takeiteasy

Семь — счастливая святая цифра. Так что Тайлер считает до семи. Или до десяти. Технически, это цифра, но единицей ближе, единицей дальше, мелочи не важны, и читай-по-слогам-не-важны. Он считает один, и это один шаг от открытого окна; он считает два, и это поворот к окну спиной, он считает три, и это шаг спиной к окну, он считает четыре, и. Слышит стук в дверь. Идет и открывает, чтобы проверить, и, естественно же, никого. И это ну, вроде, нормально. Большое общее не важно, разделенное на слоги. Тайлер возвращается в прежнюю позицию, но тупой стук повторяется, где он есть побуждение к действию, но затем — одно лишь осознание есть действие, так что заставьте этого мальчишку, он несносный, двигаться. Три — почти святая цифра, а еще звук явно из окна, и, вау, Тайлер разворачивается и опасно свешивается вниз. Это Джош, мальчик-безопасность, он стучит по дому, как чертов псих, и примерно так же улыбается. У Тайлера кружится голова, и все буквально серьезно. Джош — тупица. Это важно знать. Тайлер да-чтоб-тебя-что-ты-такое-делаешь Джозеф немного переживает, что мамочка может зайти прямо сейчас, поэтому хочет сказать проваливай, уебывай отсюда. Хочет выйти к нему прямо в окно. Разбиться можно с любой высоты, если упасть правильно. Он говорит: — Привет. Джош говорит, что у него есть кое-что новое. Старший парень кивает, это как если бы он сказал ладно, но он молчал, а Джош знает, что это было "ладно", ведь они близки, что абсолютно не обговаривается. Когда Тай наклоняется, чтобы завязать шнурки, радиоприемник над головой шипит так громко, что, кажется, свихнуться можно, а когда выходит на улицу, Джош ковыряет носком кеда асфальт. У него розовые кеды, и это важно знать тоже. Этот радостный ребенок выглядит нежным и очаровательным даже в это поганое утро, даже когда это кое-что новое оказывается унылым гаражом, полным орущих полудурков. Хотя пацан с вороньими волосами и штанами, держащимися на честном слове, неплох. Тайлер хмыкает и небрежно впихивает руки в карманы, оглядывает заросший травой двор и потерявших цвет гномов, пока Джош возбужденно пищит что-то про данное сборище. — Йоу, пес, — говорит вороний парень и протягивает руку, заставляя Джозефа выгрести из кармана собственную пятерню и пожать чужую. — Билли, Билли Джо и, как сказал твой парень, БиДжо Кобра. Тайлер удерживается от закатывания глаз. — У меня есть девушка, — спокойно протестует он, на что Билли гаденько улыбается, — сукин ты сын. Кобра заходится смехом и хлопает Тая по плечу, терпящего подобные выходки из-за Джоша, довольного тем, как быстро они сошлись. Ради его красивых темных волос, розовеющих от волнения щек и прочего романтичного дерьма. Но внутренности дома раздражают, особенно — желтый диван и растянувшийся на нем гений с макушкой того же оттенка, пытавшийся выдавить из гитары предсмертый писк минутами ранее. — Майк, где твои манеры, — ужасно наигранно сокрушается Билли, когда нечто панковское проскальзывает через гостиную к лестнице. Тайлер едва успевает взглянуть на нечто панковское, но этого достаточно для того, чтобы его начало тошнить. Ему нравится осуждать, это легко, когда в твоей гитаре на две струны меньше обычного. — Не останешься с нами? — спрашивает Кобра у мистера-панк-елка и получает в ответ высунутый язык и похлопывания по карманам. Билли кричит вдогонку, что сам он такой, Тайлер бурчит о том, есть ли тут кто-то нормальный или натуральный, надеясь, что его не слышат, но Билли слышит. — Только ты, — почти тихо произносит он, находясь на максимально близком при первом знакомстве расстоянии от лица недовольного Джозефа, косясь на Джоша. Со скучающим видом Майк опускает ноги и двигается, облокачиваясь на ручку дивана и пуская Билли и мусор сесть. — Короче, — говорит Кобра, сидящий рядом с желтым мальчиком, и Тайлер думает, что БиДжо — просто большая ворона, охраняющая своего цыпленка, думает, что нихрена не короче, Билли еще долго не заткнется. Но мягкая и теплая ладошка Дана сжимает тайлеровскую, приводя ее обладателя в замешательство — парень не может прочесть этот жест и расслабиться. Вероятно, он означает необходимость полностью согласиться с дальнейшим бредом. И еще Тайлер думает, что косые вороньи поглядывания означают желание сделать Джоша своим цыпленком. Но вместо бессердечно длинной речи, Билли спрыгивает с нагретого места и исчезает где-то в кухне? Тай не знает, но в его отсутствие успевает рассмотреть бурые пятна на скучном ковре. Джош жует губу так, будто готов сжевать и остальное лицо, Майк продолжает не подавать признаков жизни, когда Кобра возвращается с довольной мордой, позвякивая банками в руках. Становится ясно, что у этого парня все на мази, когда он протягивает Таю ред булл и смотрит в глаза ровно и с вызовом. Тот щурится и принимает вызов и банку, думает, что хочет купить у такого психа кислоты или марок. Энергетик холодный, словно