Однажды в Рождество (Once at Christmas)

Что такое Рождество? Горячий ужин в кругу семьи, отличное настроение, хлопьями сыплющийся снег, покрывающий всё сверкающим полотном. Нормальное явление в канун праздника для обычных людей. Но только не для жителей Сторибрука. Да что говорить о Рождестве, в Сторибруке не полагалось праздновать хотя бы что-то. Каждый день похож на предыдущий, причём не в фигуральном смысле этого выражения. Никто даже не успевал подумать о праздниках, а уж снег для жителей заколдованного города и вовсе был чем-то запредельным. Скучное однообразие и абсолютная уверенность в завтрашнем дне — всё это устраивало только одного жителя Сторибрука — Реджину Миллс. — Поверить не могу, что скоро будем праздновать Рождество, — восторгался Арчи, наблюдая за движением секундной стрелки на некогда застывших больших часах, что возвышались над библиотекой города. — Счастливого Рождества, мисс Миллс! Реджина сделала вид, будто бы не услышала поздравления Арчи, заметившего, что она идет по другой стороне улицы. Женщина ускорила шаг. Ведьме были омерзительны эти счастливые лица, мелькающие вокруг, как и в целом суматошная атмосфера по поводу приближающегося праздника. «Я вам покажу…праздник» — подумала Реджина, подходя к дому. — Генри, мама дома! — произнесла женщина, закрывая за собой дверь. — Что хочешь сегодня на ужин? Давай… И без того редко появляющаяся улыбка Реджины моментально исчезла с лица. У дивана в гостиной стоял Генри с рюкзаком в руках. — Я хотел дождаться тебя, а не сбегать без предупреждения, — начал он. — Мне хотелось бы встретить Рождество с друзьями и со своей мамой. Со своей настоящей мамой, — добавил Генри, заметив недоумение в глазах Реджины. — Но все праздники мы отмечали вместе, так всегда было. — Мама! — не сдержался Генри. — Какие праздники, о чём ты говоришь, ты сама себя слышишь? Реджина не ожидала такого ответа от сына и потому не смогла ничего возразить. — Послушай, — сказал Генри уже более спокойным тоном. — Прости. Если ты хотя бы попыталась стать такой, как те люди, которые готовятся сейчас к празднику. Я больше не могу оставаться взаперти с тобой и дальше. Всё изменилось. Генри смотрел на Реджину взглядом одновременно полным уверенности и сожаления. Не дождавшись никакого ответа, мальчик надел рюкзак за спину и двинулся к выходу. Реджину заставила придти в себя только хлопнувшая позади дверь. До великого Рождества оставались считанные часы. Большая ёлка, увешанная всевозможными украшениями и огоньками, величественно занимала центральное место в городе. В тот момент, наверное, не было ни одного человека, кто предпочёл бы остаться у себя дома. Руби с бабушкой приготовили разные вкусности, от которых ломился праздничный стол, а гномы устроили такое развлекательное шоу, что даже Румпельштильцхен танцевал и веселился. Влияние Белль или магия праздника? В прочем, какая разница, главное, чтобы это длилось как можно дольше. — Будь проклята эта Эмма Свон, — Реджина наблюдала за праздником через окно. — Ничего, пусть веселятся. А завтра я устрою свой праздник, — она ехидно улыбнулась и отправилась готовиться ко сну. Разумеется, ведьме нужен хороший сон, который придаст сил для осуществления задуманного. Пиршество удалось на славу. Обитатели Сторибрука уже разошлись по домам, ожидая наступления полуночи — вряд ли кто уснёт, находясь в поднятом настроении. Разве что, Ворчун слегка перебрал с выпивкой и теперь уже, наверное, спит не менее крепким сном, в каком пребывала когда-то Белоснежка. Реджина ни минутой не почтила местное празднество своим присутствием, сочтя это пустой тратой времени (не говоря о том, что её даже и не пригласили). Наконец, всё вокруг стихло, и ведьма, довольная чётко проработанным планом мести, отправилась вздремнуть. Серые шелковые простыни отдавали лёгкой прохладой — минута, другая, и Реджина из легкого полудрёма погрузилась в глубокий сон. Часы пробили полночь. — Реджииинааа… — Послышался шёпот, постепенно растворяющийся и становящийся похожим на шипение. Женщина моментально открыла глаза. Ветер шуршал листвой с примыкающего к дому дерева, заставляя ведьму слегка поёжится от проникшего в комнату холодка. Реджина откинула одеяло и включила лампу, стоящую на прикроватной тумбе. Но едва сделав это, ведьма вскрикнула и соскочила с кровати: по середине комнаты стояли три тёмные фигуры. Силуэты их были нечёткими, и казалось, будто бы на фигурах надеты длинные чёрные плащи. Взгляд ведьмы ненадолго задержался на каждой из фигур, но уже через мгновение лицо Реджины снова сделалось невозмутимым. Женщина выпрямилась и поправила помятую прическу: — А вы, стало быть, три духа Рождества, — саркастично произнесла Реджина с холодом в голосе. Женщина пыталась разглядеть в полумраке лица загадочных гостей, но тщетно. — Вы весьма проницательны, мисс Миллс, — раздался голос одного из гостей. Реджине показалось, что ей знаком этот голос. — Понятно. Значит, вы приходите ко всем злодеям, чтобы показать им черноту их злобной натуры? — Реджина старалась оставаться невозмутимой, хоть и выходило это с каждой минутой труднее. — Нет, — послышался теперь уже другой голос, детский, и тоже знакомый. — Только к тем, кто не совсем безнадёжен.