Королева Мэб

Слэш
PG-13
Завершён
780
автор
Размер:
6 страниц, 1 часть
Описание:
Посвящение:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
780 Нравится 22 Отзывы 107 В сборник Скачать

Часть 1

Настройки текста
«Королева Мэб велела ему преклонить колено и объявила, что за его великолепную игру она исполнит его заветное желание. Со всех сторон Питера Пэна окружили феи, чтобы лучше его слышать, но он долго молчал, не зная, какое бы желание загадать». © Д. Барри А видишь ли чудесный путь Меж папоротников в холмы? Тропа в Эльфийские края, Где в эту ночь должны быть мы. © Вальтер Скотт. Томас Рифмач — Эй! Я здесь вообще-то! Алло! — Юра бы кричал, если бы не тренирующиеся на этом же льду другие фигуристы. Позориться не хотелось, ведь тогда все узнают, что тренер смотрит не на своего ученика, а залип на соперника этого самого ученика. — Я буду кататься с табличкой «Заметь меня, Юри Кацуки, ты ведь мой тренер!» — А? Ты что-то сказал, Юра? «Я сейчас такое скажу! Вот такое скажу!» — злится Плисецкий, но, конечно же, ничего такого не говорит. Во-первых, бесполезно, во-вторых, себе дороже. Аукнется потом. — Да все нормально. Не считая того, что завтра у нас соревнования, а ты уже три минуты пялишься на Никифорова. — Я не пялюсь, а просто отвлекся. Давай повторим четверной тулуп. — Еще раз? Я сделал его только что идеально! — А что мы не забываем себе говорить? — Повторение и еще раз повторение, — вздыхает Юра и идет катать. Юри всегда настаивал на постоянных упорных тренировках, говоря, что не только на таланте фигурное катание держится. И правда, кому как не Кацуки это знать. Да и в силе духа тренеру не откажешь. Казалось, тяжелая травма, после которой про спорт можно только забыть, но нет, поднялся, подлечился и пошел тренировать. Когда все говорили «куда ты лезешь, сам еще молодой и неопытный, кого ты вырастишь?» Ну, вот в итоге получился Плисецкий, которого тоже никто брать не хотел. Точнее, брали, но отказывались. Не сходились характерами, не видели потенциала… Дедушка уже собирал последние деньги, чтобы попытать счастья в Петербурге, когда Кацуки заявил, что возьмется, попробует. Он тогда уже долгое время пытался освоиться в качестве тренера, борясь с предубеждением окружающих. И они, отверженные, начали пробивать дорогу в большой спорт. Юри оказался хорошим тренером, по крайней мере в терпении ему не откажешь. Плисецкий нашел записи его прокатов, посмотрел, а после долго плакал, уткнувшись носом в шерсть своего кота. Юри Кацуки катался с такой душой и отдачей, что зал замирал. Да, он допускал ошибки, у Юрия к тому времени глаз уже был наметан, чтобы заметить мелкие недочеты, но в целом… Мог же. Кто бы знал, что еще Кацуки показал бы миру, если бы не травма. Это как лезть на гору (в придачу еще и с камнями в рюкзаке), вот-вот показалась вершина, и тут ты катишься вниз. Обычно после такого больше не встают. Сходят с ума, кончают с собой, спиваются до отказа всех органов. Но Юри поднялся, отряхнулся и пошел тренировать новую смену. И сейчас понятно, что другого тренера Плисецкому и не надо. Ну, это не считая некоторых маленьких недостатков. Например, сбоя системы при виде выпендрежника Никифорова. — Вы знакомы? — спросил однажды Юра, чисто из вежливости, потому что ему совершенно не было это интересно. С лицом Кацуки в это время произошли потрясающие метаморфозы — он побледнел, потом покраснел, а глаза заблестели. И так же быстро все пришло в норму. — Можно сказать и так… Мы были на соревнованиях вместе, но не разговаривали ни разу. У меня не очень хорошо получается сходиться с людьми, — да-да, именно поэтому в выходные телефон Юри разрывается от звонков родни и друзей. — Юра, послушай меня. Ты стабильно катался в группе юниоров, поэтому это твой шанс удивить всех. Сейчас никто не ждет от тебя чего-то