ему нужен конкретно Джозеф или просто еще один человек. Стоя на ковре, Билли открывает свою банку и поднимает в жесте, прочесть который тоже не удается. — У меня есть простая идея, — говорит он, прежде чем Дан начинает трястись, как в лихорадке. Когда они сходят с крыльца, Джош слишком взбудораженный, чтобы нормально формулировать мысли или функционировать. — Что скажешь? — легко, вроде незаинтересованно спрашивает он, но мгновенного ответа не получает. Молчание затягивается настолько, что розовые кеды самостоятельно пытаются раздавить друг друга. Тайлер оглядывает его с ног до головы и обратно, как блеклого гнома, и выдает лучшую мысль за весь день. Или не очень. — Тебе бы не пошел желтый, — сообщает он, убирая руки в карманы, потому что не боится, что Джош наградит его очередным синяком. Потому что он вообще бесстрашный. Но следующим утром он просыпается в поту и трясется. Проверяет подушку, для верности проводит рукой и, отдышавшись, идет в ванную к зеркалу. Ничего. Умывается ледяной водой, позволяя затекать в глаза и ноздри, рот. Тайлер напрягается, смаргивая воду, и вцепляется руками в раковину, разглядывая себя в зеркало, пока вода вытекает изо рта и носа. Ничего, то есть, вообще. По-прежнему его лицо. глаза чужие как рубашка у того китайца Тай не вытирается, просто плетется обратно, чтобы рухнуть лицом в подушку. И подумать о привлекательности вороньей идеи. мы! радио революции Парень переворачивается на спину и трет глаза до красноты. Ищет под кроватью носки. Натягивает штаны. Ругается с Заком, мелким засранцем. мы! уничтожим тотальный контроль и спокойствие В панике собирается в колледж, нельзя пропускать молитву Святым, они же все слышат, ага, они же знают, ага. Дженна не любит носить бюстгальтеры. Джош обожает леденцы, потому что они режут язык. Кобра просто псих. Тайлер, видят Святые, ненавидит колледж. Там все раздражает. Он не хочет быть баскетбольным тренером. Он вообще ничем не хочет быть. Ну, может, леденцом во рту Дана. Или кукурузой. Камнем. Или умереть до рождения. Люди больны. Мертвые младенцы, вот, что хорошо. леденцы камни кукуруза мертворожденные и младенцы с леденцами из камней в форме кукурузы тайлер спит на первой паре Его будит чувак в жилетке, сидящий за Джозефом. Да он выглядит так, словно здесь в наказание или из-за роста. Это бабочка в клетку? Тайлер хмурится — ночной кошмар крутится в голове. Иногда он работает тренером, подменяя отца. Иногда сбегает в ночь, вылезая в окно. Тай думает об этом на следующей паре, ковыряя карандашом ластик. Думает, что технически Билли прав, и они встречаются с Блэк для галочки натуральности, спят из тех же соображений, неохотно ссорятся и гуляют в парке. Джош спокойно знает, но ругается с Таем, когда на взводе. Ему же уже девятнадцать, истерит его мать, где же его девушка, требует она. Работай на нас, создай семью, научи детей работать на нас, умри за нас, требуют Святые. Голосом его матери, конечно. Иногда мальчик-безопасность настолько на взводе, что забывает есть, иногда — ест до тошноты. Тайлер думает, что ему уже давно девятнадцать, целые ионы девятнадцать, Дану всего девятнадцать, когда у него день рождения, черт побери, как из ебучих друзей они перешли в ебущихся, думает он, засыпая. А потом чувак-в-жилетке пинает его. Когда Тай просыпается в следующий раз, за окном в темноте начинается другой день. Он скидывает одеяло и какое-то время лежит так, пялясь в потолок. Потом с фонариком ищет на карте обведенные, но не зачеркнутые места, натягивает носки и сваливает в темноту через окно. мертвые младенцы вот что хорошо Тайлер плохо помнит Джея, но его большие глаза и внезапные подергивания руками не забываются. Он помнит, что самый маленький Джозеф был самым милым, но все, что Тайлер знает о детях, это как заставить их умереть быстро и тихо. Знает, что шерстяные носки имеют максимальную тишину и так же хорошо скользят. Хлопок скользит и шумит. Эластан хуже скользит, но не хуже шумит. Шерстяные носки с резиновыми пятнами на подошве оказываются идеальными — прекрасно прилипают, если шуршат, то можно перекрутить подошвой вверх. У Тая — темно-синие с красными липучками, белые носок и пятка, полный цветовой комплект. Билли шумный и взрывной, он не может долго сидеть на месте или делать лицо серьезным, зато смеется и разбрасывается навязчивыми идеями. Он рисует на полу в гараже пентаграмму и заставляет людей своей банды над ней молиться Святым. Это милая насмешка, но Тайлер фыркает. Соглашается, потому что ему любопытно посмотреть, чем это кончится. — Тебе что, жизнь не дорога? — скалится Кобра, когда Тай входит в круг. — Абсолютно. — Почему тогда еще не сдох, как собака, в подходящем месте? — Интересно, как далеко я смогу зайти. Билли открывает рот для молитвы, не для ругани. У Джоша сияют глаза, на носках кед отпечатки его собственной обуви. У Кобры есть простая идея, и он