искренними, и что бы я ни писала казалось... недостаточным. Думаю... я... я тоже по тебе скучала. Она по нему скучала? Она выглядит немного смущённой. До него доходит, что она шла к нему медленно, потому что робела. Сердце начинает колотиться, и незаметно он оказывается совсем рядом с ней. Он протягивает к ней дрожащую руку, всей душой мечтая прикоснуться к ней. — Ох, Рей, — говорит он, опомнившись, и роняет руку. — Да нет, ничего. — Она берёт его ладонь в свою. Рей смотрит ему прямо в глаза, и он тонет в бесконечном множестве зелёных и карих искр. У неё такие нежные черты лица, такая тонкая кожа. Как такое милое существо не загрубело от суровой жизни? Она само совершенство. — Я ужасно по тебе соскучился, — с трудом произносит он, чувствуя, как самообладание оставляет его. Ему хочется упасть перед ней на колени и молить о прощении, обещать ей что угодно, лишь бы она больше не закрывалась от него. — Я знаю, — шепчет она. — Я тоже хотела повидаться. — Правда? — удивлённо спрашивает он. — Ну конечно. Я же говорила тебя, что ты... мне не безразличен. Держать Нить закрытой было трудно всегда. И по-прежнему трудно, — говорит она, отводя глаза. — Я... Она подступает ближе, их руки сцеплены. — Я тут подумала. Кое-что может облегчить нам обоим жизнь. — Да? — Меня захлёстывает тобой. Даже сейчас, когда мы стоим в коридоре, у меня туман в голове. Я боюсь потерять себя. Потерять себя? Ему этого нисколько не хочется. Ведь это Рей — пламенная, страстная, совершенная Рей. — Меньше всего я хочу, чтобы ты была кем-то, а не самой собой. — В самом деле? — В самом деле. Она улыбается, склонив голову. — Верно, ты же всегда говоришь мне правду. Сложно припомнить, чтобы какое-то дело далось бы ему трудней, чем сохранить спокойное выражение на лице и не кинуться с горячечными признаниями. Но он справился. — Так что ты подумала? — спрашивает он, чтобы как можно быстрей свернуть с темы честности. — Я знаю, что тебя тяготит неизвестность и ты хочешь знать, когда мы снова сможем видеться. Я не готова встречаться с тобой каждый день. Но я подумала, что после Эшары мы могли бы ужинать раз в неделю. Мне не нравится быть с тобой в разлуке, но я не знаю, как находиться с тобой рядом. Встречи каждый вечер — это слишком. Всё слишком быстро. Как ты считаешь? — с волнением спрашивает она. На первый взгляд, ему эта мысль совершенно не нравится. Как протянуть несколько дней на впечатлениях от пары-тройки часов? Может, она согласится на два вечера в неделю? Нет, нет, он не станет давить. Он будет брать то, что она готова предложить. К тому же так он сможет с ней то и дело встречаться. Теперь он сможет попросить поужинать с ним в её день рожденья. Он-то боялся, что ему разрешат только передать ей подарок. Или подарки. Он ещё не решил. Он сжимает её ладонь, ловит глазами её взгляд и говорит: — Думаю, это отличная мысль. — В самом деле? Ты бы согласился? — спрашивает она недоверчиво. — Я хочу быть с тобой, и пусть всё будет так, как ты дозволишь. По её лицу расползается медленная улыбка. — Я рада, что мы случайно столкнулись. — И я. — Он гладит её запястье большим пальцем. Нить довольно урчит, и тугие обручи, сжимавшие его сердце, начинают ослабевать. — Ты сказал, что позаботишься об одежде для Кес на Эшаре? — Да, её доставят сегодня. Не было времени искать что-нибудь, кроме стандартного офицерского мундира. Я мог бы... мог бы договориться, чтобы ей подобрали разнообразную одежду. Если пожелаешь. Она распахивает глаза. — В самом деле? — Ты была бы рада? — Кес была бы рада. — А это порадовало бы тебя. — Да... да, порадовало бы. Ей за это ничего не будет? — Нет, я подписал приказ о том, чтобы Кес было позволено ходить без униформы, когда она пожелает. Я также взял на