потрясающего, поэтому эффект будет сродни взрыву, — они заканчивают тренировку и идут по коридору к раздевалке. Юри наконец-то включает режим тренера. Обо всем этом они уже говорили, но слова успокаивают, придают уверенности, мол, ты не один, я с тобой и поддержу. — Сегодня больше не напрягайся. Да, ты сверхновая звезда, но не будем превращаться в падающую. И все снова прекрасно, даже мандраж пока не наступает (Юра всегда утверждает, что ни капельки не волнуется, но это лишь напускная бравада). Все по плану, сейчас они прогуляются по городу, потом поедут в гостиницу, чтобы лечь спать пораньше. Вся прекрасная картинка рушится, когда из-за угла выруливает Виктор Никифоров. — Юра, поздравляю с дебютом во взрослой категории! — улыбается этот позер, ну вот зачем, рядом же нет камер. Плисецкий вовсе не ненавидит Никифорова, потому что тот объективно гений, правда старый уже, даже старше Юри (для пятнадцатилетнего Юры страшно представить, что однажды и сам таким будет). Он бесит его как конкурент за призовое место и как конкурент за внимание тренера. Серьезно, у Юри последние мозги отшибает, когда на лед выходит Виктор. — Это начало твоего заката, — отвечает Плисецкий, мол, не думай, что сможешь легко меня обойти. — Тебе очень повезло с тренером, — Виктор переводит взгляд на Кацуки. «Началось», — мысленно стонет Юра. Они смотрят друг другу в глаза, не в силах оторваться. — Юри, а ты бы стал моим тренером? — протягивает Никифоров, и Юра не понимает, это заигрывание такое, насмешка или серьезный вопрос? Они тут совсем обалдели. На Юри это действует странно. Он сразу как-то отмирает, хлопает глазами, а потом возвращает Виктору улыбку и отвечает: — Нет. И они с Юрием отворачиваются и молча заходят в раздевалку под недоуменный и растерянный взгляд голубых глаз. Юри косится на Плисецкого, пытаясь оценить его состояние. Его подопечный готов сегодня всех поразить, выходить на лед в конце — тяжелое испытание для нервной системы, но отличный шанс запомниться. — Я нормально себя чувствую, — огрызается Юра, который весь вечер потратил на пересмотр «Книги джунглей» и «Мулан», уложить его спать удалось лишь чудом. Перевозбуждение, так разве уснешь? — Я вижу. На лед выезжает Никифоров, и весь мир для Юри замирает. Кто там пытался сказать, что гений фигурного катания сдает позиции? Нисколько, он прекрасен, как и раньше. Только вот победы Юри ему не желает, нет. Первое место должно быть у Плисецкого, который это заслужил. Они оба заслужили. Сейчас уже поздно сожалеть о прошлом, то, что случилось, видимо, было знаком судьбы. Юри заставляет себя отвернуться, чтобы не нервировать Юру еще больше, ему сейчас нельзя терять веру в свои способности. Это перед прессой и остальными юный фигурист фонтанировал самоуверенностью, а на деле сейчас в его душе целая буря бушует. Юра прекрасен. Да, скоро тело начнет меняться и придется начинать работать заново, с новыми силами, но они уже обеспечили яркий дебют Плисецкому. Его запомнят, о нем заговорят. Кацуки отмечает, как оживляются трибуны. Им нравится Юра, они поддерживают его. Все идет хорошо. И даже третья строчка не огорчает, у них впереди произвольная. Возможно, не удастся обойти Виктора, но посыл все поняли. Это заявление о себе. Не только для Юры Плисецкого, но и для самого Юри как тренера. — Сейчас, главное, не сдавать позиции. Помнишь, как мы договаривались? — шепчет Кацуки на ухо своего подопечному под вспышками фотокамер. — Все под контролем. Принесешь мне еще воды? — Юра немного разочарован, для него третья позиция уже сродни поражению. Никто не обещал тебе розового сада, мальчик. Юри идет искать воду и снова наталкивается на Виктора, который уже распрощался с журналистами. «Вот бы не заметил» — молится Юри, но боги никогда его не слышали. Никифоров дружелюбно машет рукой и