собирает людей. Нельзя сказать наверняка, сколько одержимых детишек он уже собрал. Больных мятежников, зараженных погромом и резней. С каждым годом-днем их все больше, нужно дождаться удобного момента, уточняет Билли. Уже в бреду он предлагает разрушать Исправительные Дома, хотя понимает, что спасать там некого, это ведь Исправительные Дома имени Разрушения-ненужной-личности-уничтожения-сознания, зато это отличный акт сопротивления. Первое событие революции. Чудесная рекламная акция. Маркетинговый ход. Майк молчит, Тайлер не знает, как звучит его голос, и это важно знать. Дан ерзает на своем месте и крутится на барном стуле. Одновременно. Цыпленок оккупировал диван, закинув ноги на подлокотник. Остальные развалились на ковре, и Тайлер задницей чувствует бурые пятна на нем. Он не хочет быть баскетбольным тренером, ведь дети орут все время, рвут глотки, чтобы на них обратили внимание. Из-за этого Джозеф мечтает оглохнуть или взорваться. Вместе с повышением громкости голоса Кобры поднимается и его желание размазать себя по стенам. внутренностями наружу свихнуться можно Вероятно, Билли хочет свести его с ума. Или отобрать Джоша. Чтобы не было с чего сходить, нужно всего-то не думать. Иногда он хочет прекратить это дерьмо. Прекратить думать кислотой и мучить себя, прекратить насильно совокупляться с собственным сознанием, но не может отпустить и стать незнающим и счастливым, потому что боится потерять себя. Знает, что потом не станет жалеть о потере, и этого тоже боится. Это вроде как отрубить голову и отрастить новую. Тайлер убирается отсюда. И ничего удивительного в том, что Джош плетется следом. Иногда может казаться, что им не о чем поговорить, как чужим людям. Считается, что Ангелы вкусно пахнут, но принято говорить, что у них приятный аромат. Тайлер, йоу-пес, помнит, что Ангелы — всего лишь уродливые перерождения. Он не верит в возможность революции, поэтому оставляет все как есть на неопределенный срок. И меньше, чем через неделю встречает Кобру с его ребенком в магазине, когда Джош топчется на месте и колеблется между пауком и мертвым бассейном. Тайлер замечает: Майк выбирает ванильные порнокомиксы. Круто, какого черта? Часть Билли, виднеющаяся из-за ужасно высоченной стопки дисков, спрашивает: — Зайдете к нам? Тайлер давится и остается стоять с открытым ртом. У него ощущение, что все не так. Джоша просто пидорасит в стороны от подвернувшейся возможности, и он вцепляется в своего у-меня-есть-девушка парня. — Естественно, чел. Тайлер думает, что голос у мальчика-безопасности слишком рычащий для розовых кед. Очаровательный панк-рок. Он вздыхает и трет переносицу. Пока Дан пытался спалить к собачьей матери попкорн на кухне, Кобра старается подпалить задницу Джозефу, иначе какого хрена. — Что выбираешь? — О, человек-паук: невъебенная херь или человек-паук: другая невъебенная херь. Пожалуй, второй, знаешь ли, — ворчит Тай. Он выбрал бы человек-паук: нахер кобру. Тайлеру не нравится марвел. Оп, и спайди трахает свою подружку. Тайлеру нравится его аккуратный член. Майк, невозмутимо пережевывающий сгоревший попкорн, выглядит слишком серьезно-взрослым для местной революционной вечеринки. А потом они смотрят нового дэдпула, потому что отличное же порно, ну. У цыпленка даже не стоит, свихнуться можно. Это важно знать. — Подрочи мне, — просит Билли, протягивая бутылочку кетчупа Дану и пытаясь не уронить на ковер корн-дог и пепси. — Мой человек занят. Бурые пятна на серой ткани явно не от кетчупа. Тайлер держит ред булл, но ничего не ест, он неусыпно следит за всеми. Он сторожевой пес. Он угроза. Он кладет руку на спинку дивана за Джошем, отмечая для Билли границы. Почему когда Кобра рядом с Даном, ему приходится вообще сидеть с краю, а не между ними? Может это не его жизнь, просто имплантированные чужие воспоминания, думает Тайлер, а потом поворачивается к экрану. отличная имитация жизнь имплантация существования Потом он просыпается утром, судорожно сжимая пальцами простынь, и вскакивает, резко пропихивая пальцы в рот, ракрытый до боли в челюстях. Но на руках ничего нет, кроме прозрачных слюней. Тайлер облизывает сухие губы, тяжело дыша и пытаясь унять дрожь в ладонях, прежде чем идти умываться. Нельзя опаздывать на молитву в колледж. — Ну что за ебатест, — убивается чувак-в-жилетке, качая головой. Тайлер впервые оборачивается к нему. — Чертовски да, мужик, — и хлопает по плечу. Лучше бы в кошмарах были сплошные тесты. Сегодня он молился изобретателям кондомов, не Святым, и никто не услышал. — Привет, — говорит Джош, когда они случайно встречаются в магазине на заправке, чтобы перепихнуться. Тайлер кивает, улыбаясь уголком губ, и, начав считать до ста, растворяется между стеллажей. Он любит заправки за уборные, почти всегда состоящие из двух комнат, мужской и женской. Целая комната без камер и прослушки, целиком в их распоряжении. Дан находит нужную