себя смелость дать распоряжение по кораблю не задавать вопросов и не препятствовать твоим перемещениям. — Да? — Не хочу повторения той истории. — Это... это очень мило с твоей стороны. — Я просто хочу, чтобы тебе было хорошо. — Я знаю. Она чуть шевелит кистью, и их пальцы переплетаются. В этом жесте столько доверительности, что у него перехватывает дыхание. До него доходит, что они уже довольно долго стоят в коридоре, но ему не хочется её отпускать. — Мы прибудем к Эшаре завтра. У меня там будут дела, связанные с Первым Порядком, а на следующий день мы вместе отправимся на планету. Он бы гораздо охотней взял её с собой уже завтра, но сначала хочет убедиться, что всё схвачено. Спутница Верховного лидера — слишком привлекательная мишень. Какая жалость, что она не позволила ему обучать её, пусть бы только приёмам самозащиты. Тепло, наполнявшее энергию вокруг них, тает. — Что такое, Рей? — Какого рода дела, связанные с Первым Порядком? — Она сужает глаза. — Там... неспокойно. Я направляюсь с официальным визитом, с тем чтобы Верховного лидера увидел народ. — Что значит неспокойно? — Верные сторонники свергнутой верхушки выступают за их возвращение. Ничего интересного. — Но если они хотят их в правители, почему бы не позволить? — Потому что эти правители жили за счёт бедняков. Главные предприятия Эшары производят предметы домашнего обихода, и большая часть населения была вынуждена вкалывать без выходных на изнурительной работе, в то время как небольшая кучка бездельников жила в роскоши. Такое бесстыдство. Я собираюсь побывать в столице, встретиться с местными управляющими и дать понять, что Первый Порядок всегда внимательно следит за их делами. Рей теребит губу зубами и хмурится. Он надеется, что объяснение успокоило её, но её глаза глядят всё так же встревоженно. — Ты никому не причинишь вреда? — Без повода — нет. Он надеется, что демонстрация силы угомонит народ. — Без повода? Она забирает руку из его ладони. Он сжимает пальцы в кулак, чтобы не схватить её руку снова. — Если мы увидим, что назревает настоящий бунт, придётся предпринять шаги, — говорит он ровно. — Какого рода шаги? — Рей... — Какого рода шаги? — спрашивает она с жаром. Он вздыхает. Ей это не понравится, она не поймёт. — В общем и целом, зачинщики будут найдены и казнены, равно как и их ближайшие сообщники. Её лицо темнеет от ужаса. — Для чего такая жестокость? — Это необходимо для поддержания порядка. — Нет! Должен быть иной способ! — восклицает она. — Я понимаю, тебе это не нравится, но Эшара насквозь пропиталась коррупцией. Я не позволю беззаконию вернуться. Страдали люди. — Тогда почему они хотят жить по-старому? — Большинство и не хотят, но сложно склонить к покорности тех, кто успел познать, что такое безотчётное правление, — объясняет он. — Ты только послушай себя! Склонить к покорности! Он поджимает губы. — Выбрал неудачное слово. Я лишь хочу сказать, что некоторый устоявшийся уклад не так просто искоренить. Радость моя, прошу, пойми: это необходимо. — Знаю я, какого рода поступки ты считаешь необходимыми, — выплёвывает она. — Впрочем, неважно. Я уже не хочу никуда лететь. — Что? Нет! Пожалуйста. Ты не можешь... прошу тебя. Он так хорошо со всем справлялся, но если она снова его оттолкнёт, то неизвестно, что будет. Что он сделает. Она делает шаг назад, но не отворачивается. Смотрит в пол. Он готов взвыть от отчаяния. Но он ставит шлем на пол, медленно подходит к ней и нежно приподнимает её голову за подбородок, чтобы она посмотрела на него. — Рей, пожалуйста. Я делаю всё возможное. Не надо снова от меня уходить. Её нижняя губа подрагивает, глаза глядят с мольбой. — Я не хочу лететь на планету, на которой ты убивал, — шепчет она. — Не надо думать, что так