подходит, нет, подплывает, не менее. — Юри! — нет, стой, не так близко. Этот человек вообще в курсе, что существует личное пространство? — Юра превосходен, Яков бы его точно взял, если бы увидел. Да не успел, ты перехватил, — Кацуки тактично не добавляет, что до «перехвата» от Юры постоянно отказывались, тем самым чуть не угробив талант и мечту мальчика. — Я вижу тебя, когда он катается. Все лучшее, — врет или просто пытается польстить? Для Юры программу для дебюта выбирали долго и кропотливо, чтобы не было похоже ни на кого, чтобы запомнился сразу как неповторимый и уникальный. Виктор хлопает себя по карманам, оглядывается по сторонам. — Можно мне твой телефон позвонить, мой куда-то подевался? И Юри уже тянется за своим, когда вдруг вспоминает о заставке с Виктором и еще тысяче и одной фотографии в памяти телефона. — Извини. Зарядка села, — бормочет он, сразу давая понять, что соврал. Нормально все у него с зарядкой. Но не при Викторе же удалять коллекции фотографий. Хотя от нее давно надо было избавиться. — А понятно, — взгляд Никифорова потухает, и он спешно ретируется. Отлично, Юри, ты просто мастер отталкивать от себя людей. — А теперь он смотрит на тебя, ты знаешь? — Юри это чувствует, поэтому заявление Юры его не удивляет. Но сейчас уж точно не время для переглядываний, которые за это время стали и мучением и отрадой. Симпатия, заинтересованность — вот что было в этих взглядах. Однако стоит им оказаться рядом… Как и тогда, впрочем. — Пусть смотрит, я буду смотреть на тебя, — Юра сейчас гораздо важнее. Тот выходит на лед и начинает творить невероятное, как будто катает в последний раз в своей жизни. Так и должно смотреться. Страшная сказка о феях, которые заставляют человека плясать с ними на пиру. И зачарованный путник танцует. Он пьет их вино, ест их пищу и снова танцует, пока не стопчет все башмаки, а ноги не начнут кровоточить. Но уже все равно, ведь есть только чарующая музыка и танец. Юра крутится как безумный, выполняет комбинацию. Да, сложно, но он сильный и гибкий. Сама королева Мэб составляет пару гостю и они кружатся в середине зала, затем человек пляшет уже один в хороводе. И для него проходит всего полчаса. От одного взгляда на эту вакханалию по коже бежит ледяной холодок. Но вот наш герой просыпается на поляне и возвращается к себе в деревню, которая и не похожа уже на покинутый край. Практически целый город возвели за эти полчаса, и никто не узнает нашего героя. Только на кладбище, когда видит знакомые имена, то понимает, что прошло более двадцати лет. Юра замирает в отчаянье, тяжело дышит. Трибуны ревут. А Юри только сейчас обнаруживает, что по щекам ползут теплые капли слез. Виктор улыбается с пьедестала, с гордостью демонстрируя серебряную медаль. Юра смотрит куда-то в прострацию, еще не оправившись от откатанной программы, Юри даже начинает переживать за его душевное равновесие. Он ожидал что-то типа «Я и не сомневался, пора тебе на пенсию, Никифоров!», но Юра подъезжает к своему тренеру и как-то безэмоционально задает вопрос: — И все? Юри понимает, что тот перегорел. Все жизненные силы выплеснул под конец, вот и похож больше на мертвеца, чем на победителя. Срочно нужно забирать в номер, журналисты подождут, банкет подождет. Сейчас Юре требуется что-то нибудь горячее, пирожок от дедушки и диснеевский мультфильм. — Еще ничего не закончилось, Юра. На банкете Плисецкий принимает поздравления, и вид у него прежний, мол, я и не сомневался, что обойду вас всех. Видели, да? Съели? По такому случаю Юри разрешает выпить бокал шампанского, чтобы хоть краска к щекам прилила. Отабек Алтын, не попавший в тройку лидеров, но откатавший достаточно сильную программу, подходит к Юре и что-то говорит. Юра удивленно поднимает взгляд, затем коротко отвечает. О сути этого разговора Кацуки даже гадать не