по торчащим из под двери шнуркам, обнаруживает своего парня, который медленно трогает себя, размазывая смазку и открывая головку. Он думает, что, рассуждая о Билли, можно дрочить вечно, и темными, потерявшими фокус глазами, следит, как Джош снимает легкую куртку с футболкой и вешает на ручку двери. — Как там твоя мама? — хриплым голосом спрашивает Тайлер, резко пережимая основание и запрокидывая голову. — Заткнись, — негромко огрызается парень, расстегивая ширинку и подходя ближе. — Вставай. Трахни меня у стены. И Тай не видит повода отказывать. — Брезгуешь мной? — спрашивает мальчик-безопасность, шире расставляя ноги, пока Джозеф раскатывает презерватив. — Ты же знаешь, что- — Завались, — рычит старший парень. Он больно сжимает руку на шее Джоша, заставляя повернуть голову, и грубо целует, чтобы прикусить ему язык, так же грубо толкается. Парень сжимается и всхлипывает, прижимаясь щекой к холодной стене. — Эй. Ты не ответил мне, — плавно двигаясь, бурчит Тайлер и лижет загривок, злится, что не может кусать. Хочет разгрызть кожу и вцепиться в позвоночник, но вместо этого кладет руку на стояк, трет большим пальцем чувствительную кожу вокруг дырочки. — Ладно. Что насчет Кобры? И Тайлер клянется, что почувствовал, как дернулся член под его рукой. И больно сжимает, заставляя Дана беспомощно пищать и дергаться. Тот знает, какой его не-парень под одеждой, тощий и загорелый, поджарый, как гончая собака. Чувствует голыми боками ткань ветровки, спиной — мягкую поношенную майку, ледяные пальцы, бережно сжимающие соски, легко оттягивающие и отпускающие. — К-кажется нормальным, — задыхаясь, шепчет Джош, стоя в одной штанине. — А что? — Ну, он странно смотрит на тебя. Словно ты отсосал ему пару раз. — Ты бы ревновал? — лепечет парень, начиная ласкать себя. — Не знаю, — рассеянно отвечает Тай. Он не знал, что во время секса можно говорить о погоде, Кобре или обсуждать соседей и миссис Дан. Такого не было в порнокомиксах и порнофильмах. Там были красивые девушки, поцелуи и сперма фонтаном. — Перевернись, — командует он, выходя. Джош хнычет, но выполняет и мягко всхлипывает, снова почувствовав член глубоко в себе. — Я сейчас, — дрожащим голосом предупреждает он, поскуливая, как щенок, и начиная бесконтрольно сжиматься и извиваться. — В свой кулак, — шипит Джозеф, — в свой кулак, и даже не думай выстрелить в меня, — тихо хрипит он, когда Джош всхлипывает ему в плечо, сжимая пальцы на другом и громко дыша ртом. Он зажмуривается с открытым ртом и остается прижиматься к другу, когда удовольствие плавит позвоночник. Пытается отдышаться и остыть, когда Тайлеру судорогой сводит низ живота, а сквозь латекс чувствуется теплое семя. Джозеф, завязав и выкинув кондом, умывается, пока мальчик-безопасность сидит на закрытом унитазе, поджав слабые от оргазма ноги и сведя трясущися коленки. Он считает до ста, прежде чем начать приводить себя в порядок. Тайлер будет ждать на улице, ближе к дороге, чем к магазину. Он трахает Джоша в местах, где их могут заметить, сдать Святым и отправить в Исправительный Дом. Это безумие на грани адреналинового взрыва. Он знает, что Дану это нравится, ну, думать, что на него смотрят. Когда они близки к провалу, Тайлер чувствует себя кобелем во время сцепки — беспомощным, с застрявшим членом и голой задницей. Джош находит его курящим. Парень выдыхает дым вниз, ежась на ветру и незаметно покачиваясь. Дан знает, что Тай курит в первый раз в жизни, но уже не первую сигарету, поэтому отбирает аккуратную палочку и тушит рыжий огонек об его запястье. Тайлер позволяет и слабо морщится от боли. — Хочешь зайти к Кобре? — говорит он, по-прежнему уставившись в никуда. — А если ты прав, если я действительно отсосал ему? Если проглотил? — интересуется Дан, вставая перед Таем и заглядывая ему в лицо. Тот лишь передергивает плечами, смотря сквозь парня. — Не знаю. Они находят Билли на запущенном дворе, с воодушевленным лицом и детьми вокруг. Он улыбается им и машет рукой. Физически ощущающий нарастающую злость на кончиках пальцев, Джозеф легко читает этот жест, он значит "мой член был глубоко в глотке твоего приятеля". Кобра разгоняет собрание и идет к дому, впуская Джоша с Тайлером, пытающимся контролировать себя. У Билли есть простая идея пустить в ход агрессию, заставить диких и взрывных деток двигаться. Джош протестует: начинать революцию со смертей и разрушений — паршиво. Майк пихает его локтем и кивает в сторону комнат, поднимаясь, и Дан следует за ним. Тайлер кривится, глядя на свежие разводы на ковре. — Вообще-то, это Джош, — говорит Кобра, кивая на пятна. — Что?! Билли настороженно замирает. — Нет, какого хера? — уже орет Тайлер, раздуваясь от злости. — Потише, парень, — мурлычет он, немного отходя, — не напрягайся. — Стяни ебало, — хрипит Джозеф, прежде чем окончательно слететь с тормозов. А потом они дерутся. Все как положено — вываливаются во