и будет, — мягко говорит он. Создатель, как же он надеется, что волнения на Эшаре не приняли серьёзного оборота. — Ты всё равно бы стал. — Теперь она даже в глаза ему не смотрит. Он проводит кончиками пальцев по её щеке. — Рей, — шепчет он. Она упрямо отводит взгляд. — Рей... — Он подносит к её лицу другую руку. Наконец она поднимает на него глаза. В них тревога и смятение. — Что, если я пообещаю, что никто не умрёт, с чем бы мы ни столкнулись? Изгнание тоже позволит достичь цели — устранить смутьянов. Она кладёт ладони на его руки. — Пообещай мне, что никто не пострадает, и я полечу. Будет довольно трудно уладить дело, если размах мятежа велик. Штурмовиков не обучали наносить как можно меньше увечий. Но если потребуется, он сделает так, что никто не пострадает без крайней необходимости. Капитан Фазма следует приказам до последней буквы. — Хорошо. Я обещаю, что никому не причинят вреда. Разве что при самозащите. Если повезёт, на Эшаре ничего слишком серьёзного не происходит. Её пальцы вонзаются в тыльные стороны его ладоней. Ему хочется думать только о её прикосновении, но гораздо важней убедить её согласиться с теми уступками, на которые он готов пойти. — Я обещаю. Обещаю, — заклинает он. Пусть она поймёт: она может ему верить. Он никогда больше не нарушит слова. Кажется, Рей почувствовала искренность в его словах. Она кивает: — Ладно. — Делает прерывистый вдох. — Ладно. Он боится, что она передумает, и решает уйти. — Спасибо. Я зайду за тобой послезавтра утром. Кес получит увольнительную на весь день. Он неохотно забирает руки из её нежных ладоней и делает шаг назад. Что там мелькнуло у неё в глазах — неужели разочарование? — А рыцари будут? — спрашивает она странным размеренным тоном. — Нет. Я подумал, что ты... не оценишь. — Я не против, но Вайлана видеть не хочу. — Он с нами совершенно точно не летит. Его презрительный тон не оставляет сомнений относительно его чувств к Вайлану Рену. Вайлан больше никогда не бросит на Рей и взгляда, если это будет во власти Кайло. — Хорошо. — Она коротко кивает. Видеть, как ей неприятен Вайлан, — словно награда. — Тогда, если добавить нечего, я с тобой прощаюсь до послезавтра. Он уже готов повернуть к себе, когда вдруг она хватает его за локоть. — Погоди! — торопливо окликает она. — Да? — Я... Ты ведь... Я хочу... Он с удивлением наблюдает, как яркая краска заливает её лицо. — Что такое? — спрашивает он с нарастающим беспокойством. — Просто я... мы так давно не виделись, и я подумала... ты разве не хочешь... Она страшно взволнована, а он озадачен. Ему хочется успокоить её, но понять бы, в чём дело. Он не знает, уместно ли прикоснуться, приласкать её, но видеть её в таком встревоженном состоянии решительно невозможно. Он притягивает Рей в свои объятия, и она в них тут же растворяется. — Я не готова была расстаться без... этого. — Его одежда заглушает её слова. Она наверняка чувствует, как бухает под рёбрами его сердце. Она говорила ему, что тоже чувствует притяжение, но отчего-то он никак не мог поверить, что ей так же приходится бороться с собой, как и ему. Но вот оно, свидетельство: она буквально зарывается в него. Нить вьётся вокруг. — Я не хотел домысливать. — Его голос дрожит. Это гораздо больше того, чего он смел желать. Она хочет в его объятия. — Думаю, ты можешь домысливать. Когда мы прикасаемся друг к другу, я... я никогда не испытывала ничего подобного. — Да, я тоже. Пожалуйста, знай: я не сгрёб тебя в охапку лишь потому, что боялся, что тебе это не понравится, — говорит он ей в волосы. Он думал, она заставит его ждать дни или даже недели, прежде чем позволит снова прижаться к ней. Он ведь заслуживает своё изгнание сполна. Она ещё тесней льнёт к нему, вскидывает руки и притягивает