хочет, просто не мешает. Сегодня заслуженный триумф его подопечного. — Тебя можно поздравить? — Виктор все такой же сияющий, как и всегда. Делает вид, будто этот проигрыш ничего не значит для него. И что обошел его пятнадцатилетний школьник с молодым тренером-неудачником. — Юру поздравляй, я здесь причем? — сразу захотелось пить, и Юри делает большой глоток шампанского, чудом не поперхнувшись. Вот был бы позор. —  Твое триумфальное возвращение, хоть и в качестве тренера. Не загоняй его в погоне за своими амбициями. — Я как-нибудь сам разберусь, — должен бы был предвидеть, что рано или поздно придется столкнуться совсем близко. До Юри доходили слухи, что Никифоров все еще один, о личной жизни кто-нибудь, да ненароком всегда обронит. Про Виктора молчали все как один. — Просто ответь мне на вопрос, последний, хотя ты отказывал мне все предыдущие разы. Произвольная программа Юры… она же про тебя? Королевство фей, Мэб, возвращение домой. Юри вздрагивает. Он не имел в виду ничего подобного, когда вместе с Юрой составлял программу. Уже потом, когда увидел Плисецкого на льду, понял, что это будто его собственная сказка. Больная и грустная. — Не совсем, но если ты так любишь проводить параллели, — еще шампанского для храбрости, сегодня можно. — Вся моя жизнь на льду — бал при дворе у фей. И танец с королевой Мэб. Виктор Никифоров с его чарующими ледяными глазами. Королева, которая соглашается станцевать танец вместе. Только для них двоих. Как и тогда было. Виктор же первый подошел и предложил встретиться. После заинтересованных взглядов друг на друга, улыбок, наконец-то свидание. Юри тогда думал, что теперь-то точно научился летать, а мечты наконец-то начали сбываться. И на следующем же прокате роковое падение и травма. — А потом пробуждение. Когда все болит после этих танцев, хотя на пиру был всего полчаса. Оглядываешься — а прошли-то годы. И места в обычном, повседневном мире нет. — Не может же все быть так плохо, — Никифоров не улыбается, смотрит серьезно. — И остается снова идти в лес, чтобы найти заветную поляну, где водит свой хоровод волшебный народец. Такая у нас получилась сказка, — говорили, что Виктор хотел навестить его в больнице, но сначала не пустили, а потом пришло время возвращаться на родину. Юри смирился, решил, что это судьба. Разве королева Мэб может увлечься серьезно каким-то смертным? — И вот ты здесь. Потанцуем? — Виктор протягивает руку. — Не убегай от меня хотя бы на этот раз. Я ничего не забыл, ничего. Пожалуйста. Поэтому Юри решил тренировать русского мальчика? На родине королевы фей найти другую фею, что откроет путь по ту сторону холмов, обратно в волшебную страну. — Если ты не можешь… — Юри медлит, и Виктор постепенно теряет уверенность в уместности своего поступка. То был душевный порыв, но если чувства Юри изменились. — Я не инвалид, — хмурится Кацуки и выступает вперед. Никто больше не танцует, это же банкет, а не бал, но почему бы и нет? Шампанское вообще раскрепощает, а сколько Юри за этот вечер уже выпил? — Ты не хотел бы быть моим тренером. Обидно, знаешь ли… — шепчет Никифоров на ухо. — Яков меня бы убил за такое, да и… Я ничему больше не смог бы тебя научить, так какой смысл? Они снова сталкиваются взглядами. Музыка давно поменялась, а Никифоров и Кацуки, не замечая, покачиваются в такт старой мелодии. — Только не пропадай больше. Дай мне еще один шанс, — быть может, судьба все же предоставила им возможность начать все сначала? Не зря они сталкивались столько раз за все это время. Юри улыбается, растворяясь во взгляде Виктора. И снова ступает на чудесную тропу, чувствуя в своей ладони ладонь повелительницы фей. — Нет, ну как это называется? Алло! Ты мой тренер, Кацуки! Как мне дальше его побеждать, если вы тут любовь замутите?
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.