двор и мешают кровь с грязью, Кобра заставляет Тайлера жрать траву, держа его за волосы, тот в отместку втаптывает музыкальные пальцы революции в камни на дорожке, заставляя рвать глотку от боли. Когда адреналин выветривается, возня во влажной, дышащей вечерней росой траве прекращается сама по себе. — Какого хера? — сидя в клумбе и отплевываясь, спрашивает Джозеф. — Он что-то ищет внутри себя, — сообщает Билли, облизывает пальцы и оттирает кровь с лица. Тайлер думает, какого хера. Тайлер думает, какого хера это происходит опять. Кобра выковыривает полупустую-полуполную бутылку из под крыльца и открывает. Если подумать, ему двадцать один год, он старый псих, проживший бесконечность войн и сражений насквозь. Почему-то Джозеф отхлебывает первым, но это не обговаривается. Растянувшийся на дорожке, пьяный и сумасшедший Билли целует асфальт. — Как это понимать? — медленно ахуевает Джош, когда вместе с цыпленком и комиксами выходит из дома. Тайлер спит с открытым ртом, полным травы и крови, где-то в кустах. Его можно найти по забавному похрапыванию и сонному бормотанию. Да никак, похуй, решает Кобра, он знает, что Святые давно приглядывают за ним. Держат на прицеле. Это важно знать. Или не очень. Он слишком устал, чтобы думать, нужно чуточку полежать, а асфальт, за день нагретый солнцем, просто ужасно очарователен. — Я не алкоголик, я боец, — сопротивляется асфальтовому очарованию вороний парень, перекатываясь на спину и раскидывая руки в стороны. Майку приходится втащить гения революции в дом, Джозеф и на улице будет в порядке, он вполне замечательно слился с местностью. — Увяз в текстурах, — вздыхает Джош, присаживаясь рядом, ставит стопку журналов рядом и облокачивается на них. Когда промокший и протрезвевший Джозеф просыпается, Дан внезапно сообщает, что, кажется, влюблен. Тайлер думает, что в нем самом не во что влюбляться, поэтому спрашивает, в кого именно. Мальчик-безопасность покрывается пятнами смущения, и нервно дергает лепестки василька, и отказывается рассказывать. — Оу, — многозначно и содержательно, со знанием дела произносит Тай. — Должен ли я ревновать? — спрашивает он, удобнее устраиваясь на земле и заводя руки за голову. И замечает новые кеды малинового цвета и мечтает положить голову на колени их обладателю. — Хочу высказать этому мудаку все, что думаю. — Схватишь шизофрению, — неловко поясняет Дан. Темнеет, но среди высокой травы и посеревших гномов слишком уютно, чтобы уходить. Зато яркий румянец Джоша горит лучше звезд. Свихнуться можно ото всей этой романтики. Мы не подходим друг другу, говорит себе Тайлер, но сам же и пропускает собственные слова мимо ушей. Он открывает рот, чтобы высказать себе абсолютно все претензии, но задумчиво закрывает его и некоторое время мусолит мысли. — Времени не хватит. — Когда мы вместе, оно бесконечно, — смущенно парирует парень, дергая последний лепесток. Тайлер не помнит, как оказывается дома. Просто просыпается посреди ночи в собственной комнате. Зато помнит малиновый и что-то сопливо-неважное. читай по слогам неважное большое общее неважное разделенное на слоги ну и сопливое да У него есть дела и кожаные перчатки. Бесстрашный и деловой йоу-пес. На самом-то деле, это несложно — притворяться кем-то другим или шарить в поисках запасных ключей под ковриком, горшками или искать пластиковые камни в саду, важно делать все тихо. Вскрываешь нужный булыжник или влезаешь в окно с открытой форточкой — шуметь нельзя. Это важно знать. В сигнализации нет необходимости, когда Святые присматривают за всеми, в преступлениях нет смысла, если полки проката забиты порно. Свихнуться можно, Джош действительно сделал это, взаправду проглотил, и не только идею революции. Тайлер находит ключи под горшком на окне. Малиновый хорошо сочетается с серым и бурым, у Дана снова рвет крышу. Сезонное обострение? Психи бесятся осенью и весной. Детская на втором этаже, дверь, конечно же, незаперта, обои голубые и желтые, с мелкими самолетиками. В этот раз будущий тренер долго вглядывается в лицо спящего ребенка. Младенец может умереть просто так, естественная случайная смерть, маленький человек забыл дышать. Джозеф думает о Джее, когда берет миниатюрную подушку с рюшами и кружевами, сильно сжимая ее в руках и прищуриваясь. Утром он просыпается с открытым ртом от собственного крика во сне. Судорожно проверяет рот, задыхаясь и дрожа. Крови на пальцах нет. Тайлер может дышать, и вроде все нормально, но он так устал от кошмаров, что не хочет спать, никогда в жизни, лучше один раз подохнуть в реальности от переутомления. Умываясь, Тай не перестает вспоминать вчерашнюю потасовку. Мягкие и слабо завивающиеся волосы, за которые Джош так любит тянуть, пока Тай между его ног, оказываются начисто сбриты. Чувак-в-жилетке выглядит шокированным, но ничего не говорит. Так даже лучше, решает Джозеф, ухмыляясь. Кобра тоже молчит, Дан грустно