его лицо ниже. Не успевает он сообразить, что происходит, как она целует его. Ох, как прекрасно. Какие у неё мягкие губы. Рей проталкивает свой язычок ему в рот — у Кайло перехватывает дыхание. От неё пахнет фруктами, и он улыбается, не прерывая поцелуев. Он крепче прижимает её к себе, и она издаёт лёгкий удивлённый возглас, а он, довольный, мрачновато усмехается. Рей запускает руки ему в волосы, и он даже не пытается подавить стон, который рождается от её прикосновения. Её пальцы пробегают по его голове, нежно оттягивая пряди. Ах, звёзды, как же ему хочется подхватить её на руки, отнести в её покои, уложить и наконец ощутить соприкосновение их обнажённых тел. Он готов целовать её часами, днями. Она притиснута к нему как влитая, и всё его тело гудит от жара. Ах, Рей. Я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя. Надо успокоить бурю, которая грозит поглотить их обоих. Между ними всегда высокое напряжение; стоит приливной волне подхватить их, и доводы рассудка улетучиваются. Она жмётся и трётся о него, и было бы так просто этим воспользоваться. Но она никогда не простила бы его, если бы он взял её прямо в коридоре. Он сам бы себя не простил. Он целует её всё нежней и нежней, замедляет страстные движения губ, наконец отрывается от неё и лишь напоследок ласково прижимает её голову к своей груди. Он часто дышит, а её тихие вздохи только мешают окончательно взять себя в руки. — Я не знаю, что на меня нашло... Прости, — говорит она дрогнувшим голосом. Он быстро поворачивает голову и заглядывает ей в глаза. — Никогда не извиняйся за такое. — Ты, должно быть, подумал... — Она стыдливо морщится. — Я думаю, нас связывает очень крепкая Нить. Она бросает взгляд в сторону. — Ну конечно. Это всего лишь Нить. Тут он вспоминает, что Рей по-прежнему верит, что это Нить повлияла на её чувства. Он старается отвлечься от того, как его ранит её неприятие, всё время маячащее где-то рядом. Кайло проводит пальцами по щеке Рей, крепче прижимает руку к её спине и пристально смотрит ей в глаза. — Нет... С Нитью или без, я всё равно желал бы тебя. У меня настоящие чувства — их ничто не изменит. Она медленно смаргивает, глядя на него, и, кажется, в её глазах мелькает надежда. Во всяком случае, он на это надеется. Он хочет, чтобы она поверила, насколько глубоко он ей предан. Нить — всего лишь проявление того, какую тесную связь с Рей он чувствует, всегда чувствовал. — Рей... Нить... Она всего лишь сводит нас. Но, думаю, я бы искал тебя с тем же рвением и без неё. Ты... ты — то, чего мне всегда не хватало. Без тебя всё теряет смысл. Только ты, всегда ты. Она взирает на него огромными глазами и выглядит слегка ошарашенной. — Мне бы так хотелось понять, как Нить влияет на нас. Мне ненавистно чувство, что мной управляют. — Знаю. Но неужели то, что между нами возникло, кажется тебе таким уж неправильным? Вот это, — он нежно целует её, а затем отстраняется и заглядывает ей в глаза, — бесценно. Ты бесценна. Она делает глубокий вдох. — Я всё ещё сбита с толку, но я буду стараться. Буду стараться поверить тебе, разобраться во всём этом. — Этого более чем достаточно. А больше ему ничего и не надо. Если она позволит ему видеться с ней, обнимать её, целовать её, он сможет ждать столько, сколько потребуется. Очень осторожно они отстраняются друг от друга. Не спрашивая разрешения, он провожает её к её дверям. — Ну что, тогда скоро увидимся, — говорит она. — Да, — говорит он негромко. Она так прекрасна. Теперь он понимает, что ждать будет не так трудно, ведь теперь он знает, когда они встретятся. Она уже собирается закрыть дверь, но тут он окликает её: — Рей? — Да? — Ты будешь мне до тех пор писать? Она улыбается. — Буду. — Хорошо, — кивает он. — Хорошо.