Без слов

      Дин поднимает голову и видит серьезные взволнованные лица Сэма и Кастиэля.       — Парни, почему вы на меня так странно смотрите?       На самом деле он прекрасно понимает, почему Сэм выглядит таким вымотанным и печальным, а Кас хмурится и смотрит на него с какой-то иррациональной надеждой. Надежда всегда разбивала Дину сердце. Он слишком много надеялся и слишком мало делал, по-крайней мере, сейчас, когда на его руке чертова метка Каина.       Молоток пробивает дверь насквозь. Препятствие кажется таким незначительным, что Дин заходится хриплым смехом.       — Я иду искать, Сэмми, — певуче и громко.       Дин изо всех сил пытается бороться с тяжелым, вязким оцепенением, неумолимо наваливающимся на него. Сэм расстегивает анти-демонские наручники и сдергивает их с запястий брата; его собственные руки подрагивают. Сейчас Сэму хочется расплакаться от облегчения, и он приподнимает уголки губ, будто бы говоря: "Слава Богу, все кончилось".       Дин не верит в Бога и чувствует себя так, будто его провернули через мясорубку.       — Хей, Сэмми, вот ты и попался, — Дин наносит удар молотком, но промахивается. Если бы он попал в цель, то раскрошил бы Сэму череп. Сэм судорожно сглатывает: все, что он ощущает - это страх за свою жизнь и отвратительное осознание: Дин страстно желает его смерти. Нет, не так, совсем не так. Его смерти желает демон, но никак не брат.       Когда Дин встает со стула, он что есть сил подавляет в себе порыв дотронуться до Сэма, ощутить, что тот в порядке. Дин не выдерживает: едва встречаясь с ним взглядом, он прерывает зрительный контакт и отворачивается. Это не вина - это чудовищное, всепоглощающее чувство самоненависти, которое обжигающей волной затопляет душу Дина до краев, едва он замечает боль в глазах Сэма.       Это непростительно до дрожи в пальцах: Дин действительно хотел сделать Сэму так больно, насколько сможет, а потом размозжить его голову гребаным молотком. Воспоминания по-дрянному свежи, и ледяной комок в области солнечного сплетения Дин может охарактеризовать только как страх.       Теперь Дин относится к брату так, будто тот сделан из стекла. Он боится сказать лишнюю фразу, боится посмотреть ему в глаза. Дин винит себя настолько сильно, что тошнота подкатывает к горлу.       Забавно смотреть, как Сэм судорожно старается придумать, как спастись самому и при этом не повредить брату. Дину ужасно хочется поиздеваться.       — Ты не представляешь, как мне надоело возиться с тобой, — бросает он равнодушно. Сэм упрямо сжимает губы, все сильнее убеждая себя, что не стоит его слушать. Эта тварь с черными глазами не его брат, не Дин, ведь Дин никогда бы так не сказал. — Я не нуждаюсь в тебе, Сэм. И никогда не нуждался. Слова вспарывают Сэму грудь и лишают способности нормально дышать. Демон, Сэм, помни. Это демон.       Как только из глаз Дина пропадает тьма, Сэм ощущает покой. Он усилием воли посылает плохие воспоминания к черту и радуется, что его брат — настоящий брат, снова с ним. Но на душе паршиво.       Дин избегает Сэма несколько дней, будучи не в состоянии даже приблизиться к нему на лишний дюйм. Сэм замечает это, но ничего не предпринимает. Ему самому требуется некоторое время, чтобы прийти в себя. Вечером, закончив ужинать, Сэм уже собирается идти к себе, как его окликает Дин. Сэм застывает в дверях комнаты, а потом оборачивается. Лицо Дина мрачное и серьезное.        — Это был не я, — глухо начинает Дин. Что-то внутри него шепчет, что не нужно лгать самому себе. Он злится.       — Я знаю, — почти уверенно говорит Сэм. Он старается не думать о молотке и резких, лживых словах. Дин размыкает губы, собираясь продолжить, но не решается. Потом медленно произносит:       — Никогда не думай, что ты мне не нужен. Сэм молчит, толком не сознавая, почему. Дин понимает, что этого мало, но не знает, что еще сказать. Наконец Сэм тихо отвечает:        — Не буду. Дин отчаянно душит в себе желание обхватить руками плечи Сэма крепко-крепко и после забыть обо всем, что было. Прикасаться к брату сейчас слишком страшно.        — Прости меня, — не говорит Дин, но Сэм читает это в его глазах, жестких и усталых.       Сэм заходит в комнату, достает из ящика комода виски и разливает по бокалам. Дин без слов благодарит его.       — Мы справимся, Дин. Со всем справимся.        — Я знаю, — вторит Сэму брат, опрокидывая бокал без тоста.