проводит рукой по коротким волосам и вздыхает, а Майк как всегда — живой труп на диване, игнорирующий происходящее. Когда вечером Тайлер пролезает в окно в комнату Джоша, и находит его в ванной пытающимся вскрыть руку, он понимает, что мальчик окончательно свихнулся. Из небольшого, но глубокого и продольного разреза течет кровь, а Дан сильно оттягивает края, ковыряясь в ней пальцами. Белоснежная раковина в яркой крови, нежные щеки в слезах. Тайлер включает воду и закатывает глаза, потому что знает, что происходит. — Биороботы отличаются только строением мозга, Джош. Вскрой себе голову, бля, — агрессивно ворчит он, удерживая пострадавшую руку под водой. Иногда ему хочется действительно вскрыть голову Дану и посмотреть, что за черт там творится, но сейчас приходится заклеивать его пластырем. атомные взрывы химические малиновые котята мертвые младенцы что там что — Не знаю, — тихо бормочет парень, пряча лицо в ладонях. — Словно что-то преследует меня. — Что? Воображаемые воспоминания? — Я не знаю! —выкрикивает Джош. — Ты принимаешь свои таблетки? — Отлично, — скалится мальчик-безопасность. — Мой лучший друг устраивает допрос. — Да, детка. Устраиваю допрос, потому что твой лучший друг. Почему ты не пьешь их? — Это же подавители, я видел упаковку, знаешь, я думаю, что они, эм, подавляют воспоминания о том, что я такое, — куда-то в пол говорит Дан, намертво вцепившись руками в Тайлера. — Прошлого не существует, есть лишь то, кем ты стал благодаря ему. Да? Джош понимающе шмыгает носом, отворачиваясь. А в утро субботы звонит Дженна, говорит, что соскучилась, что неплохо бы встретиться, Тайлер думает, что неплохо бы размазать ее хорошенькое личико по шершавой стене и затем слизывать ее кровь с кожей. Девушки чертовски хороши в умении быть невыносимыми. Парень отвечает что-то невнятно-невразумительное и бросает трубку. Вздыхает и прислоняется к стене, потому что Блэк — славная девушка с красивыми грудью и улыбкой. В утро субботы Тайлер слышит крик или просто шум под своим окном и идет проверить. Джош бы постучал по стене, как чертов псих. Зато Кобра — нет. — Что ты тут забыл? — пассивно-агрессивный с утра, надрывается Тайлер, по пояс высунувшись из окна. Но Билли радостно машет рукой, уверено входит в дом и забирается по ступенькам на второй этаж. Услышав шорох на лестнице, Тай, уже до чертиков выбешенный, хватает свою гитарку, на которой не играл лет сто, и готовится как следует отвесить Кобре, потому что его разорвет, если он не подерется с кем-нибудь прямо сейчас. Когда в двери показывается вороний парень, Джозеф пытается разбить ему голову гитарой, но тот успевает увернуться. Об дверной косяк разбивается гитара, и с Тайлера сходит ярость. — Я насчет Джоша, — нервно улыбаясь, начинает Билли со жвачкой во рту. — Мой ковер почти целиком бурый, — жалуется он, когда перехватывает взгляд собеседника. — Прости мужик, это последняя, я вообще редко покупаю орбит, ведь нужен он лишь раз в месяц, понимаешь. Людям не нравится запах крови, — уточняет вороний парень, делая неопроделенный жест руками. Джозеф чувствует подступающую тошноту, но выдавливает из себя: — Я говорил с ним. Малиновый цвет кед напоминает кровь, слабо разбавленную молоком. О мальчике, что вернулся из Северного Исправительного Дома, ходили легенды. А потом Тайлер встретил Дана и впервые услышал его голос. Свихнуться можно, думает парень. — Что? — уточняет Кобра, удивленно осматривая его. Неужели я не могу отличить реальность от воображения, думает Тай. — Ага. Тебе стоит выспаться. — Нахер, — говорит Джозеф. Или думает. В этом больше нельзя быть уверенным. Необходимо перестать думать, прекратить мешать кровь с мозгами и ядовито-малиновой кислотой. — Ничего не выйдет, — осторожно предупреждает Билли, продолжая жевать. Тайлер зажимает рот ладонями. В эту ночь он пробирается в комнату Джоша, чтобы дать тому пизды. Мальчик в пижамных штанах лежит на животе на кровати и читает комиксы, устало болтая ногами. Старший парень действительно хорош в бесшумных передвижениях, поэтому подходит ближе, чтобы увидеть уродливые и неровные шрамы, белые и розоватые по краям. Они широкие, но короткие, и они везде, куда Дан смог дотянуться. Тайлер бьет его по заднице, заставляя вскрикнуть и обернуться. — Если ты хочешь, ну, — Джош неловко садится на одеяло и смущенно смотрит на парня снизу вверх, — мне нужно время, эм, — почти шепотом говорит он, опуская глаза и покрываясь мурашками от холода, принесенного Таем. — Нет, — отрезает парень, сжимая челюсть. Думает, что больше не хочет трахать его или целовать, говорить о погоде, Кобре или обсуждать соседей и миссис Дан. Совершенно не хочет иметь ничего общего с этим лгунишкой. — Я все знаю. И он буквально заталкивает в хнычущего и отчаянно сопротивляющегося Джоша его тупые таблетки. Маленькие белые кругляши со вкусом малины. Капюшон красной толстовки, торчащий из под темно-синей кожаной куртки, цепляется за ветки розового куста миссис Дан, когда Тайлер уходит домой. Видят Святые, он хотел черную, но такой цвет невозможно достать. И сейчас хочет курить так сильно, что, кажется, чешутся кости под загорелой кожей. А еще знает, у кого сигареты определенно найдутся. Билли не ухмыляется и ничего не говорит, когда спускается в кухню на шум и находит там сидящего за столом Тайлера с диким горящим взглядом и трясущимися руками. Просто прижимается к кухонному столу и выглядит расслабленным в этих идиотских боксерах с бэтмэном и старой майке. Когда они собираются снова, Джош чересчур обычный, зато Тайлер вываливает целую коробку упаковок жвачки на Кобру, и пока тот отбивается, мальчик-безопасность вскрывает пойманную упаковку и высыпает содержимое в рот, стараясь не подавиться. Джозеф собирает орбит с пола и швыряет в Билли, распихивающего резинку по карманам. — Подавись, придурок, — беззлобно ворчит Тай. — Отсоси, — радостно огрызается вороний парень, но ему кажется, что глаза Джозефа на короткое мгновение загорелись рыжим. Джош чувствует нарастающую тревогу и жует быстрее, чтобы надуть пузырь. Он становится огромным из-за количества сжеванных розовых пластинок, а потом лопается Дану на лицо. У Кобры, блять, приступ лошадиного смеха. — Ебучий орбит, — бурчит Тайлер, отдирая жвачку от лица задыхающегося парня и пиная ногой подыхающего на полу от смеха Билли. Спокойствию Майка можно только завидовать, он словно не здесь, или у него успокоительные вместо крови. Иногда Таю кажется, что с цыпленком не все в порядке, что люди не должны быть такими, такими спокойными и пустыми. Тихими, как этот парень. Может, он сломанный. Бракованный? Когда Кобру немного отпускает, он говорит: — Стянул ему ебало, да, — и снова давится смехом и дергает ногами, содрогаясь в предсмертных конвульсиях. Он торжественно нарекает Джоша мистер-малиновая-жвачка-на-ебучке. Мистер-малиновая-жвачка-на-ебучке хмыкает, Майк прикидывается мертвым, Тайлер закатывает глаза, убирая руки в карманы. — Хýева банда, — недовольно бубнит он. — Типа, банда с дилдо? — скалится Дан со жвачкой во рту. Да он, блять, выкобривается, решает Джозеф. Он хочет пойти домой, но вместо этого ведет себя как мудак. — Разумеется, — равнодушно отвечает Тайлер, слабо прищуриваясь. — Если не умеешь шутить, лучше притворяться хмурым и молчаливо-таинственным, — он слабо улыбается уголками рта, глядя на своего-чужого мальчика сверху вниз. Цыпленок показывает средний палец, не оборачиваясь на косвенное оскорбление и заставляя Тайлера удивиться и победно ухмыльнуться. Утром он просыпается от собственного бесполезного плача и крика в кошмаре. В глотке ничего нового, никакой крови, отравленных кусков внутренностей или склизких ошметков легких, только прозрачные слюни. Ледяная вода не помогает проснуться. Радиоприемник ядовито шипит и иногда пронзительно пищит электронным голосом революции, странно похожим на голос Билли. На карте почти нет обведенных, но не зачеркнутых мест, и тайлеровское жизнеобеспечение едва держится на адреналине, фиолетовых кругах под глазами, злости и ред булле. Чувство голода отключилось окончательно, но иногда Джозефу удается ненадолго проснуться из этого состояния. Люди больны, их дети тоже, а он старается все исправить. Мертвое не может болеть. чужие плачущие голоса усыпи их усыпи подними свое оружие и все будет кончено Первая пара предназначена для сна, поэтому Тайлер читает нечто инородное для колледжа. Ему нравится читать. Типа, складывать буквы, типа, иногда это что-то особенное. Но сейчас по буквам ползает муха, и книгу приходится резко захлопнуть, а потом аккуратно подцепить ногтем эту размазню, выкинуть и любоваться грязным пятном. Да и всей книгой о какой-то дерьмовой теории дерьмовой модели. Выкинуть или любоваться идейным пятном, сознательным мусором. Тайлер вздыхает, но спать нельзя, иначе кошмары вернутся. Невозможно еженочно переживать боль и собственную смерть на глазах толпы и оставаться в сознании. Их маленькие пустые глазки спрятаны за стеклами изолирующих респираторов. Это важно знать. сознание не сформировано оно гноем и брызгами слюны с губ растекается по костям парта твердая но легко потерять бдительность Парень приходит в себя от нехилого пинка под зад и оборачивается, зевая и проводя рукой по коротким волосам. — Тайлер, — уверенно говорит он, протягивая руку. — Даллон, — отвечает чувак-в-жилетке. Его ладонь большая и крепкая, и это успокаивает. Свихнуться можно. Оказавшись на революционной вечеринке, Тайлер охуевает, но не показывает этого, засовывая большие пальцы за ремень — от мальчика-безопасности ничего не осталось. Билли, довольный, как ворон, сожравший радиоактивного кота, рассматривает Джозефа. Тот рассматривает Джоша, в свою очередь. Из-за краски Тайлер замечает, насколько кривой у парня нос, глаза кажутся узкими и больше не сочетаются с волосами, его лицо — жуткое малиновое пятно. Джозеф впервые видит Джоша уродливым. Джоша, который раньше сочетался сам с собой, гармонировал, был естественно красивым. Теперь — нет. Никакого очаровательного панк-рока. Прежний мальчик-безопасность похоронен под краской, остался лишь мистер-малиновая-жвачка-на-ебучке. Тайлер проклинает Билли и себя. — Выглядит неплохо, — говорит он, хлопая Дана по плечу и не спуская глаз с Кобры, когда случайно понимает, что давно потерял своего мальчика. Ну и нахер надо, решает он. Этот парень будет проблемой Билли. Чужой проблемой. революция проглатывает людей подпиши отказ от мира Но не отказывается от резкой мысли спасти Джоша, вытащить его. Все знают про доберов, но их существование только хрупкая легенда, как и жестокость. Эти черные псы закапывают в землю дерьмо Святых. Удивительно, восьмое чудо света, Дан не сжигает попкорн на этот раз. Джозеф мысленно сокращает его рыцарское имя до жвачка-ебучка. — Что выбираешь? Люди икс: невъебенная херь или люди икс: другая невъебенная херь? — Я собираюсь одолеть оба, мужик, — скрещивая на груди руки, отвечает Тай. Никаких намеков на слабость при Кобре, сражаться насмерть, даже когда марвел. люди икс: нахер кобру скоро на всех экранах страны не пропустите Когда он оказывается на крыльце, облака синие и фиолетовые, рыжие по краям, воздух холодный и отгоняет сонливость, Джош дрожит и обнимает себя руками. Именно тогда Тайлер чувствует, что обожает холод, заставляющий мерзнуть и ощущать эту вот жизнь в своих венах, и выдыхает маленькие облачка пара. Тайлер категорически не понимает, как все эти люди икс так быстро подбирают правильные слова в нужный момент. Они встречаются на новой заправке в магазине на другом конце города, и когда Дан стягивает штаны, из карманов сыпятся спички. — Ну какого хера, — обреченно вздыхает старший парень, закрывая глаза. все необычное хорошо когда возбужден — В книге чел зажег спичку от ширинки, — поясняет Джош, собирая свой хлам. — Ему было нечего терять? психи бесятся осенью и смотри как все сгорает Тайлер думает, что это ему самому нечего терять, застегивает куртку и уходит, пихая парня плечом, когда проходит мимо. Джош остается стоять со стояком и штанами до колен, неизбежно охуевая. Находит Джозефа курящим и привычно тянется к сигарете. — Эй. Я вижу, что ты делаешь, — тихо рычит Тайлер и отдергивает руку. ядовитый малиновый предупреждающий тон как сигаретный дым — Я тоже, — очаровательно произносит мальчик, улыбаясь. — Ты просто мудак. — Ну да, — пустое согласие. — Бессмысленное оскорбление. — Называть себя мудаком и вести себя соответствующе, ага. Херовое оправдание. — Ну да, — равнодушно отвечает Тай, но ему нет дела, и Дан неловко топчется на месте, чувствуя себя несуществующим, воображаемым и сморозившим глупость. — Если тебе будет легче, у Кобры боксеры с кармашком. — Спасибо. Вероятно, кое-кто собирается проковырять дыру в дороге. — Что-то не так? — Нет, дело в том, что все в порядке. Уходи. упорядочить значит упростить и подпиши отказ от мира ради чужой войны Это безразличное и спокойное предложение, но Джош несколько раз оборачивается через правое плечо, когда наконец-то сваливает. Не-его парень не движется и выдыхает дым вбок. Он открывает себе секрет гребанного бессмертия, это простая идея — избавиться от привязанностей, ведь они делают человека живым — слабым и ранимым. Разрушают и заставляют зависеть. жизнь имеет смысл когда бесконечна когда разрушается все построенное Люди больны, и Дан тоже. Тайлер, которому нечего терять, неуязвимый и почти Святой, всего-то. Он просто старается все исправить, спасти мальчика, ждет благословения Святых, подробно объясняя милому женскому голосу в телефоне, где прячутся полудурки, разрушившие Южный Исправительный Дом штата Огайо. Когда собаки в рыжих комбинезонах и с человечьими мордами оказываются на месте, Кобра и банда уже испарились. Словно Билли все знал и просто ждал, когда Тайлер сдастся или сойдет с ума. — Сукин ты сын, — шипит Джозеф себе в воротник. О нет, он не сошел с ума и не сдался, это операция спасения, отличный повод расправиться со старыми игрушками. Кобра смеется ему в затылок и беззлобно называет мудаком. Этот псих наебал революцию. Или наебал Святых тем, что наебал революцию. Зато доберы находят Джоша и его тупые малиновые кеды. Когда его ведут к машине, Тай хочет подбежать и сказать, что это ради него, это спасение, но убирает руки в карманы и поджимает губы, понимая бессмысленность важного, когда Дан поворачивает голову и с нечитаемым лицом тупо пялится на парня. Стоящий рядом добер одобряюще покашливает, привлекая внимание, и Джозеф слышал, как другие псы звали его. Марк незаметно срывает нашивку собачки с комбинезона, а потом пожимает Тайлеру руку, передавая пропуск в особую часть жизни. Подмигивает, показывая клыки. — Не разочаруй меня, приятель.